Блокада Ленинграда убивала не только жителей осаждённого города. Попытки снять осаду предпринимались постоянно и часто сами венчались катастрофами разного масштаба. Одной из самых известных подобных историй стало наступление 2-й ударной армии и её гибель весной и летом 1942 года. В силу разных причин эта операция получила широкую известность и обросла разнообразными домыслами относительно обстоятельств трагедии. Вдобавок последний командующий армией генерал-лейтенант Власов в плену пошёл на сотрудничество с нацистами и стал одним из самых известных предателей Второй мировой.
К январю 1942 года вермахт оказался на пороге грандиозной катастрофы. Неожиданно появившиеся из тумана войны резервные советские армии нанесли тяжёлое поражение группе армий "Центр" под Москвой, и контрнаступление быстро распространялось по всему фронту. Германский Восточный фронт лишь с огромным трудом избежал полного коллапса. Со своей стороны, советские войска впервые ощутили вкус победы и с энтузиазмом вели наступления по всему фронту, от Тихвина до Крыма. В эту волну зимних наступлений входила и попытка снять осаду Ленинграда.
Немцы не оставляли надежд запереть и в перспективе уничтожить Ленинград окончательно. Добиться этой цели предполагалось выходом к восточным окраинам города и прерыванием Дороги жизни. Такая угроза была вполне реальна, и парировать её могли только собственные активные действия.
Прорыв самого "бутылочного горла" южнее Ладожского озера был самым очевидным вариантом. Однако даже успешный выход на Шлиссельбург в итоге не решал главной задачи. Прорыв неизбежно оказался бы очень узким, что позволяло немцам простреливать коридор, а то и запечатать его обратно. Требовалось более широкое наступление, которое могло бы отодвинуть фронт на значительное расстояние от Ленинграда. Именно такой замысел лёг в основу будущей Любанской операции.
Ударной силой наступления должен был стать Волховский фронт генерала армии Кирилла Мерецкова. План предусматривал классическое окружение: немцев собирались охватить наступающими навстречу друг другу в направлении Тосно армиями. Поддержку этому наступлению с юга оказывала 2-я ударная армия. Она принадлежала к резервным объединениям, её сформировали только осенью 1941 года. Исчезновение в котлах 1941 года целых армий и даже фронтов привело к авральному созданию дивизий, а затем и армий, имевших небольшой срок на слаживание и обучение. Командных кадров тоже недоставало, и новую армию возглавил генерал-лейтенант НКВД Григорий Соколов. До сих пор его служебный опыт был связан в основном с внутренними и погранвойсками.
На бумаге армия была довольно серьёзной силой. Она включала 44 тысячи человек, два танковых батальона (71 машина), 462 орудия. Однако ещё при постановке задачи была допущена серьёзная ошибка: армии назначалась очень амбициозная задача - прорываться в глубину немецкой обороны, а затем повернуть под прямым углом на юг и добраться аж до Луги. Ставка переоценила возможности 2-й армии.
Наступление застопорилось почти сразу, атакующим удалось добиться лишь незначительных успехов. Недостаток артиллерии, боеприпасов, несовершенство тактики и неудовлетворительное руководство привели к тому, что атаки захлебнулись всего за пару дней. 2-я ударная понесла тяжёлые потери в самом начале сражения. Некоторые бригады атаковали, не имея не то что артиллерийской поддержки, но даже миномётов.
10 января Сталин сделал выволочку Мерецкову и предложил совершить перерыв в атаках для лучшей подготовки. Соколов был снят с должности командарма в силу вопиющей некомпетентности. Его сменил более опытный Николай Клыков, опытный офицер, командовавший взводом ещё в Первую мировую, с лета 41-го воевавший в северном секторе фронта и имевший позитивный опыт руководства армией под Тихвином. Наличие времени на подготовку в сочетании с оргвыводами сразу же возымело эффект. Армия форсировала Волхов и пробилась через первую линию обороны вермахта. На фоне полностью провалившихся ударов соседей это уже выглядело успехом, и Мерецков переориентировал резервы в полосу 2-й ударной.
Армия с трудом продиралась сквозь болотистые леса. Перебросками с других участков удалось добиться серьёзного численного перевеса над немцами, и армия, оплачивая кровью каждый шаг, всё-таки взломала фронт. Мерецков существенно уменьшил замах своих клещей, и теперь наступление вели фактически две армии: 2-я ударная с юго-востока на северо-запад и 54-я - с северо-востока на юго-запад. Встретиться они должны были у станции Любань, создав небольшой котёл для немцев.
Клин, вбитый в немецкие позиции, был довольно глубоким, он уже доходил до 30 километров - но узким. Основание прорыва не превышало 12 км. Нельзя сказать, чтобы Клыков или Мерецков не видели, что армия уже находится в опасном положении. Однако пока наступление продолжалось, и прорыв к Любани поставил бы уже немцев в катастрофическую ситуацию. Выйти в тыл немцам, перехватить дорогу - и тогда…
Однако группу армий "Север" возглавляли не дилетанты. Фон Кюхлер, командующий армией, изымал резервы для парирования наступления русских буквально отовсюду. Кюхлер уделял особое внимание сохранению опорных пунктов в основании прорыва. Зимой 41-го создание этих опорных пунктов, "угловых столбов", стало стандартным оперативным приёмом немцев.
В основании прорыва выбирался участок, накачивавшийся резервами и оборонявшийся в любых условиях. Разгром этих узлов обороны представлял большую трудность для РККА первой военной зимы в силу и объективных причин (слабость промышленности и, как следствие, - недостаток боеприпасов) и субъективных (неотработанная тактика). На фронте 2-й ударной армии таким крепким орешком стало село Спасская Полисть. Уже из названия ("полисть" - "болото") легко можно понять характер местности. Попытка захватить опорные пункты немцев на фланге специально назначенными оперативными группами и таким образом обезопасить себя не удалась.
Между тем Мерецков решил добить противника вводом в бой кавалерии - 13-го кавалерийского корпуса. Конники начали обходить Любань, а стрелки атаковали станцию, до которой осталось всего 10 километров.
Однако эта задача так и осталась почти решённой. 2-я ударная вколотила во фронт клин уже в 75 км глубиной. Для защиты резко ставшего огромным периметра требовались крупные силы. На острие атаки оставалось, таким образом, недостаточное количество войск. Наступавшая навстречу 54-я армия пробилась неглубоко, и Любань по-прежнему оставалась близким локтем, который невозможно укусить. В середине февраля отряды Мерецкова слегка расширяют прорыв у основания, и Клыков вновь бросает свежие силы на Любань. Кавалерия уже перерезала железную дорогу к северу от станции.
Тем временем на противоположной стороне фронта тоже прекрасно понимали, что ситуация стала угрожающей. К фронту 2-й ударной армии прибывали немецкие резервы. К концу зимы наступление окончательно выдохлось. Вклинение к железной дороге немцы срезали локальным контрударом. Хотя из маленького котелка русские быстро пробились, дорога была разблокирована. Продолжать наступление стало невозможным. 2-я ударная армия почти выиграла своё сражение - и застыла.
Почти одержанная, но так и не состоявшаяся победа поставила части РККА в очень опасное положение. Крупная группировка находилась в тылу у немцев, подвешенная на две крупные просеки в коридоре всего в 14 км шириной. Наступала весна, и это означало ещё большие трудности в том, что касается снабжения, вывоза раненых. Вдобавок все резервы были уже брошены в топку, и в случае неприятностей было бы трудно парировать немецкие контрудары.
РККА оказалась в ситуации, когда на карту было поставлено всё, но ставка не сработала. Зигзаги периметра обороны 2-й ударной составляли уже 200 километров, фронт был натянут как струна. Между тем времени на то, чтобы принять пожарные меры для её спасения, оставалось всего ничего. 2 марта Гитлер потребовал от фон Кюхлера контрнаступления для окружения и разгрома 2-й ударной.
15 марта немцы сделали свой ход. Разумеется, точкой приложения сил стал коридор в основании прорыва. Пятидневные бои увенчались соединением немецких ударных групп. 2-я ударная попала в окружение в почти первобытных лесах и болотах.
Впрочем, русские сохранили позиции вблизи дорог и не позволяли немцам по-настоящему завладеть ими. На 27 марта был спланирован контрудар изнутри и извне котла. Снаружи Мерецков собрал три стрелковых дивизии - немного, но и пройти им предстояло небольшое расстояние.
Именно тогда в историю страны впечаталось название деревеньки Мясной Бор. Около неё удалось проделать коридор всего около трёх километров шириной. Тем не менее даже такая узкая брешь позволила 2-й ударной продержаться ещё некоторое время.
Именно во время мартовских боёв на Волховском фронте появился один из главных участников драмы, генерал-лейтенант Андрей Власов. Учитывая, что именно он командовал армией в её последние недели, а позднее снискал иудину славу, необходимо остановиться на его личности подробнее.
Власов участвовал в Гражданской войне и, судя по всему, неплохо себя проявил: в боях против Белой гвардии и анархистов Махно он сделал довольно быструю карьеру. Между Гражданской и Второй мировой он успел послужить в Китае, а к началу войны возглавлял 4-й мехкорпус. Как и прочие, отступал в 1941 году и в сентябре во главе остатков своей 37-й армии пробивался из Киевского котла.
Дальнейший эпизод его карьеры породил странные спекуляции: уже в наше время Власова его современные сторонники объявили спасителем Москвы. Этот тезис реальности, конечно, не соответствует ни в каком приближении. Под Москвой Власов командовал 20-й армией. Эта армия - одно из резервных формирований, которые должны были погасить энергию немецкого удара в случае ввода крупных резервов и, возможно, сражаться на улицах Москвы. В обороне столицы 20-я армия участвовала лишь на излёте сражения.
С хорошей стороны Власов проявил себя уже в декабре, во время контрнаступления РККА. Здесь 20-я наступала вполне успешно, и хотя она не добилась такого глубокого прорыва, как некоторые другие, аутсайдером тоже вовсе не оказалась. По итогам наступления Власов стал заместителем командующего Волховским фронтом.
Именно в этом качестве он и приехал во 2-ю ударную армию. То есть, если отбросить байки о "любимом полководце Сталина", перед нами биография не какого-то великого героя, но испытанного офицера, находящегося на хорошем счету у командования. В обойму командиров, выдвинувшихся по итогам борьбы за Москву (Говоров, Лелюшенко, Белов…), Власов, безусловно, входил. Так что Ставка имела все основания рассчитывать на его опыт и квалификацию.
Между тем Мерецкова, похоже, охватил азарт игрока. Едва ко 2-й ударной с трудом прорубили узкий и непрочно удерживаемый коридор, он издаёт приказ в адрес Клыкова:
"Ближайшая задача армии - овладеть Октябрьской ж/д и Ленинградским шоссе на участке юго-восточнее Любани. В дальнейшем, обеспечивая себя с чудовского направления, наступать и овладеть Любанью во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта".
Решение откровенно авантюрное. Можно ли понять Мерецкова? Можно. 2-я ударная армия уже заплатила большой кровью за прорыв, её судьба повисла на волоске, а Любань так близко. Соблазн одним ударом выйти в дамки был слишком велик. При этом Клыков, армией которого, собственно, рисковали, уже бил в колокола и указывал на опасность положения своих войск.
Новая атака армии успеха не имела: после незначительного продвижения её вновь остановили.
Армия, по выражению историка Дэвида Гланца, ещё не была задушена, но уже задыхалась. Распутица сделала просеки едва проезжими, горючее, провиант, даже боеприпасы подвозились с перебоями. Немудрено на самом деле, что довольно сильный удар был так легко парирован. У армии теперь было очень короткое дыхание, она не могла долго выдерживать интенсивный бой, банально из-за исчерпания снарядов и патронов.
Апрель стал моментом серьёзной перетряски командования РККА в северном секторе фронта. Волховское направление возглавил генерал-лейтенант Михаил Хозин. Как и ряд других военачальников РККА, офицерские погоны он получил ещё в старой армии, окончив школу прапорщиков в 1916 году. Теоретически он был одним из очень хорошо подготовленных командиров РККА. На практике же результаты непосредственного вождения войск в исполнении этого командира трудно назвать однозначно положительными. Неплохой тыловик, снабженец и преподаватель, Хозин в течение войны раз за разом получал не самые лестные оценки как командир в поле.
Командующий 2-й ударной также сменился: вместо тяжело заболевшего Клыкова армию получил под начало Власов. Ему предстояло принять армию в самом плачевном состоянии: нехватка боеприпасов, продовольствия, медикаментов, огромная нехватка любого вспомогательного снаряжения, проблемы даже с обувью и обмундированием, долгое отсутствие пополнений измотанных частей. Окопы залиты водой, обсушиться негде, обогреться тоже негде.
Артиллерист Борис Павлов вспоминал:
"Местность на Волховском болотисто-лесистая, были там места, куда столетиями не ступала нога человека, грибов и ягод - тонны, потом я прочитал: немцы называли эти места волховскими джунглями, люди и техника по-настоящему в болотах тонули. Печки мы растапливали артиллерийским порохом, длинным, как макароны, в землянках круглый год стояла вода, щели от бомб не выроешь, боеприпасы тоже не закопаешь, орудия, особенно тяжёлые, устанавливались только на бревенчатых срубах, после нескольких выстрелов пушка проседала. Снаряды из-за топкого грунта частенько не взрывались - головная боль пиротехников с обеих сторон. Дорог практически не было, только построенные с неимоверным трудом гати".
Нельзя сказать, что Хозин вообще игнорировал проблему тылов 2-й ударной. Первые его шаги выглядят вполне разумными: он собрался вывести две дивизии с позиций 2-й ударной для решения проблемы Спасской Полисти. Впоследствии на Хозина свалили всю трагедию 2-й ударной, но именно он был автором доклада от 11 мая, содержавшего такие слова:
"Либо мы создаём группировку, достаточно сильную для разгрома противника в районе юго-западнее Спасской Полисти, и тем самым сохраняем выгодное оперативное положение 2-й ударной армии для последующего проведения Любаньской операции, либо мы вынужденно уступаем противнику захваченную территорию и, сохраняя войска, отводим 2-ю ударную армию и часть сил 52-й и 59-й армий на фронт Ольховка, Новая Кересть, Большое Замошье..."
В отличие от азартного Мерецкова Хозин предпочёл проявить осторожность и постепенно вытащить армию из ловушки, в которой она находилась. Другой вопрос - как именно вести эту операцию.
Между тем кадровые перестановки добрались до высшего руководства армией. 11 мая 1942 года в должность начальника Генштаба вступает Александр Василевский. Одно из первых его решений в новом качестве - отвод 2-й ударной армии. Василевский был кем угодно, но не азартным игроком, и ситуация под Любанью сразу же его обеспокоила.
Понимая, что армия уже почти окружена, он приказывает не просто выводить войска из выступа, а уже фактически прорываться. Директива Ставки предполагает вывести армию из мешка, силой пробив редуты у Спасской Полисти. Новый план имел одну серьёзную слабость: для очередного удара по Полисти сильно ослабили войска на самом коридоре, который оставался единственным путём армии к спасению.
К концу апреля 2-я ударная уже оказалась не просто в скверной ситуации. Сложно не прийти к мысли о том, что любое решение Ставки, что авантюрное, что осторожное, всё равно ухудшало её положение. Пока по тонким нитям просек солдаты медленно тянулись из западни, вермахт готовил финальный удар.
22 мая мешок под Любанью был атакован девятью дивизиями противника с разных сторон. На сей раз немцы обладали численным преимуществом перед войсками армии, и, учитывая измотанность советских войск, этот удар уже должен был стать смертельным. Отметим, что дивизии армии Власова уже давно не соответствовали собственному названию. По сути эти формирования по 2–5 тысяч человек представляли собой скорее усиленные бригады.
Крупнейшая ошибка, в конце концов и приведшая к гибели армии, пожалуй, состояла именно в том, что возможностям войск на коридоре не уделили должного внимания, а войска, выведенные из мешка, не прикрывали отход товарищей, ещё остававшихся внутри.
Упорная оборона двух слабых дивизий на коридоре позволила удерживать его несколько дней. Затем силы иссякли. 31 мая крышка захлопнулась. Солдат 2-й ударной армии эти несколько дней окончательно разделили на живых и мёртвых. В котле осталось более 40 тысяч человек.
Ставка отреагировала на происходящее запоздало, но активно. Первые удары извне не достигли успеха, но на 10 июня спланировали новое наступление для вызволения окружённых. Хозина сняли с должности, на место вернули Мерецкова, но делу это помогло мало. Тем не менее именно этот командующий всё же должен был довести эту мучительно завершающуюся операцию до конца.
В котёл по возможности сбрасывали предметы снабжения самолётами. Это были крохи: СССР не обладал достаточно мощной транспортной авиацией для воздушного моста на 40 тысяч окруженцев. Снаружи готовили группировку для прорыва кольца. В это время солдаты в котле испытывали чудовищные страдания. Часто бойцы не ели по несколько дней. В пищу шли трава, кора, лягушки, насекомые, тягловых лошадей съели уже давно. Боеприпасы к тяжёлой артиллерии закончились, пробивавшиеся прокладывали себе путь только огнём сорокопяток с прямой наводки.
Снаружи готовили новый удар. Следовало торопиться: немцы медленно, но верно прогрызали фронт 2-й ударной, сжимая мешок. 19 июня одна из боевых групп (11 Т-34 и десант) сумела почти невозможное - отчаянной атакой проломила кольцо окружения и создала небольшой коридор. По пространству шириной всего 300 метров к свободе устремилось всё, что могло перемещаться. Коридор непрерывно обстреливался, множество людей нашло смерть в болотах по краям тропинок, но тысячи людей и, в частности, 2000 раненых сумели выбраться. "Стена огня, вой и рёв, удушливая вонь горящего человеческого мяса", - писал очевидец этого ада, один из сумевших выйти на восток солдат. "Все мы считали, что лучше погибнуть в огне, чем попасть в плен".
В ночь на 22 июня из окружения вырвалась последняя организованная группа - 6 тысяч человек. Отряд 29-й танковой бригады полковника Михаила Клименко, пробивший путь к спасению (те самые "тридцатьчетвёрки"), - без сомнения заслужил свою вечную славу: многие поистине оказались всем обязаны немногим.
Связь со 2-й ударной армией прервалась. 24 июня началась последняя бешеная атака изнутри. Все, способные передвигаться, разобрали оружие и поддержали атаку. Танкисты, артиллеристы, ездовые, водители - последний шанс старался использовать каждый. Технику подрывали, если оставалось чем. Над позициями 2-й ударной стелился густой дым: жгли последние склады с тем, что не могли унести. Атаку поддерживала артиллерия войск, оставшихся за пределами котла.
Последней атакой никто толком не командовал. Среди атакующих присутствовал начальник разведотдела армии Рогов, но он руководил только теми бойцами, до кого мог лично докричаться. Группы солдат и офицеров действовали по своему усмотрению. Град снарядов с востока немного сбавил активность немецких пушек и пулемётов, поэтому некоторым отрядам решительно настроенных солдат удалось вырваться на свободу, снося заслоны огнём ручного оружия. Однако для большинства солдат и офицеров заваленные телами гати у деревни Мясной Бор стали последним, что они увидели в жизни.
25 июня в течение дня все выходы из кольца были окончательно запечатаны. Армия распалась на отдельные очаги сопротивления.
Замкомандующего армией вышел к партизанам, и позднее его вывезли на Большую землю. 12 июля в плен попал Власов, захваченный полицаями деревни, в которой пытался найти еды. Коллаборационисты передали его немецкому патрулю. Остатки армии либо сдавались, либо упорно продолжали поиск путей к выходу.
Всего сумели вырваться примерно 11 тысяч человек с учётом всех групп, выбравшихся впоследствии. Потери 2-й ударной армии и 59-й армии (в основании котла) с мая до финала сражения составили около 55 тысяч человек погибшими и пленными. Из них по крайней мере 30–40 тысяч погибли или попали в плен в 20-х числах июня.
Дальнейшая судьба Власова общеизвестна. Его коллаборационистская армия так и не стала боеспособным формированием, и случаи, когда она вступала в бой с РККА, можно пересчитать по пальцам одной руки. Впоследствии Власов был пойман, осуждён на смертную казнь и повешен.
В дальнейшем делались попытки как свалить на него ответственность за поражение армии, так и объявить трагедию 2-й ударной причиной его предательства. Оба эти тезиса неосновательны. В должности командарма Власов действовал вполне рационально, не хуже, чем почти любой командующий армией на его месте. В плен он попал, когда связь со всеми боевыми частями была давно потеряна.
С другой стороны, при всех ужасах окружения он не мог увидеть там ничего нового по сравнению с трагедией Киевского котла, в котором воевал в 41-м. История предательства Власова - это в конечном счёте "просто" история психологически сломавшегося человека, и, пожалуй, он не кривил душой на судебном процессе, когда на вопрос о причинах перехода на сторону немцев лаконично ответил: "Смалодушничал".
Полугодовое сражение 2-й ударной армии могло стать одной из крупнейших побед РККА, но обернулось страшным поражением. У побед много отцов, поражение же всегда сирота, и всё же стоит рассмотреть, каким образом произошла такая катастрофа.
Весной 1942 года многие соединения РККА попали в однотипную ловушку. Достигнутые за зиму успехи привели к появлению множества выступов линии фронта, часто - с узким основанием. Практика формирования "угловых столбов" позднее отлилась в целую серию поражений, когда такие опорные пункты становились исходными позициями для контрударов вермахта. В случае со 2-й ударной таким пунктом стала Спасская Полисть.
Однако к конкретной катастрофе у Мясного Бора привели конкретные решения. Вермахт в 1942-м в целом превосходил РККА по умению воевать, но само по себе это превосходство ещё ничего не объясняет. Пусть прилагая больше усилий, теряя больше людей, РККА была уже в состоянии потрясать оборону противника. И прорыв в глубину, приведший 2-ю ударную армию почти к самой Любани, это отлично показал.
Однако наступление с невзятой Спасской Полистью в тылу уже было рискованным шагом, а дальнейшие попытки атаковать, не обеспечив собственный тыл, отдавали авантюрой. При этом командование армией и всем фронтом постоянно металось между двумя направлениями, в итоге не решив ни одну из насущных задач: не взяты оказались ни Полисть, ни Любань.
Вероятно, крупная частная операция, которая привела бы к освобождению Полисти, решила бы проблему, но сложность в том, что на неё ни разу не хватило сил, которые было бы не жалко отдать для решения конкретного вопроса. Это мы сейчас располагаем точными сведениями о том, что захватить Любань не хватало возможностей. А командованию армии, фронта и самой Ставке в каждый конкретный момент казалась решаемой задача очередным последним усилием прервать коммуникации вермахта и решить проблему радикально.
Не следует думать, будто это проблема только РККА: ровно такие же попытки бросить все силы в дело и последним рывком обрушить оборону противника привели вермахт в том же 1942 году к малоизвестному котлу под Гизелью и всемирно известному котлу под Сталинградом.
Однако в мае-июне это по-человечески понятное стремление привело к гибели 2-й ударной армии. В конце концов, когда уже новые командиры, Власов, Хозин и Василевский, попытались прекратить азартную гонку со смертью и плавно отвести армию из мешка, она уже слишком глубоко забралась в ловушку.
Мясной Бор – это трагическая страница истории нашего Отечества, истории Великой Отечественной войны. С самого начала, как только Ленинград оказался в блокаде, предпринимались шаги для освобождения города на Неве от вражеской осады. В январе 1942 года войска Волховского фронта начали наступление. Наиболее успешно действовала 2-я ударная армия. 17 января она успешно прорвала оборону в районе Мясного Бора. На момент наступления силы были неравны. Атаки наших войск отбрасывались ураганным огнем противника, подавить который артиллерия была не в силах. Наступившая весенняя распутица резко нарушила снабжение армии. Отвести войска не разрешала Ставка. Оставалась оборона. Враг стремился закрыть горловину прорыва и, стянув свежие силы, 19 марта перекрыл дорогу у Мясного Бора. Доставка войскам 2-й Ударной продовольствия и боеприпасов совсем прекратилась. По району прорыва враг вел беспрестанный артиллерийский и минометный огонь. Прорыв стоил таких жертв, что узкую полоску истерзанного леса и болот к западу от д. Мясной Бор с марта 1942 г. стали называть"Долиной смерти”. На выручку окруженным Верховный направил отличившегося в боях под Москвой командарма и кавалера орденов Ленина генерала Власова. Лесной массив к его прибытию превратился в месиво.
Этот советский генерал был на особом счету у Сталина и слыл его любимчиком. В декабре 41-го, вместе с Жуковым и Рокоссовским, он был назван «спасителем Москвы». В 1942 году вождь поручил ему новую, ответственную миссию. Никто не мог предположить, что скоро фамилия этого генерала станет такой же нарицательной, как имя Иуды. Андрей Власов навсегда остался в истории предателем № 1, командующим так называемой Русской освободительной армией, созданной немцами в основном из бывших советских военнопленных. Увы, зловещая тень предательства Власова пала и на совсем другую армию, которой он командовал, но которая никогда не предавала. Вторая Ударная была сформирована в начале 1942 года для прорыва блокады Ленинграда, когда Ставка планировала развить успех Битвы под Москвой и на других участках фронта. В январское контрнаступление на северо-западе бросили сотни тысяч бойцов. К сожалению, советское командование не учло, что немцы еще очень сильны, а их заранее подготовленная оборона исключительно крепка. После долгих кровопролитных боев Вторая Ударная попала в окружение. На ее спасение и был отправлен генерал Власов.
Алексей Пивоваров, автор фильма: «Как и в истории со „Ржевом" и „Брестом", мы хотели рассказать о тех эпизодах Великой Отечественной, которые, с одной стороны, очень ярко характеризуют эту войну, а с другой - были на долгие годы намеренно забыты официальными историками. Вторая Ударная - из их числа. Для меня это история отчаянного героизма, верности долгу и массового самопожертвования, которые так и не были оценены Родиной. Хуже того: после предательства Власова всех выживших бойцов и командиров Второй Ударной армии занесли в „черный список": одних репрессировали, на других навсегда легло клеймо неблагонадежных. И самое обидное: их, как и воевавших в РОА, тоже стали называть „власовцами". К сожалению, в отличие от защитников Брестской крепости, у бойцов Второй Ударной так и не нашлось своего Сергея Смирнова - влиятельного заступника, который своими публикациями вернул бы им честное имя. В нашем фильме мы попытались исправить эту несправедливость, рассказав о трагедии, разыгравшейся в новгородских лесах в 1942 году». «Вторая Ударная. Преданная армия Власова» - это многомесячные съемки на местах боев и в специально построенных декорациях, десятки часов интервью с выжившими участниками событий и весь набор современных телевизионных спецэффектов, компьютерной графики и сложнопостановочных реконструкций. Вместе с Алексеем Пивоваровым, историю Второй Ударной рассказывает Изольда Иванова, приемная дочь одного из погибших офицеров этой армии, еще в застойные годы разыскавшая и опросившая сотни бывших сослуживцев отчима. Их проводником по лесным болотам стал Александр Орлов - поисковик, который уже полвека разыскивает и предает земле останки забытых героев Второй Ударной.
Так же смотрите HD 720p смотреть бесплатно без регистрации.
В эти дни 73 года назад подходили к печальному финалу бои в районе Мясного Бора. Завершалась цепь событий, последовавшая за Любанской наступательной операцией, которую проводили части 2-й ударной, 4-й, 52-й, 54-й и 59-й советских армий. Целью этой операции, начавшейся ещё зимой, был прорыв блокады Ленинграда и разгром частей 18-й немецкой армии, причём взятие города Любань, по названию которого была впоследствии названа операция, было частной задачей большой наступательной операции Волховского фронта. Центром обороны немецкой группировки на Любанском направлении был город Чудово. 54-я армия ударом от Погостье на Любань должна была встретиться там с частями 2-й ударной армии, прорвавшими немецкий фронт между деревнями Мясной Бор и Спасская Полисть, что соответствовало плану по окружению Чудовской группировки противника.
Из-за добровольной сдачи в плен последнего командующего 2-й ударной армии генерал-лейтенанта А. А. Власова и последующей его деятельности по созданию Русской Освободительной Армии, а также неудачного завершения операции с большим количеством убитых и пропавших без вести эти бои плохо описаны в литературе, а солдатам 2-й ударной, выжившим в мясорубке «Волховского котла», но попавшим в плен, навесили клеймо предателей.
Сложившаяся к началу весны 1942 года ситуация в районе действий 2-й ударной и 54-й армий была зеркальной для немецких и советских войск: 2-я ударная армия прорвала немецкий фронт севернее Новгорода, перерезала железные дороги Новгород–Чудово и Новгород–Ленинград, преодолела половину расстояния до позиций войск, оборонявших блокадный город. Снабжение советских войск проходило через узкую горловину, пробитую в немецких позициях в самом начале операции, расширить которую так и не удалось, несмотря на многократные попытки; с немецкой стороны образовался коридор, в центре которого был город Любань. Советские войска прилагали усилия, чтобы окружить немцев, а те, в свою очередь, питались перерезать горловину, через которую шло снабжение 2-й ударной армии. Главное и важнейшее отличие в положении двух противных сторон было в путях снабжения воюющих войск. У красноармейцев не было развитой сети дорог, местность между Спасской Полистью и Мясным Бором была сильно заболочена и с большим количеством мелких речушек и ручьёв. Пока стояли морозы, это не было большой проблемой, но с наступлением весны лёд растаял, и пришлось строить дороги. Строительство шло под постоянными обстрелами, и доставка грузов во 2-ю ударную армию шла с перебоями, сопровождалась большими трудностями и потерями. У немцев ситуация для снабжения своих частей была благоприятной, они контролировали участок железной дороги Ленинград – Москва и параллельное в том месте шоссе между теми же городами, что позволяло использовать как большое количество грузовых машин, так и захваченные советские паровозы и вагоны.
Карта Любанской наступательной операции
В результате кровопролитных боёв советское наступление к середине апреля 1942 года выдохлось, не достигнув поставленных целей. Войска понесли большие потери, части оказались в полуокружении – мешке, и к концу апреля фокус боёв сместился к коридору снабжения 2-й ударной армии, бои приняли ожесточённый характер, зачастую переходили в рукопашные схватки. В это же время, 20 апреля 1942 года, на должность командующего 2-й ударной армии назначен генерал-лейтенант А. А. Власов.
Генерал-майор А. А. Власов во время боёв под Москвой
Власов не был новичком на войне, он прошёл бои на Юго-Западном фронте сначала в должности командира 4-го механизированного корпуса, а потом командующего 37-й армии, защищал Киев, командовал войсками 20-й армии в битве под Москвой, с 8 марта 1942 года назначен на должность заместителя командующего Волховского фронта.
Приняв управление войсками, генерал-лейтенант Власов оценил сложившееся положение: состояние войск внутри мешка было достаточно плачевное, люди ослаблены и голодали, проблемы с обмундированием, особенно с обувью, в частях огромный некомплект личного состава, большая часть подразделений является таковыми только на бумаге. Помимо этого, линии обороны проходят по затопленной талыми водами местности и болотам, очень мало мест, где можно обсушиться и обогреться, вдобавок такие места находятся под регулярным артиллерийским обстрелом и бомбёжкой немецкой авиации, проблемы с эвакуацией раненых, отмечается пренебрежительное отношение к телам убитых, т.к. нет сил и возможностей их убрать и захоронить, всё это способствует распространению болезней и падению морального духа войск. Тем не менее, войска продолжают сражаться, и случаев массовой сдачи в плен нет.
Трагедия и подвиг 2-й ударной армии
 Н
еобыкновенные бывают судьбы у историков.
Казалось бы, у Бориса Ивановича Гаврилова был
вполне благополучный и определившийся жизненный
путь академического ученого и преподавателя…Б.И. Гаврилов родился в 1946 г. в Москве в семье со старинными дворянскими корнями. Дата рождения, пришедшаяся на первый послевоенный год, оказала влияние на его профессиональный выбор, сделав близким все, что было связано с Победой. Окончив школу в 1964 г., Б.И. Гаврилов поступил на исторический факультет Московского государственного университета, где начал углубленно заниматься историей отечественного военно-морского флота. Его дипломная работа, посвященная восстанию на броненосце «Князь Потемкин-Таврический», со временем превратилась в кандидатскую диссертацию, которая была защищена в 1982 г. Окончив университет, Б.И. Гаврилов пришел в Институт истории АН СССР (в настоящее время Институт российской истории РАН), где проработал тридцать два года, до последнего дня своей жизни. Б.И. Гаврилов является автором многих публикацией по военной истории России, известного пособия для поступающих в вузы по отечественной истории. К сожалению, неопубликованной осталась его книга по истории броненосного флота. Участвуя в создании Свода памятников истории и культуры народов СССР, Б.И. Гаврилов обследовал ряд регионов страны, в т.ч. Новгородскую область. Так в сфере его научных интересов появилось новое направление: история 2-й ударной армии. Тогда еще были живы многие ветераны, активно работал «комендант Долины смерти» Александр Иванович Орлов. Да и в самом Мясном Бору, где когда-то сражались воины 2-й ударной, больше всего было свидетельств реальных боевых действий: еще стояли разбитые полуторки на Южной дороге, останки погибших бойцов лежали едва ли не в каждой воронке и т.д. Однако писать про это в те времена было нельзя. Тем не менее Б.И. Гаврилов, увлекшийся этой темой, ее не бросил. Его московские квартиры в Измайлово, а потом в Ясенево стали своеобразными штабами, объединившими всех, кто занимался 2-й ударной армией: историков, поисковиков, ветеранов и членов семей погибших воинов. Искренний, доброжелательный ко всем, обладавший заслуженным авторитетом, Б.И. Гаврилов никому не отказывал в помощи. И самой дорогой для него наградой стал нагрудный знак «Ветеран 2-й ударной армии», полученный от Совета ветеранов. Пришло время, и наконец увидело свет первое издание книги «Долина смерти», сразу ставшее библиографической редкостью. За нее Б.И. Гаврилов в 2001 г. был удостоен престижной в научных кругах Макариевской премии. Предполагалось, что тема 2-й ударной ляжет в основу его докторской диссертации… Начались работы над новым изданием книги. Текст был серьезно переработан и расширен, но увидеть книгу изданной Б.И. Гаврилову не пришлось. 6 октября 2003 г. он при невыясненных и странных обстоятельствах погиб, возвращаясь с дачи в Москву… Можно сказать, что в списках погибших 2-й ударной еще одним бойцом стало больше. Борис Иванович не отделял свой судьбы от судеб павших и выживших в Великую войну. И чтить его память нужно наравне с ними – с теми, кому мы обязаны всем и кого не забудем, пока будет жить Россия. Надеемся, что публикуемая статья расскажет не только о гибели 2-й ударной армии, но и о замечательном человеке, историке, много сил отдавшем для того, чтобы замалчиваемая правда о трагической странице Великой Отечественной стала известна широкому читателю. Михаил КОРОБКО, |
О
борона
Ленинграда занимает одну из самых трагичных и
героических страниц в истории Великой
Отечественной войны. Враг рассчитывал захватить
Ленинград через две недели после нападения на
СССР. Но стойкость и мужество Красной Армии и
народного ополчения сорвали немецкие планы.
Вместо намеченных двух недель противник
пробивался к Ленинграду 80 суток.
Со второй половины августа до середины сентября
1941 г. германские войска пытались штурмовать
Ленинград, но решающего успеха не достигли и
перешли к блокаде и осаде города. 16 октября
1941 г. восемь немецких дивизий форсировали р.
Волхов и устремились через Тихвин к р. Свирь,
чтобы соединиться с финской армией и замкнуть
второе блокадное кольцо восточнее Ладожского
озера. Для Ленинграда и войск Ленинградского
фронта это означало верную гибель.
Противник после соединения с финнами собирался
наступать на Вологду и Ярославль, намереваясь
образовать новый фронт севернее Москвы и
одновременным ударом вдоль Октябрьской железной
дороги окружить наши войска Северо-Западного
фронта. В этих условиях советская Ставка
Верховного Главнокомандования, несмотря на
критическое положение под Москвой, изыскала
возможность усилить резервами 4-ю, 52-ю и 54-ю армии,
которые оборонялись на Тихвинском направлении.
Они перешли в контрнаступление и к 28 декабря
отбросили немцев за Волхов.
В ходе этих боев советская Ставка
разработала операцию по полному разгрому немцев
под Ленинградом. Для выполнения задачи
17 декабря был образован Волховский фронт. В
него вошли 4-я и 52-я армии и две новые армии из
резерва Ставки - 2-я ударная (бывшая 26-я) и
59-я. Фронту под командованием генерала армии
К.А. Мерецкова предстояло силами 2-й
ударной, 59-й и 4-й армий вместе с 54-й армией
Ленинградского фронта (находилась вне
блокадного кольца) уничтожить Мгинскую
группировку противника и тем самым прорвать
блокаду Ленинграда, а ударом в южном направлении
силами 52-й армии освободить Новгород и отрезать
врагу пути отхода перед Северо-Западным фронтом,
который тоже переходил в наступление. Погодные
условия благоприятствовали проведению операции
- в лесисто-болотистой местности суровая зима
сковала болота и реки.
Генерал Мерецков был недавно освобожден из
застенков НКВД, и в качестве представителя
Ставки к нему был назначен печально известный
Л.З. Мехлис.
Еще до начала операции отдельные подразделения и
части 52-й армии, 24-25 декабря, по своей инициативе
форсировали Волхов, чтобы не дать противнику
закрепиться на новом рубеже, и даже захватили
небольшие плацдармы на западном берегу. В ночь на
31 декабря Волхов форсировали подразделения
только что прибывшей 376-й стрелковой дивизии 59-й
армии, но удержать плацдармы никому не удалось.
Причина заключалась в том, что как раз накануне,
23-24 декабря, неприятель завершил отвод своих
войск за Волхов на заранее подготовленные
позиции, подтянул резервы живой силы и техники.
Волховская группировка 18-й немецкой армии
состояла из 14 пехотных дивизий, 2
моторизованных и 2 танковых. Наш Волховский фронт
с приходом 2-й ударной и 59-й армий и частей
Новгородской армейской группы получал перевес
над противником в живой силе в 1,5 раза, в
орудиях и минометах в 1,6 раза, в самолетах в
1,3 раза.
На 1 января 1942 г. Волховский фронт объединял 23
стрелковых дивизии, 8 стрелковых бригад,
1 гренадерскую бригаду (из-за нехватки
стрелкового оружия была вооружена гранатами), 18
отдельных лыжных батальонов, 4 кавалерийские
дивизии, 1 танковую дивизию, 8 отдельных танковых
бригад, 5 отдельных артполков, 2 гаубичных полка
большой мощности, отдельный полк
противотанковой обороны, 4 гвардейских
минометных полка реактивной артиллерии,
зенитно-артиллерийский дивизион, отдельный
бомбардировочный и отдельный
ближнебомбардировочный авиаполк, 3 отдельных
штурмовых и 7 отдельных истребительных
авиаполков и 1 разведывательную эскадрилью.
Однако Волховский фронт имел к началу операции
четверть боекомплекта, 4-я и 52-я армии были
измотаны боями, в их дивизиях осталось 3,5-4 тыс.
чел. вместо штатных 10-12 тыс. Лишь 2-я ударная и 59-я
армии имели полный комплект личного состава. Но
зато у них почти совсем отсутствовали прицелы
для орудий, а также телефонный кабель и
радиостанции, что весьма затрудняло управление
боевыми действиями. Недоставало в новых армиях и
теплой одежды. Кроме того, на всем Волховском
фронте не хватало автоматического оружия,
танков, снарядов, транспорта.
Около половины авиации фронта (211 самолетов)
составляли легкомоторные У-2, Р-5, Р-зет. Мерецков
просил Ставку прислать больше танков,
автомобилей, артиллерийских тягачей, но Ставка
считала, что тяжелую технику нельзя эффективно
использовать в лесах и болотах. Как показали
дальнейшие события, мнение Ставки было
ошибочным.
2-я ударная армия являлась таковой только по
названию. В конце 1941 г. она состояла из одной
стрелковой дивизии, шести стрелковых бригад и
шести отдельных лыжных батальонов, т.е. по
численности равнялась стрелковому корпусу. В
ходе операции она получила новые части, в том
числе в январе - феврале 17 отдельных лыжных
батальонов, ей передали в оперативное подчинение
несколько дивизий, и тем не менее в 1942 г. она
так и не достигла состава других ударных армий. К
большому наступлению войска фронта не были
готовы, и Мерецков просил Ставку отложить
операцию. Ставка, учитывая тяжелое положение
Ленинграда, согласилась отсрочить начало только
до 7 января 1942 г.
7 января, не дожидаясь сосредоточения всех
частей, фронт перешел в наступление. Но
форсировать Волхов удалось лишь двум батальонам
1002-го стрелкового полка 305-й стрелковой дивизии
52-й армии и воинам 376-й и 378-й стрелковых дивизий
59-й армии.
4-я армия задачу выполнить не смогла, а 2-я ударная
армия начала наступление только 3 января, т.к.
получила соответствующий приказ с опозданием на
сутки. 10 января наши армии прекратили атаки
из-за очевидного огневого превосходства
неприятеля. Занятые плацдармы пришлось оставить.
Наступление фронта провалилось. Немцы приняли
его за разведку боем. Советская Ставка сняла с
должности за плохое руководство командовавшего
2-й ударной армией генерал-лейтенанта
Г.Г. Соколова, бывшего замнаркома НКВД, и
заменила его генерал-лейтенантом
Н.К. Клыковым, который перед тем командовал 52-й
армией.
52-ю армию принял генерал-лейтенант В.Ф. Яковлев
из 4-й армии.
13 января наступление возобновилось, но
успех наметился только в 15-километровой полосе
боевых действий 52-й и 2-й ударной армий. Наступая с
захваченного плацдарма у совхоза «Красный
ударник», 2-я ударная армия за 10 дней боев
прошла 6 км, взломала первую линию обороны
противника и 24 января вышла ко второй линии,
расположенной вдоль шоссе и железной дороги
Новгород - Чудово. Южнее к шоссе и железной
дороге пробилась 52-я армия. 59-я армия захватить
самостоятельно плацдарм так и не смогла, и в
середине января ее войска начали переходить на
плацдарм 2-й ударной армии.
В ночь на 25 января 2-я ударная армия при поддержке
59-й прорвала у деревни Мясной Бор вторую линию
немецкой обороны. В пробитую в обороне
противника брешь шириной 3-4 км ввели 59-ю
стрелковую бригаду и 13-й кавалерийский корпус, а
затем 366-ю стрелковую дивизию и другие части и
соединения 2-й ударной армии. Армия
стремительно - по лесам и болотам - начала
продвигаться на северо-запад и за 5 дней боев
прошла до 40 км. Впереди шел кавалерийский корпус,
за ним - стрелковые бригады и дивизии.
За успешные действия 366-ю дивизию преобразовали в
19-ю гвардейскую. Навстречу волховцам 13 января
начала наступление на Погостье и Тосно 54-я армия
Ленинградского фронта, но вскоре остановилась,
израсходовав боеприпасы. 52-я и 59-я армии вели
в это время кровопролитные бои за расширение
плацдарма и удержание коридора прорыва в Мясном
Бору. В этих боях у д. Малое и Большое Замошье
305-я дивизия разгромила 250-ю испанскую «голубую
дивизию», посланную диктатором Франко на
советский фронт. Южнее д. Мясной Бор 52-я армия
вышла вдоль шоссе к д. Копцы, севернее - 59-я
армия вышла к крупному опорному пункту врага - с.
Спасская Полисть, где приняла позиции от ушедшей
в прорыв 327-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии.
В начале операции Волховский фронт понес большие
потери в людях и технике. 40-градусные морозы
измотали людей, разводить костры запрещалось по
условиям маскировки, усталые бойцы падали
в снег и замерзали. И хотя в январе-феврале
фронт получил пополнение - 17 лыжных батальонов и
маршевые подразделения - развивать наступление
по первоначальному плану стало невозможно:
во-первых, войска уперлись в тыловой
оборонительный рубеж противника, проходивший по
линии железной дороги Чудово-Веймарн, во-вторых,
сопротивление немцев на этом рубеже особенно
усилилось в северном направлении, к Любани и
Ленинграду.
На южном фланге Волховского фронта 52-я армия не
смогла прорвать немецкие позиции и наступать на
Новгород, а на северном фланге 59-я армия не смогла
овладеть Спасской Полистью и пробиться к Чудову.
Обе эти армии с трудом удерживали коридор
прорыва 2-й ударной в Мясном Бору. Кроме того,
ввиду удлинения коммуникаций и узости коридора
прорыва 2-я ударная армия с конца января стала
ощущать острую нехватку боеприпасов и
продовольствия. Ее снабжение осуществлялось
тогда по единственной дороге, проходившей через
коридор, - впоследствии ее стали называть Южной
дорогой.
Против наших войск и их единственной главной
коммуникации действовало 250 немецких
бомбардировщиков, а 2 февраля Гитлер приказал
бросить сюда еще и авиацию дальнего действия. В
середине февраля немцы перешли с севера в
контрнаступление на Мясной Бор, от деревень
Мостки и Любино Поле, подойдя уже
непосредственно к коридору. Утром 15 февраля 111-я
дивизия 59-й армии, переданная во 2-ю ударную армию,
но еще не успевшая пройти через Мясной Бор, и 22-я
стрелковая бригада внезапной атакой взяли
Мостки и Любино Поле. Продолжая наступление, 111-я
дивизия отбросила врага к Спасской Полисти и
перерезала дорогу Спасская Полисть-Ольховка.
В результате горловина прорыва расширилась до
13 км и пулеметный огонь противника перестал
угрожать коридору. К тому времени несколько
расширился и сам плацдарм по Волхову, ширина его
достигла 35 км. За эти бои 111-ю дивизию 20 марта
преобразовали в 24-ю гвардейскую.
Ввиду недостаточных наступательных
возможностей 2-й ударной армии командование
фронта, начиная с февраля, приступило
к передаче ей дивизий и бригад из 52-й и 59-й
армий. Ввод в прорыв новых частей, развитие
наступления и удлинение в связи с этим
коммуникаций потребовали увеличить и ускорить
доставку грузов во 2-ю ударную армию. Но одна
дорога с этим не справлялась, и тогда в
феврале-марте по соседней просеке, в 500 м правее
первой дороги, проложили вторую. Новую дорогу
стали называть Северной. Немцы называли ее
«просека Эрика».
17 февраля в штаб Волховского фронта
приехал вместо Мехлиса новый представитель
Ставки маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов,
главком всего Северо-Западного направления.
Ставка изменила план операции, и Ворошилов
привез требование Ставки: вместо удара строго на
северо-запад активизировать действия на
Любанском направлении с целью окружить и
уничтожить Любанско-Чудовскую группировку
противника. Операция стала называться
«Любанской» (Любаньской) или
«Любанско-Чудовской». Ворошилов выезжал в войска
2-й ударной армии для ознакомления с ее
состоянием и уточнения плана операции.
Для взятия Любани командование фронта
сосредоточило в 15 км от города, у Красной Горки
(холм, где стоял дом лесника), 80-ю кавалерийскую
дивизию, переброшенную из состава 4-й армии, а
также 327-ю стрелковую дивизию, 18-й артиллерийский
полк РГК, 7-ю гвардейскую танковую бригаду (около
роты танков), дивизион реактивных минометов и
несколько лыжных батальонов. Они должны были
прорвать фронт и подойти к Любани, после чего
в прорыв вводился второй эшелон: 46-я
стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая
бригада.
Бои у Красной Горки 80-я кавалерийская дивизия
начала 16 февраля, сразу же как только подошла
здесь к линии фронта. 18 февраля 1-й эскадрон ее
205-го кавалерийского полка выбил немцев с насыпи
железной дороги и, преследуя их, овладел Красной
Горкой. Кавалеристов поддерживал 18-й гаубичный
полк РГК. Вслед за кавалеристами в прорыв вошел
1100-й стрелковый полк 327-й стрелковой дивизии, ее
остальные полки еще находились на марше около
Огорелей. Главные силы 13-го кавалерийского
корпуса остались у основания прорыва:
87-я кавалерийская дивизия вела бои в районе
Крапивино - Червинская Лука. Части 25-й
кавдивизии после короткого отдыха у Финёва
Луга подошли к Красной Горке и начали боевые
действия у высот 76,1 и 59,3 для расширения
прорыва.
К утру 23 февраля к Красной Горке подошли 46-я
стрелковая дивизия и 22-я отдельная стрелковая
бригада. Концентрация сил для удара на Любань
продолжалась. В помощь наступавшим войскам
было решено силами 546-го и 552-го стрелковых полков
191-й стрелковой дивизии захватить ночью поселок и
станцию Померанье на железной дороге
Москва-Ленинград, в 5 км юго-восточнее Любани.
Полкам предстояло наступать налегке, без
артиллерии, обозов и медсанбата. Каждому бойцу
выдали по 5 сухарей и 5 кусков сахара, по 10
патронов на винтовку, по одному диску на автомат
или ручной пулемет и по 2 гранаты.
В ночь на 21 февраля полки перешли линию фронта в
глухом сосновом лесу между д. Апраксин Бор и
Любанью. Утром 22 февраля при выходе из леса полки
обнаружил немецкий самолет-разведчик и вызвал
огонь своей артиллерии, причинивший большие
потери. Единственная радиостанция была разбита,
радист погиб, полки дивизии остались без связи.
Командир дивизии полковник А.И. Старунин отвел
людей назад, в лес, где на пятые сутки было
принято решение выходить за линию фронта, в свой
тыл, тремя колоннами (штаб дивизии и два полка).
Полковые колонны прорвались к своим, а штаб,
выйдя к немецкому переднему краю и разместившись
на отдых, был накрыт залпом наших «катюш» и 76-мм
пушек. Штаб отошел в лес, где полковник Старунин
приказал командиру комендантской роты
И.С. Осипову с пятью бойцами пробраться к своим
и просить помощи для выхода штаба. Воины
И.С. Осипова перешли линию фронта, но начальник
оперативной группы, в которую входила 191-я
дивизия, генерал Иванов по неизвестной причине
не принял мер к спасению штаба дивизии. Комдив
Старунин и его штаб пропали без вести.
В ночь на 23 февраля на Любань совершили
налет волховские партизаны. Немцы решили, что
город окружен и вызвали подкрепление из Чудова и
Тосно. Партизаны благополучно отошли, но
прибывшие силы противника усилили оборону
города.
Тем временем наступавшая группа войск вела с
рубежей реки Сычева разведку подходов к станции
Любань. Разведка была особенно необходима из-за
крайней ограниченности боеприпасов: в 1100-м
полку на каждую пушку имелось всего 5 снарядов,
патронов тоже не хватало, бесприцельная стрельба
категорически запрещалась.
Разведка установила, что с северо-запада у
противника нет глубокой обороны, и утром 25
февраля 100-й кавалерийский полк 80-й дивизии
возобновил наступление, но был остановлен огнем
дзотов и сильным авиационным воздействием
противника, причем погибли почти все лошади, и
кавалеристы превратились в обычную пехоту. Затем
мощным ударам с воздуха подверглись
находившиеся у основания прорыва 87-я и 25-я
кавалерийские дивизии, 22-я бригада,
не вошедшие в прорыв два полка 327-й дивизии и
танковая бригада.
27 февраля три немецкие пехотные дивизии с
правого фланга прорыва и один пехотный полк с
левого фланга начали наступление на Красную
Горку. Врага остановили, но коридор прорыва
значительно сузился. Утром 28 февраля немцы
нанесли новый воздушный удар и к 18 часам
восстановили свою оборону у Красной Горки.
Передовой отряд оказался в окружении, но
продолжал пробиваться к Любани. Утром 28 февраля
им оставалось пройти до Любани 4 км. Они
прорвались к юго-западной окраине города, но
немцы танками отбросили их в лес, за 3 км от
Любани. На второй день у окруженной группы
кончились боеприпасы и продовольствие, немцы
методично бомбили, обстреливали и атаковали
наших воинов, но окруженные стойко держались
10 дней, пока еще оставалась надежда на помощь.
И только в ночь с 8 на 9 марта 80-я дивизия и 1100-й
полк уничтожили тяжелое вооружение, включая
пулеметы, и с личным оружием прорвались
к своим.
Пока шли бои за Любань, 28 февраля Ставка
внесла уточнение в первоначальный план операции.
Теперь 2-я ударная и 54-я армии должны были
наступать навстречу друг другу и соединиться в
Любани, окружить и уничтожить Любанско-Чудовскую
группировку врага и затем нанести удар на Тосно и
Сиверскую для разгрома Мгинской группировки и
прорыва блокады Ленинграда. Начать наступление
54-й армии приказали 1 марта, но она не могла
развернуть боевые действия без подготовки, и
решение Ставки оказалось запоздалым.
9 марта из Москвы в штаб Волховского фронта в
Малой Вишере вновь прилетел К.Е. Ворошилов,
а вместе с ним член Государственного Комитета
обороны Г.М. Маленков, генерал-лейтенанты
А.А. Власов и А.Л. Новиков и группа высших
офицеров. Власов прибыл на должность заместителя
командующего фронтом. В начале войны он
командовал 4-м механизированным корпусом, затем
37-й армией под Киевом и 20-й армией под Москвой,
имел репутацию хорошо подготовленного в
оперативно-тактическом отношении командира, его
высоко характеризовал Г.К. Жуков, а
И.В. Сталин считал перспективным генералом.
Назначение Власова должно было, по мнению Ставки,
укрепить командование фронта.
Заместитель наркома обороны по авиации
А.А. Новиков прибыл для организации перед
новым наступлением фронта массированных ударов
с воздуха по оборонительным рубежам, аэродромам
и коммуникациям противника. Для этого
привлекались 8 авиаполков из резерва Ставки,
авиация дальнего действия и военно-воздушные
силы Ленинградского фронта.
Собранные самолеты произвели в марте 7673 боевых
вылета, сбросили 948 т бомб, уничтожили 99 вражеских
самолетов. Из-за ударов с воздуха немцам пришлось
отложить намеченное контрнаступление, но
неприятель перебросил к Волхову резервы авиации
и в целом сохранил господство в воздухе.
Директивой Ставки от 28 февраля в армиях
Волховского фронта были созданы ударные группы:
во 2-й ударной армии - из 5 стрелковых дивизий, 4
стрелковых бригад и кавалерийской дивизии; в 4-й
армии - из 2 стрелковых дивизий, в 59-й армии - из 3
стрелковых дивизий. 10 марта во 2-й ударной армии в
такую группу включили 92-ю стрелковую дивизию с
24-й бригадой, 46-ю стрелковую дивизию с 53-й
бригадой, 327-ю стрелковую дивизию с 53-й стрелковой
и 7-й гвардейской танковой бригадой, 259-ю и 382-ю
стрелковые дивизии, 59-ю стрелковую бригаду и 80-ю
кавалерийскую дивизию.
Утром 11 марта эти войска начали наступление на
фронте от Червинской Луки до Еглино с целью
окружения и взятия Любани. Непосредственно на
Любань нацеливались 257-я, 92-я и 327-я стрелковые
дивизии и 24-я бригада. Однако отсутствие
разведывательных данных о позициях противника,
недостаток боеприпасов и полное господство
врага в воздухе не позволили нашим войскам
выполнить поставленную задачу.
Одновременно со 2-й ударной армией, навстречу ей,
перешла в наступление у Погоста 54-я армия
Ленфронта и продвинулась на 10 км. В результате
Любанская группировка вермахта оказалась
в полуокружении. Но 15 марта неприятель перешел
в контрнаступление против 54-й армии и к середине
апреля отбросил ее к реке Тигода.
Командующий фронтом К.А. Мерецков и
командарм Н.К. Клыков ввиду слабых
наступательных возможностей 2-й ударной армии
предложили Ставке три варианта решения вопроса:
первый - усилить фронт обещанной еще в январе
общевойсковой армией и до наступления весенней
распутицы завершить операцию; второй - в связи
с приходом весны отвести армию из болот и
искать решение на другом направлении; третий -
переждать распутицу, накопить силы и уже тогда
возобновить наступление.
Ставка склонялась к первому варианту, но
свободных войск она не имела. На Волховский фронт
в середине марта вновь приезжали Ворошилов и
Маленков, но вопрос о 2-й ударной армии так и
остался нерешенным. 20 марта во 2-ю ударную
прилетел на самолете заместитель Мерецкова
генерал А.А. Власов в качестве полномочного
представителя Мерецкова, чтобы помочь
Н.К. Клыкову в организации нового
наступления.
Пока шло второе наступление на Любань, штаб
фронта разработал операцию по уничтожению
вражеского вклинения между 2-й ударной и 59-й
армиями, окружения и взятия Спасской Полисти
силами ударной группировки 59-й армии. Из 4-й армии
в 59-ю передали для этого 377-ю стрелковую дивизию, а
из 52-й армии - 267-ю дивизию, на прежние позиции
которой южнее д. Мясной Бор перебросили из 4-й
армии 65-ю дивизию.
Первую неудачную попытку осуществить операцию
по взятию Спасской Полисти 59-я армия предприняла
в начале февраля. Тогда для действия со стороны
2-й ударной армии на соединение с войсками,
наступавшими со стороны шоссе, командование 59-й
армии направило через Мясной Бор свою 4-ю
гвардейскую дивизию, и в конце февраля она еще
продолжала вести бои в районе д. Ольховка.
Теперь к 4-й гвардейской присоединились главные
силы 267-й дивизии. 1 марта 846-й стрелковый и 845-й
артиллерийский полки 267-й дивизии начали со
стороны 2-й ударной армии наступление на д.
Приютино, а 844-й стрелковый полк - на
д. Трегубово севернее Спасской Полисти.
Наступление успеха не принесло. После 267-й
дивизии Трегубово штурмовала 378-я дивизия, и тоже
неудачно. Тогда на смену этим дивизиям провели
через коридор два стрелковых (1254-й и 1258-й) и
артиллерийский полк 378-й стрелковой дивизии. 11
марта они вступили в бой и начали пробиваться с
запада к шоссе, со стороны которого, навстречу им,
прорывался третий стрелковый полк дивизии -
1256-й. Бои за Приютино, Трегубово, Михалево,
Глушицу и соседние деревни продолжались весь
март. Противник неоднократно контратаковал, а
в апреле окружил 378-ю дивизию, и остатки ее еле
вырвались из кольца.
Район, занимаемый в то время 2-й ударной армией,
напоминал по своим очертаниям колбу радиусом 25
км с узкой горловиной в Мясном Бору. Одним ударом
по горловине можно было отрезать армию от других
соединений фронта, загнать в болота и уничтожить.
Поэтому враг постоянно рвался к Мясному Бору.
Менялась лишь сила натиска - в зависимости от
положения на других участках Волховского фронта.
В начале марта, едва стало ясно, что наступление
2-й ударной армии выдыхается, а для взятия
Спасской Полисти сил у волховцев недостаточно,
немцы резко усилили давление на коридор сначала
с юга - на позиции 52-й армии, а с 15 марта, получив
подкрепление, противник перешел в общее
наступление на коридор и с юга, и с севера -
против 59-й армии. Врага непрерывно поддерживали
крупные силы авиации. Наши воины держались
стойко, но неприятель вводил в бои все новые
войска, в том числе 1-ю полицейскую дивизию СС,
легионы голландских и бельгийских фашистов
«Фландрия» и «Нидерланд».
19 марта немцы ворвались в коридор с севера и
перекрыли его в 4 км от д. Мясной Бор, между
реками Полисть и Глушица. Южная группировка
неприятеля прорваться к коридору не смогла, там
65-я и 305-я дивизии врага не пропустили.
Командование фронта мобилизовало все возможные
силы, чтобы выбить немцев из коридора.
Наши атаки следовали одна за другой, в бой ввели
даже курсантов, но артиллерийское и особенно
авиационное превосходство противника
оставалось подавляющим. 23 марта к атакам
подключилась переброшенная из 4-й армии 376-я
стрелковая дивизия.
25 марта нашим войскам удалось освободить
коридор, но 26 марта эсэсовцы снова закрыли
горловину.
Бои шли тяжелейшие. Со стороны 2-й ударной армии 26
марта встречный удар нанесли 24-я стрелковая и 7-я
гвардейская танковая бригады, а с 27 марта еще и 8-й
гвардейский полк 4-й гвардейской стрелковой
дивизии. 27 марта в Мясном Бору вновь наметился
узкий коридор. С утра 28 марта 58-я стрелковая и 7-я
гвардейская танковая бригады с частями 382-й
стрелковой дивизии с востока и 376-я дивизия с
запада встречным ударом пробили коридор шириной
800 м вдоль Северной дороги.
Вечером 28 марта узкая дорога начала действовать,
хотя и находилась под постоянным
ружейно-пулеметным, артиллерийским и
авиационным воздействием противника. 30 марта
небольшой коридор удалось пробить и вдоль Южной
дороги, а к 3 апреля коммуникации в Мясном Бору
были освобождены полностью. В период мартовского
окружения во 2-й ударной армии тяжелые
оборонительные бои вела 23-я отдельная стрелковая
бригада. Она располагалась на левом фланге армии,
и противник пытался через ее позиции пробиться в
центр 2-й ударной и разрезать армию на две части,
но воины бригады отразили все вражеские атаки.
Мартовское окружение выявило
чрезвычайную опасность даже кратковременного
нарушения коммуникаций в Мясном Бору.
Продовольствие и боеприпасы окруженным пришлось
доставлять самолетами. Пищевой рацион в конном
корпусе сразу сократился до 1 сухаря в день.
Окруженные выкапывали из-под снега и ели трупы
убитых и павших лошадей, для охраны живых лошадей
приходилось выделять усиленные наряды, чтобы их
не украли и не съели солдаты. Уцелевших лошадей
кавкорпуса начали эвакуировать в тыл через
Мясной Бор.
29 марта началось сильное таяние снега, дороги
превратились в грязное месиво. Немцы продолжали
прорываться на коммуникации, и борьба за коридор
превращалась в рукопашные схватки. Для снабжения
войск срочно оборудовали полевой аэродром близ
штаба армии у д. Дубовик. Видя тяжелое
положение наших войск, немцы стали сбрасывать с
самолетов агитационные листовки с пропусками в
плен.
В апреле бойцам Мясного Бора стало еще труднее.
Из-за весенней распутицы по дорогам не могли
ходить даже повозки, и специальные группы солдат
и местных жителей носили на себе боеприпасы и
продовольствие за 30-40 км. 10 апреля начался
ледоход на Волхове, и (пока не были наведены
наплавные мосты) снабжение наших войск еще более
ухудшилось.
В конце марта штабу 2-й ударной армии и
Волховского фронта стало известно о подготовке
противником новой крупной операции по окружению
и уничтожению 2-й ударной, но, вместо того чтобы
обратить на эти сведения должное внимание,
командование армии и фронта продолжало
завершать разработку новой, третьей, операции по
взятию Любани.
Новое наступление началось 3 апреля в 30 км
южнее Любани в направлении д. Апраксин Бор.
Как и два предыдущих, это наступление не принесло
успеха, хотя 54-я армия Ленфронта возобновила с
конца марта встречные бои и отвлекла на себя
крупные силы противника. После провала
наступления генерала Н.К. Клыкова сняли с
командования 2-й ударной армией, вместо него
армию 20 апреля принял замкомфронта генерал
А.А. Власов.
Была начата подготовка еше одного наступления на
Любань, на этот раз силами 6-го гвардейского
стрелкового корпуса, который начали формировать
на базе выведенной в резерв фронта 4-й
гвардейской стрелковой дивизии. По живой силе и
вооружению корпус должен был превзойти всю 2-ю
ударную армию первого формирования и стать
главной силой фронта.
Одновременно в конце марта - начале апреля
комфронта К.А. Мерецков неоднократно просил
Ставку отвести 2-ю ударную армию из болот на
плацдарм к Волхову, но вместо этого 21 апреля
Ставка приняла решение ликвидировать Волховский
фронт. Это было сделано по предложению
командующего Ленинградским фронтом
генерал-лейтенанта М.С. Хозина и секретаря
Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), члена
военных советов Северо-Западного направления и
Ленфронта, члена Политбюро ЦК ВКП(б)
А.А. Жданова. Хозин доказывал, что если войска
Волховского фронта объединить с войсками
Ленинградского под его командованием, то он
сможет объединить действия по прорыву блокады
Ленинграда.
23 апреля Волховский фронт преобразовали в
Волховскую оперативную группу Ленинградского
фронта. Мерецкова отправили на Западный фронт
командовать 33-й армией. Но вскоре выяснилось, что
М.С. Хозин, находясь в Ленинграде, не может
уделять должное внимание Волховской группе, и в
особенности 2-й ударной армии. Решение о
ликвидации Волховского фронта оказалось
ошибочным, а для 2-й ударной армии оно стало
роковым.
Обстановка в конце апреля во 2-й ударной армии
продолжала усложняться. Траншеи заливало водой,
кругом плавали трупы, бойцы и командиры голодали,
соли не было, не было хлеба, отмечались случаи
людоедства. Не осталось ни хлорки для
обеззараживания воды, ни медикаментов. Не было
кожаной обуви, и люди ходили в валенках. С 26
апреля немцы опять начали прорываться на наши
коммуникации. Мясной Бор и соседние леса
самолеты противника буквально засыпали
листовками - пропусками в плен. 30 апреля 2-я
ударная получила приказ занять жесткую оборону.
Для снабжения армии ее воины, работая весь апрель
по пояс в воде, построили в 500 м севернее Северной
дороги узкоколейную железную дорогу от Мясного
Бора до Финёва Луга. На ее сооружение пошла колея,
снятая с делянок лесозаготовителей у Любина Поля
и Мостков.
В начале мая 59-я армия пыталась пробить
ко 2-й ударной новый коридор, напротив
д. Мостки, в районе Лесопункта. Удар нанесла
376-я дивизия, однако враг обошел фланги дивизии и
прорвался на коммуникации в Мясном Бору.
Пришлось опять пробивать коридор вдоль Северной
дороги и узкоколейки, а 376-я дивизия еле выбралась
из окружения. Тем временем, в конце апреля -
начале мая, по всему периметру расположения 2-й
ударной армии (200 км) не прекращались бои местного
значения, особенно сильный нажим противник
оказывал на позиции 23-й и 59-й стрелковых бригад -
на левом фланге и на острие прорыва у с. Еглино.
В эти дни военный совет Ленинградского фронта
пришел к выводу о необходимости срочно отвести
2-ю ударную армию на плацдарм к Волхову. Пока
Ставка рассматривала данное предложение,
М.С. Хозин приказал командованию 2-й ударной
армии готовиться к отходу через промежуточные
рубежи по плану, составленному командармом
А.А. Власовым. Докладывая Ставке план выхода
армии, Хозин предлагал также выделить Волховскую
группу войск из состава Ленфронта в
самостоятельное оперативное объединение, т.е.
фактически восстановить Волховский фронт. Тем
самым Хозин признавал необоснованность своего
прежнего мнения.
В ожидании решения Ставки, Хозин вывел на
плацдарм к 16 мая значительную часть
кавалеристов, части 4-й и 24-й гвардейских дивизий,
378-ю дивизию, 24-ю и 58-ю бригады, 7-ю гвардейскую и 29-ю
танковые бригады. С 17 по 20 мая на Северной дороге
был сооружен деревянный настил («жердевка») для
удобства снабжения и эвакуации войск, особенно
техники.
 |
|
21 мая Ставка наконец-то разрешила отвод
войск 2-й ударной армии на плацдарм к Волхову
через три промежуточных рубежа. Первый рубеж
проходил по линии деревень
Остров-Дубовик-Глубочка. Второй - у деревни
Волосово, станции Рогавка, населенных пунктов
Вдицко-Новая-Крапивино. Третий:
Пятилипы-Глухая Кересть-Финёв Луг-Кривино.
На первый рубеж отходили войска, глубже всех
проникшие в оборону противника в северо-западном
направлении: 382-я дивизия, 59-я и 25-я бригады.
Одновременно с ними, но сразу на второй рубеж
отходили их соседи, расположенные восточнее: 46-я,
92-я и 327-я дивизии, 22-я и 23-я бригады.
Второй рубеж являлся главным. Здесь предстояло
занять жесткую оборону и держаться, пока в Мясном
Бору не будет пробит надежный коридор. Оборона
возлагалась на 92-ю и 327-ю дивизии и 23-ю бригаду.
Через главный рубеж должна была пройти первая
арьергардная группа, а также 46-я дивизия и 22-я
бригада и следовать вместе с другими частями в
район деревень Кречно, Ольховка и Малое Замошье.
Там 2-я ударная сосредоточивалась для броска
через новый коридор, который опять намечалось
пробить в районе Лесопункта.
Первыми выходили госпитали, тыловые службы,
эвакуировалась техника. После выхода из
окружения главных сил армии, войска прикрытия
отходили на третий рубеж, откуда проходили
горловину в порядке очередности, причем
последней из состава 2-й ударной армии выходила
327-я дивизия, а за ней следовала от Замошья
державшая там оборону 305-я дивизия 52-й армии, чем
вывод войск завершался. План был логичен и
продуман, но судьба внесла в него свои
коррективы.
Рубежи успели оборудовать вовремя: 20 мая немцы на
многих участках начали операцию по сужению
волховского котла. Однако эти встречные удары
были отбиты, 2-я ударная армия не позволила
нарушить ее боевые порядки. 24-25 мая 2-я ударная
армия начала операцию по выходу из «мешка». Две
дивизии и две бригады заняли вторую линию
обороны, остальные войска двинулись в район
сосредоточения к Новой Керести, где они
скапливались на пространстве менее 16 км.
26 мая противник усилил преследование отходивших
частей и начал сжимать кольцо вокруг 2-й ударной
армии. Войска прикрытия к 28 мая отошли на
основной оборонительный рубеж, где заранее были
подготовлены дзоты и минные поля. Борьба на этом
рубеже продолжалась около двух недель. Узнав об
отходе 2-й ударной армии, немцы не только усилили
фланговые атаки, но 29 мая бросились на горловину
в Мясном Бору и 30 мая прорвались на коммуникации.
Командованию фронта и 59-й армии пришлось
отказаться от намеченного нового удара на
Лесопункт и бросить собранные войска на
освобождение прежнего коридора. В 2 часа ночи 5
июня 2-я ударная и 59-я армии начали без
артподготовки встречный бой в районе Северной
дороги и узкоколейки. 52-я армия продолжала
отражать атаки врага с южного направления, не
пропускать его к коммуникациям с юга и не давать
соединиться с северной группировкой. Но эта
северная группировка отбила наши контрудары и 6
июня полностью перекрыла коридор.
8 июня Ставка наконец-то поняла ошибочность
упразднения Волховского фронта. Волховский
фронт был восстановлен, командовать им вновь
стал К.А. Мерецков. Сталин приказал ему и
А.М. Василевскому вывести 2-ю ударную армию
хотя бы без тяжелого вооружения и техники.
10 июня в 2 часа ночи 2-я ударная и 59-я армии
начали новое встречное наступление. К Мясному
Бору были стянуты все наши боеспособные
соединения, вплоть до сводных полков
кавалеристов 13-го корпуса в пешем строю. Бои шли
не прекращаясь, с переменным успехом, но при
явном перевесе врага, особенно в артиллерии и
авиации.
Тем временем окруженные войска заняли последний,
резервный (промежуточный) рубеж по р. Кересть.
Положение их было отчаянным - без патронов, без
снарядов, без пищи, без больших пополнений они
еле сдерживали натиск 4 вражеских дивизий. В
полках оставалось по 100-150 чел., бойцы получали в
день по спичечному коробку сухарной крошки, и то
если удавалось прорваться нашим самолетам в
наступившие белые ночи, и все-таки люди
держались. В этих боях особенно отличилась 327-я
стрелковая дивизия.
19 июня в полосе действий 2-й ударной и 59-й армий в
Мясном Бору наметился некоторый успех, но
закрепить его не удалось. Только около 20 часов 21
июня, после отчаянных боев, наши войска пробили
коридор шириной 250-400 м вдоль Северной дороги и
узкоколейки. Начался массовый выход окруженных.
Вместе с воинами эвакуировалось по приказу
Ставки гражданское население. К 23 июня коридор
удалось расширить до 1 км. А тем временем 23 июня
немцы пробились за р. Кересть и подошли к штабу 2-й
ударной армии у Дровяной Поляны (Дровяное Поле),
враг захватил последний аэродром. Расположение
2-й ударной армии немецкая артиллерия уже
простреливала на всю глубину, узел связи штаба
армии был разбит.
К вечеру 23 июня противник опять
ворвался в коридор. К.А. Мерецков предупредил
А.А. Власова, что фронт собрал для прорыва
последние силы и все окруженные войска должны
приготовиться к решительному удару.
Окруженные взорвали технику и приготовились к
прорыву тремя колоннами. В ночь на 24 июня в Мясном
Бору был в очередной раз пробит коридор, и в него
устремилась 2-я ударная армия. Во второй половине
дня 24 июня противник опять захватил дороги и
начал методично уничтожать окруженных
артиллерийским огнем.
Оценив обстановку, Военный совет армии приказал
выходить из окружения по способности мелкими
группами. Вечером 24 июня 59-я армия в последний раз
пробила коридор шириной до 250 м. Командарм Власов
решил, что пора выводить из окружения штаб армии.
Он разделил членов штаба по заранее намеченным
штабам бригад и дивизий, чтобы они могли выйти
вместе с ними. С собой Власов оставил военный
совет, особый отдел, начальников связи и штаба
армии и охрану штаба (всего около 120 чел.). Они
должны были выходить со штабом 46-й дивизии, но не
нашли этот штаб, попали под сильный огонь
артиллерии и минометов и решили вернуться на
прежнее место, где подверглись нападению
немецкой пехоты и еле отбились. С Власовым
случился психологический шок, он потерял
ориентировку во времени и пространстве, не мог
правильно реагировать на события.
Между тем в 9 часов 30 минут 25 июня противник
окончательно перекрыл коридор. Остатки войск
прикрытия и воинов, не успевших пройти коридор,
он зажал в смертельные тиски у Малого Замошья и
Дровяной Поляны. Утром 27 июня командование
Волховского фронта сделало последнюю попытку
разорвать кольцо. Попытка не увенчалась успехом.
Большинство окруженных погибло, небольшая часть
попала в плен, тяжело раненых немцы уничтожили.
Отдельные группы и одиночки продолжали
выбираться из окружения до ноября, причем
некоторые проходили более 500 км по немецким тылам
и прорывались в полосе Северо-Западного фронта.
Всего с мая по осень 1942 г. из Мясного Бора вышло
16 000 чел., из них с 1 июня по август -
13 018 чел., с 20 по 29 июня - 9462 чел., с 21 июня
по осень - около 10 000 чел. В Долине смерти и в
арьергардных боях в окружении в июне погибло 6000
чел. Судьба оставшихся в окружении 8000 чел.
неизвестна. Можно думать, что значительная часть
из них погибла, остальные попали в плен. Попали
в плен и 10 000 раненых, находившихся в окружении
в армейском госпитале, медсанбатах и прочие, но
почти все они были немцами уничтожены. Всего же
за все время операции погибло по нашим
официальным данным 146 546 чел. В
действительности эту цифру можно с полным
основанием увеличить на 10 тыс. чел., включив
туда убитых немцами раненых и погибших
в окружении после полного закрытия коридора.
Судьбу 2-й ударной армии долгое время многие
ошибочно связывали с судьбой ее последнего
командующего генерала А.А. Власова. В
действительности, прибывший в уже окруженную
армию, Власов до последних дней окружения честно
выполнял свой долг, по крайней мере как умел.
Предателем он стал позже. Когда попытка прорыва
не удалась, группа Власова, в которой осталось
45 чел., вернулась на командный пункт 382-й
дивизии. Власов по-прежнему находился в шоковом
состоянии и командование временно принял
начальник штаба армии полковник
П.С. Виноградов. Было решено отойти в тыл
противника и перейти линию фронта в другом месте.
Отряд двинулся на север, перешел р. Кересть, у
с. Вдицко имел бой с немцами. Решили двинуться
на запад, за железную дорогу Батецкая-Ленинград,
к д. Поддубье. Власов уже снова командовал
отрядом. В 2 км от Поддубья остановились на отдых.
Здесь отряд по предложению П.С. Виноградова
разделился на группы, многие из которых разными
путями добрались до своих. Группа командарма
Власова (он сам, солдат Котов, штабной шофер
Погибко и медсестра, она же шеф-повар столовой
военного совета армии, М.И. Воронова) на
следующий день - 12 июля, встретила в лесу
немцев. Котова ранили, группа через болото вышла
к двум деревням.
Котов и Погибко направились в одну из них, где
были схвачены полицаями. Власова и Воронову
арестовали в соседней деревне.
На следующий день Власова опознал по фотографии
немецкий патруль, генерала доставили в штаб
группы армий «Север» в поселке Сиверская. На
первом же допросе Власов рассказал немцам все,
что знал о положении Красной Армии под
Ленинградом. Так начался путь его предательства.
Дальнейшая его судьба известна - он был повешен
на рассвете 2 августа 1946 г. во дворе внутренней
тюрьмы МГБ.
Советская военная пропаганда
намеренно перекладывала на Власова всю вину за
неудачу операции - тем самым умалчивалось
о многочисленных просчетах Ставки (т.е. самого
И.В. Сталина) и Генерального штаба в
планировании и руководстве всей зимне-весенней
кампании 1942 г. К этим просчетам относится и
неумение организовать взаимодействие
Волховского фронта с 54-й армией Ленинградского
фронта, и планирование операции без должного
обеспечения войск боеприпасами, и многое другое,
в частности решение Ставки ввести целую армию в
узкую щель, едва пробитую во вражеской обороне.
Именно просчеты высшего командования плюс
огромное техническое превосходство врага не
позволили воинам Волховского фронта завершить
Любанскую операцию и прорвать с первой попытки
блокаду Ленинграда. Тем не менее героическая
борьба 2-й ударной, 52-й и 59-й, а также 4-й армий
спасла измученный Ленинград, который мог не
выдержать нового штурма, оттянула на себя более 15
вражеских дивизий (в том числе 6 дивизий и одна
бригада были переброшены из Западной Европы),
позволила нашим войскам под Ленинградом
захватить инициативу.
После войны, начиная с 1946 г., в Мясном Бору начал поисковую деятельность новгородский краевед Н.И. Орлов. В 1958 г. он создал в селе Подберезье свой первый поисковый отряд «Юный разведчик», а в 1968 г. на Новгородском химкомбинате «Азот» - патриотический клуб «Сокол». Впоследствии «Сокол» явился основой для крупной поисковой экспедиции «Долина», в которой участвуют поисковые отряды из разных городов России. Поисковиками вынесены и похоронены останки тысячи воинов, погибших в Мясном Бору, установлены имена многих из них.
Борис ГАВРИЛОВ
Иллюстрации для
статьи
предоставлены М. Коробко
Цитата сообщения ПРАВДА О ВТОРОЙ УДАРНОЙ Трагедия 2-й ударной армии Власова глазами военной контрразведки
Светлой памяти бойцов и командиров
2-й ударной армии, павших в боях с немецко-фашистскими захватчиками посвящается.
"Куда б ни шёл, ни ехал ты,
Но здесь остановись,
Могиле этой дорогой
Всем сердцем поклонись."
М.Исаковский.
На трассе М10 в Новгородской области в деревне Мясной Бор, находится одно из самых массовых захоронений 2 Мировой войны мемориал — 2Ударной Армии. На участке около 100*100м захоронено более 11тыс. солдат и офицеров РККА. Захоронения продолжаются и сейчас.
Как известно, с этого места началала прорыв немецкой линии обороны 2 Ударная Армия в январе 42 года.
В статье описывалось, как развивались события, однако напомню детали. Ударная, скорее было только одно название. С недостачей по боекомплекту и продовольствию, но имея многократный перевес в живой силе, РККА прорвала оборону врага, и углубилась на оккупированную немцами территорию. Выполнить поставленную задачу по прорыву Блокады Ленинграда, нанести какой либо значимый урон из за нехватки или полного отсутствия боеприпасов не смогла, понесла огромные потери в основном от холода, голода и ранений. Командующий 2 УА кавалер орденов Ленина генерал Власов обратился в верховному главнокомандующему, с предложением об отходе, но Сталин его категорически запретил. Начали скапливаться раненые, кончилось продовольствие, медикаменты, боеприпасы, дороги размыло, ловушка захлопнулась окончательно. Началось истребление 2УАи и уже отход уже по узкому простреливаемому со всех сторон коридору, тысяч раненых пришлось бросить. Авантюра генералов-сапожников закончилась трагически.
Надпись: " Здесь захоронены останки 926 бойцов и командиров Красной армии"
С фотографий на нас смотрят совсем молодые, благородные лица.
В советский период героическая 2 УА была вычеркнута из военной истории вместе с погибшими и немногими выжившими. Никаких опознавательных знаков, эта трагическая местность, как и многие другие вообще не имела, словно здесь ничего и не происходило. Отдельную работу по поиску и захоронению погибших солдат проводили только редкие энтузиасты. И только в 2005 году был установлен памятник погибшим героям.
Бесконечные насечки с фамилиями на граните. При желании, без особого труда, любой может найти здесь своего однофамильца. Я нашел двух.
Повсюду видны букеты свежих цветов или венков. Периодически здесь проводятся патриотические мероприятия.
Наконец то вспомнили, что они были праволславные, и на груди носили крестики, а не портреты с вождями.
По всюду видны небольшие возвышенности. Как указывают таблички, под каждой возвышенностью захоронено около 1000 человек.
Как только начинаешь думать о демографической ситуации в стране, глядя на эти холмики, на лица с фотографий, и фамилии, сразу понятно, что вот они те люди, которых не дождались русские деревни и города.
По центру мемориала, находятся тумбы с указанием всех войсковыйх частей учавствующих в прорыве.
Солдаты из Второй Ударной.
В Мясном Бору в земле лежат
Солдаты из Второй Ударной.
Никто из них не виноват,
Что командир у них бездарный.
Пятно позора не отмыть
С его парадного мундира.
Но нужно знать, не позабыть
Тех, что легли за командира.
На нас сейчас они глядят
Из той невообразимой дали,
Не ждут они себе наград,
Им ни к чему уже медали.
Их имя доброе и честь
Земля полсотни лет хранила.
Всех поименно перечесть
Давным-давно нам нужно было.
Ведь это чей-то муж и брат
Упал, подкошенный снарядом.
Нам не вернуть его назад,
Но надо помнить, очень надо
Он не предатель и не трус,
Остался верен он Отчизне.
И сын татар, и белорус
Погибли здесь во имя жизни.
Они лежат плечом к плечу,
Как шли в далеком сорок первом.
А я живу, смеюсь, шучу.
Они весь мир спасли от скверны.
Нет, не заслежен был укор,
Ведь, а посулы не продались
И не шагнули за «бугор»,
На Новгородчине остались.
Сменяет солнышко луна,
То день, то ночь над обелиском.
Как далеко ушла война…
И как она осталась близко.М. В. Федорова, г. В. Новгород
ПОМНИТЕ!О трагедии 2-й ударной армии Волховского фронта, которая летом 1942 года была почти полностью уничтожена. Военные чекисты провели собственное расследование причин трагедии "армии Власова". В начале января 1942 года по замыслу Верховного главнокомандования 2-я ударная армия должна была прорвать блокаду Ленинграда. До 6 января 1942 года она должна была выдвинуться на огненные рубежи, а с 7 января 1942 года начать боевые действия по прорыву обороны противника по реке Волхов.
Однако Особый отдел проинформировал командование Волховского фронта о серьезных недочетах в подготовке наступления, о недостаточном снабжении питанием, боеприпасами, горюче-смазочными материалами частей и соединений 2-й ударной армии. Также отсутствовала устойчивая и надежная связь между штабами различного уровня. Напомню, что отслеживать реальное положение дел в войсках, в то время было важнейшей задачей чекистов. Именно отслеживать, а не влиять. Впрочем, об этом уже писалось ранее / /. Несмотря на возражения контрразведчиков, командование армии заявило, что может начать наступление.7 января части и соединения 2-й ударной армии, не имея связи с вышестоящими штабами, начали разрозненное и несогласованное между собой наступление. К 14 часам дня военные чекисты в многочисленных донесениях с мест сообщали, что наступающие несут огромные потери, а само наступление «захлебнулось». Руководство Волховского фронта спешно приехало на командный пункт 2-й ударной армии и, убедившись в правдивости сообщений военных чекистов, отменило наступление. В тот день армия потеряла убитыми 2118 военнослужащих. Как вскоре станет ясно - всего 2118!К мнению военных чекистов командование Красной Армии прислушивалось не всегда. Это миф, что «особисты» могли по собственному желанию арестовать и расстрелять любого командира Красной Армии. Разумеется, они могли применить оружие, если кто-нибудь из военнослужащих попытается перейти на сторону противника, но потом все равно по каждому такому факту проводилось расследование. Мало кто знает, что согласно Постановлению ГКО «О порядке ареста военнослужащих» от 11 августа 1941 года, даже «… красноармейцы и младший начсостав арестовывается по согласованию с военным прокурором дивизии...». Только в «случае крайней необходимости Особые органы могут производить задержание лиц среднего и старшего начсостава с последующим согласованием ареста с командованием и прокуратурой».
Если же военачальник плохо управляет вверенными ему частями и соединениями, допускает преступную халатность в организации их снабжения боеприпасами, продовольствием, горюче-смазочными материалами и т. п., фактически частично или полностью отстранился от выполнения своих обязанностей, то здесь военные чекисты могли лишь докладывать.Нужно учитывать еще один важный факт. Сотрудники органов Особых отделов, находящихся непосредственно на передовой или при штабе дивизии, не могли в силу множества объективных причин увидеть полную картину происходящего. Они фиксировали лишь отдельные факты. Объясним это на простой схеме. Находящийся на передовой оперуполномоченный Особого отдела докладывал своему начальству, что бойцы в течение нескольких суток не получают горячую пищу и нет подвоза боеприпасов. Его коллега из штаба дивизии сообщал куда следует, что командир дивизии вместо того, чтобы выполнять свои должностные обязанности, второй день пьет спирт и собирается застрелиться. На основании этих фактов сотрудник Особого отдела армии может ходатайствовать о снятии командира дивизии с должности и замене его на боеспособного командира. При этом командованию будут представлены два факта: плохая организация снабжения дивизии и самоустранение от командования командира этого соединения.Главное оружие военных чекистов в ситуациях, аналогичных январскому наступлению 2-й ударной армии, - рапорты и сообщения собственному руководству, командованию фронтов и руководителям политорганов.
В результате 2-я ударная армия погибла, а военные чекисты провели собственное расследование причин этой трагедии. В течение нескольких десятилетий результаты их расследования были засекречены. Одна из причин - трагедия произошла по вине или преступной халатности, будем называть вещи своими именами, командования 2-й ударной армии. Разумеется, часть вины лежит и на вышестоящем командовании.Итак:«По данным агентуры, опросам командиров и бойцов 2-й ударной армии, вышедших из окружения, и личным выездом на место во время боевых действий частей и соединений 2-й, 52-й и 59-й армий установлено: окружение 2-й ударной армии в составе 22, 23, 25, 53, 57, 59-й стрелковых бригад и 19, 46, 92, 259, 267, 327, 282 и 305-й стрелковых дивизий противнику удалось произвести только из-за преступно халатного отношения командующего фронтом генерал-лейтенанта Хозина, не обеспечившего выполнения директивы Ставки о своевременном отводе войск армии из-под Любани и организации боевых операций в районе Спасской Полисти.Вступив в командование фронтом, Хозин из района д. Ольховки и болота Гажьи Сопки вывел в резерв фронта 4-ю, 24-ю и 378-ю стрелковые дивизии.Противник, воспользовавшись этим, построил узкоколейную железную дорогу в лесу западнее Спасской Полисти и беспрепятственно стал накапливать войска для удара по коммуникациям 2-й [ударной] армии - Мясной Бор - Новая Кересть (см. карты № 1 и № 2).Командованием фронта оборона коммуникаций 2-й [ударной] армии усилена не была. Северную и южную дороги 2-й [ударной] армии прикрывали слабые 65-я и 372-я стр[елковые] дивизии, вытянутые в линию без достаточных огневых средств на недостаточно подготовленных оборонительных рубежах.
372-я стр[елковая] дивизия с боевым составом 2796 человек к этому времени занимала участок обороны протяжением 12 км от д. Мостки до отм. 39,0, что в 2 км севернее узкоколейной жел[езной] дороги.
65-я Краснознаменная стр[елковая] дивизия с боевым составом 3708 человек занимала участок обороны протяжением 14 км от угла леса южной просеки мук[омольного] завода до сарая, в 1 км от д. Крутик.Командующий 59-й армией генерал-майор Коровников наспех утвердил неотработанную схему оборонительных сооружений дивизии, представленную командиром 372-й стрелковой дивизии полковником Сорокиным, штаб обороны ее не проверил.В результате этого из выстроенных 8-й ротой 3-го полка этой же дивизии 11 дзотов 7 оказались непригодными.Командующий фронтом Хозин, начальник штаба фронта генерал-майор Стельмах знали, что противник против этой дивизии сосредоточивает войска и что они не обеспечат оборону коммуникаций 2-й ударной армии, мер же к усилению обороны этих участков не предприняли, имея в своем распоряжении резервы.
30 мая противник после артиллерийской, авиационной подготовки с помощью танков повел наступление на правый фланг 311-го полка 65-й стрелковой дивизии.
2-я, 7-я и 8-я роты этого полка, потеряв 100 бойцов и четыре танка, отступили.
Для восстановления положения была выброшена рота автоматчиков, которая, понеся потери, отошла.Военный совет 52-й армии бросил в бой последние резервы - 54-й гвардейский стрелковый полк с пополнением 370 человек. Пополнение было введено в бой с ходу, несколоченным, при первом соприкосновении с противником разбежалось и было остановлено заградотрядами особых отделов.Немцы, потеснив части 65-й дивизии, подошли вплотную к селу Теремец-Курляндский и левым флангом отрезали 305-ю стрелковую дивизию.
В это же время противник, наступая на участке 1236-го [стрелкового] полка 372-й стрелковой дивизии, прорвав слабую оборону, расчленил второй эшелон резервной 191-й стрелковой дивизии, вышел на узкоколейную железную дорогу в районе отм. 40,5 и соединился с частями, наступающими с юга.Командир 191-й [стрелковой] дивизии неоднократно ставил вопрос перед командующим 59-й армией генерал-майором Коровниковым о необходимости и целесообразности вывода 191-й стрелковой дивизии к Мясному Бору, с тем чтобы создать прочную оборону по северной дороге.
Коровников мер не принял, и 191-я [стрелковая] дивизия, бездействуя и не возводя оборонительных сооружений, осталась стоять в болоте.
Командующий фронтом Хозин и командующий 59-й армией Коровников, будучи осведомлены о сосредоточении противника, все же считали, что оборона 372-й дивизии прорвана небольшой группой автоматчиков, поэтому в бой резервы не вводили, чем дали возможность противнику отрезать 2-ю ударную армию.
Только 1 июня 1942 г. была введена в бой без артиллерийской поддержки 165-я стрелковая дивизия, которая, потеряв 50 % бойцов и командиров, положения не выправила.Вместо организации боя Хозин дивизию из боя вывел и перебросил на другой участок, заменив ее 374-й стрелковой дивизией, которая в момент смены частей 165-й сд отошла несколько назад.Имеющиеся силы своевременно в бой введены не были, наоборот, Хозин приостановил наступление и приступил к перемещению командиров дивизий: снял командира 165-й стрелковой дивизии полковника Соленова, назначил командиром дивизии полковника Морозова, освободив его от должности командира 58-й стрелковой бригады.
Вместо командира 58-й [стрелковой] бригады был назначен командир 1-го стрелкового батальона майор Гусак.
Также был снят начальник штаба дивизии майор Назаров, и на его место был назначен майор Дзюба, в это же время был снят и комиссар 165-й [стрелковой] дивизии старший батальонный комиссар Илиш.
В 372-й стрелковой дивизии был снят командир дивизии полковник Сорокин, и на его место назначен полковник Синегубко.
Перегруппировка войск и замена командиров затянулась до 10 июня. За это время противник сумел создать дзоты, укрепить оборону.
2-я ударная армия к моменту окружения противником очутилась в крайне тяжелом положении, в дивизиях насчитывалось от двух до трех тысяч бойцов, истощенных ввиду недоедания и переутомленных непрерывными боями.
С 12 по 18 июня 1942 г. бойцам и командирам выдавалось по 400 г конины и 100 г сухарей, в последующие дни выдавалось от 10 г до 50 г сухарей, в отдельные дни бойцы продуктов не получали вовсе, что увеличило число истощенных бойцов и появились случаи смертности от голода.
Зам. нач. политотдела 46-й дивизии Зубов задержал бойца 57-й стрелковой бригады Афиногенова, который вырезал из трупа убитого красноармейца кусок мяса для питания. Будучи задержан, Афиногенов по дороге умер от истощения.
Питание и боеприпасы в армии вышли, подвоз их воздухом из-за белых ночей и потери посадочной площадки у д. Финев Луг, по существу, был невозможен. Забрасываемые самолетами боеприпасы и продовольствие в армию из-за халатности начальника тыла армии полковника Кресика полностью собраны не были.
Положение 2-й ударной армии крайне осложнилось после прорыва противником линии обороны 327-й дивизии в районе Финев Луг.
Командование 2-й армии - генерал-лейтенант Власов и командир дивизии генерал-майор Антюфеев - не организовало обороны болота западнее Финев Луг, чем воспользовался противник, выйдя во фланг дивизии.
Отступление 327-й дивизии привело к панике, командующий армией генерал-лейтенант Власов растерялся, не принял решительных мер к задержанию противника, который продвинулся к Новой Керести и подверг артиллерийскому обстрелу тылы армии, отрезал от основных сил армии 19-ю [гвардейскую] и 305-ю стрелковые дивизии.
[В] аналогичн[ом] положени[и] [оказались] и части 92-й дивизии, где ударом со стороны Ольховки двумя пехотными полками с 20 танками немцы при поддержке авиации овладели рубежами, занимаемыми этой дивизией.
Командир 92-й стрелковой дивизии полковник Жильцов проявил растерянность и в самом начале боя за Ольховку потерял управление.
Отход наших войск по линии реки Кересть значительно ухудшил все положение армии. Артиллерия противника к этому времени стала уже простреливать огнем всю глубину 2-й армии.
Кольцо вокруг армии сомкнулось. Противник, форсировав реку Кересть, зашел во фланг, вклинился в наши боевые порядки и повел наступление на КП армии в районе Дровяное Поле.
Командный пункт армии оказался незащищенным, в бой была введена рота Особого отдела в составе 150 человек, которая оттеснила противника и вела с ним бой в течение суток - 23 [июня] с.г.
Военный совет и штаб армии вынуждены были сменить место дислоцирования, уничтожив средства связи и, по существу, потеряв управление войсками.
Командующий 2-й армией Власов, начальник штаба Виноградов проявили растерянность, боем не руководили, а впоследствии потеряли всякое управление войсками.
Это было использовано противником, который беспрепятственно проникал в тылы наших войск и наводил панику.
24 июня с.г. Власов принимает решение вывести штаб армии и тыловые учреждения походным порядком. Вся колонна представляла из себя мирную толпу с беспорядочным движением, демаскированную и шум[ную].
Противник идущую колонну подверг артиллерийскому и минометному обстрелу. Военный совет 2-й армии с группой командиров залег и из окружения не вышел. Командиры же, направлявшиеся к выходу, благополучно прибыли в расположение 59-й армии.
Только за два дня (22 и 23 июня с.г.) вышло из окружения 13 018 человек, из них 7000 раненых.
Последующий выход из окружения противника военнослужащих 2-й армии проходил отдельными мелкими группами.
Установлено, что Власов, Виноградов и др[угие] руководящие работники штаба армии в панике разбежались, от руководства боевыми операциями самоустранились и место своего расположения не объявили, законспирировали.
Военный совет армии, [в частности] в лице Зуева и Лебедева, проявил благодушие и не пресек панических действий Власова и Виноградова, оторвался от них, это усилило разброд в войсках.
Со стороны начальника Особого отдела армии майора государственной безопасности Шашкова своевременно не было принято решительных мер по наведению порядка и предотвращению предательства в самом штабе армии.
2 июня 1942 г. в наиболее напряженный боевой период изменил Родине - перешел на сторону противника с [шифр]овальными документами - пом. нач. 8-го отдела штаба армии техник-интендант 2-го ранга Малюк Семен Иванович, выдавший противнику расположение частей 2-й ударной армии и место дислокации КП армии. (Прилагаю листовку).
Со стороны отдельных неустойчивых военнослужащих отмечены случаи добровольной сдачи в плен врагу.
10 июля 1942 г. арестованные нами агенты немецкой разведки Набоков и Кадыров показали: при допросах пленных военнослужащих 2-й ударной армии в немецких развед[ывательных] органах присутствовали: командир 25-й стрелковой бригады полковник Шелудько, пом. нач. опер отдела армии майор Версткин, интендант 1-го ранга Жуковский, зам. командующего 2-й [ударной] армией по АБТВ полковник Горюнов иряд других, которые предавали командно-политический состав армии немецким властям.
Вступив в командование Волховским фронтом, генерал армии тов. Мерецков повел группу войск 59-й армии на соединение с частями 2-й ударной армии.
С 21 на 22 июня с.г. части 59-й армии прорвали оборону противника в районе Мясного Бора и образовали коридор шириной 800 м.
Для удержания коридора части армии развернулись фронтом на юг и на север, заняли боевые участки вдоль узкоколейной железной дороги.
К моменту выхода частей 59-й армии на реку Полисть выяснилось, что командование 2-й [ударной] армии в лице начальника штаба Виноградова дезинформировало фронт и оборонительных рубежей на западном берегу реки Полисть не заняло.
Таким образом, локтевой связи между армиями не произошло.
В образовавшийся коридор 22 июня для частей 2-й [ударной] армии было доставлено значительное количество продуктов питания, людьми и на лошадях.
Командование 2-й [ударной] армии, организуя выход частей из окружения, не рассчитывало на выход с боем, не приняло мер к укреплению и расширению основной коммуникации у Спасской Полисти и не удержало ворот.
В силу почти непрерывных налетов авиации противника и обстрела наземных войск на узком участке фронта выход для частей 2-й [ударной] армии стал затруднен.
Растерянность и потеря управления боем со стороны командования 2-й [ударной] армии окончательно усугубили обстановку.
Противник этим воспользовался и коридор закрыл.
Впоследствии командующий 2-й [ударной] армией генерал-лейтенант Власов окончательно растерялся, инициативу в свои руки взял начальник штаба армии генерал-майор Виноградов.
Последний свой план держал в секрете и никому об этом не говорил. Власов к этому был безразличен.
Как Виноградов, так и Власов из окружения не вышли. По заявлению начальника связи 2-й ударной армии генерал-майора Афанасьева, доставленного 11 июля на самолете У-2 из тыла противника, они направлялись лесом в Оредежском районе по направлению к Старой Руссе.
Местопребывание членов Военного совета Зуева и Лебедева неизвестно.
Нач. О[собого] о[тдела] НКВД 2-й [ударной] армии майор государственной безопасности Шашков, будучи ранен, застрелился.
Продолжаем розыск Военного совета 2-й ударной армии путем заброски агентуры в тыл противника и партизанских отрядов».
Какая реакция будет у руководства страны после прочтения такого документа?
Ответ очевиден.
Постановлению ГКО «О порядке ареста военнослужащих» от 11 августа 1941 года: «…1. Красноармейцы и младший начсостав арестовывается по согласованию с военным прокурором дивизии. 2. Аресты лиц среднего начсостава производятся по согласованию с командованием дивизии и дивизионного прокурора. 3. Аресты лиц старшего начсостава производятся по согласованию с Военным советом армии (военного округа). 4. Порядок ареста лиц высшего начсостава остается прежним (с санкции НКО)». И только в «случае крайней необходимости Особые органы могут производить задержание лиц среднего и старшего начсостава с последующим согласованием ареста с командованием и прокуратурой»
