Люди мирно живут между собой и согласно действуют только тогда, когда они соединены одним и тем же мировоззрением: одинаково понимают цель и назначение своей деятельности.
Так это для семей, так это и для различных кружков людей, так это для политических партий, так это для целых сословий и так это, в особенности, для народов, соединенных в государства.
Люди одного народа живут более или менее мирно между собой и отстаивают дружно свои общие интересы только до тех пор, пока живут одним и тем же усвоенным и признаваемым всеми людьми народа мировоззрением. Общее людям народа мировоззрение выражается обыкновенно установившейся в народе религией.
Так это было всегда и в языческой древности, так это есть и теперь и в языческих, и магометанские народах, и с особенной ясностью в самом древнем и до сих пор продолжающем жить одной и той же мирной и согласной жизнью народе Китая. Так это было и среди так называемых христианских народов. Народы эти были внутренне соединены той религией, которая носила название христианской (все выделения сделаны редакцией ).
Религия эта представляла из себя очень неразумное и внутренне противоречивое соединение самых основных и вечных истин о жизни человеческой с самыми грубыми требованиями языческой жизни. Но как ни грубо было это соединение, оно, облекаясь в торжественные формы, долгое время отвечало нравственным к умственным требованиям европейских народов.
Но чем дальше подвигалась жизнь, чем больше просвещались народы, тем всё очевиднее и очевиднее становилось внутреннее противоречие, заключающееся в этой религии, её неосновательность, несостоятельность и ненужность. Так это продолжалось веками, и в наше время дошло до того, что религия эта держится только инерцией, никем уже не признается и не исполняет главного свойственного религии внешнего воздействия на народ : соединения людей в одном мировоззрении, одном общем всем понимании назначения и цели жизни.
Прежде религиозное учение это распадалось на различные секты , и секты горячо отстаивали каждая свое понимание, теперь этого уже нет. Если и существуют различные секты между разными охотниками словопрений, никто уже серьезно не интересуется этими сектами. Вся масса народа - как самые ученые, так и самые неученые рабочие не верят уже не только в эту когда-то двигавшую людьми христианскую религию, но не верит ни в какую религию , верят, что самое понятие религии есть нечто отсталое и ненужное. Люди ученые верят в науку, в социализм, анархизм, прогресс. Люди неученые верят в обряды, в церковную службу, в воскресное неделание, но верят как в предание, приличие; но веры, как веры, соединяющей людей, движущей ими, совсем нет, или остаются исчезающие её остатки.
Ослабление веры, замена или скорее затемнение её суеверными обычаями и 1 для масс и рационалистическое толкование основ веры высшими учеными классами происходит везде: и в браманизме, и в конфуцианстве, и в буддизме, и в магометанстве, но нигде нет того полного освобождении народов от религии, какое произошло и с необыкновенной быстротой происходит в христианстве.
Затемнение основ веры суеверными толкованиями и обычаями есть общее всем религиям явление. Общие причины затемнения основ веры заключаются, во-первых, и главное, в том, что всегда именно непонимающие люди желают толковать учение и своими толкованиями извращают и ослабляют его; во-вторых, в том, что большинство ищет видимых форм проявления учений и переводит на вещественный духовный смысл учения; в-третьих, в общих всем религиям жреческих искажений религиозных основ учений ради выгод жрецов 2 и властвующих классов.
Все три причины эти извращения религии общи всем религиозным учениям и исказили отчасти учения браманизма, буддизма, таосизма (ныне называется «даосизм» - прим. редакции), конфуцианства, еврейства, магометанства; но причины эти не уничтожили веру в эти учении. И народы Азии, несмотря на извращения, которым подверглись эти учения, продолжают верить в них и соединены между собой и отстаивают свою независимость. Только одна так называемая христианская религия утратила всякую обязательность для народов, исповедующих её, и перестала быть религией. Отчего это? Какие особенные причины произвели это странное явление?
Причина эта в том, что так называемое церковно-христианское учение не есть цельное, возникшее на основании проповеди одного великого учителя учение, каковы буддизм, конфуцианство, таосизм, а есть только подделка под истинное учение великого учителя, не имеющая с истинным учением почти ничего общего, кроме названия основателя и некоторых ничем не связанных положений, заимствованных из основного учения.
Знаю, что то, что я имею высказать теперь, именно то, что та церковная вера , которую веками исповедовали и теперь исповедуют миллионы людей под именем христианства, есть не что иное, как очень грубая еврейская секта, не имеющая ничего общего с истинным христианством , - покажется людям, исповедующим на словах учение этой секты, не только невероятным, но верхом ужаснейшего кощунства.
Но я не могу не сказать этого. Не могу не сказать этого потому, что для того, чтобы люди могли воспользоваться тем великим благом, которое даёт нам истинное христианское учение, нам необходимо, прежде всего, освободиться от того бессвязного, ложного и, главное, глубоко безнравственного учения, которое скрыло от нас истинное христианское учение. Учение это, скрывшее от нас учение Христа, есть то учение Павла, изложенное в его посланиях и ставшее в основу церковного учения. Учение это не только не есть учение Христа, но есть учение прямо противоположное ему.
Стоит только внимательно прочесть евангелия, не обращая /в них/ особенного внимания на всё то, что носит печать суеверных вставок, сделанных составителями, вроде чуда Каны Галилейской, воскрешений, исцелений, изгнания бесов 3 и воскресения самого Христа, а останавливаясь на том, что просто, ясно, понятно и внутренне связано одною и тою же мыслью, - и прочесть затем хотя бы признаваемые самыми лучшими послания Павла, чтобы ясно стали то полное несогласие , которое не может не быть между всемирным, вечным учением простого, святого человека Иисуса с практическим временным, местным, неясным, запутанным, высокопарным и подделывающимся под существующее зло учением фарисея Павла.
Как сущность учения Христа (как всё истинно великое) проста, ясна, доступна всем и может быть выражена одним словом: человек сын Бога, - так сущность учения Павла искусственна, темна и совершенно непонятна для всякого свободного от гипноза человека.
Сущность учения Христа в том, что истинное благо человека - в исполнении воли отца. Воля же отца - в единении людей. А потому и награда за исполнение воли отца есть само исполнение, слияние с отцом. Награда сейчас - в сознании единства с волей отца. Сознание это дает высшую радость и свободу. Достигнуть этого можно только возвышением в себе духа, перенесением жизни в жизнь духовную.
Сущность учения Павла в том, что смерть Христа и его воскресение спасает людей от их грехов и жестоких наказаний, предназначенных Богом теперешним людям за грехи прародительские.
Как основа учения Христа в том, что главная и единственная обязанность человека есть исполнение воли Бога, то есть любви к людям, - единственная основа учения Павла та, что единственная обязанность человека - это вера в то, что Христос своей смертью искупил и искупает грехи людей.
Как, по учению Христа , награда за перенесение своей жизни в духовную сущность каждого человека есть радостная свобода этого сознания соединения с Богом, - так, по учению Павла , награда доброй жизни не здесь, а в будущем, посмертном состоянии. По учению Павла , жить доброй жизнью надо, главное, для того, чтобы получить за это награду «там». Со своей обычной нелогичностью он говорит, как бы в доказательство того, что должно быть блаженство будущей жизни: «Если мы не распутничаем и лишаем себя удовольствия делать гадости здесь, а награды в будущей жизни нет, то мы останемся в дураках» 4 .
Да, основа учения Христа - истина, смысл - назначение жизни. Основа учения Павла - расчёт и фантазия.
Из таких различных основ естественно вытекают и еще более различные выводы.
Там, где Христос говорит , что люди не должны ждать наград и наказаний в будущем и должны, как работники у хозяина, понимать свое назначение, исполнять его, - всё учение Павла основано на страхе наказаний и на обещаниях наград, вознесения на небо или на самом безнравственном положении о том, что если ты веришь, то 5 избавишься от грехов, ты безгрешен.
Там, где в евангелии признаётся равенство всех людей и говорится, что то, что велико перед людьми, мерзость перед Богом. Павел учит повиновению властям, признавая их от Бога , так что противящийся власти противится Божию установлению.
Там, где Христос учит тому, что человек должен всегда прощать, Павел призывает анафему на тех , кто не делает то, что он велит, и советует напоить и накормить голодного врага с тем, чтобы этим поступком собрать на голову врагу горячие уголья, и просит Бога наказать за какие-то личные расчеты с ним Александра Медника, Евангелие говорит , что люди все равны, Павел знает рабов и велит им повиноваться господам. Христос говорит : «Не клянись вовсе и кесарю отдавай только то, что кесарево, а то, что Богово - твоя душа - не отдавай никому». Павел говорит : «Всякая душа да будет покорна высшим властям: ибо нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены», (Римл. XIII, 1, 2).
Христос говорит : «Взявшие меч от меча погибнут». Павел говорит : «Начальник есть божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч, он - божий слуга… отмститель в наказание делающему злое» (Римл. XIII, 4).
Христос (Так в публикации журнала “Слово”, хотя здесь явная опечатка, поскольку далее цитируются слова апостола Павла) говорит : «Для сего вы и подати платите: ибо они божии служители, сим самым постоянно занятые. И потому отдавайте всякому должное; кому подать - подать; кому оброк - оброк, кому страх - страх, кому честь - честь» (Римл. ХIII, 6, 7).
Но не одни эти противоположные учения Христа и Павла показывают несовместимость великого, всемирного учения, уясняющего то, что было высказано всеми величайшими мудрецами Греции, Рима и Востока, с мелкой, сектантской, случайной, задорной проповедью непросвещенного, самоуверенного и мелко-тщеславного, хвастливого и ловкого еврея. Несовместимость эта не может быть очевидна для всякого человека, воспринявшего сущность великого христианского учения.
А между тем целый ряд случайных причин сделали то, что это ничтожное и лживое учение заняло место великого вечного и истинного учения Христа и даже на много веков скрыло его от сознания большинства людей.
Правда, во все времена среди христианских народов были люди, понимавшие христианское учение в его истинном значении, но это были только исключения . Большинство же так называемых христиан, в особенности после того, как властью церкви писания Павла даже и его советы приятелям о том, чтобы пить вино для поправления желудка, были признаны непререкаемым произведением святого духа, - большинство верило, что именно это безнравственное и запутанное учение, поддающееся, вследствие этого, самым произвольным толкованиям, и есть настоящее учение самого Бога-Христа.
Причин такого заблуждении было много различных.
Первая та, что Павел, как и все самолюбивые, славолюбивые проповедники лжи, суетился, бегал из места в место, вербовал учеников, не брезгуя никакими средствами для приобретения их; люди же, понявшие истинное учение, жили им и не торопились проповедовать 6 .
Вторая причина была в том, что послания, проповедующие, под именем Иисуса Христа, учение Павла, известные прежде чем евангелия (это было в 50-х годах после рождения Христа. Евангелия же появились позднее).
Третья причина была в том, что грубо суеверное учение Павла было доступнее грубой толпе, охотно принявшей новое суеверие, заменявшее старое.
Четвертая причина была та, что учение это (как ни ложно оно было по отношению тех основ, которые оно извращало), будучи все-таки разумнее грубого исповедуемого 7 народами язычества, между тем не нарушало языческих форм жизни, как и язычество, допуская и оправдывая насилия, казни, рабство. Тогда как истинное учение Христа, отрицая всякое насилие, казни, войны, рабство, богатство, - в корне уничтожало весь склад языческой жизни 8 .
Сущность дела была такая.
В Галилее и Иудее появился великий мудрец, учитель жизни, Иисус, прозванный Христом. Учение его слагалось из тех вечных истин о жизни человеческой, смутно предчувствуемых всеми людьми и более или менее ясно высказанных всеми великими учителями человечества: браминскими мудрецами, Конфуцием, Лао-Тзе 9 , Буддой. Истины эти были восприняты окружавшими Христа простыми людьми и более или менее приурочены к еврейским верованиям того времени, из которых главное было ожидание пришествия мессии.
Появление Христа с его учением, изменявшим весь строй существующей жизни, было принято некоторыми как исполнение пророчества о мессии. Очень может быть, что и сам Христос более или менее приурочивал свое вечное, всемирное учение к случайным, временным религиозным формам того народа, среди которого он проповедовал. Но, как бы то ни было, учение Иисуса привлекло учеников, расшевелило народ и, всё более и более распространяясь, стало так неприятно еврейским властям , что они казнили Христа 10 и после его смерти гнали, мучили и казнили его последователей (Стефана и других). Казни, как всегда, только усиливали веру последователей.
Упорство и убежденность этих последователей, вероятно, обратили на себя внимание и сильно поразили одного из фарисеев-гонителей, по имени Савл . И Савл этот, получив потом название Павла, человек очень славолюбивый, легкомысленный, горячий и ловкий, вдруг по каким-то внутренним причинам, о которых мы можем только догадываться, вместо прежней своей деятельности, направленной против учеников Иисуса, решился, воспользовавшись той силой убежденности, которую он встретил в последователях Христа, сделаться основателем новой религиозной секты, в основы которой он положил те очень неопределённые и неясные понятия, которые он имел об учении Христа, все сросшиеся с ним еврейские фарисейские предания, а главное, свои измышления о действенности веры, которая должна спасать и оправдывать людей 11 .
С этого времени, с 50-х годов, после смерти Христа, и началась усиленная проповедь этого ложного христианства , и в эти 5-6 лет были написаны первые (признанные потом священными) псевдо-христианские письмена, именно послания . Послания первые определили для масс совершенно превратное значение христианства. Когда же было установлено среди большинства верующих именно это ложное понимание христианства, стали появляться и евангелия, которые, в особенности Матфея, были не цельные произведения одного лица, а соединение многих описаний о жизни и учении Христа. Сначала появилось /евангелие/ Марка, потом Матфея, Луки, потом Иоанна.
Все евангелия эти не представляют из себя цельных произведений, а все они суть соединения из различных писаний. Так, например, евангелие Матфея в основе своей имеет краткое евангелие евреев, заключающее в себе одну нагорную проповедь. Всё же евангелие составлено из прибавляемых к нему дополнений. То же и с другими евангелиями. Все евангелия эти (кроме главной части евангелия Иоанна), появившись позднее Павла , более или менее подгонялись под существовавшее уже павловское учение.
Так что истинное учение великого учителя, то, которое сделало то, что сам Христос и его последователи умирали за него, сделало и то, что Павел избрал это учение для своих славолюбивых целей: истинное учение, с первых шагов своих извращенное павловским извращением, все более и более прикрывалось толстым слоем суеверий, искажений, лжепониманием, и кончилось тем, что истинное учение Христа стало неизвестно большинству и заменилось вполне тем странным церковным учением - с папами, митрополитами, таинствами, иконами, оправданиями верою и т.п., которое с истинным христианским учением почти ничего не имеет общего, кроме имени.
Таково отношение истинно-христианского учения к павловско-церковному учению, называемому христианским. Учение было ложное по отношению к тому, что им будто бы представлялось, но как ни ложно оно было, учение это всё-таки было шагом вперед в сравнении с религиозными понятиями варваров времён Константина.
И потому Константин и окружающие его люди охотно приняли это учение, совершенно уверенные в том, что учение это есть учение Христа 12 . Попав в руки властвующих, учение это всё более и более огрубевало и приближалось к миросозерцанию народных масс. Явились иконы, статуи, обоготворенные существа, и народ искренно верил в это учение.
Так это было и в Византии, и в Риме. Так это было и все средние века, и часть новых - до конца 18 столетия, когда люди, так называемые христианские народы, дружно соединились во имя этой церковной павловской веры, которая давала им, хотя и очень низменное и ничего не имеющее общего с истинным христианством, объяснение смысла и назначения человеческой жизни.
У людей была религия, они верили в неё, и потому могли жить согласной жизнью, защищая общие интересы.
Так это продолжалось долго, продолжалось бы и теперь, если бы эта церковная вера была самостоятельное религиозное учение, как учение браманизма, буддизма, как учение шинто (Так тогда называли японский «синтоизм»: в разных вариантах транслитерации с японского «С» и «Ш» соответствуют одному и тому же звуку японской речи, - прим. редакции), в особенности как китайское учение Конфуция, и не была подделкой под учение христианства, не имеющей в самой себе никакого корня.
Чем дальше жило христианское человечество, чем больше распространялось образование и чем смелее и смелее становились на основании извращенной и признанной непогрешимой веры как светские, так и духовные властители, тем всё больше и больше изобличалась фальшь извращенной веры, вся неосновательность и внутренняя противоречивость учения, признающего основой жизни любовь и вместе с тем оправдывающего войны и всякого рода насилия.
Люди всё меньше и меньше верили в учение, и кончилось тем, что всё огромное большинство христианских народов перестало верить не только в это извращенное учение, но и в какое бы то ни было общее большинству людей религиозное учение. Все разделились на бесчисленное количество не вер, а мировоззрений; все, как пословица говорит, расползлись, как слепые щенята от матери, и все теперь люди нашего христианского мира с разными мировоззрениями и даже верами: монархисты, социалисты, республиканцы, анархисты, спиритисты, евангелисты и т.п., все боятся друг друга, ненавидят друг друга.
Не стану описывать бедственность, разделённость, озлобленность людей христианского человечества. Всякий знает это. Стоит только прочесть первую попавшуюся, какую бы то ни было, самую консервативную или самую революционную газету. Всякий, живущий среди христианского мира, не может не видеть, что как ни плохо теперешнее положение христианского мира, то, что ожидает его, ещё хуже.
Взаимное озлобление растёт, и все заплатки, предлагаемые 13 как правительствами, так и революционерами, социалистами, анархистами, не могут привести людей, не имеющих перед собою никакого другого идеала, кроме личного благосостояния, и потому не могущих не завидовать друг другу и не ненавидеть друг друга, ни к чему другому, кроме /как/ к всякого рода побоищам внешним и внутренним и к величайшим бедствиям.
Спасение не в мирных конференциях и пенсионных кассах 14 , не в спиритизме, евангелизме, свободном протестантстве, социализме; спасение в одном: в признании одной такой веры, которая могла бы соединить людей нашего времени. И вера эта есть, и много есть людей уже теперь, которые знают её.
Вера эта есть то учение Христа, которое было скрыто от людей лживым учением Павла и церковью . Стоит только снять, эти покровы, скрывающие от нас истину, и нам откроется то учение Христа, которое объясняет людям смысл их жизни и указывает На проявление этого учения в жизни и дает людям возможность мирной и разумной жизни.
Учение это просто, ясно, удобоисполнимо, одно для всех людей мира, и не только не расходится с учениями Кришны, Будды, Лао-Tзe, Конфуция в их неизвращенном виде, Сократа 15 , Эпиктета 16 , Марка Аврелия 17 и всех мудрецов, понимающих общее для всех людей одно назначение человека и общим всем, во всех учениях один и тот же закон, вытекающий из сознания этого назначения, - но подтверждает и уясняет их.
Казалось бы, так просто и легко страдающим людям освободиться от того грубого суеверия, извращённого христианства, в котором они жили и живут, усвоить то религиозное учение, которое было извращено и исполнение которого неизбежно дает полное удовлетворение как телесной, так и духовной природе человека. Но на пути этого осуществления стоит много и много самых разнообразных препятствий : и то, что ложное учение это признано божественным; и то, что оно так переплелось с истинным учением, что отделить ложное от истинного особенно трудно; и то, что обман этот освящен преданием древности, и на основании его совершено много дел, считающихся хорошими, которые, признав истинное учение, надо было бы признать постыдными; и то, что на основании ложного учения сложилась жизнь господ и рабов, вследствие которой возможно было произвести все те мнимые блага материального прогресса, которым так гордится наше человечество; а при установлении истинного христианства вся наибольшая часть этих приспособлений должна будет погибнуть, так как без рабов некому будет их делать.
Препятствие особенно важное и то, что истинное учение невыгодно для людей властвующих. Властвующие же люди имеют возможность, посредством и ложного воспитании и подкупа, насилия и гипноза взрослых, распространять ложное учение, вполне скрывающее от людей то истинное учение, которое одно даст несомненное и неотъемлемое благо всем людям.
Главное препятствие /состоит/ в том, что именно вследствие того, что ложь извращения христианского учения слишком очевидна, в последнее время всё более и более распространялось и распространяется грубое суеверие , во много раз вреднейшее, чем все суеверия древности, суеверие в том, что религия вообще есть нечто ненужное, отжитое, что без религии человечество может жить разумной жизнью.
Суеверие это особенно свойственно людям ограниченным. А так как таковых большинство людей в наше время, то грубое суеверие это всё более и более распространяется. Люди эти, имея в виду самые извращения религии, воображают, что религия вообще есть нечто отсталое, пережитое человечеством, и что теперь люди узнали, что они могут жить без религии, то есть без ответа на вопрос: зачем живут люди, и чем им, как разумным существам, надо руководствоваться.
Грубое суеверие это распространяется преимущественно людьми, так называемыми учеными , то есть людьми особенно ограниченными и потерявшими способность самобытного, разумного мышления, вследствие постоянного изучения чужих мыслей и занятия самыми праздными и ненужными вопросами. Особенно же легко и охотно воспринимается это суеверие отупевшими от машинной работы городскими фабричными рабочими, количество которых становится всё больше и больше, в самых считающихся просвещенными, то есть в сущности самых отсталых и извращенных людях нашего времени.
В этом всё более и более распространяющемся суеверии причина непринятия истинного учения Христа . Но в нём же, в этом распространяющемся суеверии, и причина того, что люди неизбежно будут приведены к пониманию того, что та религия, которую они отвергают, воображая, что это религия Христа, есть только извращение этой религий, а что истинная религия одна может спасти людей от тех бедствий, в которые они всё более и более впадают, живя без религии.
Люди самим опытом жизни будут приведены к необходимости понять то, что без религии люди никогда не жили и не могут жить, что если они живы теперь, то только потому, что среди них ещё живы остатки религии; поймут, что волки, зайцы могут жить без религии, человек (же), имеющий разум , такое орудие, которое даёт ему огромную силу, - если живёт без религии, подчинясь своим животным инстинктам, становится самым ужасным зверем, вредным особенно для себе подобных.
Вот это-то люди неизбежно поймут, и уже начинают понимать теперь, после тех ужасных бедствий, которые они причиняют и готовятся причинить себе. Люди поймут, что им нельзя жить в обществе без одного соединяющего их, общего понимания жизни. И это общее, соединяющее всех людей понимание жизни, смутно носится в сознании всех людей христианского мира отчасти потому, что это сознание присуще человеку вообще, отчасти потому, что это понимание жизни выражено в том самом учении, которое было извращено, но сущность которого проникала и сквозь извращение.
Надо только понять, что всё, чем еще держится наш мир , всё, что есть в нём доброго, всё единение людей , то, какое есть, все те идеалы, которые носятся перед людьми: социализм, анархизм, всё это - не что иное, как частные проявления той истинной религии, которая была скрыта от нас павловством и церковью (скрыта она была, вероятно, оттого, что сознание народов ещё не доросло до истинной) и до которой теперь доросло христианское человечество.
Людям нашего времени и мира не нужно, как это думают ограниченные и легкомысленные люди, так называемые ученые, придумывать какие-то новые основы жизни, могущие соединить всех людей, а нужно только откинуть все те извращения, которые скрывают от нас истинную веру , и эта вера, единая со всеми разумными основами вер всего человечества, откроется перед нами во всём своем не только величии, но всей обязательности своей для всякого человека, обладающего разумом.
Как готовая кристаллизироваться жидкость ожидает толчка для того, чтобы превратиться в кристаллы, так и христианское человечество ждало только толчка для того, чтобы все его смутные христианские стремления, заглушаемые ложными учениями и в особенности суеверием о возможности человечества жить без религии, /превратились в действительность/, и толчок этот почти одновременно дан нам пробуждением восточных народов и революцией среди русского народа, больше всех других удержавшего в себе дух истинного христианства, а не павловского христианства.
Причина, по которой христианские народы вообще и русский народ в особенности находятся теперь в бедственном положении, - та, что народы не только потеряли единственное условие для мирного, согласного и счастливого сожительства людей: верования в одни и те же основы жизни и общие всем людям законы поступков, - не только лишены этого главного условия хорошей жизни, но ещё и коснеют в грубом суеверии о том, что люди могут жить хорошей жизнью без веры.
Спасение от этого положения в одном: в признании того, что если извращение христианской веры и было извращение веры и должно быть отвергнуто, то та вера, которая была извращена, есть единая, необходимейшая в наше время истина, сознаваемая всеми людьми не только христианского, но и восточного мира, и следование которой дает людям, каждому отдельно и всем вместе, не бедственную, а согласную и добрую жизнь.
Спасение не в том, чтобы устроить придуманную нами для других людей жизнь, как понимают это спасение теперь люди, не имеющие веры - каждый по-своему: одни парламентаризм, другие республику, третьи социализм, четвертые анархизм, а в том, чтобы всем людям в одном и том же понимать для каждого самого себя назначение жизни и закон её и жить на основании этого закона в любви с другими людьми, но без определения вперёд какого-либо известного устройства людей.
Устройство жизни всех людей будет хорошо только тогда, когда люди не будут заботиться об этом устройстве, а будут заботиться только о том, чтобы каждому перед своей совестью исполнить требование своей веры. Только тогда и устройство жизни будет наилучшим, не такое, какое мы придумываем, а такое, какое должно быть соответственно той веры, которую исповедуют люди и законы которой они исполняют.
Вера же эта существует в чистом христианстве, совпадающем со всеми учениями мудрецов древности и востока.
И я думаю, что именно теперь настало время этой веры, и что лучшее, что может человек сделать в наше время, это то, чтобы в жизни своей следовать учению этой веры и содействовать распространению её в людях.
1 Здесь в публикации либо лишний союз «и», либо пропущено какое-то слово текста оригинала.
2 Этот оборот речи показывает, что Л. Н. Толстой не различал жрецов, осуществляющих жизнеречение по совести в русле Промысла Божиего, и служителей ритуала социальной магии, кормящихся от культа.
3 Далеко не всё - «суеверные вставки». Многое - описание явлений Царствия Божиего на Земле. Высказанное в этом абзаце - одно из свидетельств определённого неверия Л. Н. Толстого в Царствие Божие на Земле, и соответственно выражение внутренней противоречивости его веры.
4 Это не цитата из павловых писаний, а толкование Л. Н. Толстым его понимания вероучения Павла, во многом построенное на личной нравственно обусловленной неприязни лично к Павлу, который сам был жертвой обстоятельств и орудием закулисных сил вследствие его верований, так же обусловленных его нравственными мерилами.
5 Так в публикации в журнале “Слово”, хотя просится: «веришь, что избавишься, …»
6 Здесь Лев Николаевич ошибается: другие апостолы не могли ничего возразить Павлу, потому что для этого им необходимо было признать ложным пророчество Исаии и признать истинность пророчества Соломона. Но это требовало от них иной веры Богу, иной религии. Однако поскольку апостолы не молились с Христом в Гефсиманском саду, то размежеваться с Павлом они не могли, потому что они веровали, менее истово, чем Павел, в ту же самую доктрину Второзакония-Исаии.
Тот факт, что Лев Николаевич обходит стороной вопрос о Гефсиманской молитве Христа и неучастии в ней апостолов, - одно из указаний того, что он не сумел вырваться из-под концептуальной власти Библии, и она мешала ему веровать Богу по совести, к чему он искренне стремился, как можно понять из его произведений и жизни.
Библейски “православные” кичатся, что ни один из оптинских старцев не вышел ко Льву Николаевичу, когда он хотел побеседовать с ними и посетил Оптину пустынь, а сам Лев Николаевич не мог найти сил, чтобы встать и войти в монастырь: Чудо!!! Чудо!!!
Это “чудо” - один из знаков антихристианства россиянского библейского “православия” и братии оптинского монастыря: Новый Завет показывает, что Христос никогда не отказывал и не препятствовал никому из тех, кто искал встречи с ним, чтобы разрешить свои сомнения в вере. Мухаммаду, когда он отказал во встрече одному пришедшему к нему слепому, прямо было указано свыше на недопустимость такого поведения для человека, которому дарована истина Свыше:
«1(1). Он нахмурился и отвернулся 2(2). от того, что подошел к нему слепой. 3(3). А что дало тебе знать, - может быть, он очистится, 4(4). или станет поминать увещевание, и поможет ему воспоминание. 5(5). А вот тот, кто богат, 6(6). к нему ты поворачиваешься, 7(7). хотя и не на тебе лежит, что он не очищается. 8(8). А тот, кто приходит к тебе со тщанием 9(9). и испытывает страх, - 10(10). ты от него отвлекаешься» (Коран, сура 80 “Нахмурился”).
В том, что Льва Николаевича не приняли в Оптиной пустыне, - с одной стороны выразилась защита библейского эгрегора от неприемлемого для старцев собеседника, беседы с которым они могли бы и не выдержать; а в том, что ищущий истины человек не мог подняться со скамейки, чтобы идти в монастырь, был знак Божий, языческий: истину надо искать не в наставлениях монастырских отшельников, а в Языке Жизни и в глубинах своей души, ибо «Царствие Божие внутри вас есть».
7 В подлиннике: исповедоваемого (сноска “Слова”).
8 Это предложение показывает, что Л. Н. Толстой не смог преодолеть в себе извращенных церковью представлений о язычестве. Жизнь для него, как и для многих - не священный Язык, на котором Бог-Язычник говорит с каждым и который может быть понятен каждому, кто того пожелает; а язычество - слово, обозначающее ложные верования и образ жизни заблудших.
9 Лао-цзы в современной огласовке, основоположник даосизма (4 - 3 вв. до н.э.).
10 Явно выраженное Л. Н. Толстым согласие с “пророчеством” Исаии и невнимательность к описанию событий в Гефсиманском саду. В этом выразились поиски пути к Богу и веры, но не свершившееся обретение веры по совести непосредственно Богу, не помрачённой традициями неправедной библейской культуры.
11 Если же последовать тексту Нового Завета, то можно увидеть, что Павел в действительности метался между двумя верами: верой в спасение самопожертвованием Христа и верой в спасение делами праведной жизни в русле Промысла Божиего, которые он пытался слить воедино. На наш взгляд, Лев Николаевич оценивал Павла как лицемерного фарисея, актера, сознательно выполнявшего спецзадание синедриона, что нежизненно.
12 Это не так: император Константин по совместительству был верховным служителем культа Непобедимого солнца, т.е. первоиерархом региональной корпорации “священнослужителей”. Это означает, что в целом его деятельность лежала в русле сценария мировой закулисы, Иными словами “жреческая” корпорация пораскинула мозгами, какое христианство отвергнуть, а какое принимать. То есть на никейском соборе, собранном Константином, чужих людей не было, а имело место то, о чём сам Л. Н. Толстой писал в начале своей статьи: целенаправленные “жреческие” искажения религиозных основ учения ради выгод “жрецов” и правящих классов - “элиты”.
13 В подлиннике: предполагаемые (сноска “Слова”).
14 К сведению воздыхателей по монархии образца до 1917, а тем более до 1905 г.: в те времена пенсии по старости и инвалидности не были само собой разумеющейся частью социальной защиты личности. Рабочие боролись за 8 часовой рабочий день в 1905 г., а 12 - 14-часовой был повсеместной нормой.
15 Древнегреческий философ (ок. 470 - 399 гг. до н.э.), «один из родоначальников диалектики, как метода отыскания истины путем постановки наводящих вопросов», «был обвинён в поклонении ложным богам и развращении молодежи» и приговорён к смерти и отравлен во исполнение приговора (“Советский энциклопедический словарь”, 1986).
16 Римский философ-стоик, раб, позднее вольноотпущенник (ок. 50 - ок. 140).
17 Император Римской империи со 169 г. (годы жизни 120 - 180), философ, язычник, оставил после себя книгу, название которой на русский переводится двояко “К самому себе” либо “Наедине с собой”. На наш взгляд, первый вариант перевода названия более соответствует сути. Одно из последних изданий на русском языке вышло в сборнике с письмами Луциллию Сенеки вышло в 1998 г. в Симферополе в издательстве «Реноме».
Конный памятник Марку Аврелию сохранился в Риме до наших дней потому, что в период средневекового искоренения наследия античной римской культуры были убеждены, что это памятник императору Константину, сделавшему библейское христианство государственной религией Римской империи.
Слово есть поступок.
Молчание -
тоже поступок
Многие наши сограждане, оказавшись в результате демократизаторских реформ на грани нищеты и переживая всё происходящее со страной как свою личную драму, ринулись в церкви в надежде найти там ответ на мучающие их вопросы о том, что происходит с Россией, в чём причины происходящего, как жить в творящемся вокруг безумии, беспределе, безнравственности, бездуховности. Не найдя там ответов на эти вопросы, некоторые сразу и уже давно покинули «лоно церкви», однако очень многие ещё находятся в плену елейных проповедей иерархов русской православной церкви. Но, не зная и не понимая первопричин происходящего, невозможно найти правильного решения возникших перед каждым человеком и всем обществом проблем.
Теперь мало кто из наших современников, особенно молодёжь, знают о том, что знаменитый русский писатель Лев Николаевич Толстой, выдающаяся личность мировой величины, в конце своей жизни был отлучён от русской православной церкви и предан анафеме её высшей иерархией. За что?
В этом номере газеты мы публикуем статью Л. Н. Толстого, вышедшую в 1907 г., с примечаниями ВП СССР (статья и примечания также полностью есть в работе «Мастер и Маргарита: гимн демонизму? либо евангелие беззаветной веры»), которая даёт ответ о причине отлучения писателя от РПЦ. В своей статье Л. Н. Толстой раскрыл, в чём и как Савл (апостол Павел) изменил учение Христа.
Обратимся к библии «Деяния апостолов», гл. 9:
«1. Савл же, ещё дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришёл к первосвященнику 2. и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдёт последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав, приводить в Иерусалим. 3. Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. 4. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? 5. Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. 6. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. 7. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. 8. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. 9. И три дня он не видел, и не ел, и не пил.
10. В Дамаске был один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я, Господи. 11. Господь же сказал ему: встань и пойди на улицу, так называемую Прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Савла; он теперь молится, 12. и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. 13. Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; 14. и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. 15. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. 16. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое. 17. Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа. 18. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, 19. и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске. 20. И тотчас стал проповедывать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. 21. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам. 22. А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос».
Так Савл стал апостолом Павлом. А его вклад в становление исторически реального христианства столь велик, что многие исследователи вопроса приходили к тому, чтобы исторически реальное христианство называть паулианством (от латинского «Paul»). И далеко не все они оценивали вклад Павла в становление исторически реального христианства как положительный (в частности и Л. Н. Толстой).
Почему мы относим эпизод, происшедший с Савлом по пути в Дамаск, к наваждениям и тем самым отрицаем факт явления ему истинного Христа?
- Потому, что это единственный эпизод из множества приводимых в канонических текстах Нового Завета, в котором называемый Христом ведёт себя не так, как вёл себя Христос, т.е. ведёт себя не по-христиански.
Истинный Христос исцелял больных и калек , а тут Савл был ослеплён, пусть и на время. Истинный Христос никогда и никого не принуждал последовать за ним ни силой, ни страхом, ни шантажом : Савл же был в трепете и ужасе, когда принял решение подчиниться тому, кто его призвал.
А когда охватывает ужас, - следует обращаться к непосредственно к Богу за защитой. В самоё же время наваждения по своему эмоциональному состоянию Савл был близок к состоянию М. А. Берлиоза, когда на Патриарших прудах перед ним из раскалённого воздуха возникло видение «клетчатого типа», впоследствии указавшего М. А. Берлиозу путь к смерти. (Как известно из предания новонаветных церквей, апостол Павел погиб в ходе гонений на христиан в Риме: ему отрубили голову, какое обстоятельство роднит булгаковского персонажа с одним из основателей исторически реального христианства.)
Истинный Христос никогда и никого не вгонял в страх, никогда и никого не делал ущербным, никогда и никого не шантажировал и не порождал двусмысленных ситуаций, позволявших обвинить его в чём-либо подобном .
Истинный Христос открывал перед всеми, к кому он обращался, истину, и каждый был волен отвергнуть её либо последовать за нею. Даже если обратиться к эпизоду изгнания торговцев из храма (Хотя мы придерживаемся мнения, что этот эпизод придуман задним числом с целью подмены религии человека и Бога, который есть , храмовой обрядностью порождения эгрегора, затмевающего Бога в душах людей, в практике социальной магии. Как явствует из канона Нового Завета, сам Христос не придавал обрядности религиозной значимости, относя её к явлениям внутрисоциальным: «5. И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. 6. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. 7. А молясь, не говорите лишнего, как язычники <слово «язычники» - извращение сказанного Христом, поскольку Бог - Язычник, говорящий Языком Жизни, которому учил своих современников по плоти Христос; в современном языке подразумеваемый смысл лучше передаёт слово «обрядоверцы»: наше замечание при цитировании>, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; 8. не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него» (Матфей, гл. 6; за этим следует текст молитвы «Отче наш»). Реальная же церковная практика построена вопреки этому заповеданному Христом и однозначно понимаемому.) , когда Христос якобы применил грубую силу, то и в этом случае он никого не сделал калекой, никого не вогнал в ужас: он просто выгнал торговцев как наглых бессмысленных мух, которые расселись, где не дoлжно.
Истинный Христос, как явствует из свидетельств о нём даже в канонических текстах Нового Завета, не отказал никому в просьбе исцеления от скорбей и недугов; тем более не отказал никому из верующих. Но, уже будучи признанным апостолом-учителем, Павел свидетельствует:
«7. И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. 8. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. 9. Но Господь сказал мне: “довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. И потому я гораздо охотнее буду хвалиться своими немощами, чтобы обитала во мне сила Христова» (2-е послание Коринфянам, гл. 12).
Истинный Христос выводил людей из области божеского попущения в отношении них, а Павла оставил с жалом во плоти - с ангелом сатаны, сопроводив это благообразными “вразумлениями”? - Так не было.
А передаваемые Павлом “вразумления” по этому поводу отрицают обетования Нагорной проповеди:
«7. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; 8. ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. 9. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? 10. и когда попросит рыбы, подал бы ему змею? 11. Итак если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него» (Матфей, гл. 7).
Отказав Павлу в исцелении, Христос сам пошёл против того, что именуемый в христианстве «Богом Отцом» Всевышний заповедал Христу передать людям? - Так не было.
Истинный Христос не мог так отнестись к Савлу, как это приписывает Христу Новый Завет в сцене обращения Савла в Павла, и так, как свидетельствует сам апостол Павел во 2-м послании Коринфянам (12:7 - 9) потому, что истинному Христу, истинному христианству свойственно не только не эксплуатировать божеское попущение в каких бы то ни было формах в отношении кого бы то ни было, но и выводить людей на свободу из области действия попущения, если они в ней оказались.
И если мы, грешные люди, даже понимая это, всё же способны по слабости или ошибочности своих нравственных мерил сорваться и эксплуатировать божеское попущение в отношении окружающих, то сам Христос - не способен к этому отступничеству от самого себя, иначе бы он перестал быть Христом: свершилось бы грехопадение Христа. Так вести себя мог псевдо-Христос - Антихрист.
Л. Н. Толстой совершенно правильно указал на факт подмены Благовестия (Евангелия) Царствия Божиего на Земле, каким было христианство в устах и делах Иисуса , на вероучение спасения верой в «самопожертвование, казнь и воскресение бога», которое было посеяно в души людей вместе с ветхонаветными пророчествами Исаии задолго до эпохи первого пришествия Христа и деятельности апостолов. Оно действительно распространилось при активнейшем участии Павла, на что указывает Л. Н. Толстой. Но при этом Савл-Павел не только орудие антихристианства, но и жертва обстоятельств, созданных мировой закулисой задолго до его рождения в пределах Божиего попущения ей. Однако поскольку сам Л. Н. Толстой не размежевался с ветхонаветной доктриной Второзакония-Исаии, то и в явление Христом возможностей Царствия Божиего на Земле как волшебно-сказочной цивилизации (по меркам господствующего ныне мировоззрения) он не верит и относит это к суеверным вставкам-вымыслам. Соответственно и давая оценку деятельности Павла, он многое извратил в ней, «подстригая Павла под свой горшок» по неприязненному своему предубеждению в отношении него, и не мог не знать этого. В этом отношении он не лучше Павла: история становления исторически реального христианства и его социологических доктрин была более многогранна, чем это представил Л. Н. Толстой в приведённой статье.
Никто не может отрицать того исторического факта, что Л. Н. Толстой является крупнейшим авторитетом практически во всём спектре вопросов человеческой жизни. Однако в вопросах религии он таким авторитетом не является. Почему?
«СЛОВО ЕСТЬ ПОСТУПОК» , - эта глубокая мысль принадлежит Л. Н. Толстому. Своей статьёй (которую наша газета даёт по публикации в журнале «Слово» №9, 1991 года, стр.6-10) Толстой совершил высоконравственный поступок огромного человеческого мужества. Однако содержательного ответа и критики этой статьи со стороны РПЦ не было как тогда, так нет этого и до сих пор.
Нет ответа со стороны РПЦ и на работу ВП СССР «Вопросы иерархии русской православной церкви», вышедшей ещё в 1993 году, как нет никакой реакции и на другие работы, в которых проведён сравнительный анализ так называемых «священных писаний», в частности библии (книг Ветхого и Нового Заветов).
Нет также никакой реакции на другие работы Концепции Общественной Безопасности по вопросам мировоззрения, философии, истории, экономики, психологии, управления и т.д. Не удивительно ли всё это?
Ну что же! «МОЛЧАНИЕ -
ТОЖЕ ПОСТУПОК»
, -
дополним мы афоризм Л. Н. Толстого.
ВОПРОСЫ ИЕРАРХАМ
РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
1. ПОЧЕМУ иерархи РПЦ не могут обеспечить единение народов России? Почему льётся кровь в Чечне? Почему по всей стране гремят взрывы и глухо звучат контрольные выстрелы в голову?
2. ПОЧЕМУ иерархи РПЦ не могут противостоять наркомании молодежи? Почему они сами способствуют поголовному пьянству народа в России?
3. ПОЧЕМУ иерархи РПЦ не могут противостоять разделению людей на бедных и богатых? Почему они поощряют нищенство и допускают детское беспризорничество?
4. ПОЧЕМУ иерархи РПЦ не предотвратили расчленение СССР? Почему нет дружбы между иерархами России и Украины, хотя библия для них одна и та же?
5. ПОЧЕМУ иерархи РПЦ не предотвратили свержение царя в 1917 году? Почему они допустили братоубийственную гражданскую войну? Почему не дали народам России объединительной идеи?
6. ПОЧЕМУ , как до революции 1917 года, так и сейчас, иерархи РПЦ способствуют существованию глобальной грабительской ростовщической системы?
7. ПОЧЕМУ церковная иерархия не смогла противостоять монгольскому нашествию, в результате чего «христианская» Русь несколько веков находилась под игом «нехристей» «бусурман»?
8. ПОЧЕМУ высшая церковная иерархия допустила обрезание нашей истории, ограничив её лишь 998 годом? У нас разве не было истории до 998 года?
9. ПОЧЕМУ иерархи РПЦ позволили внедрить мнение, что письменность на Русь принесли Кирилл и Мефодий, «учителя словенские»? Разве у нас до них не было письменности?
10. Если учение Христа всесильно потому, что оно верно, то почему это учение за 2000 лет (две тысячи лет!) своего существования не победило ни в одной стране мира и не сделало жизнь людей счастливой и радостной? ПОЧЕМУ? И ещё много других ПОЧЕМУ на которые нет ответов.
«…И поэтому нет ничего слюнявее и плюгавее русского безбожия и православия»
Козьма Прутков
101 год назад, 29 ноября 1910 года, на станции Астапово Тамбовской губернии скончался .
Взгляды Льва Толстого - именно те, которые послужили причиной известного решения синода - всегда пользовались (и пользуются) определенной популярностью. Это связано не только с его бесспорной литературной гениальностью, но и с тем, что беда Льва Толстого подобна беде очень многих людей, взирающих на Церковь.
Толстой видит обрядность, иерархию, книги св. Отцов, богословие; при этом он совершенно не видит Христа. Без Христа все, что он видит в Церкви, рассыпается, кажется набором раздражающих нелепостей. Так человек, зашедший на свадьбу, но не понимающий смысла происходящего, может ворчать на нелепое платье молодой женщины, неудобный костюм мужчины, бессмысленный обряд с обменом кольцами и дурацкие крики “горько”.
Церковь собирается вокруг Христа, воскресшего и живого во веки веков, и без Него все остальное бессмысленно. Беда Льва Толстого именно в том, что воскресшего Христа он не видит - он видит только давно умершего древнего учителя. Как писал он сам:
“Верю я в следующее: верю в Бога, которого понимаю как дух, как любовь, как начало всего. Верю в то, что Он во мне и я в Нем. Верю в то, что воля Бога яснее, понятнее всего выражена в учении человека Христа, которого понимать Богом и которому молиться считаю величайшим кощунством” (Ответ Льва Николаевича Толстого на постановление Синода).
Спор Толстого с Церковью – это спор о именно Христе. Кто такой Иисус Христос? Живший когда-то, в глубокой древности, учитель, такой же мертвый, как и все остальные древние учителя, или Тот, Кто невидимо, но абсолютно реально пребывает с верующими в Него? Можно ли взывать к Нему в молитве или это “величайшее кощунство”? Может ли Он простить грехи, или само прощение есть “вредный обман, только поощряющий безнравственность и уничтожающий опасение перед согрешением” ? Есть ли среди нас Христос, милосердный и сострадающий, Тот, Кто утешает нас во всякой скорби, и встретит нас за порогом смерти? Или все что есть – это только “учение”?
Евангелие, хранимое и возвещаемое Церковью, говорит о том, что
Сам Бог облекся в плоть, был распят и погребен за нас, неблагодарных и злонравных. Знаменитые слова “ ” Апостол Иоанн произносит именно говоря о Боге, который стал человеком и предал Себя на муку и смерть ради нашего спасения.
“Евангелие Толстого”, напротив, говорит о хорошем, но несколько мечтательном и безответственном человеке, который говорил нравственные прописи и которого за это убили. Каким образом насильственная смерть еще одного хорошего человека может свидетельствовать о Божией любви – непонятно. Зато понятно, что с точки зрения Толстого у нас нет Спасителя, возлюбившего нас и предавшего Себя за нас:
“То, что я отвергаю непонятную троицу и не имеющую никакого смысла в наше время басню о падении первого человека, кощунственную историю о боге, родившемся от девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо” (Лев Толстой. Ответ на определение Синода от 20-22 февраля и на полученные мною по этому случаю письма).
Этот выбор – мертвый учитель или живой Спаситель – и встает перед нами, когда мы выбираем между учением Толстого и верой Церкви.
Но важно отметить и еще одну печальную вещь – люди, которые упрекают Церковь в том, что она отошла от Евангелия, в то время как Толстой понимал его прямо и буквально, очевидно, не читали ни Евангелия, ни Толстого. Как только мы откроем “Евангелие, изложенное Львом Толстым”, и сопоставим его с просто Евангелием, мы обнаружим, что Толстой грубо кромсает Евангельский текст, выкидывая из слов Христа то, что не согласно с его взглядами, и иногда просто приписывая Христу свои собственные слова – нередко прямо противоположные тому, что говорит Евангельский Христос.
Если бы такому обращению подвергся любой другой текст, хотя бы текст самого Льва Николаевича, это было бы сочтено крайне непорядочным и, совершенно очевидно, не было бы принято его почитателями. Едва ли следует удивляться тому, что Церковь не может принять такого произвольного редактирования слов Христа.
Если же мы обратимся к подлинному учению Христа, мы найдем там Его слова: “Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее” (Матф.16:18). Подлинное учение Христа - и не только учение - Его самого - мы можем найти только в созданной Им Церкви.
Подборка Максима Орлова,
д. Горваль Гомельской области (Беларусь).
Без религии никогда не жило и не может жить человечество. 1
Человек может рассматривать себя как животное среди животных, живущих сегодняшним днём, он может рассматривать себя и как члена семьи, и как члена общества, народа, живущего веками, может и даже непременно должен (потому что к этому неудержимо влечёт его разум) рассматривать себя как часть всего бесконечного мира, живущего бесконечное время. И потому разумный человек всегда устанавливал, кроме отношения к ближайшим явлениям жизни, своё отношение ко всему бесконечному по времени и пространству и потому непостижимому для него миру, понимая его как одно целое. И такое установление отношения человека к тому непостижимому целому, которого он чувствует себя частью и из которого он выводит руководство в своих поступках, и есть то, что называлось и называется религией. И потому религия всегда была и не может перестать быть необходимостью и неустранимым условием в жизни разумного человека и разумного человечества. 2
Человек без религии, т. е. без какого-либо отношения к миру, так же невозможен, как человек без сердца. Человек может не знать, что у него есть сердце; но как без сердца, так и без религии человек не может существовать. 3
Полный человек, каким он должен быть, это человек религиозный. Человек без религии – животный, только возможность человека. 4
Все бедствия людей от отсутствия религии. Без религии нельзя жить. Только религия даёт определение хорошего и дурного, и потому человек только на основании религии может сделать выбор из всего того, что он может желать сделать. Только религия уничтожает эгоизм, только вследствие религиозных требований человек может жить не для себя. Только религия уничтожает страх смерти; только религия даёт человеку смысл жизни; только религия устанавливает равенство людей; только религия освобождает человека от всех внешних стеснений. 5
Если та религия, в которую вы верили, разрушена вашим критическим отношением к ней, тотчас ищите другую, т. е. другой ответ на вопрос: зачем вы живёте? Как без короля, говорят, нельзя быть минуты: Le roi est mort, vive le roi*, так тем меньше нельзя быть минуты без этого царя в голове и сердце. Только религия, т. е. ответ на вопрос: зачем я живу? даст такое дело, при котором можно забыть себя, свою ничтожную, гибнущую и надоевшую себе, и столь несносно требовательную личность. 6
* Король умер, да здравствует король.
___________________
Рассматривая причины тех бедствий, от которых страдает человечество, восходя от ближайших причин к более основным, всегда придёшь к основной причине всех и всяких бедствий людей: к неясности или ложности установленного отношения человека к миру и началу его, т. е. к ложной религии. 7
…Религия, то самое, что одно даёт человеку истинное благо жизни, религия в извращённом виде есть главный источник заблуждений и страданий людских. 8
Исправление существующего зла жизни не может начаться ни с чего другого, как только с обличения религиозной лжи и свободного установления религиозной истины в самом себе каждым отдельным человеком. 9
Жизнь – серьёзное дело, а в жизни самое серьёзное – религия, т. е. то, как человек понимает себя и своё отношение ко всему, к богу. И потому опасно и губительно делать из религии средство для достижения каких-либо не говорю уже корыстных, самолюбивых или тщеславных, но и каких бы то ни было эгоистических целей, вроде душевного спокойствия. Цель религии может быть только одна: познание доступной человеку высшей истины и подчинение ей своей жизни. 10
Истинное религиозное учение должно состоять в том, чтобы указать людям преимущества сознания вечного, духовного перед временным и телесным, научить людей пользоваться временным и телесным для достижения целей духовных. 11
Сущность религии в том, чтобы видеть не себя одного и прикасающихся к тебе, а Всё, бесконечное Всё, и своё отношение к этому Всему – Богу. В этом религия. 12
Религия есть такое состояние, при котором поступки обусловливаются не соображениями об этой только, временной жизни, но соображениями обо всей, вечной, бесконечной жизни. 13
Если религия не связывает жизнь человека с бесконечным существованием, это (…) не религия. 14
Исследуя вопросы религиозные, самые важные для жизни, всей жизни человека, старайтесь быть свободными от того, что извне внушено вам, и от соображений, вытекающих из вашего положения, а будьте готовы идти за истиной, куда бы она ни привела вас. 15
Не бойся откидывать от своей веры всё телесное, всё видимое, осязаемое. Чем больше ты очистишь духовное ядро твоей веры, тем твёрже она будет для тебя. 16
Человек может пользоваться тем преданием, которое перешло к нему от мудрых и святых людей прошедшего, но он сам должен проверить своим разумом то, что передаётся, и откинуть от предания то, что несогласно с разумом, и принять то, что согласно с ним. Каждый человек должен сам устанавливать своё отношение к миру. 17
…Во главе всего (…) разум человеческий, который старше всех книг и библий, от которого и произошли все библии, без которого ничего понять нельзя, и который дан каждому из нас не через Моисея или Христа, или апостолов, или через церковь, а прямо дан от Бога каждому из нас, и одинаковый всем. И потому ошибка может быть во всём, но только не в разуме. И разойтись люди могут только тогда, когда они будут верить разным преданиям человеческим, а не единому, у всех одинаковому и всем непосредственно от Бога данному разуму. 18
…Человек должен понимать и помнить, что истина открыта ему прежде и вернее всего не в книге, не в предании, не в каком-нибудь собрании людей, а в его собственном сердце и в разуме, как это и говорил ещё Моисей, объявивший народу, что закон бога не надо искать ни за морем, ни на небе, а в своём сердце, и как говорил это Христос евреям, говоря, что вы не знаете истины, потому что верите преданиям человеческим, а не тому, кого он послал. Послал же бог в нас разум – одно и непогрешимое орудие познания, которое дано нам. 19
Не надо бояться тех разрушений, которые совершает разум в установленных людьми преданиях. Разум не может ничего уничтожать, не заменяя его истиной. Таково его свойство. 20
Не подавлять свой разум, как этому учат лжеучители, нужно для того, чтобы познать истину, а, напротив, очищать, напрягать его, проверять им всё, что предлагается. 21
…Авторитет разума сильнее всего, и потому, поверив разуму (…), я не могу ошибиться. Бог дал мне свыше орудие познания себя; я употребил это орудие с одним желанием познать и исполнить его волю, я сделал всё, что мог, и потому не могу быть виноват, и спокоен. 22
Чему бы я ни следовал и что бы ни признавал за истину, причиной моего решения будет всегда только мой разум, и потому следовать можно не тому [или] другому учению, а только своему разуму. 23
Истинная религия есть прежде всего искание религии. 24
Есть люди, которые берут на себя право решать за других их отношение к Богу и к миру, и есть люди, огромное большинство, которые отдают это право другим и слепо верят тому, что говорят им. Одинаково преступны и жалки и те, и другие. 25
Есть две веры: вера доверия к тому, что говорят люди, — это вера в человека или в людей, и таких вер много различных; и вера в свою зависимость от того, кто послал меня в мир. Это вера в бога, и такая вера одна для всех людей. 26
Если путь, по которому я пришёл к тому радостному и вполне удовлетворяющему меня сознанию, в котором нахожусь, ошибочен по мнению других людей, то это для меня совершенно безразлично, так же, как безразлично бы было для человека, пришедшего домой, доказательства о том, что он шёл не по настоящей дороге. 27
Кто верит в людское учение о боге, верит в слова о боге, а не в бога. Верит в бога только тот, кто не может мыслить без понятия бога. Бог для такого человека в духовном отношении то же, что для человека в материальном отношении то, на чём он стоит и без чего ему немыслимо никакое материальное положение. 28
…Умаление бога более всего извращает религиозное понимание людей и большей частью лишает людей какой бы то ни было религии – руководства поступков. Для установления такой религии лучше всего оставить бога в покое, не приписывать ему не только творения рая, ада, гнева, желания искупить грехи и т.п. глупости, но не приписывать ему воли, желаний, любви даже. Оставить Бога в покое, понимая Его как нечто совершенно недоступное нам, а строить свою религию, отношение к миру на основании тех свойств разума и любви, которыми мы владеем. Религия эта будет та же религия правды и любви, как и все религии в их истинном смысле от браминов до Христа, но будет точнее, яснее, обязательнее. 29
Христианское человечество уже давно пережило ту церковную веру, которую столько веков выдавали за христианскую, так что теперь всякое серьёзное рассмотрение основ этой веры неизбежно приведёт к распадению её, как гнилое дерево, которое стоит подобно живому, но стоит тронуть его, и оно распадётся прахом. 3 0
Суеверие церкви состоит в вере в то, что непрестанно уясняющаяся людям религиозная истина была раз навсегда открыта и что известные люди, присвоившие себе право учить людей истинной вере, находятся в обладании единой, раз навсегда выраженной религиозной этой истины. 3 1
Казалось бы, малому ребёнку должно быть понятно, что нет того внешнего признака непогрешимости, который приписывают себе церкви, и что утверждение про себя о том, что я – церковь, через меня говорит святой дух, есть верх гордости, безумия, безбожия. Но удивительное дело, этот очевидный обман держится и теперь. Если сличить только разные исповедания, исключающие и ненавидящие одно другое, и в особенности если проследить ужасную историю церквей и соборов, из которой ясно видно, как эти мнимые постановления святого духа устанавливались случайностью, светской властью, угрозами, обманами, и как мнимые постановления святого духа часто противоречили друг другу, то нельзя достаточно удивляться тому, что этот очевидный обман всё ещё держится, и есть люди – и много их – умных, учёных, признающих его истиною. 32
…Как было христианство в его начале, при Христе и при апостолах, и при мучениках – всегда смиренно, тайно почти, так оно осталось и до конца, таково оно и теперь… (…) Оно по свойству своему смиренно и незаметно. Оно и душу человеческую и всё человечество захватывает без треска, так, что и не знаешь, когда оно вошло и окрепло. 3 3
Так называемые верующие верят, что Христос – бог, второе лицо троицы, сошедшее на землю для того, чтобы дать людям пример жизни, и исполняют сложнейшие дела, нужные для совершения таинств, для постройки церквей, для посылки миссионеров, учреждения монастырей, управления паствой, исправления веры, но одно маленькое обстоятельство они забывают – делать то, что он сказал. 34
Если человек изучает закон Бога, но не делает усилия для того, чтобы исполнить его, то такой человек похож на земледельца, который пашет, но не сеет. 35
Вера только тогда вера, когда дела жизни согласны с нею и ни в каком случае не противоречат ей. 36
Мы не требуем от людей никакого особенного исповедания. Человек, даже не признающий бога, — нам не чужд. Если мы чего требуем, то только того, чтобы люди делали для жизни те выводы, которые вытекают из того, что они исповедуют. 37
«Царство божие внутри вас есть, и царство божие силою (т. е. усилиями) берётся.» Я верю в это и делаю какие могу для этого усилия, а вы вот предлагаете мне совершение известных обрядов и произнесение известных слов, которые покажут, что я признаю непогрешимой истиной всё то, что люди, назвавшиеся церковью, признают истиной, что вследствие этого все мои грехи простятся – как-то кем-то простятся, и мне не только не нужно будет работать внутреннюю, тяжёлую и вместе с тем радостную духовную работу своего исправления, а что я буду как-то спасён от чего-то и получу какое-то вечное блаженство. 3 8
Обман, (…) что есть какое-то средство, кроме своего усилия, посредством которого мы можем совершенствоваться. Верить тому, что есть такие средства, полагаться на таинства, веру в искупление или молитву для совершенствования, всё равно, что кузнецу, когда у него в руках железо и молот, и есть наковальня, и горно разожжено, придумывать помимо того, чтобы бить молотом по железу, средство ковать его или просить бога о том, чтобы он дал ему силы работать. (…)
Нет более безнравственного и вредного учения, как то, что человек не может совершенствоваться своими силами. (…)
Истина есть то, что познаётся усилиями и ничем другим познаваться не может. 39
Христос учил людей тому, чтобы они освобождались от внешних форм и обрядов, потому что знал, что всякое исполнение обрядов убивает дух и освобождает людей от внутреннего совершенствования и дел любви. 40
Удивительная судьба христианства! Его сделали домашним, карманным, обезвредили его, и в таком виде люди приняли его, и мало того, что приняли его, привыкли к нему, на нём устроились и успокоились. 41
Христианство в таком положении, что его надо открывать. 42
…На ваш вопрос, бог ли Христос или нет, я отвечаю, что нет; но так как я думаю, что в каждом из нас живёт бог и от каждого из нас зависит больше или меньше проявить его, то я полагаю, что Христос проявил в высшей степени того бога, какой жил в нём. 43
…Христос сказал: вы – боги. И не только сказал, но его учение не что иное, как признание человеческого достоинства и того, что человек есть сын божий. 44
Христианство, если только оно искренно принято, действует, как самый страшный динамит, разрывая всё старое и открывая новые бесконечные горизонты. 45
Истинное религиозное учение воспринимается людьми всегда как что-то забытое, вдруг вспомнившееся. Истинное религиозное учение поднимает человека на такую высоту, с которой ему открывается радостный мир, подчинённый разумному закону. Чувство, испытываемое человеком, воспитанным в ложном религиозном учении и узнающим истинное, подобно тому, которое испытал бы человек, запертый в тёмной душной башне, когда бы он поднялся на высшую открытую площадку башни, с которой он увидал бы невидный прежде прекрасный мир. 46
Христианство тем и велико, что оно не выдумано Христом, а что оно есть закон вечный, которому следовало человечество гораздо прежде, чем закон этот был выражен, и которому оно всегда будет следовать… 4 7
Последняя заповедь Христа выражает всё его учение: «Любите друг друга, как я полюбил вас, и потому все узнают, что вы мои ученики, если вы будете иметь любовь друг к другу». Он не говорит: «если вы верите в то или в это», но «если вы любите». Вера изменяется вместе с неперестающим изменением взглядов и знаний; она связана с временем и изменяется вместе с временем. Любовь же не временна; она неизменна, вечна. 48
…Есть и была всегда только одна истина жизни и потому одна только вера в эту истину, и она раз навсегда открыта в сердцах всех людей: Будда, Конфуций, Лаодзи, Сократ, Христос делали только то, что они откидывали ложь личных заблуждений, нараставшую на эту истину, и показывали истину во всей её чистоте. 49
Не надо во что бы то ни стало держаться старины. Надо быть готовым изменить прежние порядки, если они вредны. Моряк, который будет становить одни и те же паруса при всяком ветре, недалеко уедет. 50
Религия движется, как и всё движется, движется тем, что освобождается от лишнего, неясного, произвольного, личного. Истинное религиозное чувство есть участие в этом освобождении. 51
…Движение идёт до сих пор, и вдруг среди этого непрерывного движения, составляющего жизнь человечества, придумываются основания, по которым можно признать известное состояние просветления истинным, вечным, окончательным. И закрепляется состояние, свойственное 3-му веку, и требуется, чтоб его после 15 веков признавали соответствующим. Но христианство именно в движении к идеалу, и потому то, что закреплялось и тем лишалось движения, тем самым и переставало быть христианским. 52
…Стремление людей создавать форму и признавать её правильной (…) есть главное препятствие христианству – это трение. И задача людей, идущих за Христом, — уменьшать это трение сколь возможно. Форм для следования по пути Христа, как точек на бесконечной линии, бесконечное количество, и ни одна не важнее другой. Важна быстрота движения. А быстрота движения в обратном отношении к возможности определения точек. 5 3
…Сила жизни христианской не в различной степени совершенства (все степени равны, потому что путь бесконечен), а в ускорении движения. Чем быстрее движение, тем сильнее жизнь. И это жизнепонимание даёт особую радость, соединяя со всеми людьми, стоящими на самых различных степенях, а не разъединяя, как это делает заповедь. 5 4
Главное и самое нужное для религиозной жизни – сознание (…) того, что мы не стоим, а не только движемся, но летим (…) с страшной быстротой. Совсем другое отношение к жизни, если знаешь или если не знаешь, не помнишь этого. Только забывая это, люди хватаются руками, стараясь удержать то, мимо чего пролетают. Нельзя хвататься, руки оторвёт. 5 5
Думать, что надо верить точно так же, как верили деды и прадеды, всё равно, что думать, что твоя детская одёжа будет тебе впору, когда ты вырастешь. 56
Я не думаю, чтобы нужен был руками человеческими воздвигнутый храм. Храм этот воздвигнут богом. Это весь мир живых существ и в особенности людей, по отношению которых мы всегда можем проявлять свою веру. 5 7
…Истинная религия (…) есть только одна. Вся эта истинная религия ещё не открылась человечеству, но часть её проявляется во всех исповеданиях. Весь прогресс человечества состоит в этом всё большем и большем соединении всех в этой одной истинной религии и в всё большем и большем уяснении её. И потому всем любящим истину надо стараться отыскивать не различия в религиях и их недостатки, а их единство и достоинства. 58
Неверующие ищут доказательств истинности религии; нет более сильного доказательства, как то единое во всех религиозных учениях и в сердце каждого человека, когда он добросовестно сравнит между собою все религиозные учения и заглянет в своё сердце. 59
…Во всех великих религиях (…) есть два рода религиозных положений: одни бесконечно различные, разнообразные, смотря по времени, месту и характеру народа, в котором они появлялись, и другие, которые всегда во всех религиях одни и те же… (…) …Этим, общим всем религиям, положениям не только должно, но нельзя не верить, потому что положения эти, кроме того, что они одни и те же во всех религиях мира, записаны ещё и в сердце каждого человека как несомненные и радостные истины. 60
Я не хочу быть христианином, как не советовал и не хотел бы, чтобы были браменисты, буддисты, конфуцианцы, таосисты, магометане и другие. Мы все должны найти, каждый в своей вере, то, что обще всем, и, отказавшись от исключительного своего, держаться того, что обще. 6 1
«Тот, кто начнёт с того, что полюбит христианство более истины, очень скоро полюбит свою церковь или секту более, чем христианство, и кончит тем, что будет любить себя (своё спокойствие) больше всего на свете», — сказал Кольридж.
Я шёл обратным путём. Я начал с того, что полюбил свою православную веру более своего спокойствия, потом полюбил христианство более своей церкви, теперь же люблю истину более всего на свете. 6 2
Вы говорите мне о соединении с церковью. Думаю, что не ошибаюсь, полагая, что я никогда не разъединялся с нею, — не с той какой-либо одной из тех церквей, которые разъединяют, а с той, которая всегда соединяла и соединяет всех, всех людей, искренно ищущих бога (…). С этою всемирною церковью я никогда не разлучался и более всего на свете боюсь разойтись с ней. 63
То, что бог только нам, 400 миллионам христиан, дал свой истинный закон, да и в том мы, христиане, не согласны, а остальные 1000 миллионов живут по ложному закону, этому трудно поверить. Тому же, что бог всем людям дал один разум и совесть для того, чтобы они все соединились во одно, этому трудно не поверить. 64
Я думаю, что мы дискредитировали бы общего нам бога, если бы каждый из нас приписывал ему то, что он настаивает на тех богословских учениях, в которых мы расходимся вследствие нашей человеческой ограниченности. 65
[О буддизме и христианстве.] Разумеется, это всё одно и то же. И не может не быть одно и то же, как не может быть не один ствол у дерева, как не может не быть одна истина. (…) То же море, на которое только они въехали с севера, мы с юга, а ещё третьи с востока или запада. Различие только в берегах, в том месте, с которого въезжать на море, а море одно, и чем дальше от берега, тем менее различия и очевиднее, что море одно. 6 6
Я представляю себе мир как огромный храм, освещённый только посередине. Как бы люди ни собирались в тёмных углах храма, все эти собрания, имеющие целью объединение, произведут только обратное действие, как это и происходит во всех церквах. Единственный способ объединения – это не думать о нём, но каждому самому по себе искать истину, искать и идти по направлению к свету, который освещает только определённое пространство в середине храма. Только таким образом все люди объединятся, и в этом истинный прогресс человечества. Не думая об объединении, христианин отбросит всё то, что неистинно в его религии (…) и, подходя и приближаясь к свету (к истине), увидит, как с совсем другой стороны подходит к ней китаец, буддист, которые, не думая об объединении, сделают, тем не менее, то же самое, и между ними установится настоящее единение… 6 7
Если бы мы только держались твёрдо того правила, чтобы, соединяясь с каждым человеком в том, в чём мы согласны, не требовать от него согласия с тем, с чем он не согласен, и просили бы его не требовать того же от нас, то мы никогда и не нарушили бы главного завета Христа – единения, и были бы, не произнося слова Христос, гораздо более христианами, чем если бы мы какими бы то ни было средствами заставили людей сказать, что они поверили в Христа и разные догматы, в которые они не поверили. 68
Бог – это весь бесконечный мир. Мы же, люди, в шару, не в середине, а в каком-либо месте (везде середина) этого бесконечного мира. И мы, люди, проделываем в своём шару окошечки, через которые смотрим на Бога, — кто сбоку, кто снизу, кто сверху, но видим все одно и то же, хотя представляется оно нам и называем его мы различно. И вывод из того, что видно в окошечках, для всех один: будем жить все согласно, дружно, любовно. Ну и пускай каждый глядит в своё окошечко и делает то, что вытекает из этого смотрения. Зачем же отталкивать людей от их окошечек и тащить к своему? Зачем приглашать даже бросить своё – оно, мол, дурное – и приглашать к своему? Это даже неучтиво. Если кто недоволен тем, что видит в своё, пускай сам подойдёт к другому и спросит, что ему видно, и пускай тот, кто доволен тем, что видит, расскажет то, что он видит. Это полезно и можно. 69
Я не позволяю себе, да и не считаю нужным обсуждать или осуждать вашу веру, чувствуя, во-первых, то, что если жестоко и недобро осуждать поступки, характер, даже наружность человека, то тем более жестоко, недобро осуждать самое драгоценное для человека, его святая святых, его веру; во-вторых, потому, что знаю, что вера человека складывается в его душе сложными, тайными внутренними путями и может измениться не по желанию людей, а по воле бога. 70
…Каждый верит по-своему, и если точно верит, т.е. установил своё отношение к Богу, то вера его священна. 71
…Знание других религий более всего уясняет свою и укрепляет в вере, а главное – основы её. 72
У всех вер одни и те же основы. И не может быть иначе – человек везде один. 73
…Веры шатки и противоречивы, а сознание одно и неизменно. 74
Религия вечная, всемирная – одна: это – вера в того Бога, который и во мне, и вне меня, во всех людях и во всём живом. 75
Истина проста и ясна, и открыта младенцам. И первая основная истина есть истина единения людей. И единение это возможно, если мы принесём ему в жертву наши привычки, нашу гордость ума, наше желание быть правым. 76
…Из всех вер одна вера настоящая, это вера в любовь… 77
…Христос указал нам путь, и верующие видели его всегда перед собой как прямую линию. Дело нашей жизни свести движение наше к этой прямой. 78
Долг наш и наших современников (…) в том, чтобы постараться точным образом установить начала истинной религии… 79
Преданность воле божьей – необходимое условие христианской жизни – исключает возможность определённого желания и потому прошения, молитвы о том, чтобы случилось то-то и то-то. 80
Каково бы было положение тела, если бы каждая клеточка могла просить – и с успехом – Бога о том, чтобы для неё были по её желанию размещены клеточки или чтобы не умирала она сама и те клеточки, которые ей приятны. 8 1
То, что больше всего похоже на веру: просительная молитва, есть именно неверие – неверие в то, что зла нет, что просить не о чем, что если тебе худо, то это только показывает тебе, что тебе надо поправиться, что происходит то самое, что должно быть и при чём ты должен делать, что должен. 8 2
Как Бог должен относиться к молитвам, если бы был такой Бог, которому можно бы было молиться? Так же, как должен бы относиться хозяин дома, в котором проведена вода, к которому пришли бы жильцы просить воды. Вода проведена, вам стоит только повернуть кран. Так же приготовлено для людей всё, что им может быть нужно, и Бог не виноват, что вместо того, чтобы пользоваться проведённой чистой водой, одни жильцы таскают воду из вонючего пруда, другие приходят в отчаяние от недостатка воды и молятся о том, что им дано в таком изобилии. 83
Как странно и смешно просить Бога. Не просить надо, а исполнять Его закон, быть Им. Одно человеческое отношение к Богу это то, чтобы быть благодарным Ему за то благо, которое он дал мне как частице Его. Хозяин поставил своих работников в такое положение, что, исполняя то, что он показал им, они получают высшее доступное их воображению благо (благо душевной радости), а они просят его о чём-то. Если они просят, то это значит только то, что они не делают то, что им предназначено. 84
Если ты молишься, то делаешь это только для себя, для того, чтобы напомнить себе о том, что ты такое и что ты должен делать, и потому не думай, чтобы можно было угодить богу молитвой: угодить богу можно только повиновением ему. 85
Молитесь ежечасно. Самая нужная и самая трудная молитва – это воспоминание среди движения жизни о своих обязанностях перед богом и законом его. Испугался, рассердился, смутился, увлёкся – вспомни, кто ты и что ты должен делать. В этом молитва. Это трудно сначала, но привычку эту можно выработать. 8 6
Молитва – в том, чтобы, отрешившись от всего мирского, внешнего, вызвать в себе божественную часть своей души, перенестись в неё, посредством неё вступить в общение с Тем, Кого она есть частица, сознать себя рабом Бога и проверить свою душу, свои поступки, свои желания по требованиям не внешних условий мира, а этой божественной части души. 87
Под молитвой я понимаю обращение ко всему тому, непостижимому мне, но единственно истинно существующему, совершенному, чего я чувствую себя проявлением, частицей и с которым я могу иметь общение только одним путём: любовью, любовью к нему самому и ко всем проявлениям его в ближних. (…)
Бог не личность, не может быть личностью, ни сознательным существом, потому что и личность, и сознательность есть свойства нашей ограниченности; но, несмотря на свою непостижимость, есть одна сторона, посредством которой мы можем общаться с ним. Это есть любовь. Вся жизнь наша и цель её есть увеличение любви, и об этом увеличении в себе любви, о всё большем и большем слиянии своей души с богом, об этом одном может для меня быть молитва. 88
Иногда молюсь в неурочное время самым простым образом, говорю: Господи, помилуй, крещусь рукой, молюсь не мыслью, а одним чувством сознания своей зависимости от Бога. Советовать никому не стану, но для меня это хорошо. Сейчас так вздохнул молитвенно. 89
…Иногда крещусь. Особенно часто, садясь за работу, вызываю и поддерживаю в себе этим жестом с детства связанное с ним умилённо-религиозное настроение. Я знал прекрасного человека доктора, совершенно свободомыслящего, который, умирая, показал своим воспитанникам на висевшую в углу икону Николая.
(…) Да, внешние формы безразличны, но только до тех пор, пока им не приписывают важного и обязательного значения. Когда же формы обязательны, они губительны для истинной жизни. 90
…Единственный достойный Бога и всегда слышимый Им, и всегда каждому из нас доступный способ молитвы есть молитва делами, совершаемыми для Него, ввиду Его. В области, обнимаемой этой молитвой, есть и слова, но большей частью обращённые к другим, а не к себе. Слова – это орган общения между людьми. Дела же, под которыми я разумею и духовное состояние, и даже преимущественно духовное состояние – это способ общения с Богом.
И это я думаю и говорю, совсем не отрицая молитву, а стараясь расширить её область, сделать более реальною – говорю в духе слов Христа: молитесь ежечасно. 91
…Почему молитва (…) должна выражаться только словами или поклонами и др., недолго продолжающимися, как обыкновенно понимается. Почему молитва не может выражаться продолжительными действиями рук, ног (…)? Если я пойду и целый день проработаю или неделю для вдовы, будет ли это молитва? Я думаю, что будет. (…) …Я пришёл к тому заключению, что молитва к Богу есть суеверие, т.е. самообман. – Всё, о чём я молился и молюсь, всё это может быть исполнено людьми и мною. Я слаб, я дурён, во мне порок (…), с которым я борюсь. Мне хочется молиться, и я молюсь словами; но не лучше ли расширить моё понятие молитвы, не лучше ли мне поискать причины этого порока и найти ту божескую деятельность (…), которая была бы молитвенная деятельность, противодействующая этому пороку. 92
Молитва есть единственное средство быть честным самим с собою. Люди сделали её такою, что можно быть бесчестным. 93
Плодотворная молитва есть восстановление в своём сознании того высшего понимания смысла своей жизни, до которого ты достиг в самые лучшие минуты. 94
…Живое сознание своей не отдельной, а внемирской, внепространственной и вневременной жизни, движимой любовью, может вполне заменить всякую молитву и дать постоянную твёрдую опору жизни… 95
Если у человека есть чувство долга, чувство, что он обязан к чему-нибудь, этот человек уже религиозный человек. 96
1 Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах. – Москва, 1928-1958, т.41, стр.328.
2 ПСС, т.36, стр.122.
3 ПСС, т.41, стр.103.
4 ПСС, т.55, стр.144.
5 ПСС, т.41, стр.579.
6 ПСС, т.68, стр.184.
7 ПСС, т.44, стр.259.
8 ПСС, т.81, стр.156.
9 ПСС, т.41, стр.381.
10 ПСС, т.79, стр.58.
11 ПСС, т.55, стр.127-128.
12 ПСС, т.56, стр.49.
13 ПСС, т.43, стр.120.
14 ПСС, т.35, стр.162.
15 ПСС, т.44, стр.314.
16 ПСС, т.41, стр.531.
17 ПСС, т.43, стр.120.
18 ПСС, т.72, стр.318.
19 ПСС, т.39, стр.160.
20 ПСС, т.42, стр.312.
21 ПСС, т.42, стр.176.
22 ПСС, т.68, стр.250.
23 ПСС, т.68, стр.119.
24 ПСС, т.58, стр.64.
25 ПСС, т.43, стр.38.
26 ПСС, т.41, стр.599.
27 ПСС, т.76, стр.243.
28 ПСС, т.78, стр.268.
29 ПСС, т.58, стр.114-115.
30 ПСС, т.68, стр.248.
31 ПСС, т.45, стр.15.
32 ПСС, т.43, стр.97.
33 ПСС, т.65, стр.127-128.
34 ПСС, т.23, стр.329.
35 ПСС, т.44, стр.165.
36 ПСС, т.42, стр.339.
37 ПСС, т.88, стр.10.
38 ПСС, т.82, стр.185.
39 ПСС, т.73, стр.7-8.
40 ПСС, т.67, стр.85.
41 ПСС, т.67, стр.81.
42 ПСС, т.55, стр.368.
43 ПСС, т.79, стр.221.
44 ПСС, т.90, стр.307.
45 ПСС, т.41, стр.173.
46 ПСС, т.44, стр.324.
47 ПСС, т.65, стр.262.
48 ПСС, т.41, стр.26.
49 ПСС, т.63, стр.359-360.
50 ПСС, т.42, стр.533.
51 ПСС, т.57, стр.204.
52 ПСС, т.51, стр.92.
53 ПСС, т.65, стр.222.
54 ПСС, т.65, стр.263.
55 ПСС, т.55, стр.118.
56 ПСС, т.43, стр.119.
57 ПСС, т.78, стр.297.
58 ПСС, т.78, стр.164-165.
59 ПСС, т.78, стр.297.
60 ПСС, т.90, стр.87.
61 ПСС, т.57, стр.181.
62 ПСС, т.34, стр.252-253.
63 ПСС, т.78, стр.178.
64 ПСС, т.81, стр.65.
65 ПСС, т.70, стр.171.
66 ПСС, т.66, стр.147.
67 ПСС, т.69, стр.200.
68 ПСС, т.43, стр.127.
69 ПСС, т.54, стр.162-163.
70 ПСС, т.74, стр.264.
71 ПСС, т.54, стр.140.
72 ПСС, т.58, стр.154.
73 ПСС, т.56, стр.15.
74 ПСС, т.58, стр.77.
75 ПСС, т.44, стр.324.
76 ПСС, т.66, стр.318.
77 ПСС, т.80, стр.51.
78 ПСС, т.50, стр.107.
79 ПСС, т.76, стр.228.
80 ПСС, т.41, стр.586.
81 ПСС, т.54, стр.63.
82 ПСС, т.41, стр.585.
83 ПСС, т.53, стр.233.
84 ПСС, т.55, стр.274.
85 ПСС, т.40, стр.382.
86 ПСС, т.41, стр.586.
87 ПСС, т.43, стр.151.
88 ПСС, т.79, стр.80-81.
89 ПСС, т.55, стр.238.
90 ПСС, т.77, стр.88-89.
91 ПСС, т.87, стр.281.
92 ПСС, т.85, стр.79.
93 ПСС, т.54, стр.219.
94 ПСС, т.41, стр.584.
95 ПСС, т.89, стр.62.
96 Маковицкий Д.П. Яснополянские записки. – Москва, «Наука», 1979, «Литературное наследство», т.90, кн.4, стр.342.
Толстой Л.Н. (1828—1910) пытался создать новую «истинную религию», включающую все ценное из религий, основанных на принципах любви и остро критиковал социальное лицемерие официального православия. Он утверждал, что люди должны самосовершенствоваться, жить трудовой жизнью, поступать сообразно совести, так как только тогда и образуются условия «подлинно христианской жизни». Толстой был противником всякого силового конструирования «наилучшего» устройства жизни, называя это «суеверием устроительства», потому что «никогда не осуществляется то устройство, которое хотят установить люди, а совершается большей частью совершенно противоположное» и «всякое насилие... противодействует всякому благоустройству». «При решении дела насилием победа всегда остается не за лучшими, а за более эгоистичными, хитрыми, бессовестными и жестокими». Борясь со злом его же методами, мы только увеличиваем зло. Именно в этом опасность революционеров. Поэтому, считает писатель, «не следует противиться злу силою», в долгосрочном плане оно упадёт под своей собственной тяжестью. Так он разрушал идеологические догмы и государственников, и революционеров, и церковников, критикуя государство и церковь как органы насилия.
У Толстого - особое понимание религии и особые взгляды на Церковь как социальный институт. Не случайно в письме А.П. Чехову он писал:
«О Боге –то по-серьёзному можно говорить только с атеистом».
Но в том то и дело, что если бы Толстой был просто атеистом и не покушался бы на «исконные владения» Церкви, на паству, за которую у различных конфессий всегда идёт нескончаемая и непримиримая борьба, то не могло бы возникнуть и столь резкое неприятие его взглядов со стороны клира РПЦ, длящееся до сегодняшних дней.
В трактате «Исповедь» (запрещенном в России цензурой и опубликованном в Женеве в 1882-1884 годах) Толстой ставит философские вопросы о смысле жизни и смысле веры. Он приходит к выводу, что найти ответ на вопрос о смысле жизни с помощью разума невозможно и призывает следовать законам естественной жизни. (Ср. у Достоевского: «Полюбите жизнь, больше чем смысл её, тогда и смысл станет ясным»). Это значит, что смысл жизни заключен в самом процессе жизни и самореализации личности. Мысль о том, что для Вселенной факт существования некоей популяции живых существ на какой-то маленькой планете на окраине одной из миллиардов Галактик действительно никакого «смысла» не имеет, Толстой не обсуждает.
Толстой считал, что Церковь не является святой и апостольской, священники не являются посредниками между Богом и людьми, а теологическая версия связи религии и нравственности несостоятельна: по поступкам человека невозможно определить верующий он или нет.
…«преподавание так называемого закона божия детям, есть самое ужасное преступление, которое можно только представить себе. Истязание, убийство, изнасилование детей ничто в сравнении с этим преступлением…» //письмо опубликовано в Собрании сочинений Л. Н. Толстого, изд-во «Художественная литература», Москва, 1984 год
Толстой не верил в подлинность, т.е. «боговдохновенность» Евангелия, а исповедь считал поощрением безнравственности, так как покаянием и «прощением уничтожаются опасения перед согрешением». Безнравственны выдумки о рае и аде, обесценивающие значение доброй земной жизни, бескорыстной, а не построенной на хитром расчете после всех грехов обрести спасение с помощью покаяния. По Толстому все исторически сложившиеся религии препятствуют нравственности. Человек не может быть «рабом Божьим», потому что «Бог обязательно бы воспрепятствовал такой гнусности». Личность сама ответственна за свои поступки и не должна перекладывать её на Бога. Толстой отрицал догмат о Троице как противоречащий здравому смыслу вариант языческого многобожия.
За такие и подобные высказывания «Синодальным определением» 1901 года Церковь с сожалением объявила, что прерывает с писателем общение:
«...И в наши дни, Божиим попущением явился новый лжеучитель, граф Лев Толстой, в прельщении гордого ума своего, дерзко восстал на Господа и на Христа его и на святое Его достояние. ...он проповедует ниспровержение всех догматов Православной Церкви и самой сущности веры христианской: отвергает личного живого Бога, …пострадавшего нас ради и нашего ради спасения и воскресшего из мертвых, отрицает бессеменное зачатие Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, не признает загробной жизни и мзвоздояния, отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святаго Духа… и не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую Евхаристию, …и тем не прикровенно, но явно отторг себя сам от всякого общения с Церковию Православной. Бывшие же к его вразумлению попытки не увенчались успехом. Посему Церковь не считает его своим членом и не может считать, доколе он не раскается и не восстановит своего общения с нею»...
Это скорее список основных церковных догматов, которые отвергал Толстой и констатация факта «самоотторжения» от них самого Толстого. Церковь сожалела о потере столь авторитетного подданного и приглашала к раскаянию. Постановление церковного суда от 20.02.1901 по сути повторяет это определение:
«В своих сочинениях и письмах, во множестве рассеиваемых им и его учениками по всему свету, в особенности же в пределах дорогого Отечества нашего, он проповедует, с ревностью фанатика, ниспровержение всех догматов православной Церкви и самой сущности веры христианской; отвергает личного живаго Бога, во Святой Троице славимого, Создателя и Промыслителя вселенной, отрицает Господа Иисуса Христа - Богочеловека, Искупителя и Спасителя мира, пострадавшего нас ради человеков и нашего ради спасения и воскресшего из мертвых, отрицает бессеменное зачатие по человечеству Христа Господа и девство до рождества и по рождестве Пречистой Богородицы Приснодевы Марии, не признает загробной жизни и мздовоздаяния, отвергает все таинства Церкви и благодатное в них действие Святаго Духа и, ругаясь над самыми священными предметами веры православного народа, не содрогнулся подвергнуть глумлению величайшее из таинств, святую Евхаристию. Все сие проповедует граф Толстой непрерывно, словом и писанием, к соблазну и ужасу всего православного мира, и тем неприкровенно, но явно пред всеми»
Церковные издания вежливо пишут, что официальной анафемы не было, она «родилась под пером писателя Куприна». Другие же издания пишут, что устные анафемствования по церквам Российской Империи всё-таки произносились и приводят тексты:
«Анафемствование богохульника и отступника от веры Христовой, блядословно отвергающего святые тайны господни болярина Льва Толстого. Во имя отца, и сына, и святаго духа. Хотя искусити духу господень по Симону волхву и по Ананию и сапфире, яко пёс возвращаяся на свои блевотины, да будут дни его мали и зли, и молитва его да будет во грех, и диавол да станет в десных его и да изыдет осуждён, в роде едином …» и далее в том же духе, что говорит лишь о глупости провинциальных попов, старающихся выслужиться перед начальством. Эта манера среди российского чиновничества традиционно повторяется.
Как же отреагировал Толстой на отлучение? Приведу некоторые выдержки из его ответа на определение Священного Синода, который был также опубликован в русских газетах:
"...То, что я отрекся от Церкви называющей себя Православной, это совершенно справедливо. … И я убедился, что учение Церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же - собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающего совершенно весь смысл христианского учения.
Я действительно отрекся от Церкви, перестал исполнять ее обряды и написал в завещании своим близким, чтобы они, когда я буду умирать, не допускали ко мне церковных служителей и мертвое мое тело убрали бы поскорее, без всяких над ним заклинаний и молитв, как убирают всякую противную и ненужную вещь, чтобы она не мешала живым.
То, что я отвергаю непонятную Троицу и басню о падении первого человека, историю о Боге, родившемся от Девы, искупляющем род человеческий, то это совершенно справедливо.
Еще сказано: "Не признает загробной жизни и мздовоздаяния". Если разумеют жизнь загробную в смысле второго пришествия, ада с вечными мучениями/дьяволами и рая - постоянного блаженства, - совершенно справедливо, что я не признаю такой загробной жизни...
Сказано также, что я отвергаю все таинства... Это совершенно справедливо, так как все таинства я считаю низменным, грубым, несоответствующим понятию о Боге и христианскому учению колдовством и, кроме того, нарушением самых прямых указаний Евангелия..."
Надо сказать, что Л.Н. Толстой никогда не управлял никакой религиозной организацией. Но из его учения были взяты некоторые идеи «опрощения», эти люди назвали себя «толстовцами» и они появились в духоборческих слободах в конце 1880-х. Это были сосланные в Ахалкалакский и Тифлисский (ныне, как вы знаете, это Тбилиси) уезды Российской Империи князь Хилков и другие родовитые персоны. Они организовали артельную обработку полей и мастерские, повели борьбу за уравнение имущества и потребления, за отказ от податей и военной службы, потребовали чтобы все деньги сдавались в общественную кассу, чтобы всё делалось личным трудом и никто не держал прислуги, запретили заниматься извозом, носить оружие. Неудивительно, однако, что всё это утопическое мероприятие быстро кончилось крахом.
Церковников больше возмущал сам факт того, что Толстой считает свою позицию христианской, морализирует, оказывает влияние на «паству», говорит о Боге, но не подчиняется Церкви. В письме А.И. Дворянскому 13 декабря1899 года Толстой писал:
«…Я ясно увидал, как должно и может счастливо жить человечество и как бессмысленно оно, мучая себя, губит поколения за поколениями, я все дальше и дальше отодвигал коренную причину этого безумия и этой погибели: сначала предоставлялось этой причиной ложное экономическое устройство, потом государственное насилие, поддерживающее это устройство; теперь же я пришел к убеждению, что основная причина всего — это ложное религиозное учение, передаваемое воспитанием».
Толстой действительно не верил в «личного живого Бога». Христос был человеком, зачатым и рождённым естественным образом. Толстой пытался освободить нравственность от сверхъестественных сил. Он считал, что сакральный объект веры - Бог есть, но это всего лишь лучшие личностные качества человека: любовь, добро, совесть, честность, труд. Достоинство, свобода, ответственность…
«Бог есть то высшее, что есть в нас». То, что делает нас лучше.
Но это уже совсем другая Вера.
Подборка Максима Орлова,
д. Горваль Гомельской области (Беларусь).
Бог никак не может быть существом. Уж по одному тому, что понятие существа неразрывно связано с понятием отделённости от других существ. Для бога же, включающего в себя «всё», не может быть того, от чего он может быть отделён. 1
Личность есть ограничение, бог же не может быть ограничен и потому не может быть личностью. 2
Всякое (...) ограничение несовместимо с понятием бога. Если допустить то, что бог есть личность, то естественным последствием этого будет (...) приписание богу человеческих свойств: гнева, наложения наказаний, желания восхваления и установления в известное время, в известном месте выраженного в известных книгах на вечные времена непререкаемого закона. 3
Обращение (...) к нами придуманному и до такой степени умалённому богу, что мы можем просить его об удовлетворении наших личных желаний, и ожидание помощи от такого бога не может привести ни к чему иному, кроме как полному безбожию. 4
Нет такого Бога, который мог бы исполнять наши требования, есть только такой, требования которого мы должны исполнять. 5
Бог, которого можно просить и которому можно служить, есть выражение слабости ума. Тем-то Он Бог, что всё Его существо я не могу представить себе. Да Он и не существо, Он закон и сила. 6
Тот бог, которого только и можно истинно любить, это такой бог, которого мы сознаём, чувствуем, но никак не знаем, не понимаем, как понимаем всё другое, кроме бога. 7
Мы узнаём Бога не столько разумом, сколько тем, что чувствуем себя во власти Его, вроде того чувства, которое испытывает грудной ребёнок на руках матери.
Ребёнок не знает, кто держит, кто греет, кто кормит его, но знает, что есть этот кто-то, и мало того, что знает, - любит того, во власти кого он находится. То же и с человеком. 8
Бог, для меня, это то, к чему я стремлюсь, то, в стремлении к чему и состоит моя жизнь, и который поэтому-то и есть для меня; но есть непременно такой, что я его понять, назвать не могу. Если бы я его понял, я бы дошёл до него, и стремиться бы некуда было, и жизни бы не было. Но, что кажется противоречием, я его понять и назвать не могу, а вместе с тем знаю его, - знаю направление к нему, и даже из всех моих знаний это самое достоверное. (...) ...Любить по-настоящему, т.е. больше себя и больше всего, я могу только его одного; только в этой любви нет никакой остановки, никакого умаления (...), нет никакой чувственности, нет виляний, угодливости, нет страха, нет самодовольства. Всё, что хорошо, любишь только через эту любовь; так что выходит ещё то - что любишь, а, следовательно, живёшь только через него и им. 9
Любить бога - значит любить то высшее добро, какое мы только можем себе представить. 10
У одного человека спросили: «Почему он знает, что есть Бог?» Он отвечал: «Разве нужна свеча, чтобы видеть зарю?» 11
Бог передаёт знание о себе человеку не человеческим языком - словом, а своим особенным, божеским языком, без слов вполне понятным чистому сердцу человека. 12
Не смущайся тем, что понятие Бога неясно тебе. Чем проще и яснее оно, тем оно дальше от истины и тем ненадёжнее как опора.
Если мы словами можем обнять Бога, то такой Бог - не Бог. Бога нельзя понять, а между тем мы ничего так твёрдо не знаем, как этого непонятного Бога. 13
Никакое определение человеком бога не может быть не только полно, но хотя бы удовлетворительно. При определении того, что мы понимаем под словом бог, главная опасность не в том, что не вполне определим его, что невозможно, а что мы скажем что-либо лишнее, умаляющее или извращающее это понятие. 14
Бог не есть понятие, но нечто такое, без чего ничто не может быть, и поэтому знаю про существование бога более несомненно, чем про что бы то ни было. Но, несмотря на такое знание, рассуждать и словами определять бога считаю самым бесполезным и вредным занятием. 15
Бог (...), которого признавали все великие умы мира и без которого нельзя разумному человеку жить, есть то вневременное, внепространственное, неличное начало всего, до которого человек невольно доходит, о чём бы он ни начинал серьёзно думать. 16
Можно не думать о том, что такое весь мир, без конца во все стороны, что такое моя душа, которая знает сама себя; но если только подумать об этом, то нельзя не признать того, что мы называем Богом. 17
[Правы не верящие] в того бога (...), который будто бы сотворил мир и печётся о людях, и может быть умилостивлен молитвой. Тот бог, которого я исповедую, есть бог невидимый, непостижимый, духовный, для которого нет ни времени, ни пространства и которого мы знаем только потому, что духовное проявление его сознаём в самих себе и во всех других людях. 18
Верю в бога, которого понимаю как дух, как любовь, как начало всего. Верю в то, что он во мне и я в нём. 19
Не ищи Бога в храмах. Он близок к тебе, Он внутри тебя. Он живёт в тебе. Только отдайся Ему, и ты поднимешься выше счастья и несчастья. 20
Бог молчит так же, как мы молчим, когда к нам обращается человек, неискренность которого мы чувствуем. Он молчит, потому что мы неискренни, не всей душой живём для Него. Когда же мы живём только для Него, Он тотчас же отвечает нам в нас тихой радостью, спокойствием, неуязвимостью. 21
Нет Бога для того, кто не знает Его в себе. 22
Бога, духовное начало жизни, мы знаем только потому, что знаем его в себе и в других людях. И потому действительное богопочитание возможно только в почитании бога в себе и в других людях. Почитание бога в себе состоит в представлении себе и держании перед собой образа высшего совершенства добра и в стремлении к наибольшему в своей жизни приближению к этому совершенству. Почитание же бога в людях состоит в признании в каждом человеке того же бога, какого мы сознаём в себе, и потому в стремлении к соединению с каждым человеком; соединение же это может совершаться только любовью. 23
Сознание бога - основы нашей жизни. На этой глубине сознания мы все соединяемся воедино. 24
Ничто так очевидно и несомненно не убеждает в том, что есть бог, и что дух, живущий во мне, есть частица его, что я есмь сын божий, по выражению Христа, как то, что этот дух, точно такой же во всех своих свойствах и стремлениях, проявляется в другом человеке, по материальным условиям совершенно чуждом мне. 25
Бог это духовное начало, которым живо всё, что живёт. Как говорит апостол Иоанн: «Бог есть любовь», и понимать бога мы можем только любовью. 26
Что такое Бог? Бог - это бесконечное всё, чего я сознаю себя частью. Бог - это то, к чему, хочет ли он или не хочет этого, стремится всякий человек, то, в стремлении к чему состоит жизнь всякого человека. И потому Бог есть то, что необходимо, неизбежно существует для всякого человека. 27
Любовь к Богу и сознание Его, это то же, что тяготение к земле и земли к большому центру, а того ещё к большему центру тяготения, и так без конца. (...) И так же, как мы не знаем, не можем даже представить себе всеобщего центра тяготения, мы не можем знать и представить даже себе Бога. Но так же, как несомненно то, что этот непостижимый центр есть, так же несомненно и то, что Бог есть. 28
Атеист говорит: я не знаю Бога, мне не нужно это понятие. Говорить это всё равно, что говорить человеку, плывущему по морю в лодке, что он не знает моря и ему не нужно это понятие. То бесконечное, которое окружает тебя, на котором ты движешься, законы этого бесконечного, твоё отношение к нему, это-то и есть Бог. Говорить, что ты не видишь Его, это - поступать, как страус. 29
Я наполняю все пространства и все времена, говорит Бог, и вместе с тем я же заключён в каждом сердце человека. Все люди ищут меня, а между тем я обнимаю каждого человека, и ни один человек не может жить без меня. 30
Если человек и не знает, что он дышит воздухом, он знает, что лишился чего-то, когда задыхается. То же и с человеком, лишившимся бога, хотя бы он и не признавал его. 31
То, что я сознаю и называю своей жизнью, - есть постепенное открывание Себя во мне, как и во всех существах, Единого Начала. Наши жизни и жизнь мира - Его дыхание. 32
Бог дышит нашими жизнями. 33
Доказывать существование Бога! Может ли быть что-нибудь глупее мысли: доказывать существование Бога. Доказывать Бога всё равно, что доказывать своё существование. Доказывать своё существование? Для кого? Кому? Чем? Кроме Бога, ничего не существует. 34
Бога нельзя познать иначе, как так, что есть только одно сущее, одно, что действительно есть и помимо чего нет ничего, что ничто действительно не существует, кроме Его. 35
Спрашивать, есть ли Бог? всё равно, что спрашивать: есть ли я? Я в себе знаю Бога. То, чем я живу, это и есть Бог. 36
Отрицать бога - значит отрицать себя как духовное, разумное существо. 37
Бог есть, потому что есть мир и я, но думать о нём не нужно. Нужно думать об его законах. И мы понимаем Его только в той мере, в которой понимаем и исполняем Его законы. (...) Чем больше исполняешь Его законы, тем несомненнее Его существование, и наоборот. 38
Бог в человеке проявляется любовью. Но он не любовь, он - нечто большее любви, то, чего мы не знаем, где мои рассуждения оканчиваются, - это предел, о котором мне знать не дано. 39
Нельзя говорить: бог есть любовь или бог есть логос, разум. Через любовь и разум мы познаём бога, но понятие бога не только не покрывается этими понятиями, но так же отличается от бога, как понятие глаза или зрения от света. 40
Любовь и разум это только те свойства Бога, которые мы сознаём в себе, но то, что Он сам в себе, этого мы не можем знать. 41
Вполне истинного религиозного понимания законов жизни, как и вполне истинного понимания бога, никогда не может быть у человека. Человек только всё больше и больше приближается к тому и другому. 42
1 Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 томах. - Москва, 1928-1958, т.80, стр.211.
2 ПСС, т.71, стр.429.
3 ПСС, т.78, стр.300-301.
4 ПСС, т.80, стр.159-160.
5 ПСС, т.57, стр.170.
6 ПСС, т.48, стр.23.
7 ПСС, т.82, стр.96-97.
8 ПСС, т.43, стр.310-311.
9 ПСС, т.86, стр.57.
10 ПСС, т.41, стр.400.
11 ПСС, т.44, стр.136.
12 ПСС, т.57, стр.176.
13 ПСС, т.44, стр.330.
14 ПСС, т.82, стр.84.
15 ПСС, т.80, стр.211.
16 ПСС, т.79, стр.115.
17 ПСС, т.43, стр.9.
18 ПСС, т.79, стр.156.
19 ПСС, т.34, стр.251.
20 ПСС, т.43, стр.67.
21 ПСС, т.54, стр.148.
22 ПСС, т.43, стр.10.
23 ПСС, т.79, стр.204-205.
24 ПСС, т.76, стр.104.
25 ПСС, т.68, стр.234-235.
26 ПСС, т.81, стр.170.
27 ПСС, т.43, стр.124-125.
28 ПСС, т.58, стр.33-34.
29 ПСС, т.54, стр.92.
30 ПСС, т.44, стр.196.
31 ПСС, т.42, стр.131.
32 ПСС, т.56, стр.356.
33 ПСС, т.58, стр.110.
34 ПСС, т.56, стр.44.
35 ПСС, т.57, стр.214.
36 ПСС, т.44, стр.260.
37 ПСС, т.41, стр.475.
38 ПСС, т.72, стр.187.
39 Гольденвейзер А.Б. Вблизи Толстого. - Москва, 1959, стр.205.
40 ПСС, т.88, стр.203.
41 ПСС, т.43, стр.9-10.
42 ПСС, т.37, стр.277.