Некоторое время назад российские средства массовой информации распространили сообщение, что в Латвии был арестован и препровожден в тюрьму бывший сотрудник НКВД, а ныне инвалид I группы, 83-летний Михаил Фарбтух, обвиненный в геноциде против коренного народа этой страны. Судебная машина Латвии не посчиталась с тем, что пенсионер не мог самостоятельно передвигаться, и его пришлось нести до места заключения на носилках.
Мало кто остался равнодушным, узнав об очередном проявлении «двойной морали» рижских властей. Но был в Великом Новгороде один человек, которого эта информация особенно задела за живое. Василий МИХЕЕВ, полковник ФСБ в отставке, несколько десятилетий руководил отделом, занимающимся расследованием деяний немецких карателей и их приспешников на территории Новгородской области, и хорошо знал, что одним из самых лютых отрядов, расстрелявшим более 2600 человек возле деревни Жестяная Горка Батецкого района, была команда, состоявшая в основном из белоэмигрантов и латышей. Господа Клибус, Цирулис, Янис и другие их соотечественники не только охотились за партизанами, но и не стеснялись убивать русских детей. Причем часто они жалели патроны и просто кололи их штыками…
Василий Михеев был направлен в органы госбезопасности в 1950 году. Солдату, протопавшему во время войны половину Европы, не надо было рассказывать о зверствах и ужасах фашизма, но то, с чем Василию Петровичу пришлось столкнуться во время службы в КГБ, оказалось гораздо страшнее увиденного на фронте. Тогда все было ясно: перед тобой враг, ты должен его уничтожить. А теперь ему приходилось искать этих врагов среди вполне добропорядочных людей, срывая с них маски и предъявляя в качестве обвинения горы детских и женских костей и черепов.
Территория Новгородской области во время Великой Отечественной войны оказалась буквально нашпигована разведывательными, контрразведывательными, карательными и пропагандистскими немецкими органами. Причин тому было несколько, в том числе — близкая прифронтовая зона и партизанское движение. Только ягдкоманд и карательных батальонов тут было около десятка. Причем основным личным составом в них были русские, прибалты и другие представители нашего многонационального государства.
Вообще-то, оперативный розыск немецких пособников и военных преступников начался сразу же после образования Новгородской области — в 1944 году. Но уголовных дел было заведено несколько тысяч, поэтому работа по разоблачению палачей затянулась на долгое время. Далеко не все они предстали перед судом. Многие преступники успели скрыться за границей, начать собственное дело, стать влиятельными людьми. И все же…
В 1965 году реализовывалось одно из самых громких дел, имевших резонанс по всей Европе. Это было дело Эрвина Шюле, оберлейтенанта гитлеровской армии, осужденного в 1949 году советским судом, а затем выдворенного за пределы страны. Знать бы тогда, что вскоре наше министерство иностранных дел безуспешно будет добиваться выдачи этого преступника по вновь открывшимся фактам преступлений в Чудовском районе Новгородской области! Но, увы…
Самое интересное, что, несмотря на определение суда, Шюле удалось сделать в ФРГ головокружительную карьеру: он являлся руководителем Центрального ведомства страны по расследованию… нацистских преступлений, и ему были подчинены все прокуроры Западной Германии! И хотя спецслужбам не удалось добиться от немецких властей выдачи преступника, но копии протоколов допросов свидетелей, фотографии и другие материалы заставили все же власти Германии убрать палача с политической арены.
Еще один убийца, уже наш соотечественник, бывший командир 667-го карательного батальона «Шелонь» Александр Рисс вполне обеспеченно жил в США, где и умер, никем не беспокоенный, в 1984 году. А в годы войны… Батальон и его командир проявили себя во многих карательных операциях, за что и получили высокую оценку фашистского командования как «надежное и боеспособное формирование, успешно решающее возлагаемые на него задачи». В документе «Оценка Батальона 667, егери-добровольцы», попавшем в руки советского командования, сказано: «С началом августа 1942 года, батальон непрерывно участвует в боях. Зимой 60 процентов боевого состава было поставлено на лыжи и из них образованы истребительные команды».
Одна из операций «Шелони», проведенная 19 декабря 1942 года, стала одной из самых жестоких акций на Новгородчине. В этот день каратели расправились с населением деревень Бычково и Починок Поддорского (тогда Белебелковского) района. Сначала деревни были обстреляны из минометов, а затем пошла массовая «зачистка», в ходе которой Рисс и его люди в упор расстреливали людей, забрасывали их дома гранатами. Оставшихся в живых — около 100 стариков, женщин и детей — согнали на лед реки Полисть и расстреляли… Всего тогда в этих деревнях погибло 253 человека, и ответственность за их смерть лежала на Александре Ивановиче (Иоганновиче) Риссе.
Жители уничтоженных деревень были беспорядочно захоронены весной 1943 года в общих ямах. Время изменило местность, появился молодой лесок. Но все же при проведении эксгумации через 20 лет удалось обнаружить четыре захоронения. И хотя экспертизу проводили крепкие здоровые мужчины, многие из них не могли сдерживать свои чувства, когда из глиняного месива одна за другой появлялись детские головки (из-за особенностей почв останки мало разложились), роскошные девичьи косы и игрушки. Видимо, малыши шли на смерть, укрываясь от пуль кто мячиком, а кто игрушечным медвежонком…
Все материалы этих преступлений и доказательства причастности к ним Рисса были переданы американским властям. Представители министерства юстиции США уже намеревались прибыть в Новгород для проверки достоверности показаний о его злодеяниях. Но… В США сменилась администрация, которой вдруг почему-то стало невыгодным выдавать военных преступников. И Рисс остался на свободе, а его дети и внуки — теперь Рысовы — и поныне живут-здравствуют: кто-то в Италии, кто-то в Крыму…
Впрочем, далеко не всем бойцам отряда «Шелонь» удалось так легко отделаться. Рассказывает Василий Михеев:
— Хотя преступники старались держаться подальше от родных мест, не поддерживали связи с родственниками, часто меняли место жительства и фамилии, нам все же удавалось нападать на их след. Вот, например, какую титаническую работу по конспирации провел приближенный Александра Рисса Павел Алексашкин. В свое время он получал награды от немцев и даже за особые заслуги был откомандирован в Белоруссию, где командовал карательным батальоном. После войны его очень быстро осудили за службу у немцев (только-то!). И после отбытия минимального срока наказания он поселился в Ярославской области.
Но однажды, расследуя эпизоды дела по убийству карателями партизанки Татьяны Марковой и ее подруги, нам потребовались свидетельские показания Алексашкина. Каково же было наше удивление, когда в ответ на наш запрос, Ярославские коллеги сообщили, что Алексашкин значился… участником ВОВ, получал все награды и льготы, положенные ветеранам, выступал в школах, рассказывая о своем «боевом прошлом»! Пришлось рассказать людям об истинных «подвигах» ветерана…
Кстати, за ветеранов войны себя выдавал едва ли не каждый второй полицай или каратель. У Павла Тестова, например, были медали «За победу над Германией» и «20 лет Победы». А на самом деле в 1943 году он принял присягу на верность гитлеровской Германии и служил в ягдкоманде. 26 ноября 1943 года этот отряд провел карательную акцию в отношении жителей деревень Доскино, Танина Гора и Торчилово Батецкого района, которые скрывались от угона в Германию в урочище Пандрино. Там на них и напали вооруженные до зубов Тестов со товарищи. Они выталкивали людей из землянок и расстреливали. А 19-летнюю Сашу Карасеву и ее сестру Катю разорвали заживо, привязав за ноги к пригнутым деревьям. Потом все трупы сожгли.
Другой «честный гражданин», Михаил Иванов, уроженец деревни Паулино Старорусского района, до войны работавший надзирателем в ИТК Боровичей, заставил оперативников бегать за ним по городам и весям на протяжении нескольких десятилетий. Его биография была, в общем-то, обычна для многих немецких подручных: призван в армию, попал в окружение, откуда вышел прямиком к себе домой в качестве урядника Утушинской волости, потом — карательный батальон и опять расстрелы, грабежи, аресты, пылающие деревни…
После этого сидеть на месте и дожидаться, когда за ним придут, он уже не мог. Минская область, Боровичи, Крустпилс (Латвия), Ленинабад, Челябинская и Архангельская области, Казахстан — везде Иванов оставил свой след. Причем бегал не один, а с сожительницей и шестью детьми, которых они успели родить за годы странствий. Но незадачливому папаше все же пришлось оставить многодетную семью и отправиться в места не столь отдаленные.
— Я уже довольно давно нахожусь на пенсии, — говорит Василий Михеев, — но до сих пор мне не дают покоя многие из моих так и не завершенных дел. Сегодня военных преступников уже не разыскивают, да и умерли многие из них. Да и без того забот у спецслужб хватает. Но преступления против человечества не имеют срока давности. И если сейчас страна низко склоняет голову перед теми, кто пал жертвами политических репрессий, и очищает их имена от клеветы и позора, то имена палачей и убийц тоже должны быть известны людям. Хотя бы ради тех детей, которые закрывались от пуль на льду Полисти плюшевыми мишками…
(Владимир Максимов, АиФ)
Историческая справка:
Батальон «Шелонь» Абвергруппы № 111.
Командир — майор РККА Александр Рисс (псевдонимы: Романов, Харм, Харт / Hart).
Сформирован как антипартизанский отряд.
В октябре 1942 г. передан в Вермахт как 667-й батальон РОА, послужил основой для формирования 16-го егерского полка 16-й армии.
Разведовательный отряд отдела 1Ц 56 ТК.
Командир – Н. Г. Чавчавадзе. Переформирован в 567-й разведовательный эскадрон РОА 56-го танкового корпуса.
В составе 1-й дивизии РОА КОНР с конца 1944 г.
В 1945-47 годах действовал в составе УПА, прорвался в Австрию в 1947 г.
Русский боевой отряд (батальон) АГ-107.
Охранная рота АГ-107.
Состав: 90 человек.
Командиры — майор РККА Ключанский, капитан РККА Шат, старший лейтенант РККА Чернуцкий.
Разведовательная школа АГ-101.
Командиры — ротмистр Пиллуй, капитан РККА Письменный.
АГ — 114 «Дромадер» — армянская.
Командир — генерал-майор «Дро» — Кананян.
Курсы АГ-104.
Начальник — майор РККА Озеров.
Сформирован в конце 1941 г. майором РККА А. И. Риссом как батальон «Шелонь» Абвергруппы № 111. Передан в Вермахт как 667-й русский батальон.
Казачий батальон Абвергруппы № 218.
Курсы пропагандистов Восточного министерства в Вульхайде.
Начальник – полковник Антонов (начальник штаба ВВ КОНР).
Русский боевой отряд (батальон) АГ № 111, командир майор РККА Александр Рисс. В 1942 г. — 667-й батальон РОА Вермахта.
Официальное название части — Восточный егерский 667-й батальон «Шелонь». Был сформирован в феврале 1942 года на станции Дно, в верховьях Шелони. Состоял из шести рот по сотне человек в каждой. Командовал батальоном бывший капитан Красной Армии Александр Рисс. Отобранные на службу военнопленные и добровольцы отличались лютой жестокостью. Перечень документально установленных проведенных ими расстрелов едва поместился на восьми машинописных страницах. Выделяется массовая казнь не менее 253 жителей деревень Бычково и Починок на льду Полисти 19 декабря 1942 года.
Одним из первых добровольцев батальона «Шелонь» был Г. М. Гурвич. Еврей по национальности Григорий Моисеевич Гурвич изменил имя на Григория Матвеевича Гуревича. Отличался особой жестокостью: следствие установило его участие в расстреле не менее 25 человек.
Субъективная сторона предательства базируется на личностных характеристиках коллаборационистов. По упоминавшемуся карательному батальону «Шелонь» в разное время органами госбезопасности было разыскано и привлечено к уголовной ответственности более 100 человек. У всех у них была разная довоенная судьба, все они оказались в батальоне по разным обстоятельствам. Если говорить о командире отряда Александре Ивановиче Риссе, то по материалам розыскного дела может возникнуть вывод о его обиде на советскую власть. Немец по национальности и офицер Красной Армии, он был арестован в 1938 году по подозрению в принадлежности к немецким разведывательным органам, но освобожден из-под стражи за недоказанностью в 1940-м. Однако когда человек в начале войны направляется на фронт, где добровольно переходит на сторону врага, а затем методично занимается расстрелами и истязаниями исключительно мирных жителей, награждается двумя железными крестами, медалями и дослуживается до чина майора, то возникает большой вопрос в отношении такой своеобразной мести сталинскому режиму.
Или же другой каратель – Григорий Гурвич (он же Гуревич), еврей по национальности, сумел выдать себя за украинца – по свидетельствам очевидцев, был настолько жесток и непредсказуем, что своими поступками вызывал страх даже у сослуживцев.
Среди карателей было много и русских, даже жителей районов дислокации «Шелони».
Немного уже осталось новгородцев, которые помнят судебный процесс, проходивший в здании Новгородского драмтеатра в декабре 1947 года. Тогда на скамье подсудимых находилось девятнадцать военнослужащих немецко-фашистской армии. На том процессе шла речь и о 667-м карательном батальоне «Шелонь», в числе руководителей которого был изменник Родины, бывший капитан Советской Армии Александр Рисс. Василию Петровичу пришлось немало поработать, разыскивая участников злодеяний из батальона под его командованием.
667-й карательный батальон «Шелонь», действовавший в 1942 - 1943 гг. в южном Приильменье, уничтожил около 40 населенных пунктов. Каратели принимали непосредственное участие в расстреле мирных жителей деревень Бычково, Починок, Заходы, Петрово, Нивки, Пособляево, Пустошка.
Розыск карателей, начавшийся еще в годы Великой Отечественной войны, продолжался вплоть до начала 80-х годов. Последний судебный процесс прошел в 1982 г.
Ледовое побоище на Полисти
…Расправа над мирными жителями деревень Бычково и Починок Поддорского района была беспримерна по своей жестокости. Деревни были обстреляны из минометов, а затем каратели ворвались и стали кидать в людей гранаты. Оставшихся в живых детей, женщин и стариков они согнали на лед реки Полисть и почти в упор расстреливали из пулеметов. Тогда было убито 253 человека, а деревни сожжены дотла. Эти ублюдки даже не могли предположить, что кто-то мог остаться в живых, но некоторые все же выжили. Они ползли по окровавленному льду и уцелели, чтобы рассказать о том, что случилось в то страшное Крещение — 19 января 1942 года.
16 декабря 1942 г. в районе деревень Починок и Бычково между партизанами и карательным отрядом произошел бой, в результате которого было убито 17 немцев и полицейских.
19 декабря 1942 г. в эти деревни ворвался карательный отряд с двумя танками и одной бронемашиной. Населению было предложено в течение 30 минут приготовиться к выселению.
По приказу начальника карательного отряда всех людей около 300 человек согнали на реку Полисть и открыли по ним огонь из пулеметов, автоматов и минометов. Лед на реке проваливался от разрывов мин. Убитые и раненные тонули и их уносило под лед. Немцы не разрешили убирать и весной 1943 г. оставшиеся на льду трупы, их унесло в озеро Ильмень».
Тамара Павловна Иванова, 1924 г. рождения, уроженка деревни Починок Белебелковского (ныне Поддорского) района Ленинградской (ныне Новгородской) области 19 декабря 1942 г. была тяжело ранена карателями во время расстрела жителей деревень Бычково и Починок. Одиннадцать ее родственников были убиты. Ее рассказ о трагедии на реке Полисть в судебном заседании взволновал не только присутствующих в зале, но и состав суда. Простые, незамысловатые стихи, написанные свидетельницей Ивановой, показали весь трагизм ситуации, роль нацистских пособников в уничтожении мирного населения:
Мы шли на смерть и
Друг с другом прощались,
Мы друг за другом тихонько брели,
А дети ласково так улыбались,
И не знали, куда нас вели.
Нас вывели на речку, на лед,
Велели на месте строем стоять,
Наставил враг напротив нас пулемет
Стал свинцовым дождем поливать…
Т. П. Иванова выступала в качестве свидетеля по уголовным делам по обвинению Григория Гуревича (Гурвича), Николая Иванова, Константина Григорьева, Павла Бурова, Егора Тимофеева, Константина Захаревича. Ее личная трагедия в годы войны была позднее отражена в документальном фильме «Дело № 21».
26 ноября 1943 г. подразделение «Ягдкоманда-38», сформированное из гитлеровских пособников, провело карательную операцию против жителей деревень Доскино, Танина Гора и Торчиново Батецкого района Ленинградской области. Каратели напали на лесной лагерь мирных жителей, окружили его, а тех, кто пытался бежать, убивали. В общей сложности в урочище Пандрино каратели уничтожили более 150 человек.
Полковник КГБ в отставке Василий Михеев участвовал в расследовании уголовных дел по фактам предательства и расстрела медведских подпольщиков. Тридцать лет Василий Петрович занимался розыском бывших эсэсовцев, карателей, замаскировавшихся под чужими именами в разных концах света. Одного нашли в Западной Германии, другого - в Аргентине, третьего - в США… И все долгие годы работы в КГБ в его глазах стояла страшная картина из прошлого.
- Было это холодной осенью 43‑го. Фашистский прихвостень Васька Лихоманов скакал верхом на лошади и тащил за собой на верёвке мальчика лет пятнадцати: по кочкам, по грязи… Мы были в разведке и помочь ничем не могли, не имели права. Я уже тогда себе сказал: «Если не погибну до победы, всю жизнь положу, чтобы ни один гад не остался на нашей земле безнаказанным».
Он прошёл вместе с 4‑й танковой армией долгий фронтовой путь от Курской дуги до Праги и выжил. Награждённый многими боевыми орденами и медалями мотоциклист-разведчик 2‑й мотоциклетной роты после Великой Победы начал новую наступательную операцию по розыску и привлечению к ответственности всех государственных преступников, которые в годы войны уничтожили тысячи безвинных людей, сожгли сотни деревень на Новгородчине. Профессиональная память чекиста хранит все эпизоды его розыскной контрразведывательной работы. Он помнит не только имена и фамилии преступников, но и названия деревень, городов и районов, где они скрывались от возмездия, имена их родственников и даже их вымышленные имена.
- Розыск изменников Родины, - рассказывает Василий Петрович, - начался сразу после освобождения области, в 44‑м году. Только на территории нашего маленького региона была создана целая сеть карательных ягдкоманд и зондеркоманд, 667‑й батальон «Шелонь», волотовская полиция, отличавшаяся особыми зверствами, команды СС и СД, жандармерия и прочие формирования. Столько они успели истребить наших людей, что диву даёшься, как мы выжили.
Немного уже осталось новгородцев, которые помнят судебный процесс, проходивший в здании драмтеатра в декабре 1947 года. Тогда на скамье подсудимых находилось девятнадцать военнослужащих немецко-фашистской армии. На том процессе шла речь и о 667‑м карательном батальоне «Шелонь», в числе руководителей которого был изменник Родины, бывший капитан Советской Армии Александр Рисс. Василию Петровичу пришлось немало поработать, разыскивая участников злодеяний из батальона под его командованием.
Расправа над мирными жителями деревень Бычково и Починок Поддорского района была беспримерна по своей жестокости. Деревни были обстреляны из миномётов, а затем каратели ворвались и стали кидать в людей гранаты. Оставшихся в живых детей, женщин и стариков они согнали на лёд реки Полисть и почти в упор расстреливали из пулемётов. Тогда было убито 253 человека, а деревни сожжены дотла. Эти ублюдки даже не могли предположить, что кто-то мог остаться в живых, но некоторые всё же выжили. Они ползли по окровавленному льду и уцелели, чтобы рассказать о том, что случилось в то страшное Крещение - 19 января 1942 года.
- Расследовать это преступление приходилось с необыкновенной скрупулёзностью, - вспоминает Михеев. - Мы искали документы о 667‑м батальоне в наших архивах и даже в архивах за рубежом. Тщательно просмотрели 40 уголовных дел на ранее судимых карателей. Преступники старались держаться подальше от родных мест, а ещё дальше - от мест, где совершали массовые убийства. По тому делу мы допросили более ста человек, составляли карты-схемы мест расстрелов, проводили эксгумации и экспертизы. В ходе этого расследования я впервые убедился, насколько наглые, циничные это были люди, их и назвать-то так нельзя. Нашим сотрудникам едва удавалось сдерживаться от гнева и возмущения, когда преступники приезжали на допросы в военной форме с советскими орденами и медалями. Среди них был и Павел Алексашкин.
Бывший старший лейтенант Красной Армии Алексашкин сдался в плен уже в 1941 году. Он добровольно поступил на службу в карательный батальон «Шелонь». Был приближённым Рисса, получал от немцев награды. Затем был осуждён, но, отбыв минимальный срок, поселился в Сибири, а затем в ярославском городке Петушки. По данным нашей контрразведки, он был очевидцем многих расстрелов на нашей территории. В качестве свидетеля Алексашкин был вызван в Новгород.
- Мы были в шоке, - вспоминает Василий Петрович. - Подумал даже, что кого-то не того по ошибке вызвали на допрос. Перед нами предстал человек в военной форме, только без погон. На его мундир было прикручено несколько линий орденских планок, на другой стороне - значки с символикой Великой Отечественной войны. Мы глазами похлопали и стали уточнять… Нет, это тот самый каратель Алексашкин. Чтобы вытянуть из него показания, пришлось даже вывозить этого кадра на места расстрелов, иначе он от всего отказывался. А ещё больше ошеломил ответ ярославских коллег на наш запрос. Они сообщили, что Алексашкин, оказывается, числился участником войны, через военкоматы получал награды, посещал школы, училища и вузы, где рассказывал молодёжи о своих «героических» делах. Местная власть ему выдала льготную ссуду на строительство дома, обеспечила стройматериалами. Ему даже сделали индивидуальное уличное освещение. В общем, жил Паша в Петушках припеваючи. Только после нашего вмешательства его лишили всех наград и разъяснили жителям города, кто он есть такой на самом деле… И он такой был далеко не один.
Историческая справка:
667-й русский егерский ост-батальон «Шелонь»
(полевая почта — Feldpost — 33581А)
Место и время формирования:
в районе узловой ж/д станции Дно в деревнях Скугры и Нехотово (Новгородская область) в нескольких км от г. Дно осенью 1942 года.
Контингент:
местные жители-добровольцы и военнопленные из числа узников лагеря у дер. Скугры от 19-37 лет. Большинство из них ранее использовалось спецслужбами в карательных отрядах или осведомительной сети. Приносили присягу, получали униформу, ставились на все виды довольствия. Впоследствии б-н пополнялся мобилизациями местного населения, а также военнослужащими расформированных русских 310-го батальона полевой жандармерии, 410-го охранного батальона, антипартизанской роты штаба 16-й немецкой армии.
Структура:
штаб в дер. Кривицы Волотовского района Новогородской области. 6 рот, в каждой от 100 человек.
Регион действий:
Дновский, Волотовский, Дедовичский районы. С начала 1942 года постоянно в боях Серболово-Татинец-Озеро Полисто. Весной 1943 г. принимал участие в операции против партизан в тылу 16-й армии «Вырубка леса», позднее операции «Сев». Постоянные расстрелы местных жителей и партизан.
Дислокация:
1-й этап — юго-запад Ленинградской области. Штаб и 2 роты в деревнях Алексино и Нивки Дедовичского района, опорный пункт в дер Петрово Белебелкинского района.
В ноябре 1943 года переброшен в г. Скаген (Дания) на севере полуострова Ютландия, где охранял морское побережье в составе 714-го гренадерского полка РОА (его 3-й батальон). Зимой 1945 г. влит в один из полков 2-й дивизии ВС КОНР. Распущен в Чехословакии.
Вооружение:
винтовки, автоматы, гранаты, станковые и ручные пулеметы МГ, ротные и батальонные минометы (оружие советского и немецкого производств).
Опека:
Абвергрупа-310 при 16-й НА (Feldpost 14700), 753-й восточный полк (он же позднее ЦБФ «Findeisen»), Корюк-584 , отдел 1С 16 Армии.
Командование:
1. Рисс Александр Иванович (Alexander Riess), немец, 1904 года рождения, уроженец деревни Алты-Пармак Евпаторийского уезда Таврической губернии (позднее — село Панино Раздольненского района Крыма). Бывший капитан РККА, в 1938 г. был арестован по подозрению в принадлежности к германским разведорганам, 2 года провел в СИЗО, после чего был выпущен из-за недостатка улик. Был восстановлен в РККА, назначен командиром батальона 524-го стрелкового полка, формировавшегося в г. Березняки Пермской области. В июле 1941 года в первом бою командир батальона Рисс добровольно перешел на сторону немцев в бою под Идрицей (Псковская обл.). По его собственным словам, указал немцам на всех коммунистов среди пленных, захваченных в бою, после чего они были расстреляны.
С августа 1941 года на службе в Абвере на должности преподавателя в Абвергрупе-301 майора Гофмайера и АГ-111. Псевдонимы «Романов», он же «Харт» («Жесткий»). Занимался подготовкой и заброской агентуры с южного берега оз. Ильмень в тыл советских войск. Во время дислокации АГ-310 в дер. Мстонь лично расстреливал и истязал местных жителей Старорусского района, обвинив их в помощи разведчикам РККА.
По приказу руководства принял активное участие в формировании 667-го русского восточного батальона «Шелонь», именовавшегося по близтекущей реке. На первом этапе командовал 2-й ротой батальона, с апреля 1943 года возглавил батальон. На данной должности также неоднократно лично расстреливал граждан, заподозренных в связях с партизанами.
Награжден двумя Железными крестами, несколькими медалями. Майор («зондерфюрер») Вермахта.
Проходил в списке разыскиваемых государственных преступников под № 665. После окончания войны проживал в ФРГ, в городах Бад-Айблинг, Кройцбург и Розенхайм, участвовал в работе НТС. В 1949 г. выехал на ПМЖ в США, получил гражданство, жил в г. Кливленде штат Огайо под фамилией Riess.
2. Первый командир формировавшегося батальона немец майор Карл Шивек (Schiwek), ротами – 1-й капитан Майер (Meyer), 3-й — лейтенант Ферст (Foerst), 4-й лейтенант Цальдер (Zalder), 5-я – лейтенант Вальгер (Walger), 6-й – обер-лейтенант Коллит (Kollit), 2 я рота – зондерфюрер Рисс (Riess), адъютант командира батальона Даниэль, ординанс-офицер – лейтенант Шумахер, переводчики – зондерфюреры Шмидт и Лавендель. Спустя несколько месяцев в связи с успешной боевой адаптацией личного состава к службе в немецкой армии командиром 667-го батальона назначен Александр Рисс, капитан Майер в качестве советника, командиры рот – 1-й — Сидоренко, 2-й — Радченко (именно ему Рисс передал свою роту), 3-й — Кошелап, 4-й – Цальдер.
3. Командиры рот – Н. Кошелап – 1922 г.р., урож. Киевской области командир 3-й роты батальона, капитан, окончил школу РОА в Дабендорфе, после чего был назначен командиром 3-й роты 667-го ост-батальона; награжден немецкими медалями. Арестован, осужден на 25 лет, освобожден в 1960 г., проживал в г. Воркуте.
Командир разведгруппы (ягд-команды) батальона Константин Григорьев, сдался в плен в августе 1941 г., учился в разведшколах в Вяцати и Вихула, служил в карательном отряде обер-лейтенанта Шпицкого, после его разгрома партизанами в феврале 1942 г. один из первых добровольцев 667-го ост-батальона.
Участник ряда успешных антипартизанских операций, принимал участие в массовых казнях. После тяжелого ранения и излечения служил в АГ-203, готовился к заброске в советский тыл в районе оз. Балатон; по состоянию здоровья был демобилизован в конце 1944 года в звании фельдфебеля Вермахта с Железным крестом 2-го класса, медалями «За зимнюю кампанию на Востоке», «За храбрость» (дважды), Штурмовым знаком, знаком «За ранение». После окончания войны жил в ФРГ, был осужден германским судом за уголовное преступление (контрабанда), в ходе следствия информировал о том, что является советским гражданином и обратился с ходатайством о репатриации, выдал себя за жертву фашизма. Следуя с группой репатриантов, совершил несколько краж и был осужден советским судом. К первоначальному сроку, за аналогичные преступления был добавлен срок уже в местах лишения свободы. В 1956 году освобожден, прибыл в г. Ленинград, совершил очередное преступление. В ходе следствия Г. заинтересовался КГБ. 30 мая 1960 года на судебном процессе военный трибунал ЛО приговорил Г. к высшей мере наказания.
Заместитель командира батальона – Радченко Павел, он же Виктор Моисеенко, 1919 г. р., урож с. Грушевки Сребнянского района Черниговской области, украинец, бывший военнослужащий РККА. На первом этапе существования 667-го батальона командовал взводом 2-й роты. В марте 1944 года возглавил 2-ю роту. Одновременно являлся заместителем командира батальона (А. И. Рисса) и в его отсутствии исполнял обязанности командира батальона. В 1945 г. после выбытия Рисса из батальона назначен его командиром.
Летом 1943 г. рота Радченко сожгла деревню Ляды Уторгошского района НО. В 1945 г. Р. возглавил батальон, награжден ЖК и медалями, капитан Вермахта. После войны также проживал в Кливленде (США) под фамилией Виктор Моисеенко. Было заведено розыскное дело в УКГБ при СМ УССР по Черниговской области, но прекращено в связи с установлением фигуранта на жительстве за границей. Вел переписку с родственниками, контролируемую цензурой.
Коллаборационисты и предатели есть на каждой войне. Вторая мировая исключением не стала. Одни переходили на сторону врага из идейных соображений, других манили материальные блага, третьи были вынуждены помогать бывшему противнику ради спасения своей жизни и жизней близких. Среди тех, кто сменил флаг, под которым воевал, были и советские женщины.
Первым документом, в котором шла речь о борьбе с коллаборационизмом, стал выпущенный 12 декабря 1941 г. приказ Народного комиссариата внутренних дел «Об оперативно-чекистском обслуживании местностей, освобождённых от войск противника». В начале 1942 г. было выпущено разъяснение, кого следует брать на учет. В списке значились в том числе:
- женщины, вышедшие замуж за немцев;
- содержатели борделей, притонов;
- лица, работавшие в немецких учреждениях и оказывавшие немцам услуги;
- добровольно ушедшие с гитлеровцами и члены их семей.
В предательстве подозревался любой, кто оказался на оккупированной территории и был вынужден работать, чтобы получить кусок хлеба. Клеймо потенциального предателя такие люди могли потом носить всю жизнь.
Многих женщин, которые добровольно или вынужденно имели сексуальные связи с немцами, позже расстреливали, зачастую вместе с детьми. Согласно немецким документам только при освобождении Восточной Украины было расстреляно около 4 тысяч женщин. В другом докладе немецкой разведки говорилось о судьбе «предательниц» в Харькове: «Среди них много девушек, друживших с немецкими солдатами, и особенно тех, которые были беременны. Достаточно было трех свидетелей, чтобы их ликвидировать».
Вера Пирожкова
В той же газете «За Родину» работала родившаяся в Пскове в 1921 г. Вера Пирожкова. Туда она устроилась сразу после начала оккупации, сначала - переводчицей, потом – автором. В статьях она прославляла немецкий образ жизни при фашистах и Германию.
В первом тексте, посвященном «Протоколам сионских мудрецов», Пирожкова выступила как явный антисемит: «Злобная сила еврейства, питавшаяся в течение веков лишь ненавистью и действовавшая путём интриг, обманов и террора, не устоит под натиском здоровых, творческих сил народов». Такая позиция находила одобрение в верхах, и Пирожкова быстро продвинулась, став практически политическим редактором газеты.
После войны училась в Мюнхене, защитила диссертацию. В 90-е годы вернулась в Россию, сейчас живет в Петербурге.
Светлана Гайер
Одна из самых неоднозначных женщин, которых можно подвести под категорию «предательницы» с натяжкой. Гайер была совсем молодой девушкой, когда пошла работать переводчицей к оккупационным властям Киева. Она и ее мать нуждались в деньгах, отец умер после заключения в советской тюрьме.
Она работала на стройплощадках, переводила архитекторов и ученых. В 1943 г. выехала в Германию, где ей была обещана стипендия. В Германии на некоторое время оказалась в лагере для работников с восточных территорий, но была освобождена.
Изучала литературоведение во Фрайбурге, стала одной из самых известных переводчиц с русского на немецкий. Перевела на немецкий главные романы Достоевского.
Антонина Макарова (Тонька-пулеметчица)
В начале войны молодая санитарка Антонина оказалась в окружении. С солдатом Федорчуком они бродили по лесам, стремясь выжить. После того как они вышли к деревне, Федорчук ушел к семье, а женщина осталась одна.
Ей вновь пришлось искать приют. Она оказалась на территории Локотской республики, где приглянулась немцам. Несколько раз Антонина подвергалась насилию. Однажды ее заставили расстрелять пленных – она умела обращаться с пулеметом, к тому же была пьяна. Выполнив такой приказ, Макарова оказалась «штатным палачом». Расстреливала она каждое утро. Довольно быстро работа ей начала даже нравиться.
Слухи о Тоньке-пулеметчице быстро расходились по округе, но ликвидировать ее не удавалось. После отхода немцев Макарова раздобыла документы, из которых следовало, что она всю войну проработала санитаркой. Несколько десятилетий ее искало КГБ, но заподозрить бывшую карательницу в ветеране войны, примерной жене и матери Антонине Гинзбург было сложно.
Работникам КГБ помог случай – брат Макаровой, Парфенов, собрался выезжать за границу. В анкете он указал сестру Макарову (Гинзбург).
Ее дело стало единственным в СССР, в котором фигурировала женщина-каратель. Антонину признали виновной в убийстве 168 человек и расстреляли.
Переводчицами, журналистками, секретарями при немцах работали многие советские женщины. Их судьба сложилась по-разному. Кто-то навсегда остался в эмиграции, кто-то был репатриирован обратно в Советский Союз, как Евгения Польская, происходившая из казаков. Ее муж был офицером РОА, сама она работала в газете. Некоторые смогли «зачеркнуть» двусмысленное прошлое и тихо дожить до старости.
У человека всегда есть право выбора. Даже в самые страшные минуты своей жизни остаются как минимум два решения. Порой это выбор между жизнью и смертью. Страшной смертью, позволяющей сохранить честь и совесть, и долгой жизнью в страхе, что когда-нибудь станет известно о том, какой ценой она куплена.
Каждый решает сам. Тем, кто выбирает смерть, уже не суждено объяснить другим причины своего поступка. Они уходят в небытие с мыслью о том, что по-другому нельзя, и близкие, друзья, потомки это поймут.
Те, кто купил себе жизнь ценой предательства, наоборот, очень часто словоохотливы, находят тысячу оправданий своему поступку, порой даже пишут про это книги.
Кто прав, каждый для себя решает сам, подчиняясь исключительно одному судье – собственной совести.
Зоя. Девушка без компромиссов
И Зоя , и Тоня родились не в Москве. Зоя Космодемьянская появилась на свет в селе Осиновые Гаи на Тамбовщине 13 сентября 1923 года. Девушка происходила из семьи священников, причем, согласно данным биографов, дед Зои погиб от рук местных большевиков, когда принялся заниматься среди односельчан антисоветской агитацией – его попросту утопили в пруду. Отец Зои, начинавший учиться в семинарии, ненавистью к Советам не проникся, а рясу решил сменить на светское одеяние, женившись на местной учительнице.
В 1929 году семья переехала в Сибирь, а спустя год, благодаря помощи родственников, обосновалась в Москве. В 1933 году семья Зои пережила трагедию – умер отец. Мама Зои осталась одна с двумя детьми – 10-летней Зоей и 8-летним Сашей . Дети старались помогать матери, особенно в этом выделялась Зоя.
В школе она училась хорошо, особенно увлекалась историей и литературой. При этом характер Зои проявился довольно рано – она была принципиальным и последовательным человеком, не допускавшим для себя компромиссов и непостоянства. Эта позиция Зои вызвала непонимание у одноклассников, а девочка, в свою очередь, настолько переживала, что слегла с нервной болезнью.
Болезнь Зои повлияла и на одноклассников – чувствуя свою вину, они помогали ей нагнать школьную программу, чтобы она не осталась на второй год. Весной 1941 года Зоя Космодемьянская успешно перешла в 10-й класс.
У любившей историю девушки была своя героиня – школьная учительница Татьяна Соломаха . В годы Гражданской войны большевичка-учительница попала в руки белых и была зверски замучена. История Татьяны Соломахи потрясла Зою и сильно повлияла на нее.
Тоня. Макарова из семьи Парфеновых
Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфенова . Училась в сельской школе, и именно там произошел эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию – Парфенова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея ввиду, что отца Тони зовут Макар.
Так, с легкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфеновых появилась Тоня Макарова.
Училась девочка прилежно, со старанием. Была у нее и своя революционная героиня – Анка-пулеметчица . У этого кинообраза был реальный протип – санитарка чапаевской дивизии Мария Попова, которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулеметчика.
Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где ее и застало начало Великой Отечественной войны.
И Зоя, и Тоня, воспитанные на советских идеалах, добровольцами отправились сражаться с фашистами.
Тоня. В котле
Но к тому времени, когда 31 октября 1941 года 18-летняя комсомолка Космодемьянская пришла на сборный пункт для отправки в школу диверсантов, 19-летняя комсомолка Макарова уже познала все ужасы «Вяземского котла».
После тяжелейших боев в полном окружении от всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук . С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались – кормились, чем придется, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав ее своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась – она просто хотела жить.
В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат, и поблизости живет его семья. Он оставил Тоню одну.
К тому времени, как 18-летняя комсомолка Космодемьянская пришла на сборный пункт для отправки в школу диверсантов, 19-летняя комсомолка Макарова уже познала все ужасы «Вяземского котла». Фото: wikipedia.org / Bundesarchiv
Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.
Когда блуждания Тони завершились, Зои уже не было на свете. История ее личной битвы с фашистами оказалась очень короткой.
Зоя. Комсомолка-диверсантка
После 4-дневного обучения в диверсионной школе (на большее не было времени – противник стоял у стен столицы) она стала бойцом «партизанской части 9903 штаба Западного фронта».
В первых числах ноября отряд Зои, прибывший в район Волоколамска, осуществил первую успешную диверсию – минирование дороги.
17 ноября вышел приказ командования, предписывавший уничтожать жилые постройки в тылу противника на глубину 40-60 километров, дабы выгнать немцев на мороз. Эту директиву во времена перестройки критиковали нещадно, говоря о том, что она фактически должна была обернуться и против мирного населения на оккупированных территориях. Но надо понимать ситуацию, в которой она была принята – гитлеровцы рвались к Москве, ситуация висела на волоске, и любой вред, наносимый неприятелю, считался полезным для победы.
После 4-дневного обучения в диверсионной школе Зоя Космодемьянская стала бойцом «партизанской части 9903 штаба Западного фронта». Фото: www.russianlook.com
18 ноября диверсионная группа, в которую входила Зоя, получила приказ сжечь несколько населенных пунктов, включая деревню Петрищево. Во время выполнения задачи группа попала под обстрел, и вместе с Зоей остались двое – командир группы Борис Крайнов и боец Василий Клубков .
27 ноября Крайнов отдал приказ на поджог трех домов в Петрищево. Он сам и Зоя успешно справились с задачей, а Клубкова схватили немцы. Однако в месте сбора они разминулись. Зоя, оставшись одна, решила еще раз отправиться в Петрищево, и совершить еще один поджог.
Во время первой вылазки диверсантов им удалось уничтожить немецкую конюшню с лошадьми, а также поджечь еще пару домов, где квартировали немцы.
Но после этого гитлеровцы отдали приказ местным жителям нести дежурство. Вечером 28 ноября Зою, пытавшуюся поджечь сарай, заметил сотрудничавший с немцами местный житель Свиридов . Он поднял шум, и девушку схватили. За это Свиридова премировали бутылкой водки.
Зоя. Последние часы
Немцы пытались узнать у Зои, кто она и где остальные члены группы. Девушка подтвердила, что дома в Петрищево подожгла она, сказала, что зовут ее Таней, но больше никакой информации не сообщила.
Репродукция портрета партизанки Зои Космодемьянской. Фото: РИА Новости / Давид Шоломович
Ее раздели догола, избили, пороли ремнем – никакого толка. Ночью в одной ночной рубашке, босую, гоняли по морозу, рассчитывая, что девушка сломается, однако она продолжала молчать.
Нашлись и свои мучители – в дом, где содержали Зою, пришли местные жители Солина и Смирнова , дома которых подожгла диверсионная группа. Обматерив девушку, они попытались избить и без того полуживую Зою. Вмешалась хозяйка дома, которая выгнала «мстительниц» вон. На прощание те бросили в пленницу горшок с помоями, стоявший у входа.
Утром 29 ноября немецкие офицеры предприняли еще одну попытку допросить Зою, но опять безуспешно.
Около половины одиннадцатого утра ее вывели на улицу, повесив на грудь табличку «Поджигатель домов». Вели к месту казни Зою два солдата, придерживавшие ее – после пыток сама она с трудом держалась на ногах. У виселицы вновь объявилась Смирнова, обругавшая девушку и ударившая ее палкой по ноге. На сей раз женщину отогнали немцы.
Гитлеровцы начали снимать Зою на фотоаппарат. Измученная девушка обратилась к согнанным на страшное зрелище жителям деревни:
Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть - это моё достижение!
Немцы попытались заставить ее молчать, но она вновь заговорила:
Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен! Советский Союз непобедим и не будет побеждён!
Зою Космодемьянскую ведут на казнь. Фото: www.russianlook.com
Зоя сама поднялась на ящик, после чего на нее накинули петлю. В этот момент она снова крикнула:
- Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят!Девушка хотела крикнуть что-то еще, но немец выбил ящик из-под ее ног. Инстинктивно Зоя схватилась за веревку, но гитлеровец ударил ее по руке. Через мгновенье все было кончено.
Тоня. Из проститутки – в палачи
Блуждания Тони Макаровой завершились в районе поселка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более четко официально оформленные.
Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли ее к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно – девушка, хотевшая только выжить, была согласна на все.
Роль проститутки при полицаях Тоня выполняла недолго – однажды ее, пьяную, вывели во двор, и положили за станковый пулемет «максим». Перед пулеметом стояли люди – мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестер, но и пулеметчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная девушка не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась.
Расстрел пленных. Фото: www.russianlook.com
На следующий день Тоня узнала, что она теперь не потаскуха при полицаях, а официальное лицо – палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой.
Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка – партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадежными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел.
В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых.
Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с ее страстью к пулемету.
Тоня. Распорядок палача-пулеметчицы
Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что ее мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей – война все спишет! Зато ее жизнь наконец-то наладилась.
Распорядок дня ее был таков: утром расстрел 27 человек из пулемета, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем.
В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи с убитых. Так Тоня обзавелась кучей женских нарядов, которые, правда, приходилось чинить – носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль.
Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» - нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулеметчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до нее не смогли.
Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек.
Зоя. Из безвестности в бессмертие
Впервые о подвиге Зои написал журналист Петр Лидов в газете «Правда» в январе 1942 года в статье «Таня». Его материал основывался на показаниях пожилого мужчины, ставшего свидетелем казни, и потрясенного мужеством девушки.
Труп Зои провисел на месте казни еще почти месяц. Пьяные немецкие солдаты не оставляли девушку в покое даже мертвой: кололи ножами, отрезали грудь. После очередной такой отвратительной выходки лопнуло терпение даже у немецкого командования: местным жителям приказали снять тело и похоронить.
Памятник Зое Космодемьянской, установленный на месте гибели партизанки, в деревне Петрищево. Фото: РИА Новости / А. Чепрунов
После освобождения Петрищево и публикации в «Правде» было решено установить имя героини и точные обстоятельства ее смерти.
Акт опознания трупа был составлен 4 февраля 1942 года. Было точно установлено, что в деревне Петрищево казнена Зоя Космодемьянская. Об этом в статье «Кто была Таня» в «Правде» рассказал все тот же Петр Лидов 18 февраля.
За два дня до этого, 16 февраля 1942 года, после установления всех обстоятельств гибели, Зое Анатольевне Космодемьянской было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Она стала первой женщиной, которая в годы Великой Отечественной войны была удостоена такой награды.
Останки Зои были перезахоронены в Москве на Новодевичьем кладбище.
Тоня. Бегство
К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот – Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили ее в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.
В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно – советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было.
Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены – она сумела добыть документы, что все это время была санитаркой в советском госпитале.
Кто сказал, что грозный «СМЕРШ» карал всех подряд? Ничего подобного! Тоня благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале в 1945 году в нее влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны.
Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.
Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а ее место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург .
О чудовищных деяниях «Тоньки-пулеметчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот.
Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли – но на след женщины-карателя напасть не могли.
Тоня. Разоблачение 30 лет спустя
Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека – жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своем героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулеметчицы».
Антонина Макарова. Фото: Public Domain
КГБ потратил на ее поиски больше трех десятилетий, но нашел почти случайно. Некий гражданин Парфенов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфеновых в качестве родной сестры почему значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург.
Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия!
Оперативники КГБ работали ювелирно – обвинять в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулеметчица», ее арестовали.
Она не отпиралась, рассказывала обо всем спокойно, говорила, что кошмары ее не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу , даже в ООН – требовал освобождения любимой жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чем обвиняется его любимая Тоня.
После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. То, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.
Тоня. Расплата
Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем.
Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины, а со времен войны в стране не казнили ни одну представительницу слабого пола.
Однако 20 ноября 1978 году суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания – расстрелу.
На суде была доказана документально ее вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Еще более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулеметчицы». Есть преступления, за которые невозможно ни прощать, ни миловать.
В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведен в исполнение.
У человека всегда есть выбор. Две девушки, почти ровесницы, оказавшись на страшной войне, заглянули смерти в лицо, и сделали выбор между смертью героя и жизнью предателя.
Каждый выбрал свое.
Что стало с офицерами и солдатами из карательного батальона, потом бригады, а потом и дивизии СС Дирлевангера?Фриц Шмедес и командир 72-го полка СС
Эрих Бухман пережили войну и позже жили в Западной Германии. Другой
командир полка, Эвальд Элерс, не дожил до конца войны. По словам
Карла Гербера, Элерс, отличавшийся невероятной жестокостью, был
повешен своими же подчиненными 25 мая 1945 г., когда его группа
находилась в Хальбском котле.
Гербер услышал рассказ о казни Элерса,
когда вместе с другими эсэсовцами шел под конвоем в советский
лагерь для военнопленных в Сагане.
Неизвестно, как завершил свой жизненный
путь начальник оперативного отдела Курт Вайссе. Незадолго до
окончания войны он переоделся в форму ефрейтора вермахта и смешался
с солдатами. В итоге он оказался в британском плену, откуда 5 марта
1946 г. совершил удачный побег. После этого следы Вайссе теряются,
его местонахождение так и не было
установлено.
До сегодняшнего дня бытует
мнение, что значительная часть 36-й дивизии СС была, говоря словами
французского исследователя Ж. Бернажа, "зверски уничтожена
советскими войсками". Безусловно, имели место факты расстрела
эсэсовцев советскими солдатами, но далеко не все из них были
казнены.
По данным французского специалиста К.
Инграо, 634 человека, ранее служивших у Дирлевангера, сумели
пережить советские лагеря для военнопленных и в разное время
вернуться на родину.
Однако, ведя речь о подчиненных
Дирлевангера, оказавшихся в советском плену, не следует забывать,
что больше половины из тех 634 человек, которым удалось вернуться
домой, были членами Коммунистической партии Германии и
Социал-Демократической партии Германии, попавшими в штурмовую
бригаду СС в ноябре 1944 г.
Фриц Шмедес.
Их судьба была тяжелой. 480 человек,
перебежавшие на сторону Красной армии, так и не были освобождены.
Их разместили в лагере для пленных № 176 в Фокшанах (Румыния).
Затем их отправили на территорию
Советского Союза - в лагеря № 280/2, № 280/3, № 280/7, № 280/18 под
Сталино (сегодня - Донецк), где они, распределенные на группы,
занимались добычей каменного угля в Макеевке, Горловке,
Краматорске, Ворошиловске, Свердловске и Кадиевке.
Разумеется некоторые из них скончались от
различных болезней. Процесс возвращения домой начался только в 1946
г. и продолжался до середины 1950-х гг.
Определенная часть штрафников (группы
по 10-20 человек) оказалась в лагерях Молотова (Пермь), Свердловска
(Екатеринбург), Рязани, Тулы и Красногорска.
Еще 125 человек, в основном
коммунистов, работало в лагере Бокситогорска под Тихвином (200 км
восточнее Ленинграда). Органы МТБ проверяли каждого коммуниста,
кто-то выходил на свободу раньше, кто-то позже.
Около 20 бывших членов формирования
Дирлевангера в последующем участвовали в создании Министерства
государственной безопасности ГДР ("Штази").
А некоторым, как бывшему осужденному
штрафного лагеря СС в Дубло-вице, Альфреду Нойману, удалось сделать
политическую карьеру. Он был членом политбюро Социалистической
единой партии Германии, несколько лет возглавлял министерство
материально-технического снабжения, а также был заместителем
председателя совета министров.
Впоследствии Нойман рассказал, что
штрафники-коммунисты были под особым надзором, у них до
определенного момента не было статуса военнопленных, так как
некоторое время они считались лицами, причастными к карательным
акциям.
Судьба осужденных членов СС, вермахта,
уголовников и гомосексуалистов, попавших в плен к Красной армии,
была во многом схожа с судьбами коммунистов-штрафников, но прежде
чем их смогли воспринимать как военнопленных, с ними работали
компетентные органы, стремившиеся разыскать среди них военных
преступников.
Некоторые из тех, кому посчастливилось
выжить, после возвращения в Западную Германию были вновь взяты под
стражу, в том числе 11 уголовников, не отсидевших свой срок до
конца.
Что касается предателей из СССР, служившими в
специальном батальоне СС, то для их розыска в 1947 г. была создана
следственная группа, которую возглавил следователь по особо важным
делам МТБ, майор Сергей Панин.
Следственная группа работала 14 лет.
Результатом ее работы стало 72 тома уголовного дела. КГБ при Совете
министров Белорусской ССР 13 декабря 1960 г. было возбуждено
уголовное дело по фактам злодеяний, совершенных карателями особого
батальона СС под командованием Дирлевангера на временно
оккупированной территории Белоруссии.
По данному делу в декабре 1960 г. - мае
1961 г. за убийства и истязания советских граждан сотрудники КГБ
арестовали и привлекли к ответственности бывших эсэсовцев А. С.
Стопченко, И. С. Пугачева, В. А. Ялынского, Ф. Ф. Грабаровского, И.
Е. Тупигу, Г. А. Кириенко, В. Р. Зайвыя, А. Е. Радковского, М. В.
Майданова, Л. А. Сахно, П. А. Уманца, М. А. Мироненкова и С. А.
Шинкевича.
13 октября 1961 г. в Минске начался суд над коллаборационистами.
Всех их приговорили к смертной казни.
Конечно, это были далеко не все
коллаборационисты, служившие у Дирлевангера в 1942-1943 гг. Но
жизнь некоторых закончилась еще до того, как состоялся упомянутый
процесс в Минске.
Например, И. Д. Мельниченко, командовавший
подразделением, после того как воевал в партизанской бригаде им.
Чкалова, в конце лета 1944 г. дезертировал.
До февраля 1945 г. Мельниченко скрывался в
Мурманской области, а затем вернулся на Украину, где промышлял
воровством. От его руки погиб уполномоченный Рокитнянского РО НКВД
Ронжин.
11 июля 1945 г. Мельниченко явился с повинной к
начальнику Узинского РО НКВД. В августе 1945 г. его отправили в
Черниговскую область, в места, где он совершал преступления.
Во время перевозки по железной дороге
Мельниченко совершил побег. 26 февраля 1946 г. он был блокирован
сотрудниками опергруппы Носовского РО НКВД и застрелен при
задержании.
В 1960 г. КГБ вызвало на допрос в
качестве свидетеля Петра Гавриленко. Сотрудники госбезопасности
тогда еще не знали, что он был командиром пулеметного отделения,
проводившего расстрел населения в деревне Лесины в мае 1943 г.
Гавриленко совершил самоубийство -
выбросился из окна третьего этажа гостиницы в Минске, в результате
глубокого душевного потрясения, произошедшего после того, как он
вместе с чекистами побывал на месте бывшей деревни.
Поиск бывших подчиненных Дирлевангера
продолжался и дальше. Советскому правосудию также хотелось увидеть
на скамье подсудимых и немецких штрафников.
Еще в 1946 г. глава белорусской делегации на
1-й сессии Генеральной ассамблеи ООН передал список 1200
преступников и их сообщников, в том числе и членов особого
батальона СС, и потребовал их выдачи для наказания в соответствии с
советскими законами.
Но западные державы никого не выдали. В
дальнейшем советские органы госбезопасности установили, что
активное участие в уничтожении населения Белоруссии принимали
Генрих Файертаг, Барчке, Толь, Курт Вайссе, Иоган Циммерман, Якоб
Тэд, Отто Лаудбах, Вилли Цинкад, Рене Ферде-рер, Альфред Цингебель,
Герберт Диц, Земке и Вайнхефер.
Перечисленные лица, согласно советским документам, ушли на Запад и
не понесли наказания.
В ФРГ прошло несколько судебных
процессов, на которых рассматривались преступления батальона
Дирлевангера. Один из первых таких процессов, организованный
Центральным управлением юстиции города Людвигсбурга и прокуратурой
Ганновера, состоялся в 1960 г., и на нем, среди прочего, выяснялась
роль штрафников в сожжении белорусской деревни Хатынь.
Недостаточная документальная база не
позволила привлечь виновных к ответственности. Впрочем, и позднее,
в 1970-е гг., судебные органы недалеко продвинулись в установлении
истины.
Прокуратура Ганновера, занимавшаяся
хатынским вопросом, даже сомневалась, могла ли речь идти об
убийстве населения. В сентябре 1975 г. дело было передано в
прокуратуру города Итцехо (земля Шлезвиг-Гольштейн). Но поиски
виновников трагедии оказались малоуспешными. Не помогли этому и
показания советских свидетелей. В итоге в конце 1975 г. дело
закрыли.
Так же безрезультатно завершились пять
процессов против Гейнца Рейнефарта, командира оперативной группы СС
и полиции в польской столице.
Прокуратура Фленсбурга пыталась выяснить
подробности расстрелов гражданских лиц во время подавлении
Варшавского восстания в августе - сентябре 1944 г.
Рейнефарт, ставший к тому моменту
депутатом ландтага Шлезвиг-Гольштейна от Единой партии Германии,
отрицал участие СС в преступлениях.
Известны его слова, сказанные перед
прокурором, когда вопрос коснулся деятельности полка Дирлевангера
на Вольской улице:
"Тот, кто утром 5 августа 1944 г.
выступил с 356 солдатами, к вечеру 7 августа 1944 г. располагал
силами около 40 человек, которые боролись за свою жизнь.
Боевая группа Штайнгауэра, которая
существовала до 7 августа 1944 года, едва могла совершать такие
расстрелы. Бои, которые она вела на улицах, были ожесточенными, и
привели к большим потерям.
То же самое касается и боевой группы
Майера. Эта группа также была скована боевыми действиями, поэтому
сложно представить, чтобы она занималась противоречащими
международному праву расстрелами".
Ввиду того, что открылись новые
материалы, опубликованные в монографии историка из Люнебурга,
доктора Ганса фон Краннхальса, фленсбургская прокуратура прекратила
расследование.
Тем не менее, несмотря на новые документы
и усилия прокурора Бирмана, возобновившего по этому делу дознание,
Рейнефарт так и не был привлечен к ответственности.
Бывший командир оперативной группы тихо
скончался в своем доме в Вестланде 7 мая 1979 г. Спустя почти 30
лет, в 2008 г., журналисты из "Шпигеля", подготовившие статью о
преступлениях особого полка СС в Варшаве, были вынуждены
констатировать факт: "В Германии до сих пор никто из командиров
этой части не заплатил за свои преступления - ни офицеры, ни
солдаты, ни те, кто был с ними заодно".
В 2008 г. журналисты также узнали, что
собранные материалы по формированию Дирлевангера, как сообщил в
интервью заместитель руководителя людвигсбургского Центра по
расследованию преступлений национал-социалистов прокурор Иоахим
Ридль, либо никогда не передавались в прокуратуру, либо не
изучались, хотя с 1988 г., когда в ООН подали новый список лиц,
объявленных в международный розыск, в Центре накопилось немало
информации.
Как теперь известно, администрация
Людвигсбурга передала материалы в суд земли Баден-Вюртемберг, где
сформировали следственную группу.
В результате работы удалось разыскать
трех человек, служивших в полку в период подавления Варшавского
восстания. 17 апреля 2009 г. прокурор ГРК Богу слав Червинский
сказал, что польская сторона запросила помощи у германских коллег в
привлечении этих трех личностей к ответу, так как в Польше нет
срока давности для совершенных преступлений. Но ни одному из трех
бывших штрафников немецкие судебные органы не предъявляли
обвинений.
Настоящие участники преступлений
остаются на свободе и спокойно доживают свой век. Это, в частности,
относится к анонимному ветерану СС, которого успел
проинтервьюировать историк Рольф Михаэлис.
Проведя не более двух лет в
лагере для военнопленных Нюрнберг-Лангвассер, аноним вышел на
свободу и устроился на раБоту в Регенсбурге.
В 1952 г. он стал водителем
школьного автобуса, а затем - экскурсионного автобуса, и регулярно
бывал в Австрии, Италии и Швейцарии. На пенсию аноним вышел в 1985
г. Скончался бывший браконьер в 2007 г.
За 60 послевоенных лет его не
привлекали к ответственности ни разу, хотя из его воспоминаний
следует, что он принимал участие во многих карательных акциях на
территории Польши и Белоруссии и убил немало людей.
За годы своего существования штрафники
СС, по подсчетам авторов, уничтожили около 60 тыс. человек. Эта
цифра, подчеркнем, не может считаться окончательной, так как
исследованы еще не все документы по данному вопросу.
История формирования Дирлевангера, как в
зеркале, отразила в себе самые неприглядные и чудовищные картины
Второй мировой войны. Это пример, кем могут стать люди, охваченные
ненавистью и вступившие на путь тотальной жестокости, люди,
потерявшие совесть, не желающие думать и нести какую-либо
ответственность.
Еще о банде. Каратели и извращенцы. 1942 - 1985 г.: http://oper-1974.livejournal.com/255035.html
Kalistros Thielecke (матереубийца), он убил свою мать нанеся 17 ножевых ранений и попал в в тюрьму а потом в зондеркоманду СС "Дирлевангер".
Карл Иохгайм-член организации "Черный фронт",был арестован в начале 30-х годов и 11 лет провел в тюрьмах и концлагерях Германии.Был амнистирован осенью 1944 г. и в числе амнистированных политических заключенных был направлен в находящуюся на тот момент в Словакии бригаду Дирлевангера. Войну пережил.
Документы 2-х украинцев-полтавчанина Петра Лаврика и харьковчанина Николая Новосилецкого,служивших у Дирлевангера.
Дневник Ивана Мельниченко,заместителя командира украинской роты Дирлевангера.На этой странице дневника речь идет об антипартизанской операции "Франц",на которой Мельниченко командовал ротой.
"Декабря 25.42г. выехал с г.Могилева,в
м.Березино.Новый год встречал хорошо,пил.После Нового года под
дер.Тереболье был бой,с моей роты,которой командовал, убит Швец и
ранен Ратковский.
Это был бой самый тяжелый,с батальона 20
человек ранено.Мы отошли.После 3 дней ст.Березино выехали в
Червенский р-он,прочистили леса до Осипович,в Осиповичах
погрузилась вся команда и выехали....."
Ростислав Муравьев,служил штурмфюрером в украинской роте.Войну пережил,жил в Киеве и работал преподавателем в строительном техникуме. Арестован и приговорен к ВМН в 1970 г.
Письмо дирлевангеровца из Словакии.
FPN 01499D
Словакия, 4 декабря 1944
Уважаемый Герман,
Я только что вернулся с операции и
нашел твое письмо от 16 ноября. Да, мы все должны страдать в этой
войне; мои глубочайшие соболезнования Вам о смерти вашей жены. Мы
просто должны продолжать жить до лучших времен.
Новостям из Бамберга всегда рад.
Последнее новость у нас: наш Дирлевангер награжден Рыцарским
крестом в октябре не было никаких торжеств, операции слишком
трудные, и нет на это времени.
Словаки в настоящее время открыто в союзе
с русскими и в каждой грязной деревне есть гнездо партизан.Леса и
горы в Татрах сделали партизан для нас смертельной
опасностью.
Мы проводим работу с каждым вновь
прибывшим заключённым. Сейчас я нахожусь в деревне недалеко от
Ipoliság. Русские очень близко. Подкрепления,которые мы
получили,никуда не годятся, и было бы лучше, если бы они остались в
концентрационных лагерях.
Вчера двенадцать из них перешли на
сторону русских, все это были старые коммунисты, было бы лучше,
если бы все они были повешены на виселице. Но есть здесь и тем не
менее настоящие герои.
Ну вражеская артиллерия снова открывает
огонь, и я должен возвращаться. Сердечный привет от вашего
зятя.
Франц.
Они обе были москвичками, почти ровесницами. Кумирами обеих были женщины-революционерки, обе отправились сражаться с врагом в 1941 году. Но Зоя Космодемьянская без страха взошла на эшафот, а Антонина Макарова стала убийцей сотен невинных людей.
Право выбора
У человека всегда есть право выбора. Даже в самые страшные минуты своей жизни остаются как минимум два решения. Порой это выбор между жизнью и смертью. Страшной смертью, позволяющей сохранить честь и совесть, и долгой жизнью в страхе, что когда-нибудь станет известно о том, какой ценой она куплена.
Каждый решает сам. Тем, кто выбирает смерть, уже не суждено объяснить другим причины своего поступка. Они уходят в небытие с мыслью о том, что по-другому нельзя, и близкие, друзья, потомки это поймут.
Те, кто купил себе жизнь ценой предательства, наоборот, очень часто словоохотливы, находят тысячу оправданий своему поступку, порой даже пишут про это книги.
Кто прав, каждый для себя решает сам, подчиняясь исключительно одному судье - собственной совести.
Зоя. Девушка без компромиссов
И Зоя , и Тоня родились не в Москве. Зоя Космодемьянская появилась на свет в селе Осиновые Гаи на Тамбовщине 13 сентября 1923 года. Девушка происходила из семьи священников, причем, согласно данным биографов, дед Зои погиб от рук местных большевиков, когда принялся заниматься среди односельчан антисоветской агитацией - его попросту утопили в пруду. Отец Зои, начинавший учиться в семинарии, ненавистью к Советам не проникся, а рясу решил сменить на светское одеяние, женившись на местной учительнице.
В 1929 году семья переехала в Сибирь, а спустя год, благодаря помощи родственников, обосновалась в Москве. В 1933 году семья Зои пережила трагедию - умер отец. Мама Зои осталась одна с двумя детьми - 10-летней Зоей и 8-летним Сашей
. Дети старались помогать матери, особенно в этом выделялась Зоя.
В школе она училась хорошо, особенно увлекалась историей и литературой. При этом характер Зои проявился довольно рано - она была принципиальным и последовательным человеком, не допускавшим для себя компромиссов и непостоянства. Эта позиция Зои вызвала непонимание у одноклассников, а девочка, в свою очередь, настолько переживала, что слегла с нервной болезнью.
Болезнь Зои повлияла и на одноклассников - чувствуя свою вину, они помогали ей нагнать школьную программу, чтобы она не осталась на второй год. Весной 1941 года Зоя Космодемьянская успешно перешла в 10-й класс.
У любившей историю девушки была своя героиня - школьная учительницаТатьяна Соломаха . В годы Гражданской войны большевичка-учительница попала в руки белых и была зверски замучена. История Татьяны Соломахи потрясла Зою и сильно повлияла на нее.
Тоня. Макарова из семьи Парфеновых
Антонина Макарова родилась в 1921 году на Смоленщине, в деревне Малая Волковка, в большой крестьянской семье Макара Парфенова . Училась в сельской школе, и именно там произошел эпизод, повлиявший на ее дальнейшую жизнь. Когда Тоня пришла в первый класс, то из-за стеснительности не могла назвать свою фамилию - Парфенова. Одноклассники же стали кричать «Да Макарова она!», имея ввиду, что отца Тони зовут Макар.
Так, с легкой руки учительницы, на тот момент едва ли не единственного грамотного в деревне человека, в семье Парфеновых появилась Тоня Макарова.
Училась девочка прилежно, со старанием. Была у нее и своя революционная героиня - Анка-пулеметчица . У этого кинообраза был реальный протип - санитарка чапаевской дивизии Мария Попова, которой однажды в бою действительно пришлось заменить убитого пулеметчика.
Окончив школу, Антонина отправилась учиться в Москву, где ее и застало начало Великой Отечественной войны.
И Зоя, и Тоня, воспитанные на советских идеалах, добровольцами отправились сражаться с фашистами.
Тоня. В котле
Но к тому времени, когда 31 октября 1941 года 18-летняя комсомолка Космодемьянская пришла на сборный пункт для отправки в школу диверсантов, 19-летняя комсомолка Макарова уже познала все ужасы «Вяземского котла».
После тяжелейших боев в полном окружении от всей части рядом с молодой санитаркой Тоней оказался лишь солдат Николай Федчук . С ним она и бродила по местным лесам, просто пытаясь выжить. Партизан они не искали, к своим пробиться не пытались - кормились, чем придется, порой воровали. Солдат с Тоней не церемонился, сделав ее своей «походной женой». Антонина и не сопротивлялась - она просто хотела жить.
В январе 1942 года они вышли к деревне Красный Колодец, и тут Федчук признался, что женат, и поблизости живет его семья. Он оставил Тоню одну.
К тому времени, как 18-летняя комсомолка Космодемьянская пришла на сборный пункт для отправки в школу диверсантов, 19-летняя комсомолка Макарова уже познала все ужасы «Вяземского котла». Фото: wikipedia.org / Bundesarchiv
Из Красного Колодца Тоню не гнали, однако у местных жителей и так было полно забот. А чужая девушка не стремилась уйти к партизанам, не рвалась пробиваться к нашим, а норовила закрутить любовь с кем-то из оставшихся в селе мужчин. Настроив местных против себя, Тоня вынуждена была уйти.
Когда блуждания Тони завершились, Зои уже не было на свете. История ее личной битвы с фашистами оказалась очень короткой.
Зоя. Комсомолка-диверсантка
После 4-дневного обучения в диверсионной школе (на большее не было времени - противник стоял у стен столицы) она стала бойцом «партизанской части 9903 штаба Западного фронта».
В первых числах ноября отряд Зои, прибывший в район Волоколамска, осуществил первую успешную диверсию - минирование дороги.
17 ноября вышел приказ командования, предписывавший уничтожать жилые постройки в тылу противника на глубину 40-60 километров, дабы выгнать немцев на мороз. Эту директиву во времена перестройки критиковали нещадно, говоря о том, что она фактически должна была обернуться и против мирного населения на оккупированных территориях. Но надо понимать ситуацию, в которой она была принята - гитлеровцы рвались к Москве, ситуация висела на волоске, и любой вред, наносимый неприятелю, считался полезным для победы.
После 4-дневного обучения в диверсионной школе Зоя Космодемьянская стала бойцом «партизанской части 9903 штаба Западного фронта». Фото: www.russianlook.com
18 ноября диверсионная группа, в которую входила Зоя, получила приказ сжечь несколько населенных пунктов, включая деревню Петрищево. Во время выполнения задачи группа попала под обстрел, и вместе с Зоей остались двое - командир группыБорис Крайнов и боец Василий Клубков .
27 ноября Крайнов отдал приказ на поджог трех домов в Петрищево. Он сам и Зоя успешно справились с задачей, а Клубкова схватили немцы. Однако в месте сбора они разминулись. Зоя, оставшись одна, решила еще раз отправиться в Петрищево, и совершить еще один поджог.
Во время первой вылазки диверсантов им удалось уничтожить немецкую конюшню с лошадьми, а также поджечь еще пару домов, где квартировали немцы.
Но после этого гитлеровцы отдали приказ местным жителям нести дежурство. Вечером 28 ноября Зою, пытавшуюся поджечь сарай, заметил сотрудничавший с немцами местный житель Свиридов . Он поднял шум, и девушку схватили. За это Свиридова премировали бутылкой водки.
Зоя. Последние часы
Немцы пытались узнать у Зои, кто она и где остальные члены группы. Девушка подтвердила, что дома в Петрищево подожгла она, сказала, что зовут ее Таней, но больше никакой информации не сообщила.
Репродукция портрета партизанки Зои Космодемьянской. Фото: РИА Новости / Давид Шоломович
Ее раздели догола, избили, пороли ремнем - никакого толка. Ночью в одной ночной рубашке, босую, гоняли по морозу, рассчитывая, что девушка сломается, однако она продолжала молчать.
Нашлись и свои мучители - в дом, где содержали Зою, пришли местные жителиСолина и Смирнова , дома которых подожгла диверсионная группа. Обматерив девушку, они попытались избить и без того полуживую Зою. Вмешалась хозяйка дома, которая выгнала «мстительниц» вон. На прощание те бросили в пленницу горшок с помоями, стоявший у входа.
Утром 29 ноября немецкие офицеры предприняли еще одну попытку допросить Зою, но опять безуспешно.
Около половины одиннадцатого утра ее вывели на улицу, повесив на грудь табличку «Поджигатель домов». Вели к месту казни Зою два солдата, придерживавшие ее - после пыток сама она с трудом держалась на ногах. У виселицы вновь объявилась Смирнова, обругавшая девушку и ударившая ее палкой по ноге. На сей раз женщину отогнали немцы.
Гитлеровцы начали снимать Зою на фотоаппарат. Измученная девушка обратилась к согнанным на страшное зрелище жителям деревни:
Граждане! Вы не стойте, не смотрите, а надо помогать воевать! Эта моя смерть — это моё достижение!
Немцы попытались заставить ее молчать, но она вновь заговорила:
Товарищи, победа будет за нами. Немецкие солдаты, пока не поздно, сдавайтесь в плен! Советский Союз непобедим и не будет побеждён!
Зою Космодемьянскую ведут на казнь. Фото: www.russianlook.com
Зоя сама поднялась на ящик, после чего на нее накинули петлю. В этот момент она снова крикнула:
Сколько нас ни вешайте, всех не перевешаете, нас 170 миллионов. Но за меня вам наши товарищи отомстят!
Девушка хотела крикнуть что-то еще, но немец выбил ящик из-под ее ног. Инстинктивно Зоя схватилась за веревку, но гитлеровец ударил ее по руке. Через мгновенье все было кончено.
Тоня. Из проститутки - в палачи
Блуждания Тони Макаровой завершились в районе поселка Локоть на Брянщине. Здесь действовала печально известная «Локотская республика» - административно-территориальное образование русских коллаборационистов. По сути своей, это были те же немецкие холуи, что и в других местах, только более четко официально оформленные.
Полицейский патруль задержал Тоню, однако партизанку или подпольщицу в ней не заподозрили. Она приглянулась полицаям, которые взяли ее к себе, напоили, накормили и изнасиловали. Впрочем, последнее весьма относительно - девушка, хотевшая только выжить, была согласна на все.
Роль проститутки при полицаях Тоня выполняла недолго - однажды ее, пьяную, вывели во двор, и положили за станковый пулемет «максим». Перед пулеметом стояли люди - мужчины, женщины, старики, дети. Ей приказали стрелять. Для Тони, прошедшей не только курсы медсестер, но и пулеметчиц, это не составляло большого труда. Правда, вусмерть пьяная девушка не очень понимала, что делает. Но, тем не менее, с задачей справилась.
Расстрел пленных. Фото: www.russianlook.com
На следующий день Тоня узнала, что она теперь не потаскуха при полицаях, а официальное лицо - палач с окладом в 30 немецких марок и со своей койкой.
Локотская республика безжалостно боролась с врагами нового порядка - партизанами, подпольщиками, коммунистами, прочими неблагонадежными элементами, а также членами их семей. Арестованных сгоняли в сарай, выполнявший роль тюрьмы, а утром выводили на расстрел.
В камеру вмещалось 27 человек, и всех их необходимо было ликвидировать, дабы освободить места для новых.
Браться за эту работу не хотели ни немцы, ни даже полицаи из местных. И тут очень кстати пришлась появившаяся из ниоткуда Тоня с ее страстью к пулемету.
Тоня. Распорядок палача-пулеметчицы
Девушка не сошла с ума, а наоборот, сочла, что ее мечта сбылась. И пусть Анка расстреливала врагов, а она расстреливает женщин и детей - война все спишет! Зато ее жизнь наконец-то наладилась.
Распорядок дня ее был таков: утром расстрел 27 человек из пулемета, добивание выживших из пистолета, чистка оружия, вечером шнапс и танцы в немецком клубе, а ночью любовь с каким-нибудь смазливым немчиком или, на худой конец, с полицаем.
В качестве поощрения ей разрешали забирать вещи с убитых. Так Тоня обзавелась кучей женских нарядов, которые, правда, приходилось чинить - носить сразу мешали следы крови и дырки от пуль.
Впрочем, иногда Тоня допускала «брак» - нескольким детям удалось уцелеть, потому что из-за их маленького роста пули проходили поверх головы. Детей вывезли вместе с трупами местные жители, хоронившие убитых, и передали партизанам. Слухи о женщине-палаче, «Тоньке-пулеметчице», «Тоньке-москвичке» поползли по округе. Местные партизаны даже объявили охоту на палача, однако добраться до нее не смогли.
Всего жертвами Антонины Макаровой стали около 1500 человек.
Зоя. Из безвестности в бессмертие
Впервые о подвиге Зои написал журналист Петр Лидов в газете «Правда» в январе 1942 года в статье «Таня». Его материал основывался на показаниях пожилого мужчины, ставшего свидетелем казни, и потрясенного мужеством девушки.
Труп Зои провисел на месте казни еще почти месяц. Пьяные немецкие солдаты не оставляли девушку в покое даже мертвой: кололи ножами, отрезали грудь. После очередной такой отвратительной выходки лопнуло терпение даже у немецкого командования: местным жителям приказали снять тело и похоронить.
Памятник Зое Космодемьянской, установленный на месте гибели партизанки, в деревне Петрищево. Фото: РИА Новости / А. Чепрунов
После освобождения Петрищево и публикации в «Правде» было решено установить имя героини и точные обстоятельства ее смерти.
Акт опознания трупа был составлен 4 февраля 1942 года. Было точно установлено, что в деревне Петрищево казнена Зоя Космодемьянская. Об этом в статье «Кто была Таня» в «Правде» рассказал все тот же Петр Лидов 18 февраля.
За два дня до этого, 16 февраля 1942 года, после установления всех обстоятельств гибели, Зое Анатольевне Космодемьянской было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Она стала первой женщиной, которая в годы Великой Отечественной войны была удостоена такой награды.
Останки Зои были перезахоронены в Москве на Новодевичьем кладбище.
Тоня. Бегство
К лету 1943 года жизнь Тони вновь сделала крутой поворот - Красная Армия двинулась на Запад, приступив к освобождению Брянщины. Девушке это не сулило ничего хорошего, но тут она очень кстати заболела сифилисом, и немцы отправили ее в тыл, дабы она не перезаражала доблестных сынов Великой Германии.
В немецком госпитале, впрочем, тоже скоро стало неуютно - советские войска приближались настолько быстро, что эвакуировать успевали только немцев, а до пособников дела уже не было.
Поняв это, Тоня сбежала из госпиталя, вновь оказавшись в окружении, но теперь уже советском. Но навыки выживания были отточены - она сумела добыть документы, что все это время была санитаркой в советском госпитале.
Кто сказал, что грозный «СМЕРШ» карал всех подряд? Ничего подобного! Тоня благополучно сумела поступить на службу в советский госпиталь, где в начале в 1945 году в нее влюбился молоденький солдат, настоящий герой войны.
Парень сделал Тоне предложение, она ответила согласием, и, поженившись, молодые после окончания войны уехали в белорусский город Лепель, на родину мужа.
Так исчезла женщина-палач Антонина Макарова, а ее место заняла заслуженный ветеран Антонина Гинзбург .
О чудовищных деяниях «Тоньки-пулеметчицы» советские следователи узнали сразу после освобождения Брянщины. В братских могилах нашли останки около полутора тысяч человек, но личности удалось установить лишь у двухсот.
Допрашивали свидетелей, проверяли, уточняли - но на след женщины-карателя напасть не могли.
Тоня. Разоблачение 30 лет спустя
Тем временем Антонина Гинзбург вела обычную жизнь советского человека - жила, работала, воспитывала двух дочерей, даже встречалась со школьниками, рассказывая о своем героическом военном прошлом. Разумеется, не упоминая о деяниях «Тоньки-пулеметчицы».
Антонина Макарова. Фото: Public Domain
КГБ потратил на ее поиски больше трех десятилетий, но нашел почти случайно. Некий гражданин Парфенов, собираясь за границу, подал анкеты с данными о родственниках. Там-то среди сплошных Парфеновых в качестве родной сестры почему значилась Антонина Макарова, по мужу Гинзбург.
Да, как же помогла Тоне та ошибка учительницы, сколько лет она благодаря ей оставалась в недосягаемости от правосудия!
Оперативники КГБ работали ювелирно - обвинять в подобных злодеяниях невинного человека было нельзя. Антонину Гинзбург проверяли со всех сторон, тайно привозили в Лепель свидетелей, даже бывшего полицая-любовника. И лишь после того, как все они подтвердили, что Антонина Гинзбург и есть «Тонька-пулеметчица», ее арестовали.
Она не отпиралась, рассказывала обо всем спокойно, говорила, что кошмары ее не мучили. Ни с дочерьми, ни с мужем общаться не захотела. А супруг-фронтовик бегал по инстанциям, грозил жалобой Брежневу , даже в ООН - требовал освобождения любимой жены. Ровно до тех пор, пока следователи не решились рассказать ему, в чем обвиняется его любимая Тоня.
После этого молодцеватый, бравый ветеран поседел и постарел за одну ночь. Семья отреклась от Антонины Гинзбург и уехала из Лепеля. То, что пришлось пережить этим людям, врагу не пожелаешь.
Тоня. Расплата
Антонину Макарову-Гинзбург судили в Брянске осенью 1978 года. Это был последний крупный процесс над изменниками Родины в СССР и единственный процесс над женщиной-карателем.
Сама Антонина была убеждена, что за давностью лет наказание не может быть чересчур строгим, полагала даже, что она получит условный срок. Жалела только о том, что из-за позора снова нужно переезжать и менять работу. Даже следователи, зная о послевоенной образцовой биографии Антонины Гинзбург, полагали, что суд проявит снисхождение. Тем более, что 1979 год был объявлен в СССР Годом Женщины, а со времен войны в стране не казнили ни одну представительницу слабого пола.
Однако 20 ноября 1978 году суд приговорил Антонину Макарову-Гинзбург к высшей мере наказания - расстрелу.
На суде была доказана документально ее вина в убийстве 168 человек из тех, чьи личности удалось установить. Еще более 1300 так и остались неизвестными жертвами «Тоньки-пулеметчицы». Есть преступления, за которые невозможно ни прощать, ни миловать.
В шесть утра 11 августа 1979 года, после того, как были отклонены все прошения о помиловании, приговор в отношении Антонины Макаровой-Гинзбург был приведен в исполнение.
У человека всегда есть выбор. Две девушки, почти ровесницы, оказавшись на страшной войне, заглянули смерти в лицо, и сделали выбор между смертью героя и жизнью предателя.
Каждый выбрал свое.