О ревности душевной и духовной
Нижепубликуемое поучение святителя Игнатия (Брянчанинова) написано для иноков, но душеполезно всем христианам - особенно в наше время. Потому что сегодня, с одной стороны, вследствие многолетних гонений на Православие и оскудения носителей благодатного духовного опыта, в нашу церковную и духовную жизнь внедряются различные отступления.
А с другой - мы, борющиеся с этим люди - такие же нищие духом и неукорененные в святоотеческих традициях, и потому не всегда находим верные пути и способы противостояния.
Иноку надо весьма остерегаться плотской и душевной ревности, представляющейся по наружности благочестивою, в сущности - безрассудной и душевредной.
Мирские люди и многие монашествующие, по незнанию своему, очень похваляют такую ревность, не понимая, что ее источники суть самомнение и гордость. Эту ревность они величают ревностью по вере, по благочестию, по Церкви, по Богу. Она заключается в более или менее жестком осуждении и обличении ближних в их нравственных погрешностях и в погрешностях против церковного благочиния и чиноположения.
Обманутые ложным понятием о ревности, неблагоразумные ревнители думают, предаваясь ей, подражать Святым Отцам и святым мученикам, забыв о себе, что они, ревнители, - не святые, а грешники. Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по Повелению Божию, по обязанности своей, по внушению Святаго Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто ж решится самопроизвольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумней и добродетельней обличаемого им, что он действует по увлечению страсти и по обольщению демонскими помыслами.
Подобает помнить заповедание Спасителя: Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем, не чуеши? Или како речеши брату твоему: остави, да изму сучец из очесе твоего: и се, бревно во оце твоем? Лицемере, изми первее бревно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец из очесе брата твоею (Мф. 7, 3-5).
Что такое - бревно? Это плотское мудрование, дебелое, как бревно, отъемлющее всю способность и правильность у зрительной силы, дарованной Создателем уму и сердцу.
Человек, водимый плотским мудрованием, никак не может правильно судить ни о своем внутреннем состоянии, ни о состоянии ближних. Он судит о себе и о других так, как представляется себе он сам и как представляются ему ближние по наружности, по его плотскому мудрованию, ошибочно, и потому Слово Божие весьма верно наименовало его лицемером. Христианин, по исцелении себя словом Божиим и Духом Божиим, получает правильный взгляд на свое душевное устроение и на душевное устроение ближних.
Плотское мудрование, поражая бревном согрешающего ближнего, всегда смущает его, нередко губит, никогда не приносит и не может принести пользы, нисколько не действует на грех. Напротив того, духовное мудрование действует исключительно на душевный недуг ближнего, милуя ближнего, исцеляя и спасая его. Достойно замечания, что по стяжании духовного разума, недостатки и погрешности ближнего начинают казаться весьма маловажными как искупленные Спасителем и удобно врачуемые покаянием - те самые погрешности и недостатки, которые плотскому разуму казались необъятно великими и важными. Очевидно, что плотское мудрование, будучи само бревном, придавало им такое огромное значение.
Плотское мудрование видит в ближнем и такие грехи, каких в нем вовсе нет: по этой причине увлекавшиеся безрассудною ревностью часто впадали в оклеветание ближнего и соделывались орудием и игралищем падших духов. Преподобный Пимен Великий рассказывал, что некоторый инок, увлекшийся ревностью, подвергся следующему искушению: он увидел другого инока лежащим на женщине.
Долго боролся инок с помыслом, понуждавшим его остановить согрешающих, и, наконец, побежденный, толкнул их ногою, сказав: «Перестаньте же!» Тогда оказалось, что это были два снопа (см.: Алфавитный патерик). Преподобный авва Дорофей рассказывает, что в бытность его в общежитии аввы Серида некоторый брат оклеветал другого брата, будучи увлечен безрассудною ревностью, которая всегда сопряжена с подозрительностью и мнительностью, очень способна к сочинениям.
Обвинявший винил обвиняемого в том, что этот рано утром крал из сада смоквы и ел их: по произведенному игуменом исследованию оказалось, что оклеветанный в указанное утро находился не в монастыре, а в одном из соседних селений, будучи послан туда экономом, и возвратился в монастырь только к тому времени, как оканчивалась Божественная Литургия (см.: Преподобного аввы Дорофея поучение 9-е).
Если хочешь быть верным, ревностным сыном Православной Церкви, то достигай этого исполнением евангельских заповедей относительно ближнего. Не дерзни обличать его, не дерзни учить его, не дерзни осуждать и укорять его! Это деяние не веры, а безрассудной ревности, самомнения, гордыни. Спросили Пимена Великого: «Что такое вера?» Великий отвечал: «Вера заключается в том, чтоб пребывать в смирении и творить милость» («Алфавитный патерик»), т. е. смиряться пред ближними и прощать им оскорбления и обиды, все согрешения их. Т. к. безрассудные ревнители в начальную причину своей ревности выставляют веру, то да знают они, что истинная вера (здесь разумеется вера деятельная, а не догматическая. О различии их см.: Добротолюбие. Ч. 2. Иноков Каллиста и Игнатия гл. 1-я, б, - примеч. свт. И.), а следовательно, и истинная ревность - должны выражаться в смирении пред ближними и в милости к ним. Предоставим суд над человеками и обличение человеков тем человекам, на которых возложена обязанность судить братий своих и управлять ими.
«Имеющий ложную ревность , - сказал святой Исаак Сирский, - недугует великим недугом. О человек, мнящий износить ревность против чужих недугов, ты отрекся от здравия души твоей! Потрудись со тщанием о здравии души твоей. Если же желаешь уврачевать немощных, то знай, что больные нуждаются более в уходе за ними, нежели в жестких обличениях. Но ты, иным не помогая, сам себя ввергаешь в тяжкую и мучительную болезнь. Эта ревность в человеках не признается одним из видов премудрости, но причисляется к недугам души, есть признак скудости [духовного] разума, признак крайнего невежества. Начало премудрости Божией - тихость и кротость, свойственные великой и крепкой душе, основательнейшему образу мыслей, и носит человеческие немощи. Вы бо сильнии, - говорит Писание, - немощи немощных носите (см.: Рим. 15, 1), и согрешающаго исправляйте духом кротости (см.: Гал. 6, 1). Мир и терпение причисляет апостол к плодам святого Духа » (Слово 89).
В другом слове преподобный Исаак говорит: «Не возненавидь грешного, потому что мы все грешны. Если ты ради Бога подвизаешься против него [грешника], то пролей о нем слезы, для чего же ты и ненавидишь его? Возненавидь грехи его, а о нем помолись и тем уподобишься Христу, Который не негодовал на грешников, но молился о них. Не видишь ли, как Он плакал о Иерусалиме? И мы во многих случаях служим посмешищем для диавола. Зачем же ненавидим того, над кем посмевается посмевающийся и над нами, диавол? Зачем ты, о человек, ненавидишь грешника? За то ли, что он не так праведен, как ты? Где же твоя правда, когда у тебя нет любви! Отчего ты не восплакал о нем, но гонишь его? Некоторые, мнящие о себе, что они здраво судят о делах грешников, и [по этому поводу] гневаются на них, действуют так из своего невежества » (Слово 90-е).
Великое бедствие - самомнение!
Великое бедствие - отвержение смирения! Великое бедствие - то душевное устроение или состояние, при котором инок, не будучи призван или вопрошаем, по собственному сознанию своего достоинства, начинает учить, обличать, укорять ближних! Будучи спрошен, или откажись дать совет и сказать свое мнение как ничего не знающий, или, при крайней нужде, скажи с величайшею осторожностию и скромностию, чтоб не уязвить себя тщеславием и гордостию, а ближнего - словом жестким и безрассудным. Когда за труд твой в вертограде заповедей Бог сподобит тебя ощутить в душе твоей ревность Божественную, тогда ясно увидишь, что эта ревность будет побуждать тебя к молчанию и смирению пред ближними, к любви к ним, к милованию их, к соболезнованию о них, как сказал святой Исаак Сирский (см.: Слово 38-е).
Божественная ревность есть огонь, но не разгорячающий крови! Он погашает в ней разгорячение, приводит в спокойное состояние (см.: Добротолюбие. Ч. 1. Собеседование преподобного Максима Капсокаливи с преподобным Григорием Синаитом). Ревность плотского мудрования всегда сопряжена с разгорячением крови, с нашествием многочисленных помыслов и мечтаний. Последствиями слепой и невежественной ревности, если ближний ей воспротивится, обыкновенно бывают негодование на него, памятозлобие, мстительность в различных видах, а если покорится - тщеславное довольство собою, возбуждение и умножение наших высокоумия и самомнения.
1. Болото пошлости.
2. Бытовая рутина.
3. Безумная идея.
Всякая потребность утихает, а всякий порок увеличивается от удовлетворения.
А. Ф. Амьель
В своем творчестве А. П. Чехов поднимает немало проблем. И каждой из них он уделяет особое внимание, позволяя нам не из авторских ремарок и пояснений, а из самого текста понять позицию писателя. Он не призывает как-то исправить свои недостатки, он выбирает другой путь: через образы и их описание мы начинаем осмыслять свою действительность и по-другому относится к нашей жизни. Так, автор предлагает нам подумать над вопросом о нравственном оскудении личности и сам же предлагает иллюстративный материал для осмысления.
Обратимся к рассказу «Ионыч». В нем писатель показывает двух главных врагов умного человека Дмитрия Ионовича Старцева. Это пошлось дома Туркиных и пагубное влияние бытовых условий.
Семья Туркиных считалась в обществе образованной и талантливой. И Старцев находит этому подтверждение, когда первый раз попадает в их дом. Хозяин был талантливым артистом-любителем, хозяйка писала романы и повести, а дочь неплохо играла на рояле. К гостям они относились весьма радушно. Но это радушие становилось своеобразной пеленой, не позволяющей главному герою рассмотреть, что же они представляют собой на самом деле. В ходе повествования мы понимает, что жизнь этой семьи монотонна, в ней ничего нового не появляется. Только гости вносили свежую струю своим появлением. Но хозяева показывают лишь то, что уже всем давно известно. Так, перед нами предстает однообразная, можно сказать, беспросветная жизнь.
Но в эту картину пока совершенно не вписывается Дмитрий Ионович Старцев. Автор выбирает именно этот образ, чтоб показать в движении, как можно опуститься в это болото пошлости и потерять свои нравственные принципы, то есть оказаться на пороге оскудения.
Вначале Старцев показан весьма целеустремленным человеком: он хочет быть хорошим врачом. При этом он радуется жизни, «...после приема больных, Старцев отправился в город, чтобы развлечься немножко и кстати купить себе кое-что. Он шел пешком, не спеша (своих лошадей у него еще не было), и все время напевал...».
Вскоре в его душе поселяется и прекрасное чувство — любовь. Кажется, что жизнь прекрасна и бьет через край. Возможно, автор хотел показать, что именно такой жизнерадостный человек сможет изменить застоявшиеся устои общества и привнести в него свежую струю. Так, у Котика появляется шанс вырваться из этого порочного круга. Но она не хочет воспользоваться удобным случаем. Наоборот, героиня смеется над горячностью Старцева и назначает ему свидание на кладбище. Сама же на него не приходит. А после на предложение молодого человека отвечает отказом. Она выбирает музыку, а не любовь человека. То есть девушка не хочет вырваться из того болота, в котором оказалась со своими родителями. Отказ Екатерины Ивановны сильно повлиял на Старцева, возможно, он стал первой ступенькой в этот мир пошлости.
Автор представил нам готовый образец семьи, если так можно сказать, болота, которое засасывает Старцева и не позволяет ему понять их пустоты и в какой-то степени пошлости. Оскудение и духовная пустота общества губернского города С. постепенно проникает и в душу врача. Он начинает жить по его законам. Также свою роль играет и бытовая атмосфера, засасывающая героя в неподвижной ритм провинциального города. И какие черты появляются в его портрете через четыре года? Это полнота и одышка. Но Старцев еще не полностью погрузился в этот провинциальный мир и быт. «Старимся, полнеем, опускаемся, — говорит он Екатерине Ивановне. — Жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей». Так автор показывает нам, что без того движения и стремления жизнь становится бессмысленной. Она застывает на месте и не дает пищу ни самому человеку, ни его мыслям. Человек является словно статуей, на которой время пишет свои законы. Таковым и становится Ионыч еще через несколько лет. От его имени сохраняется только отчество, хотя он имеет солидный вес в обществе и несколько домов. Но самое страшное в этом изменении то, что Ионыч совершенно не сопротивляется такому губительному влиянию среды.
В Старцеве не осталось душевных сил для того, чтобы сделать свою жизнь интересной. Он целиком поддается влиянию общества.
Однако не только общество, но и сами идеи человека смогут быть для него губительными. Такое нравственное оскудение личности показывает А. П. Чехов в рассказе «Крыжовник». Главного виновника он ставит в заглавие произведения, чтобы мы сразу же могли понять, кто становится своеобразным идолом брата Алехина. В отличие от Ионыча он показан весьма деятельным человеком, так как многое сделал для того, чтобы заполучить усадьбу с крыжовником. Для этого он даже женился «на старой, некрасивой вдове, без всякого чувства, а только потому, что у нее водились деньжонки». Но купить то, что он хотел не получилось. В новой усадьбе не было «ни фруктового сада, ни крыжовника, ни прудов с уточками; была река, но вода в ней цветом, как кофе, потому что по одну сторону имения кирпичный завод, а по другую — костопальный». Но и такой промах не остановил брата Алехина, он решил сам посадить крыжовник. И когда человек наконец добился своей цели, он резко изменился. Автор дает весьма иронический потрет нового помещика: «...сидит в постели, колени покрыты одеялом; постарел, располнел, обрюзг; щеки, нос и губы тянутся вперед, — того и гляди, хрюкнет в одеяло». Брат Алехина настолько обрюзг и опустился, что писатель сравнивает его со свиньей. Жизнь его опустошена, но наполнить ее нравственным содержанием он не может, так как все его душевное пространство занято крыжовником. Места для книг, знаний или моральных принципов не осталось.
Определенные черты, как и в образ Старцева, вносит в жизнь нового барина быт. «Лечил мужиков от всех болезней содой и касторкой и в день своих именин служил среди деревни благодарственный молебен, а потом ставил полведра, думал, что так нужно». Также его нравственную пустоту заполняет и тщеславие, поэтому ему и собственная фамилия — Чимша-Гималайский — начинает нравится. Но в этом рассказе Чехов не просто представляет картину нравственного оскудения личности. Он осуждает ее устами Алехина, который был потрясен тем, что увидел: «К моим мыслям о человеческом счастье всегда почему-то примешивалось что-то грустное, теперь же, при виде счастливого человека, мною овладело тяжелое чувство, близкое к отчаянию».
Так мы видим, что оба героя стремились к счастью. Для его создания они многим пожертвовали. Но писатель такой жертвы не принимает. Нельзя построить счастье только на деньгах, крыжовнике или быте. Это духовная пустота, а не основание для того, чтобы личность получила свое развитие или хотя бы не падала в бездну или болото. И если в об этом догадывается хотя бы один из героев А. П. Чехова, то это значит, что не все потеряно. Общество с его бытом и нравами поглотило и обезличило не всех своих членов.
Алехин пытается наполнить свое существование идеей. И он не считает, что со временем может что-то кардинально измениться для того, чтобы наступило царство этой идеи. Поэтому он находит весьма живописные краски для того, чтобы описать свое опустошенное состояние после увиденного у брата: «...но есть ли порядок и законность в том, что я, живой, мыслящий человек, стою надо рвом и жду, когда он зарастет сам или затянет илом, в то время как, быть может, я мог бы перескочить через него или построить через него мост?.. Ждать, когда нет сил жить, а между тем жить нужно и хочется жить!» И он единственный из рассмотренных нами героев всем своим существом сопротивляется пошлому миру, чтобы он его ни в коем случае не засосал в свои топи.
Так, Чехов показывает нам две крайности (Старцев и Чимша-Гималайский), два совершенно противоположных человека, которые по-разному подошли к построению и целям в своей жизни. Но их объединяет одно: в этом пути они потеряли самое главное — кусочек своей души. И ее невозможно вернуть ни за деньги Ионыча, ни с помощью кустов крыжовника Чимша-Гималайского.
«О времена! О нравы!» – с каждым днем, из столетия в столетие, это восклицание звучит все трагичнее и правдивее. Иногда кажется, что возрождение духовности еще впереди, иногда, по слову прп. Серафима Роуза – что уже намного позднее, чем кажется. Из новостей мы узнаем о таких ледеянящих сердце событиях, что поверить в них трудно, а в повседневной жизни сталкиваемся с еще более сильным цинизмом, равнодушием и преступлением и законов Божиих и законов государственных. Почему так происходит? Об этом мы спросили иерея Максима Первозванского, руководителя одного из самых больших молодежных объединений в России – православной организации «Молодая Русь», главного редактора журнала «Наследник», отца 8 детей.
– Отец Максим, в чем причина оскудения веры в России и мире, почему верующих так немного?
– Вообще, это долгая история, которую нельзя из сегодняшнего дня только понять, но корень ее – очень простой, тот же самый что у грехопадения Адама в раю. Господь предлагает человеку идти путем, который Сам называет узким и тесным. Узкий путь, тесные врата ведут в Царство Божие и немногие находят их. В чем его теснота – лучше всего на каком-нибудь примере объяснить. Самый простой – семейная жизнь. Для того, что бы построить нормальную семью, нужно приложить очень много усилий. А для того, чтобы жить жизнью блудной, усилий практически не нужно. При этом второй вариант приносит сразу быстрые плоды в виде острых ощущений, сильных эмоциональных переживаний, ярких как фантики, блестки. Это очень привлекательно для человека и гораздо проще, чем долго и трудно заниматься созданием семьи. Любить свою жену, воспитывать детей, это постоянный труд.
Вот, например, когда начинается новый учебный год, а у меня дети уже десять лет как ходят в школу, я думаю – я уже не могу, я уже устал. Каждый день вставать, чтобы проводить ребенка в школу, заплести косичку – одну, вторую, третью. пятую, довести младших до школы, потом встретить, что-то еще. При том, что моему младшему ребенку пока только два года, и он в школу пойдет только через пять лет. Это трудно. Это постоянный непрерывный труд, как труд земледельца, когда надо постоянно пахать, сеять, доить; что-то не складывается, что-то не получается. Гораздо проще от всего этого отказаться и пойти по какому-то легкому пути. Это первая самая простая причина, я даже не могу назвать ее особо духовной, когда человек не выдерживает напряжения того уровня жизни, который предлагает ему Господь. Но если это напряжение не выдерживать, то человек перестает быть не только христианином, а вообще перестает быть человеком, все приходит к разрушению. То есть, чтобы двигаться и созидать, необходимо трудиться. И трудиться много.
Второй момент – это то, что религиозная вера ограничивает права рационалистически мыслящего разума. Не разума вообще, а именно рационалистически мыслящего. Простой логикой невозможно измерить такие чувства, как любовь, не поддается логике верность, долг. Простым рациональным объяснением многие вещи не постигаются. И вместе с тем, рациональное мышление имеет большие плюсы. И в свое время, когда в период после Возрождения в Европе с помощью рационального мышления удалось добиться мощных и впечатляющих результатов в объяснении этого мира, то привлекательность религиозного мировоззрения у некоторых потускнела.
Почему, например, в романе Герберта Уэльса «Война миров» марсиане погибли? Они мощно захватили землю, но оказались уничтожены вирусом вроде гриппа. Не было у них защитного иммунитета. Так и перед октябрьской революцией российские крестьяне в массе своей, будучи очень верующими, глубоко по настоящему верующими, подверглись соблазну вот такого рационалистического мышления и оказались не готовы.
Рационалистическое мышление характеризуется тем, что на любой довод оно готово противопоставить контрдовод. Но тогда, когда началось нашествие атеистического мировоззрения, не было сформировано контрдоводов. Сейчас понятно, что на все эти доводы можно совершенно спокойно и убедительно противопоставить свои аргументы, а тогда на человека неподготовленного эти атеистические доводы произвели эффект разорвавшейся бомбы. Трудности при этом было нести тяжело. Например, ты сидишь в окопах с 1914 по 1916 год. Первая мировая война. Очень тяжело, плохо со снарядами, неизвестно, что там дома, а я – простой крестьянин, надо сеять, причем давно уже – третий год. Неизвестно что там с женой, что там с детьми. А тут приходят красные агитаторы и говорят – во всем виноваты буржуи, уходи с фронта, это война империалистическая. Землю мы тебе отдадим, мир – народам, земля – крестьянам, армию распустить. Жизнь очень быстро показала крестьянину, что это ложь. Но как легко, два годя сидя в окопах, поддаться на пропаганду. Как легко было в начале 90-ых поддаться на пропаганду западного образа жизни: мы все будем счастливы, сейчас всем нам раздадут по ваучеру и каждый получит, наконец-то, кусок общенародного достояния. Так всех и ограбили. Люди, находящиеся в стесненных обстоятельствах, но, не будучи вооруженными и в том числе интеллектуально, не понимающие ситуацию, могут легко поддаться на совершенно прозрачную пропаганду: «Бога нет! Разграбь ты этого барина! Жен сейчас обобществим». Грех может быть очень соблазнительным.
Третий момент – это, конечно, торжество цивилизации. Цивилизация, как способ устроения жизни, делает жизнь простой, удобной, понятной, вкусной, сытой, нацеленной на потребление, на впечатление, при этом, будучи респектабельной. Например, если я иду, куда-нибудь в притон, я понимаю, что что-то нехорошее делаю. А если я живу жизнью простого горожанина, то я, вроде, ничего плохого не делаю, никаких страшных грехов не совершаю. Но вместе с тем я провожу свою жизнь в удобстве, комфорте и самое главное в отсутствии смысла и цели. Когда подменяются цели, когда смыслом становятся построение удобной спокойной сытой жизни – это тоже очень привлекательно. Религиозное мировоззрение всегда, так или иначе, зовет к подвигу, к самоограничению, к аскетике. Без этого невозможна религиозная жизнь. Сытое брюхо, как известно, и к учению глухо. Тем более оно глухо к каким-то более высоким проявлениям духовности. Под сытым брюхом я не имею ввиду объедение, а вообще сытую довольную жизнь, притупляющую желание саморазвития, поиска. Еще в Ветхом Завете написано было про еврейский народ, который был назван собирательным именем Иаков по имени праотца Иакова: «И ел Иаков, и утолстел, и утучнел, и забыл Бога, возлюбленный им». То есть Бог возлюбил народ израильский, но сытая жизнь привела к тому, что люди забыли Бога. Этот закон относится к человеку, к любому обществу.
Почему возникло монашество? Оно возникло, как попытка отказаться от спокойной сытой жизни, понимая, что это не есть еще христианство. Другое дело – средние века. Ведь неизвестно еще, где и в каких народах было много по-настоящему верующих людей. Но так уж сложилось, вообще все общества до нового времени, они были традиционными, основанными на укладе, на том, что так уж повелось от наших родителей. Форма, безусловно, была христианская. Что там было на самом деле – сейчас очень сложно судить. Верующих людей, по настоящему верующих, всегда было не большинство, даже когда все были крещеные, когда все ходили в храм. А сейчас стало так, что человек может выбрать любую форму мировоззрения
– Возвращаясь к первой причине, а именно – нежеланию идти узким путем, скажите, пожалуйста, – почему надо идти узким путем, зачем человеку искать в жизни сложности?
– Мы так созданы. Господь создал нас для любви, то есть чтобы мы любили. Но любовь требует усилий, она сама по себе есть отдача. Любовь это не когда что-то существует для меня. То есть для меня может существовать мой автомобиль, мой дом, мой письменный стол, мое кресло, но не может быть в этом ряду моя любимая жена. Потому что если всем этим списком я пользуюсь, то жена это не то, чем я пользуюсь, это не элемент комфорта, не элемент обстановки, не то, что существует для меня. Если я по-настоящему люблю, то я существую для нее. А она в своем сознании существует для меня. Тогда возникает любовь. Одно из самых шоковых впечатлений, когда я стал священником 10 лет назад, произвел на меня случай, когда один молодой человек рассказал мне, что он ушел от своей жены после того, как у нее появился шрам от аппендицита. То есть мой любимый Мерседес поцарапался, и я меняю его на БМВ. Вот логика человека пользующегося, только доведенная уже до крайности. Большинство людей так, конечно. не поступает, но если моя жена состарилась раньше меня или у нее испортилась фигура после того как она родила мне ребенка – одного, второго, третьего, или вдруг я встретил кого-то, кто мне сейчас мне больше нравится, то я могу просто ее оставить. По логике общества потребления так оно и должно происходить. Мы живем вместе до тех пор, пока нам вместе нравится. Но реально, я надеюсь, что это не требует объяснений, хотя, может быть, сейчас и требует, почему это неправильно.
– И все-таки объясните, почему, ведь принцип потребления распространен в обществе значительно шире христианства?
– Все из того, что существует на свете, существует, подчиняясь определенным законам, например, закону всемирного тяготения. Как бы ты ни хотел в своем сознании летать, ты не можешь летать просто так, для этого тебе нужны крылья, двигатели, просто так ты летать не можешь, мы не созданы для летания. Когда вы покупаете, например, стиральную машину, вы, прежде всего, читаете инструкцию по эксплуатации. У человека есть инструкция по эксплуатации – это заповеди Божии. То есть не просто так Бог сказал: не убивай, не кради, не блуди, чти отца с матерью. Он, когда давал через Моисея израильскому народу эти заповеди, сказал: «Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие, избери жизнь, чтобы жил ты и потомство твое после тебя». А в другом месте сказано: «Исполняй заповеди, потому что в этом жизнь твоя». Нарушение инструкции по эксплуатации, то есть Божьих заповедей, называется грехом. Совершая грех, мы ломаемся. То есть, если я ушел от своей жены, то хуже стало не моей жене, а мне. По внешним признакам сейчас, вот в эту секунду, плачет жена, а я доволен, живу там сейчас с кем-то другим, но реально плакать надо мне, потому что урон потерпел я. И не в смысле, что там где-то когда-то по небесному законодательству меня посадят за какую то небесную решетку. Нет, я здесь в этой жизни получаю рану в душу. Очень серьезную. Я вообще теряю способность любить
Например, старшеклассник приходит на дискотеку, И на этой дискотеке он испытывает эйфорию, возбуждение чувств, ему нравится. Очень громкая музыка провоцирует вброс адреналина, рядом девушки, с которыми он входит в тесный контакт в танце, возвращается после этой дискотеки довольный. Вроде, все нормально, ничего страшного не произошло, ничего плохого не сделал. Но через полгодика дискотека перестает меня радовать. Я не получаю уже тех эмоций, на которые я рассчитываю. Спросите у любого человека, который полгода ходит на дискотеки. Что требуется дальше, чтобы получить эмоции? Дальше требуется пиво выпить. Просто музыки, просто дискотеки мне уже мало, и я начинаю приходить на дискотеку пьяным. Но потом мне и этого становится мало, и через какое-то время появляются «колеса».
Потребность в сильных эмоциях или даже просто в сохранении эмоций на прежнем уровне, эмоций не связанных с любовью, с трудом, с усилиями приводит человека, во-первых, к какой либо зависимости: алкоголь, наркотики и т.д. Во-вторых, легкий способ получения удовольствий никогда не насыщает человека, у него пусто в душе. В душе образуется дыра и очень быстро.
В принципе, нам удовольствие не запрещено, никто не требует, чтобы мы ушли в пустыню или носили власяницу. Но имей ввиду, получение удовольствий, пользование миром не может быть целью. Вот что принципиально важно. Целью должно быть другое. Человек определяется тем, ради чего он живет. Если он живет ради потребления, то он в результате придет к собственному несчастью. Это потребление очень быстро перестанет его радовать. Я знаю множество людей, прошедших в начале 90-ых этот путь «золотого унитаза» и полностью разочаровавшихся в этом. Это не может удовлетворить человека, человек этим жить не может. Ему обязательно нужно что-то более серьезное, более глубокое. А это более серьезное и более глубокое требует усилий. Мы так устроены.
– А что «это» серьезное и глубокое?
– Это Бог. Человек должен стремиться к Богу. Искать Бога и найти его и жить с Богом. Это главная цель, от которой выстраиваются и все остальные цели. Дальше я какую цель должен иметь? Благо Церкви, как Тела Христова, где Глава Церкви есть Христос. Это не значит, что я обязательно должен идти в священники, но я должен заботиться о доме Божьем. Не в смысле заботиться о церкви, как о камнях, а как о сообществе людей, объединенных единой верой, едиными таинствами, единым священноначалием. Это моя первая и главная семья. В реальном воплощении я должен любить Святейшего Патриарха, как своего первого отца и владыку здесь на земле. Я должен заботиться о своем храме, приходе, приходском священнике. Это все естественно оказывается, когда человек находит Бога. Дальше я должен заботиться о своей стране, я должен желать ей блага. Для меня смысл приобретает вся ее история, которая становится священной. Все исторические события видятся по-другому. Если я просто потребляю, то мне нет дела никакого ни до Сергия Радонежского, ни до Димитрия Донского, ни до Великой Отечественной войны, ни до Юрия Гагарина, да ни до кого мне нет дела. Мне вообще все равно, где я живу, гораздо спокойнее жить где-нибудь в Австралии, например. А если я верую в Бога, то я становлюсь патриотом, как следствие. Причем патриотом не каким-то там, на уровне скинхеда, а патриотом осмысленным: я понимаю правильно и вижу историю своей страны. Дальше – семья: моя жена или мой муж, мои дети. То есть я ради них живу.
Но чем конкретно мне заниматься на каждом из этапов этих целей, решаю уже не совсем я, решает Господь, Который что-то мне в жизни предлагает. Стану я президентом или патриархом, или буду папой стольких детей, сколько мне Господь пошлет, или буду программированием заниматься у себя на работе. Так или иначе, я буду выбирать род деятельности, исходя из тех целей и смыслов, которые во мне заложены.
Это очень сложно, как оказывается, для современного человека. Гораздо проще думать о том, как получить удовольствие. В крайнем случае, как накормить свою семью, чтобы удовольствие получил не я, а мы втроем. То есть не личный такой эгоизм, а семейный эгоизм. Все эти цели, так или иначе, оказываются ложными, и человек обязательно в них разочаруется рано или поздно. Они окажутся недостаточными. Они не имеют жизни в самих себе, потому что один из главных пунктов в инструкции по эксплуатации – это включение в розетку. Потому что без включения в розетку стиральная машина будет всего лишь подставкой, на которую сваливают грязное белье. Так вот, для человека такой розеткой является Господь. Если ты к этой розетке не подключен, то в тебе жизни нет. Ты можешь себе что-то воображать, у тебя могут быть даже аккумуляторы, только этих батареек на два часа хватит.
Это сложно для человека, который на других принципах уже воспитан и рожден, а если это и воспринимается умом, то не реализуется в практике, поэтому образуется некий разрыв между сознанием и жизнью. Ведь вера это не просто образ мыслей, это одновременно образ мыслей и образ жизни. Они должны совпадать. Если не совпадают, то возникает некое противоречие. Но оно, естественно, есть в каждом человеке, нет человека, который бы живет и не согрешит. Но оно, по крайней мере, не должно быть сознательным. То есть, если я понимаю, как я должен жить, я стараюсь так жить, но у меня не получается, я падаю. Это нормально, то есть, конечно, это не нормально, но условно, скажем так в кавычках «нормально». А если ты и не собираешься так жить, вот это ужасно, это катастрофа. Это катастрофа для человека, это катастрофа для общества и вообще для человечества.
– Как переместиться из той жизни в эту жизнь? Для этого ведь не умом нужно подойти, для этого нужно узреть Бога. А как его узреть вот так вот просто?
– Встреча с Богом – это очень личная встреча, как, например, встреча со своей будущей женой. Это есть именно встреча. Я могу Вам рассказать, как я люблю свою жену, но это не значит, что в результате нашего разговора Вы сразу выйдете замуж. Но, в принципе, Вы можете понять, что такое любовь и захотеть этого. Допустим, люди видят и слышат, какой должен быть брак и это их вдохновляет. Хотя саму встречу организовать в письменном виде или в интервью конечно невозможно. Но я что могу сказать? Как правило, чтобы такая встреча с Богом в жизни произошла, в жизни должно что-то произойти. Это могут быть очень разные вещи.
Сложнее всего это происходит как раз у тех людей, которых мы называем средним классом. Потому что люди бедные понимают, как они зависят от внешних обстоятельств, они понимают, что не все им принадлежит. Люди сильные, богатые или находящиеся у власти тоже понимают, сколь шатко их положение. Люди среднего класса все бытовые проблемы как бы уже решили, а более серьезные проблемы их как бы не касаются. И они думают, что у них здесь сейчас все схвачено, и они с большим трудом откликаются на какое-либо религиозное воздействие. Именно поэтому Господь чаще всего подвергает всякому избиению, простите за такое слово, именно средний класс. Люди бедные и так понимают, что они от Бога зависят, люди богатые тоже понимают, а вот этих надо как-то встряхнуть. Это могут быть скорби, болезни, потрясения, некоторые люди приходят к этому интеллектуально, кто-то душевно. У меня был знакомый, который проснулся влюбленным, но не мог понять – в кого. То есть чувство влюбленности есть, а объекта нет. А потом вдруг через день в этом состоянии он встретил человека, который дал ему Евангелие, он прочитал и понял, что это Бог его коснулся во сне. И ничего такого с ним в жизни не происходило, просто он вот так реально понял, что есть Бог. Сначала он имел чувство, которое он умом не мог понять, что это такое, а потом, прочитав, понял – да, это Бог его посетил.
Если ты никогда в жизни не видел хорошей живописи, не слышал хорошей музыки, ты можешь и не подозревать о ее существовании. Кто-то говорит – я вот в филармонии была, слушала Бетховена. А тебе это ничего не говорит. Ты думаешь, что, мол, только дураки сейчас ходят Бетховена слушают, я-то слушаю совсем другое. Вот Дима Билан – это другое дело. И я никогда об этом не задумываюсь, но если вдруг судьба меня привела и у меня есть таки музыкальный слух, то я пойму, что вот она – музыка настоящая. То же самое происходит, когда человек, приходящий в храм, начавший по каким то внешним причинам молиться, вдруг открывает для себя целый мир. Кто-то приходит к Богу через литературу, кто-то через священника, в котором он видит проявления Бога, кто-то через друга, через жену или через мужа. Но это все поводы.
Во времена советской власти было сделано все, что бы исключить возможности этой встречи. Даже такой пример можно привести, как тонко действовали спецслужбы в более поздний советский период. Никто уже храмов не закрывал, они и так почти все были закрыты. Священников уже не арестовывали. Но были невозможны простые встречи духовенства с людьми. Например, патриарх Пимен путешествовал до Астрахани на теплоходе. Был в разных городах, но никаких встреч с людьми ему не давали организовать. То есть фигура патриарха или священника вызывала у человека ассоциации типа «жил был поп толоконный лоб». Любая коммуникация была затруднена. Сейчас она проще, но все равно затруднена. Человеку вот так вот просто установить контакт нелегко. Вот это является главным. Не воспитывается потребность обращения к Богу. И поэтому сейчас к Богу приходят индивидуально, а не организованной системой.
В статье Геннадия Рогова, российского журналиста, поднято множество проблем современного общества. Среди них, на мой взгляд, наиболее актуальной является духовное оскудение нации.
Автор пишет, что сегодня все чаще можно услышать разговоры о спасительной национальной идее, которая смогла бы сплотить россиян. Для привлечения нашего внимания автор припоминает, что попытки воплотить эту идею были: например, введение в школах светской этики и преподавание основ религиозной культуры. Так же он сравнивает прошлое нашей страны и нынешнее положение России. Раньше существовали салоны - кладези для ищущих " национальные идеи " . В наше же время на смену салонам пришли телепередачи, некоторые из которых не несут в себе ничего интеллектуального и познавательного.
Геннадий Рогов плохо относится к этой проблеме. Ведь людей, которые не желают просветления меньше не становится. По его мнению именно эти люди и создают различные интернет - проекты и телепередачи на подобие " Дом - 2 " . " Духоподъемная идея " необходима нашему обществу, и примеры содержательной жизни не трудно отыскать в славном прошлом нашей страны.
Я поддерживаю позицию автора. Отсутствие общенациональной идеи не приведет ни к чему хорошему. Люди будут зациклены на удовлетворении личных потребностей и получении личной выгоды, что приведет к равнодушию и жестокости в обществе.
Над этой проблемой размышлял и Лев Николаевич Толстой в своем романе - эпопее " Война и мир " .
Даже во время войны, когда весь народ объединяется, находятся люди, которые прикрываются мнимым патриотизмом и продолжают жить своей повседневной жизнью. В своем произведении Толстой подчеркивает, что Россия выстояла не только благодаря Кутузову, Багратиону, но и благодаря простому народу, который объединяла любовь к своей Родине и желание освободить ее от захватчиков. Воодушевившись народным настроением главные герои: Андрей Болконский и Пьер Безухов нашли смысл своей жизни.
Хочется отметить, что люди, которых правда волнует будущее страны, не сидят сложа руки. Они создают статьи, сайты, а также телеканалы и музеи, например, " Россия - культура ", " Звезда ", где говорится о нашей культуре и наших традициях. Благодаря этим людям, которые хранят и передают опыт прошлого, и делают все для просвещения народа, не дают развалиться обществу.
В заключение хочется подчеркнуть, что современному обществу необходима духоподъемная, объединяющая идея, ведь духовное оскудение приведет только к разрушению общества, разрушению страны. Нам всем стоит помнить славное прошлое России и равняться на него.
Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку
Обновлено: 2018-09-05
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
ПРАВОСЛАВНЫЙ СВЯТО-ТИХОНОВСКИЙ ГУМАНИТАРНЫЙ университет
Кафедра философии религии и религиозных аспектов культуры
Направление 031800.62 Религиоведение
РЕФЕРАТ На тему: Духовно-нравственное оскудение народа во второй половине XIII века
Введение
Период татаро-монгольского нашествия, безусловно, был одним из самых сложных периодов для Руси не только в материальном, но и в моральном плане. Однако я не уверена, что именно эти события способствовали духовно-нравственному оскудению народа, ведь, по сути, русский народ еще до прибытия татар был далек от христианского идеала евангельской любви. Более чем за два с половиной века, которые минули со времен крещения Руси, наш народ в полной мере так и не воцерковился. Имели место и двоеверие и пережитки язычества (особенно в сельской местности), в простонародии еще бытовали обряды т.н. «купальской ночи», «русалии» и иные безнравственные обычаи; князья не исполняли своего предназначения, действовали прямо противоположно евангельским заповедям.
В своей работе мне бы хотелось понять, почему именно этот период считается особенным и в истории выделяется как период духовно нравственного оскудения русского народа. Чтобы ответить на этот вопрос я пользовалась трудами Карташева А.В., Тальберга Н., Петрушко В.И., профессора Знаменского П.В., а так же ознакомилась с определениями Владимирского собора 1274 года.
1. Отношение татар к РПЦ
Как уже было сказано, русский народ не блистал благочестием и не дорожил свой верой, так как ей дорожили, к примеру, греки, поскольку Православную Церковь и христианское просвещение он (народ) получил в готовом виде. Прославленные в лике святых, к сожалению, составляют лишь очень малую долю от всей массы русских князей. Они (князья) были призваны проповедовать и утверждать среди своих подданных христианство, но они не исполняли своего предназначения. Вместо этого князья воевали друг с другом, и совершали такие поступки, которые являлись прямо противоположными евангельским заповедям. Огромные силы, энергия, средства были потрачены впустую на междоусобия. Если бы все это было направлено на христианское просвещение русского народа, страна была бы совершенно другой. Как я уже упоминала русский народ не был един, в доказательства этому факту можно привести ряд свидетельств: во-первых в источниках того времени мы всюду встречаем название «Русская земля» и нигде не встречаем выражение «русский народ». Отсюда следует, что было скорее ощущение единства земли, чем целостности народа; во-вторых, если бы русский народ был един, то татарам не так-то просто можно было захватить Русь и устанавливать свои прядки на протяжении 2-х столетий.
Все эти факторы во многом обусловили ту трагедию, которая разразилась на Русской земле в середине XIII века, когда полчища Батыя за короткий срок смели с лица земли Киевскую Русь.
Говоря о т.н. «монгольском» периоде русской церковной истории, необходимо заметить, что монголы сеяли смерть и разорение только в период завоевания Руси. В последствие все уже было завоевано они (монголы) стремились как-то все упорядочить: давали ярлыки на княжение, т.с., по логике вещей, должны были прекратиться междоусобные войны, но у Петрушко сказано, что Татары охотно поддерживали междоусобную борьбу князей, для того чтобы Русь не крепла и не могла дать отпор. Мной ничего не было найдено в доказательство этой точки зрения. Политика политикой, но сейчас в большей мере нас интересуют духовно-нравственные, религиозные аспекты того периода. Ведь возрастать духовно и совершенствоваться в своей вере нам никто не запрещал, поскольку одним из принципов Чингисхана, а потом и последующих ханов было терпимое отношение к чужой религии. Понятно, что это было одним из условий, при котором Чингис мог надеяться создать мировую империю. Основным законодательным сборником, которым руководствовались преемники Чингисхана, была его «Книга запретов», или «Ясса», в которой, в частности предписывалось уважительное отношение ко всем религиям. Отношение Батыя к Русской Православной Церкви естественным образом вытекало из устоявшейся монгольской традиции терпимости и даже покровительства христианам. Конечно, никто не спорит, что Церковь и духовенство пострадали в Батыево нашествие точно так же, как и весь русский народ. Храмы и монастыри были разграблены и преданы огню. Множество священнослужителей перебито. Погиб или, как полагают, бежал в Грецию митрополит грек Иосиф (к нему мы еще вернемся). Однако как только монголы ушли, утвердив зависимость Руси от Золотой Орды, так сразу же утвердилось в русских землях основанное на «Яссе» Чингисхана покровительственное отношение монголов к Русской Церкви. Церковь была освобождена от выплаты дани, а церковный суд остался неприкосновенным. Это стало одной из причин значительного роста церковного землевладения: чем больше земель переходило в собственность Церкви, тем большее число людей освобождалось от уплаты дани Орде. Но этим татары не ограничились и в 1262 году в столице Орды Сарае была учреждена православная епископская кафедра. Существуют несколько мнений о том, кто был инициатором открытия православной кафедры в стане врага. Многие считают, что это была инициатива Священноначалия Русской Православной Церкви. Но, существует и такое мнение, что сам хан по собственным соображением престижа решил открыть у себя в Орде Сарайскую епископию. Такой точки зрения придерживается и Карташев. Для чего нужно было хану учереждать епископскую кафедру у себя в Сарае можно только гадать. Но в этом контексте можно высказать ряд положений: возможно он это сделал по той простой причине, поскольку хотел пополнить свою коллекцию или потому, что православные священники воспринимались язычниками-монголами отчасти как собственные шаманы, которых, как считалось, лучше не обижать.
Эта епархия в самом центре Золотой Орды должна была духовно окормлять русских пленных, рабов, прибывших в Орду князей. Вероятно она еще выполняла и некую дипломатическую фенкцию в отношениях между Ордой, Русью и Византией.
Хан Менгу-Тимур (1266 - 1281) положил начало еще одной традиции в отношениях между Ордой и Русской Православной Церковью. Он впервые выдал первому после Батыева нашествия митрополиту Киевскому и всея Руси Кириллу II ярлык на управление Русской Церковью, подобно тому, как это делалось в отношении русских князей. По мнению Карташева, появление ярлыков было мерой не учредительной, а охранительной, дабы избавить духовенство от посягательств ханских чиновников, злоупотреблявших своими полномочиями. Отсюда можно сделать вывод, что татары не только позволяли существовать Православной Церкви, но и всячески ее пытались защитить.
. Внутрицерковная политика в период монголо-татарского нашествия
В домонгольский период мы видим очень мало выдающихся митрополитов Киевских и, напротив, таких великих князей-государственников, как Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, св. Мстислав Великий, св. Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо. В XIII - XIV вв. картина меняется: это наоборот время великих святителей Русской Церкви Кирилла II (о правлении которого мы расскажем немного позднее), Максима, Петра, Феогноста и Алексия. Среди Предстоятелей Русской Церкви мы уже гораздо чаще встречаем русских по происхождению, которые занимают митрополичью кафедру в законном порядке, в отличие от случаев с Илларионом и Климентом Смолятичем. И даже митрополиты-греки этого времени мало похожи на отстраненных и безвыездно пребывавших в Киеве Первосвятителей прежней поры, как правило, даже не знавших русского языка. Владыки греки Максим и Феогност ведут себяне менее ревностно и патриотично, чем русские Кирилл или Петр. Первым в ряду великих святителей необходимо назвать митрополита Кирилла II. Иногда его именуют Кириллом III, хотя реальность существования митрополита XI века Кирилла I, помещаемого между Феопемптом и Илларионом, не доказана. Предшественник Кирилла II - грек Иосиф - прибыл на Русь в 1237 году, перед самым нашествием Батыя. Летописи дружно молчат относительно его последующей участи. Если бы он погиб мучеником, то, скорее всего, память об этом сохранилась бы. Вероятней всего он просто покинул Русь. Возможно это было малодушие или нежелание положить жизнь за чужую ему русскую паству, а возможно это было сделано по политическому требованию Никейских императоров, которые стремились к миру и союзу с монголами ради совместной борьбы с латинянами-крестоносцами. Как бы то ни было, греки сочли для себя более удобным в виде опыта оставить русскую митрополию в русских руках. В итоге Русская Церковь оказалась обезглавленной в самое трагичное время. Этим пытался воспользоваться Угровский епископ Иоасаф, но у него ничего не вышло. Так как греки и князья Северо-Восточной Руси молчали, князь Даниил Галицкий принимает решительные меры. Он решил провести на митрополию своего кандидата. Им как раз стал Кирилл. Кем он был до своего наречения не известно. Существует версия о том, что при дворе Даниила Галицкого служил какой-то боярин - хранитель печати по имени Кирилл. Может быть, это и был будущий Первосвятитель.
В 1243 году Кирилл именуется нареченным митрополитом, но он еще не может распоряжаться всеми землями (не только южными, но и северо-восточными) Руси. Это стало возможным только после поставления Кирилла в митрополиты в Никее самим патриархом Маннуилом II. Кирилл управлял Русской Церковью довольно долго, до 1281 года. Митрополит Кирилл обладал характерной чертой, которая помогла ему узнать из первых уст все проблемы в епархиях. Этой характерной чертой являлась неоседлость митрополита Кирилла II в кафедральном Киеве. Тому были свои причины.
Киев был разорен дотла и пребывать митрополиту в нем было затруднительно
Кафедральный Софийский собор лежал в руинах
город превратился в захолустную деревеньку с ничножным числом жителей
необходимо было устроить церковную жизнь после разорения
Именно устроение церковной жизни в тране и стало одной из главных задач Кирилла II.
Одним из главных мероприятий в этом направлении и стал Собор во Владимире, созванный в 1274 году. На Соборе присутствовали епископы: Далмат Новгородский, Игнатий Ростовский, Феогност Сарайский и Симеон Полоцкий. И на этом же соборе состоялось поставление епископом Владимирским архимандрита Серапиона из Киево-Печерского монастыря. Открывая Собор и обращаясь к собравшимся епископам, духовенству и мирянам, митрополит Кирилл II говорил: «Какую прибыль получили мы, оставив Божий правила, не рассеял ли нас Бог по лицу всей земли, не взяты ли наши города, не погибли ли сильные князья наши от острия меча, не уведены ли в плен наши дети, не запустели ли святые Божий церкви, не томят ли нас на всякий день нечестивые и безбожные язычники? - Все это случилось нам за то, что не храним правил святых наших и преподобных отцов».
Едва ли не главным предметом обсуждения на Соборе стали те нестроения, которые имели место в Русской Церкви. Итогом работы Владимирского Собора стало «Правило митрополита Кирилла II», которое подытожило все, что Собор определил в целях уврачевания нравов.
«Правило», принятое на Соборе, содержит восемь отдельных постановлений, изложенных в следующем порядке:
Запрещается поставление в сан «по мзде» и оговариваются качества тех, кто собирается стать клириком;
Указывается совершать крещение только в три погружения и запрещается смешивать миро и елей при миропомазании;
Говорится о распространении обычая кулачных боев в праздники;
Перечисляются нарушения в чине проскомидии, которые имеют место в некоторых храмах;
Говорится о пьянстве клириков и мирян в период «от святыя недели вербныя до всех святых»;
Запрещается освящать «кубок за мертвых» диаконам или простым служкам;
Говорится о языческом обычае водить невест к воде;
О распространении «дионусова праздника», или «русалии» в Великую субботу.
Давайте боле подробно остановимся на Правилах, принятых Владимирским Собором:
Первое правило касается вопроса о симонии, то есть о получении церковных должностей и даже священного сана за деньги. «Приде бо в слухе нашем, яко неции от братиев наших дерзнувше продати священный сан», - говорится в Правиле. Митрополит Кирил обрушивается со всей строгостью на это страшное зло - поставление священнослужителей за мзду, взятку. Святитель считал это особенно недопустимым в пору постигших Русь испытаний, ибо в этом видел корень многих зол. Коль скоро за мзду ставится недостойный пастырь, то чего ждать тогда от его паствы? Кого он может воспитать в таком случае, если сам бездуховен?
Второе правило говорит о нарушениях богослужебного характера. Особенно сильные искажения отмечались, когда речь шла о практике совершения таинств крещения и миропомазания. Владимирский Собор осудил крещение не полным погружением, которое случалось на Руси в это время из-за пастырского небрежения. Митрополит Кирилл II считал приемлемым таковое крещение лишь в случае самой крайней нужды, при полной невозможности совершить погружение. Собор отмечал также, что по невежеству священнослужителей часто смешивалось помазание елеем при оглашении и миропомазание после крещения. Отчасти это могло случиться и потому, что не было достаточного количества Требников: к этому привели пожары, гибель писцов, недостаток материалов для письма. Да и в клир, ввиду гибели множества священнослужителей в дни Батыева нашествия, нередко приходилось принимать людей, мало пригодных к священническому служению, не владевших грамотой. Видимо, неграмотные священники заучивали что-то с голоса, не особенно понимая смысл совершаемых священнодействий, - отсюда и возникали большие погрешности.
Третье правило Владимирского Собора решительно осуждает чудовищный языческий обычай. Речь идет о кулачных боях на праздники. Почти всегда они заканчивались смертоубийством и последующим снятием одежды с убитого. В Киевский период истории Руси этот варварский языческий обычай был практически изжит. За подобное изуверство законодательство Ярослава Мудрого предусматривало самые суровые кары. Но в пору татарщины, когда жизнь человеческая невероятно обесценилась, когда смерти привыкли, как к обыденному явлению, возрождаются эти безумные языческие «турниры». Митрополит Кирилл II решительно протестовал против этого проявления очерствения душ.
Следующее правило направлено против такого богослужебного нарушения, как совершение проскомидии диаконами. Митрополит Кирилл II во время путешествий в Новгородскую землю обнаружил, что там диаконы запросто перед литургией приготовляют Агнец. Этот обычай к XIII в. на Руси исчез, затем появился вновь в силу безграмотности духовенства и дефицита богослужебной литературы.
Пятое правило говорит о диком нарушении церковного устава, возникшем в ряде мест - обычае начинать празднование Пасхи уже в день Вербного Воскресения. В результате на Страстной седмице вместо важнейших служб, предваряющих Пасху, шло массовое гуляние и пьянство.
Два последних правила Собора особо касались такой тяжелой проблемы, как возобновление среди народа языческих праздников. Церковь решительно встала на борьбу с этими рецидивами языческих культов, которые неожиданно подняли голову в годы анархии и разорения. В частности, осуждает Владимирский Собор празднество «русалии», которое выглядело особенно кощунственным, так как совершалось в Пасхальную ночь или в ночь на Рождество Иоанна Предотечи. Участвовала в «русалиях» молодежь. Это были крайне разнузданные оргии, сопровождавшиеся ритуальными языческими плясками и массовым блудодеянием.
Митрополит Кирилл II был не только главой Русской Церкви в один из самых тяжелых периодов ее истории, но и одним из воссоздателей Русской государственности, явив своим служением общность задач Русской Церкви и государства.
Понадобились огромные духовные усилия митрополита Кирилла и его преемников, прежде чем с помощью Божией удалось воспитать по-настоящему православный народ. Хотя многие и утверждают, что во всем виновато татаро-монгольское иго, которое обрушилось на Русь, мне все же кажется, что, преодолев все невзгоды связанные с этим временем русский народ научился ценить свою веру и стало возможным начать процесс возрождения и объединения русских земель.
Заключение
Я надеюсь в своей работе мне удалось доказать, что татаро-монгольское нашествие имело не только отрицательное значение для Руси, но и способствовало духовному развитию и самоопределению русского народа. Ведь, кто знает, если бы не Орда, то русский народ пал бы под натиском Католического Запада и возможно наша страна уже не была бы оплотом Православия.
Список литературы
1.Карташев А.В. История Русской Церкви, М., «ЭКСМО-ПРЕСС», 2000, т.1, стр. 299 - 362.
2.Тальберг Н. История Русской Церкви, М., Изд. Сретенского монастыря, 2004 стр. 89 - 108.
.Петрушко В.И. История Русской Церкви, М., ПСТГУ, 2005, стр. 74 - 105.
.Профессор Знаменский П. В. Знаменский, М., Изд. Крутицкого подворья общество любителей церковной истории, 2002, 71 - 81.
Приложение
православный церковь татары владимирский собор
Определения Владимирского Собора 1274 года
Правило Кюрила, митрополита роуськаго, съшьдъшихся епископ: Далмата нооугородьского, Игнатья ростовьского, Феогноста переяславьского, Симеона полотьскаго, на поставление епископа Серапиона володимирскаго.
Преблагыи Бог наш, иже все промышление творит нашемоу спасению, и по неведомым соудьбам Его и по всему оустроению и ухыщрению Пресвятаго Его и Пречистаго Духа, все в оустроеноую вещь въводя, достоиныя и дарованьныя Его силы, святительскыя чести к всем опаснее приимъшим чистительство, с всяцем хранением опаснее блюсти святых правил пресвятых Апостол и по тех бывъших преподобных наших отец, жизньное слово имущих, своими пречистыми законоположении, акы некыми стенами чюдными оградившее Божию Церковь и камень твьрдости в основоу вложьше, иже клятъся Христос нераздроушене ей бытии от самого ада, яко надежю имам еже к нам реченое от Спасителя нашего: дьрзайте, аз победих мир. Тем бо аз Кюрил, смиреныи митрополит всея Роуси, многа оубо видением и слышанием неустроение церквах, ово сице дьржаща, ово инако, несъгласия многа и гроубости, или неоустроением пастоушьскым, или обычаем неразумия, или неприхожением епископ, или от неразоумных правил церковьных. Помрачении бо беахоу преже сего облаком моудрости елиньскаго языка, ныне же облисташа, рекше истолкованы быша и благодатью Божиею ясно сияют, неведения тмоу отгоняще и все просвещающее светъм разоумным и от грех избавляющее. Тем иже неведением прочее Бог да съхранит нас, а грех да простит, а о прочих святых правил да просветит ны Бог и вразоумит ны, никакоже престоупающе отечьскыя заповеди, горе наследуем. Кыи оубо прибыток наследовахом оставльше Божия правила? Не расея ли ны Бог по лицю всея земля? Не взяти ли быша гради наши? Не падоша ли сильнии наши князи острием меча? Не поведении ли быша в плен чада наша? Не запоустеша ли святыя Болжия церкви? Не томими ли есмы на всяк день от безбожьных и нечистых поган? Си вся бывают нам, зане не храним правил святых наших и преподобных Отец. Ныне же аз помыслих с святым Събором и с преподобными епископы некако о церковьных вещех испытание известьно творити.
Приде бо в слоухы наша, яко неции от братия нашея дьрзноуша продати священыи сан, и причитати я к церквам, и взимати от них некыя оурокы глаголемыя. И забыша правила реченаго святых Апостол и преподобных Отец наших. Да слышат ясно вси: поставленыи на мзде да извержеться, и поставлии его - правило се есть святых Апостол 29. пакы ищет правила 6-го Вселеньскаго сбора иже в Халкидоне правило 2: «Аще кто коупит и продает поставление, и аще ключяря церковнаго поставит на мъзде, в свом степени бедоу примет, рекше да извержеться, и ходатаиствоующии о таковем поставлении, аще соуть причетници, от своего степени извергоуться; аще ли мирьстии человеци, или мниси, да боудут проклятии». Никтоже благодати Божия не продает: тоуне бо, рече, приясте, тоуне же и дадите. Видиши, како негодова Петр на Симона волхва; рече бо: сребро твое да боудет с тобою в пагоубоу, яко благодать Божию надеещися богатьством стяжати. Рече Елисеи к Гиезии: приял еси сребро Неоманово и ризы, нъ и проказа его прилепиться тобе и к семени твоемоу прилепиться в векы. Яко невзможно Богоу работати и мамоне; а злее есть Македоньскыя ереси. Македоний бо и прочии духоборци, раба Богоу хоуляще Духа Святаго глаголахоу; си же раба себе стваряюще, коупоующе и продающее, с Июдою сравнаються, имеют с ним часть, и да боудет отвержен и всея священичьскыя слоужбы лих и проклят. Оуже прочее, братие, слышим вси и не преслоушаемъся правил божествьных, да не когда отпадем; яко не златом, ни сребром искоуплени быхом от соуетнаго жития, нъ драгою кровию Агньца Божия непорочна, пречиста Христа. Такоже и нас наоучиша моужи священии; мы же последъствоуем еуангельскым и апостольскым и отчьскым заповедем, вероуем и глаголем; прочее от сего времени аще кто явиться от святого нашего Сбора, или игоумена в игоуменьство, емля от него что, свящая на мзде, рекомое «посошное», или постризая мирьскаго попа на мьзде в игоуменьство, или попа поставляет к церкви, емля оу него что, да боудоут проклятии. Епископи же, егда хотят поставити попа или дьякона, да истяжют житье его, како боудет имел житье преже поставленья, да призовут заемыя соуседи, егоже знают издетьска, якоже правило седмое глаголет Феофила, архиепископа альксандрьскаго: «да сведят поставленые вьси священьници, аще единако смыслят, и тогда епископ да испытает, и пришедшим сведетельствовавшим о нем, да поставлен боудет. Поставление же втайне не бывает». Но всем нам ведомо будет, егда како пришелец боудет иноя страны и оутаив съгрешение, оукрадет священие. «Не знаемаго же никакоже святити», яко 4-го Сбора 6-е правило глаголет; ни из иного в ин град поставити, аще от своего предела боудет, преже дажь не обещает; ни раба на священичьство привести, аще не преже господин его отпоустит предо многыми послухы с грамотою, и поустит, аможе хощет, и по поставлении да не присвоит к собе. Нъ хотящи поставлении бытии, да испытают их потонкоу, аще житие их чисто изъбрящет, девство съблюдъши, девицю по законоу приведъши, и законьномоу снятию бывшю, аще грамотоу добре сведят; нъ и тоу скоро их не поставляйте, аще боудоут не кощюньници, ни хыщници, ни пьяници, ни ротници, ни сварливи. Потом подобает испытати их о вещех греховных, еда в блоудьстве содомьстем были боудоут, ли с скотиною, ли в роукоу съгрешение, или в татбе, разве аще не детьскаго, ли преже поятия жены своея растлит девство, ли с многыми легал боудет, или от своея жены законьныя блоуд створил боудет, а или в лживее посушьстве был боудет, или оубийство створил боудет, волею или ноужею, или резовник, или челядь дроуча голодом и наготою, страдою насилье творя, или дани бегая, или чародеец. Аще кто от прежереченых сих вин хотя единою ят боудет, таковыи не может бытии поп, ни дыякон, ни причетник. Да кто свободен боудет от всех сих вин пороучением отца духовьнаго, понеже и пороучиться 7 поп инех с прочими добрыми сведители, да поставят и. Пьрвее даст емоу еоухию, еже есть молитва анагностьская об остризании причетническом, краткыи фелонь; ти потом да конархает в соборней церкви и чтет, дондеже възоумеет все, да предаст и епископ старейшемоу церковьномоу на оучение. По мнозех же дьнех боудет дьякон не мне полоу 30 лет, поп же не мне 30 лет. Не взимати же оу них ничтоже, разве якоже аз оуставих в митрополии, да боудет се в всех епископьях: да възмоут клирошане 7 гривен от поповьства и от дьяконьства от обоего. Аще ли кто по оуставе нашем боле сего емля от дьякона, ли от попа, или от игоумена, или от проскоурнице и от нищих, насилье деюще, или на жатвоу, или сенасечи, или провоз деяти, или иная некая «сборное» емлюще, или наместьники поставляюще на мьзде, или десятиньника, или егда божествьныя съборы собирая, тогда некако сбирание сбирают от властель церковных, или скареднаго деля прибытъка отлоучают некыя от церкве, не Божия деля закона, нъ своего ради прибытка, или оугодья некоего деля, таковыя отлучаем.
Понеже оуведехом о божествьнем крещеньи, смоутне некако и неразоумне смешающе мюро божествьное с маслом, и тако мажют по вьсемоу телоу крещаемаго, еже всего злее есть неразоумье, и не поминают правила реченаго в Лаодикии: «подобает просвещешемоуся святым крещьньемь в крещении мюром мазатися, мастью небесною, и причастьником бытии царьствия Христова»: - мюро особь, а масло особь. По оглашеньи бо мажют и маслом древяным, глаголюще: «мажеться раб Божии маслом радости в имя Отца и Сына и Святаго Духа и ныне и присно и в векы веком аминь», на всех съставех; ти потом да крещают и, погроужающе в три погроуженья в имя Отца, таче Сына, таче Святаго Духа и приглашают «аминь». Таже мажют и мюром по чювьством, глаголя: «печать и дар Святаго Духа». По инем же местом негдеже не мажют, разве на челе, на очью, на оушью, на ноздрею, на оустьноу, яко же в святых отца нашего Кюрила в оглашенных его словесех писано есть; рече бо: иже помазываемь маслом первее радости есть, рече, оброученье, имьже в истину крестьяне наречемъся, помазает ны Бог в оусыновленье славы Своея. Таче по крещении мюром мажем чювьства токмо, загражающе первыя льсти въход, и нетленьни стваряющеся пречистым Духом Божием, и присно храними от злокозньнаго врага, да никакоже нас не подьвигноут чювествы на зло: оушима на злослышанье, а очима на зловиденье, и оустьнама на зловкоушенье, ноздрьма на злообоняние, нъ присно благооухаеми и спасаеми, акы и церкы Божиа преочищена, хранима Духом Святым. Всякого же по крещении да сподобляют пречистаго Божия Тела и честьныя Крови, или в градех, или в селех, где но боудет крещаемыи. Боле да не обливают никогоже, но да погроужают: несть никдеже писано обливанье, нъ погроужанье в съсоуде отлоучене. Без причащенья же да не кроутят (крестят) никогоже.
Пакы же оуведехом бесовьская еще дьржаще обычая треклятых елин, в божествьныя праздьникы позоры некакы бесовьскыя творити, с свистанием и с кличем и выплем, съзывающе некы скаредныя пьяница, и бьющееся дрьколеем до самыя смерти, и възмающе от оубиваемых порты. На оукоризноу се бывает Божиим праздьником и на досажение Божиим церквам. Паче о сем досажают нашемоу Спасоу и Застоупоу, иже нас избави от проказы смертьныя и от тоугы дьяволя, и объвеселивыи сердца наша святыми честьными праздьникы, да познаем и помним спасенаго Его таиньства, да почитаем Его в святых Божиях церкъвах, в хвалоу и в песнь създавшаго нас, и прочее по нашемоу законоположению. Мы же последоуем святым и преподобным нашем отцем: аще кто изъобрящеться по сих правилех бещиные творя, да изгънани боудоут от святых Божиих церкв, оубиении да боудоут проклятии в сии век и в боудоущии. Аще нашемоу законоположению противяться, то ни приношения от них приимати, рекше просфоуры и коутьи, ни свечи. Аще и оумрет, то над них не ходят иереи и слоужбы за них да не творят, ни положити их близ Божиих церкв. Аще который поп дерзнет что створити над ними, да боудет чюжь своего сана.
Пакы обретохом в пределех новгородьскых дьяконы емлюща божествьныи Агньц, и преже попов проскоурмисание творящее, и потом пришедшем попом, после проскоурмисати. И забыша правила реченаго в Фругии 55: «дьяконом преже прозвитера не входити в святыи олтарь, ни попом преже епископа». Никейскаго же Сбора правило 18 писано бо есть сиче: «слышахом, рече, о некых, яко неции дьякони преже епископ благодарению прикасающееся. Повелеваем отселе дьяконом по попех възимати причащение». Томоу же святому Сбору последоуем, отселе не повелеваем дьяконом Агньца вынимати, нъ попом. Аще кто обрящеться по нашеи заповеди се творя, негодованием епископ места того да извержеться, аще сведает; аще ли не весть, прощен боудет. Аще ли не покорящеся, нъ въпрекы глаголют, да боудоут вси извержении; аще ли люди молвоу начноут творити, да боудоут проклятии.
Понеже оуведехом в тех же странах неродьство творящее, бещинье святительско, оупивающеся без меры в святыя пречистыя дьни постеныя, от светлыя неделе верьбныя до всех святых, яко не бытии божествьномоу приношению, ни божествьнаго крещения до всех святых: мы же последьствоуем божествьным правилом; глаголют бо: «поп оупиваяся, да останеться, ли да извержеться». Мы же заповедаем преподобным епископом: аще не покаеться, повелеваем всех изврещи. Лоуче бо един достойных слоужа, неже тысяща безаконьн. Аще ли явяться спиры творящее народы, не покоряющееся семоу правилоу, проклятии да боудоут.
Пакы же оуведехъм в тех же странах, яко нецыи несвящении освящают приносимая к церкви плодоносия, рекше кроупы или коутья за мертвыя, повелеваем от сего времени таковомоу не бытии, ни от дьяконов да не освящено. Писано бо есть в правиле 18 Никийскаго Сбора; пакы же Сбора иже в Лаодикии правило 15: «неосвященоу ни Пети, ни чисти на анбоне, или божествьнаго словесе людем почитати, аще священничьскаго постриженья на главе не имать, ни благословения от своего пастыря, по святым правилом, не приял боудет; аще приял боудет, обачеже и таковомоу несть инако како Пети или чисти на анбоне, аще не облечеться в белыя ризица. Малыя же ризица глаголеться гречьскым языком диффера или фелонь. Повелеваем же от селе в всех церквах ни Апостола чисти, ни прокимена пети, ни в олтарь входити неосвященомоу. Дьяк аже освящен боудет, да не прикасаеться к съсоудом освященым, ни святаго кандила никакоже да не дьрзнет принести, разве аще не дьякон или поп, ни самомоу томоу великомоу подьякоу. Пономарь же всем церквам от чистых да освящают, да не боудет всем просто входен святый Божий олтарь. Ничтоже да не весено боудет в Божий олтарь, ни коутья, ни ино что отиноудь. Поп, ни дьякон да не входят праздению, ни леностию, да не досажают пречистоумоу местоу, бещиноу въходя.
И се слышахом: в пределех новгородьскых невесты водят к воде. И ныне не велим тому тако бытии; аще ли, то проклинати повелеваем.
И се слышахом: в субботу вечер сбираються вкуп мужи и жены, и играют и плящут бестудно, и скверну деют в нощь святаго въскресения, яко Дионусов праздник празднуют нечестивии елени, вкупе мужи и жены, яко и кони вискают и ржут, и скверну деют. И ныне да останутся того; аще ли, то в преже реченый суд впадут.
О кресте, иже на земли и на леду пишют. Никтоже да не пишет на земли креста и на леду, егда воду крестят, да не оукаряемо боудет победное оружье наше. По крещении бо попирают ногами человеци, кони и весь скот и псы, потом и порты мыют и польют и сквернами. Не тем бо крестом освящаеться вода, доспеным на леду, нъ держимым священьничьскими руками. И неции глаголют, яко освятил есмь крест трижды и четырежды. И крестов много связавшее, вода крестити, и до осми дней в перенос носити, и потом разрешати кресты, - что сего несмысльства горее? Чьтуще и не разоумеем: да мы сотонины съблазны и многыми грехы связани, ищем крестом резрешитися. Крест бо освятился есть кровью Христовою и освящает вся - люди и водоу, а креста - никтоже: тъ како мы крест освящаем, вяжем и раздрешаем? Отселе не буди тако; аще ли, то проклинати повелеваем.