13 августа Русская Православная Церковь празднует память священномученика Вениамина (Казанского), митрополита Петроградского.
Священномученик Вениамин родился в 1873 году в Нименском погосте Каргопольского уезда Олонецкой губернии в семье священника и в крещении был наречен Василием. В 1883 году он поступил в Каргопольское духовное училище и, окончив его, продолжил образование в Олонецкой духовной семинарии. После ее окончания, как один из лучших студентов, он был послан учиться на казенный счет в Санкт-Петербургскую духовную академию. В 1895 году Василий был пострижен в монашество с именем Вениамин и рукоположен во иеродиакона, а на следующий год - во иеромонаха.
В 1897 году иеромонах Вениамин закончил Духовную академию со степенью кандидата богословия и был назначен преподавателем Священного Писания в Рижскую духовную семинарию, на следующий год - инспектором Холмской духовной семинарии и вскоре - инспектором Санкт-Петербургской духовной семинарии, в 1902 году - ректором Самарской духовной семинарии, в 1905 году - ректором Санкт-Петербургской духовной семинарии. В 1910 году архимандрит Вениамин был хиротонисан во епископа Гдовского, викария Санкт-Петербургской епархии.
В 1917 году на епархиальном съезде, как набравший абсолютное большинство голосов, он был избран управляющим Петроградской епархией. Человек безупречной жизни, спокойный, ровный, епископ Вениамин первым из Петроградских архипастырей изъездил и частью обошел епархию, побывав в ее самых далеких и глухих приходах. Для ее населения он стал своим епископом, и потому сельские отцы-депутаты приехали на выборы уже с готовым решением - голосовать за епископа Вениамина. Народ хотел иметь своим архипастырем смиренного молитвенника, труженика, народника, который держался бы подальше от политики, стоя строго на церковной почве. Но избиравшие своего пастыря народ и духовенство были уверены, что и слово, и дело их смиренного избранника в делах церковных будет всегда твердым и непреклонным. 13 августа 1917 года архиепископ Вениамин был возведен в сан митрополита.
23 февраля 1922 года ВЦИК издал декрет об изъятии церковных ценностей в помощь голодающим. 5 марта митрополит Вениамин подал заявление властям, и на 6 марта он был вызван для переговоров в Смольный. Здесь он заявил, что он не противник передачи ценностей, но желает, чтобы при этом не оскорблялись религиозные чувства верующих людей, чтобы это носило характер не изъятия, а жертвы.
Власти отреагировали так, что казалось - они приняли предложение митрополита, однако в следующий раз, 14 марта, когда пришли представители митрополита, им было сказано, что власть не интересуют добровольные пожертвования, а только изъятие.
19 марта 1922 года Ленин продиктовал письмо членам Политбюро, в котором нашло исчерпывающее отражение его отношение к Церкви; он писал: «Для нас… данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем… обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий… Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше…»
1 июня начальник Особого отдела и член Коллегии ГПУ Менжинский и начальник Секретного отдела СОУ ГПУ Самсонов направили в Губернский отдел Петроградского ГПУ телеграмму: «Митрополита Вениамина арестовать и привлечь к суду, подобрав на него обвинительный материал…» В тот же день к вечеру митрополит Вениамин был арестован и заключен в тюрьму.
10 июня в зале петроградской филармонии начался судебный процесс над митрополитом Вениамином, по которому проходили обвиняемыми восемьдесят семь человек. Первым был допрошен митрополит.
«Скажите, обвиняемый Казанский.., - спросил его обвинитель, - ваше отношение к советской власти?» - «Мое отношение к советской власти было всегда отношением законным. Все распоряжения советской власти, декреты я по силе возможности, по своему пониманию исполнял…» - «Сообщите Трибуналу историю возникновения первого письма в Помгол… Это письмо вы написали по личному побуждению или кто-нибудь предложил написать?» - «Это письмо я написал по личному побуждению…» - «Предварительно вы говорили с кем-либо об этом письме или просто советовались?» - «Сам писал…» - «Скажите, у вас были совместные обсуждения этого письма?» - «Не было, почему оно и является письмом митрополита».
Выступивший в конце судебных прений адвокат митрополита, убедительно в своем выступлении показавший, что суд не доказал обвинения, в конце концов призвал судей: «Граждане судьи… не творите мучеников…».
4 июля подсудимым была предоставлена возможность сказать последнее слово. Первым выступил митрополит Вениамин. В начале своего выступления он напомнил, что главой епархии был избран народом и в основном рабочими, затем он подробно сказал о других обвиняемых, доказывая их невиновность. Председатель суда спросил: «Вы всё говорили о других, Трибуналу желательно знать, что же вы скажете о самом себе?» - «О себе? Что же я могу вам сказать о себе? Разве лишь одно… Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре - жизнь или смерть; но что бы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: слава Тебе, Господи Боже, за все!» - и митрополит перекрестился.
5 июля суд приговорил митрополита Вениамина и некоторых других обвиняемых к расстрелу.
Митрополит Вениамин и епископ Кронштадтский Венедикт (Плотников) у автомобиля, в котором их доставляли из Дома предварительного заключения в зал суда
О том, насколько сильно действовало на надзирателей поведение митрополита Вениамина в тюрьме, свидетельствует донесение, что митрополит молился по четырнадцать часов в сутки, и надзиратели стали отказываться от несения ими своих обязанностей.
Внутренние переживания митрополита Вениамина вполне отразились в письме священнику, написанном им за несколько дней до расстрела. «В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых и восхищался их героизмом, их святым воодушевлением, - писал митрополит. - Жалел своею душою, что времена не те и не приходится переживать, что они переживали.
Времена переменились. Открывается возможность терпеть ради Христа от своих и чужих.
Последний снимок обвиняемых во главе с митрополитом Вениамином перед вынесением приговора. 5 июля 1922 г.
Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек, избыточествуя утешением, не чувствует самых тяжелых страданий. Полный среди страданий радости и внутреннего покоя, он других влечет на страдания, чтобы приложить то состояние, в каком находится счастливый страдалец…
Вениамин Петроградский и Гдовский, митрополит, священномученик (1847 - 1922), родился в Олонецкой губ. в семье свящ. Павла Казанского и был крещен с именем Василий. Окончил Санкт-Петербургскую духовную академию и там же принял монашеский постриг с именем Вениамин.
Вскоре он был рукоположен в священники, а в 1910 был поставлен во епископа города Гдова. В 1917 владыка Вениамин стал Петроградским митрополитом. Ему выпало служить в тяжелейшие для Церкви времена: хаотичные нападки на Церковь в революционные годы сменились организованными преследованиями. Был начат процесс “изъятия церковных ценностей”, поводом к которому послужил голод в Поволжье. Митр. Вениамин был и сам готов отдать голодающим все, веками накопленное Церковью. Но новой власти не нужны были добровольные пожертвования. Владыка был обвинен в сопротивлении изъятию ценностей, предан суду и вместе с тремя своими сподвижниками - архимандритом Сергием Шейным, Ю. Новицким и И. Ковшаровым - приговорен к смертной казни. Они были расстреляны в ночь с 12 на 13 августа 1922. В апреле 1992 св. мученики были канонизированы.
Память сщмч. Вениамину отмечается 31 июля/13 августа и в воскресенье после 25 января/7 февраля (в Соборе ново-мучеников и исповедников Российских).
Вениамин (в миру Казанский Василий Павлович), сщмч., митр. Петроградский и Гдовский (17.04.1873-31.07.1922), церковный и общественный деятель, участник право-монархического движения.
Родился в семье священника в д. Нименский погост Каргопольского у. Олонецкой губ. По окончании Петрозаводской ДС поступил в С.-Петербургскую ДА, где в 1895 принял постриг, а в 1896 рукоположен во иеромонаха. По окончании Академии (1897) назначен преподавателем Священного Писания в Рижскую ДС. С 1898 инспектор Холмской ДС, с 1899 - С.-Петербургской. В 1902 возведен в сан архимандрита и назначен ректором Самарской ДС. С 1905 ректор С.-Петербургской ДС. 24 янв. 1910 хиротонисан в Александро-Невской Лавре во еп. Гдовского, вик. С.-Петербургской епархии. Население столицы полюбило владыку за доброту и сердечность. Приемная его всегда была полна народа, он старался каждого выслушать и утешить.
Владыка сочувствовал монархическому движению и оказывал ему поддержку. Летом 1911 совместно с архиеп. Антонием (Храповицким) и еп. Гродненским Михаилом (Ермаковым) он совершил чин закладки Феодоровского собора в память 300-летия царствования Дома Романовых в Петербурге на углу Тверского пер. и Полтавской ул. Собор строился на пожертвования, собранные Союзом Русского Народа (СРН) и др. монархическими организациями России, и замышлялся как храм-памятник патриотам, за Веру, Царя и Отечество живот свой положившим. В храм планировали перенести икону Феодоровской Божией Матери, которой был благословен на царство первый Государь династии Романовых Михаил Феодорович. Позднее владыка служил молебны при открытии Съезда сторонников Маркова (4-й Всероссийский съезд Союза Русского Народа в Санкт-Петербурге 14-16 мая 1912), 5-го Все-российского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 16-20 мая 1912 и 6-го Всероссийского съезда Русских Людей в Санкт-Петербурге 19-23 февр. 1913.
2 марта 1917 после ареста и низложения с Петроградской кафедры митр. Питирима (Окнова) управление столичной епархией временно было возложено на первого викария еп. Гдовского Вениамина, который 6 марта был возведен в сан архиепископа. 3 июня 1917 владыка был избран архиеп. Петроградским и Ладожским. Это был первый случай народного избрания епископа на церковную кафедру. 13 авг. 1918 возведен в сан митрополита.
В 1921-1922 советской властью была предпринята новая попытка уничтожить Церковь в России. Поводом для развязывания репрессий был избран голод в Поволжье. Изъятие богослужебных предметов в церквах Петрограда сопровождалось волнениями народа. В церкви Путиловского завода рабочие не позволили произвести изъятие. В других приходах при появлении советской комиссии ударяли в набат, созывая верующих оказать сопротивление. В мае митр. Вениамин был арестован и помещен в дом предварительного заключения. Кроме него, к делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей были привлечены еще 86 чел. Процесс по делу митр. Вениамина проходил с 10 июня по 5 июля 1922. Трибунал приговорил к расстрелу митр. Вениамина и еще 10 чел. Расстрелян вместе с архим. Сергием (Шейным), И. М. Ковшаровым и Ю.П.Новицким в ночь с 12 на 13 августа на станции Пороховые по Ириновской железной дороге. Перед казнью все были обриты и одеты в лохмотья, чтобы нельзя было узнать духовных лиц. Прославлен в апреле 1992 на Архиерейском Соборе РПЦ.
Арх.: РГИА. Ф. 796. On. 439. Д. 216.
А. Степанов
Использованы материалы кн.: Черная сотня. Историческая энциклопедия 1900-1917. Отв. редактор О.А. Платонов. М., Крафт+, Институт русской цивилизации, 2008.
Сочинения:
Преосвященный Аркадий, епископ Олонецкий: Канд. дисс. Петрозаводск, 1900;
Беседа, произнесенная в день закладки церкви. Самара, 1902.
Литература:
Бовкало А. А. Вениамин (Казанский Василий Павлович) // Православная энциклопедия. Т. 7. М, 2004 (библиогр.);
Дело митрополита Вениамина (Петроград, 1922 г.). М, 1991;
Степанов А. Вениамин (Казанский Василий Павлович) // Святая Русь. Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О. А. Платонов, сост. А. Д. Степанов. М., 2003;
Die Russischen Orthodoxen Bischofe von 1893 bis 1965.
Bio-Bibliographe von Manuil (Lemesevskij). T. 2. Erlangen, 1981.
Здесь читайте:
Погромы еврейские , организация которых приписывается черносотенцам.
Сокращения (в том числе краткая расшифровка аббревиатур).
Священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский (в миру Василий), родился в 1873 году в Архангельской области, в семье священника Павла и Марии Казанских. Родители воспитывали сына в благочестии и христианских добродетелях.
Интерес Василия Казанского к душеполезным книгам и усердие в изучении церковной грамоты предопределили выбор жизненного пути: после окончания Петрозаводской Духовной Семинарии юноша поступил в Санкт-Петербургскую Духовную Академию. Студентом активно участвовал в деятельности "Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви", организуя беседы среди рабочих. В 1895 году он принял монашеский постриг с именем Вениамин и был рукоположен во иеродиакона, а в следующем году - во иеромонаха. По окончании Академии в 1897 году со степенью кандидата богословия иеромонах Вениамин был назначен преподавателем Священного Писания в Рижскую Духовную Семинарию. С 1898 года - он инспектор Холмской, спустя год - Санкт-Петербургской Семинарии. В 1902 году, после возведения в сан архимандрита, назначен ректором Самарской, а через три года - Санкт-Петербургской Семинарии.
Священник по призванию, архимандрит Вениамин вскоре был возведен на более высокую ступень пастырского служения: 24 января 1910 года в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры он был рукоположен во епископа Гдовского, Петербургского викария. Святительский сан Владыка Вениамин воспринял как обязанность пастырского подвига и апостольской проповеди. Его часто видели в самых отдаленных и бедных кварталах столицы, куда он спешил по первому зову, словно приходской священник, в простой рясе, без внешних отличий епископского сана, и где крестил ребенка или напутствовал умирающего. Немало труда приложил он к спасению падших женщин, выступая с проповедями в "Обществе Пресвятой Богородицы". Воздействие его наставлений было велико и многие заблудшие раскаялись в греховной жизни.
Он всегда находил путь к сердцам простых людей, за что был искренне любим паствой, называвшей его "наш батюшка Вениамин". Евангельская простота святителя, отзывчивость, сердечность, доступность в сочетании с открытым лицом, тихим, проникновенным голосом и всё освещавшей улыбкой, располагали к нему даже иноверцев.
События 1917 года вызвали перемены и в жизни Церкви: после Февральской революции правящие архиереи стали избираться на епархиальных съездах клира и мирян. Если в некоторых епархиях это вызвало распри и нестроения, то выборы в Петрограде прошли на редкость спокойно - подавляющее большинство голосов было отдано викарному епископу Вениамину. С 6 марта он - архиепископ Петроградский и Ладожский, а 13 августа, накануне открытия Священного Собора Российской Церкви, назначен митрополитом Петроградским и Гдовским.
Сразу же после избрания на Петроградскую кафедру святитель заявил: "Я стою за свободную Церковь. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от нее пострадала. И теперь накладывать новые путы на Церковь было бы большой ошибкой. Самая главная задача сейчас - это устроить и наладить нашу приходскую жизнь".
В то смутное время трудно было найти человека столь далекого от политики, как митрополит Вениамин. Приступив к осуществлению своей программы, он все силы направил на защиту православного народа России от жесточайших гонений, воздвигнутых на него врагами истины Христовой. По сути, они начались в январе 1918 года после издания декрета "Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви". По всей стране прокатилась волна закрытия и разрушения храмов и монастырей, осквернения и уничтожения святых икон и мощей, массовых арестов, пыток, ссылок и казней епископов, священников, монахов и монахинь, мирян, лишения Церкви и ее служителей материальных средств к существованию.
Насилие над Церковью не прекратилось и после окончания гражданской войны. Небывалая разруха и голод, охватившие страну в 1921 году, послужили поводом для новых гонений на Церковь, которые проводились под лозунгом "похода пролетариата на церковные ценности". Их изъятие в Петрограде началось в марте 1922 года. Митрополит Вениамин ни минуты не колебался в решении этого вопроса. Являя пример высокой христианской любви, он благословил передачу церковных ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды бедствующих. "Мы все отдадим сами", - говорил святитель.
Однако к голосу Владыки Вениамина власти не посчитали нужным прислушаться. Они объявили, что ценности будут изъяты в формальном порядке как "принадлежащее государству" имущество. Изъятие ценностей сопровождалось волнениями народа, но серьезных беспорядков, острых столкновений и арестов пока еще не было. Чувствовалось приближение расправы. Ее ускорило опубликованное 24 марта 1922 года в "Петроградской правде" письмо двенадцати лиц - организаторов обновленческого раскола: они обвиняли все верное Святейшему Патриарху Тихону духовенство в сопротивлении изъятию церковных ценностей и в участии в контрреволюционном заговоре против советской власти. 29 мая 1922 года последовал арест митрополита Вениамина, а 10 июня того же года началось слушание дела, к которому было привлечено еще 86 человек.
Святитель Вениамин на процессе был, как и всегда, простым, спокойным, благостным, убеждающим в невиновности других людей. Перед лицом ожидавшей его смерти он, обращаясь к трибуналу, произнес: "Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре, жизнь или смерть, но что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение (святитель при этом широко перекрестился) и скажу: "Слава Тебе, Господи Боже, за всё".
5 июля 1922 года трибунал объявил приговор, а в ночь с 12 на 13 августа того же года митрополит Вениамин и вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров были расстреляны на окраине Петрограда.
Священномученик архимандрит Сергий (в миру Василий Павлович Шеин) родился в 1866 году в Тульской губернии. В 1893 году окончил училище правоведения. Был членом IV Государственной Думы, входил в состав секретариата Священного Собора Православной Российской Церкви 1917 - 1918 годов. Был заместителем председателя правления Общества объединенных петроградских православных приходов.
Мученик Юрий (Юрий Петрович Новицкий) родился в 1882 году в г. Умани Киевской губернии. Окончил 1-ю гимназию и Киевский университет. С 1914 года доцент, затем - профессор кафедры уголовного права Петроградского университета. Был председателем правления Общества объединенных петроградских православных приходов.
Мученик Иоанн (Иван Михайлович Ковшаров), родом из Одессы, юрист по образованию, бывший присяжный поверенный. Был юрисконсультом Лавры в Петрограде.
На братском кладбище Александро-Невской Лавры воздвигнут крест над символической могилой новомучеников Российских.
«…Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре, жизнь или смерть, но что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за все» – эти немногие слова произнес в зале судебного заседания митрополит Вениамин (Казанский).
Начало 20-х годов. В России происходило то, чего несколько лет назад невозможно было себе представить: убийства священников, разорение храмов. Однако на этот раз власти пошли дальше, организовав первый показательный судебный процесс, с привлечением одного из иерархов Русской Православной Церкви не в качестве «свидетеля», как это было в случае с Патриархом Тихоном, а в качестве обвиняемого…
«Строго секретно…»
Владыку Вениамина арестовали 29 мая 1922 г., а 10 июня началось слушание дела, к которому было привлечено еще 86 человек. Что же послужило официальной причиной ареста?
Напомним о контексте тех событий. После окончания гражданской войны, когда в России наступил голод, принявший в некоторых губерниях угрожающие масштабы, большевистский ЦК принял решение воспользоваться этим обстоятельством для нанесения удара в отношении Православной Церкви.
Основанием послужило письмо-директива Ленина от 19 марта 1922 г., обращенное к Молотову и адресованное членам Политбюро с ремаркой: «СТРОГО СЕКРЕТНО», где говорилось об уникальности сложившейся ситуации, позволяющей «оправдать» перед общественным мнением не только изъятие церковных ценностей, но и физическое устранение возможно большего числа священнослужителей:
«Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу разстрелять, тем лучше[.] Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…».
Вслед за этим и была развернута спланированная кампания преследований в отношении Церкви под предлогом «похода пролетариата на церковные ценности».
«Изъятие ценностей» в Петрограде началось в марте 1922 г. Митрополит Вениамин занял позицию единственно возможную. Являя пример христианской любви и, в то же время, свидетельствуя о мирном духе Церкви, он благословил передачу на нужды бедствующих ценностей, не имеющих богослужебного употребления. Таким образом, Владыка действовал согласно с определением Патриарха Тихона, предлагавшего во избежание кощунства, сохранить у себя святыни, заменив их равнозначным денежным выкупом. – Решение владыки Вениамина и его слова: «Мы все отдадим сами»
– не имели ничего общего со слабостью; они отвечали пастырскому долгу.
Однако петроградские чекисты не пожелали прислушаться к голосу митрополита Вениамина, заявив, что ценности будут изъяты в формальном порядке. Мероприятие это имело для них, прежде всего, политический смысл: согласно указаниям ЦК, важно было «нейтрализовать» авторитет Владыки среди верующих.
Народный пастырь
У большевиков были основания опасаться влияния личности митрополита Вениамина. Его хорошо знали десятки, сотни тысяч людей в Петрограде и за его пределами, и знали как человека исключительно скромного и нестяжательного.
Родившийся в семье сельского священника Андреевской волости Каргопольского уезда, Василий Казанский – таково было мирское имя Владыки Вениамина – с детский лет не понаслышке знал о том, что такое нужда и бедность. Спустя годы, будучи уже студентом Санкт-Петербургской Духовной Академии, он стремился к «отверженным», участвуя в делах благотворительности и в деятельности «Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви», направленной в основном на помощь рабочим и беднякам.
Ничего не изменило в его устроении и принятие архиерейского звания. 24 января 1910 г. в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры он был рукоположен в епископа Гдовского, Петербургского викария. Владыку по-прежнему часто видели в самых отдаленных и бедных кварталах столицы, куда он спешил по первому зову, словно обычный приходской священник, в рясе, без знаков епископского сана. Там, в семьях бедных, ему приходилось то крестить ребенка, то напутствовать умирающего. Немало усилий приложил он и к тому, чтобы опустившиеся, всеми презираемые женщины поднялись со «дна» общества, получили возможность исправить жизнь. Его работа в деятельности «Общества Пресвятой Богородицы» способствовала тому, что многие, казалось, безнадежно потерянные души раскаялись в греховной жизни.
Доступность, простота обращения и сердечность епископа Вениамина располагали к нему сердца людей. Он был искренне любим паствой. Люди называли его «наш батюшка». Об отношении к нему можно судить и по обстановке выборов. Когда в 1917 г. правящие архиереи стали избираться на епархиальных съездах клира и мирян, в некоторых епархиях это стало причиной нестроений и разногласий, а в Петрограде все прошло на редкость спокойно: подавляющее большинство голосов было отдано викарному епископу Вениамину. 6 марта он был избран архиепископом Петроградским и Ладожским, а 13 августа при одобрении паствы – назначен митрополитом Петроградским и Гдовским.
Таким образом, для советской власти «угрозу» представляли не действия церкви, а сам архиерей, чьи личные качества не укладывались в образ «классового врага».
Услужливая правда
Поводом же к расправе над Владыкой Вениамином послужило опубликованное 24 марта 1922 г. в «Ленинградской правде» письмо двенадцати лиц – организаторов обновленческого раскола: они обвиняли близких к Святейшему Патриарху Тихону архиереев в сопротивлении изъятию церковных ценностей и контрреволюционном заговоре против советской власти. То есть, дело было представлено так, словно позиция владыки Вениамина противоречит устремлениям «прогрессивной части» верующих, а, между тем, сама политика партии «не имеет антицерковной направленности».
Реальная же ситуация была иной. Митрополит Вениамин, безусловно, не разделял революционного настроя обновленцев. Его политическая позиция в предреволюционные годы определялась необходимостью молиться за законную власть. В период борьбы думских партий он сочувствовал и оказывал поддержку монархическому движению. Летом 1911 совместно с архиепископом Антонием (Храповицким) и епископом Гродненским Михаилом (Ермаковым) – совершил чин закладки Феодоровского собора в память 300-летия царствования Дома Романовых в Петербурге, который строился на добровольные пожертвования и задумывался как храм-памятник патриотам, за Веру, Царя и Отечество живот свой положившим. Однако после октябрьского переворота возможность выражения политических предпочтений была исключена для Митрополита Вениамина необходимостью отстоять независимость Православной Церкви хотя бы в рамках советского декрета об отделении церкви от государства. И дело было как раз в том, что сам закон о разделении духовной и гражданской сфер носил чисто декларативный характер.
Поддерживаемое властями движение обновленчества имело целью вытеснение Православия спекулятивной организацией, сохраняющей лишь видимость церковности, и, по существу, лишенной благодати церковных таинств, не говоря уже о лояльности по отношению к новой власти. А удар в отношении митрополита Вениамина был частью рассчитанной политики уничтожения Русской Православной Церкви. Патриарх Тихон должен был лишиться одного из самых главных своих помощников.
Необоснованность и провокационный характер действий властей в Петрограде осознавалась даже в рабочей среде. Изъятие богослужебных предметов сопровождалось волнениями. В церкви Путиловского завода, например, рабочие не позволили произвести изъятие. В других приходах при появлении советской комиссии ударяли в набат, созывая верующих оказать сопротивление. Симпатии людей были явно на стороне законной церковной власти. Однако в те годы принцип народного волеизъявления использовался большевистским ЦК весьма избирательно…
Выдержанное поведение митрополита Вениамина во время судебного слушания, его удивительное терпение до самой последней минуты, когда в кратком слове он выразил отношение к происходящему, сами по себе служили опровержением клеветы. Обвинительный приговор он принял смиренно, как Крест, соединяющий его со Спасителем.
Допрос митрополита Вениамина
(Из книги “Дело” митрополита Вениамина“ . М.: Студия “ТРИТЭ”-“Российский Архив”, 1991. 95 с. )
Первый и часть второго дня процесса были уделены обычным формальностям.
Много времени заняло чтение обвинительного акта, напечатанного на 70 с лишним страницах.
Между прочим, было заслушано письменное заявление протоиерея Введенского о том, что он по болезни лишен в течение нескольких дней возможности присутствовать на процессе.
На поочередном допросе о виновности все подсудимые заявляют:
– Нет, не виновен.
Лишь благочинный девятого округа протоиерей М. Ф. Союзов признал себя виновным в частичном распространении воззвания митрополита, а бывший красноармеец Семенов – в сопротивлении при аресте.
Подсудимая Савельева покорно заявляет:
– На ваше усмотрение.
Судебное следствие начинается с допроса бывшего митрополита Вениамина.
– Подсудимый гражданин Казанский, – вызывает его председатель.
В зале сильное движение.
Бывший митрополит Вениамин поднимается со своего места и размеренным шагом, не спеша, опираясь одной рукой на посох, а другую приложив к груди; выходит на средину зала. На лице его нет признаков ни волнения, ни смущения. Чувствуется привычка двигаться и говорить под устремленными на него глазами масс. Он скуп в движениях, скуп в словах, не говорит ничего лишнего, отвечает по существу. И только иногда, в силу большой разницы во взглядах на содержание определенных понятий, в силу разницы психологии, в силу той пропасти, которая отделяет представителя монашествующего духовенства от мирянина, к тому же антирелигиозного, в его ответах чувствуется как будто уклончивость, а они не удовлетворяют допрашивающих, создается взаимное непонимание.
Председательствующий одним из первых задает вопрос:
– Как вы относитесь к Советской власти?
– Мое отношение к ней – отношение к власти. Все ее распоряжения и все декреты по мере своего разумения исполняю и принимаю к руководству.
– Ну да, это так. Но признаете ли вы её?
– Признаю, как и всякую гражданскую власть.
Митрополит подробно рассказывает историю возникновения писем в связи с изданием декрета и желанием безболезненного проведения его в жизнь. Вопрос об изъятии для церкви и ее верующих – большой вопрос, к разрешению которого нужно было подходить особенно осторожно, особенно если принять во внимание психологию масс молящихся. Эти письма являлись результатом осторожного подхода к данному вопросу.
–Вы их как писали,- посоветовавшись с кем-нибудь или самостоятельно?
– Я писал их сам. Я сам решил, что их нужно послать.
– А в Правлении православных приходов эти письма не подвергались обсуждению?
– Нет. Составлял я их самостоятельно.
– Ну, а затем, после того как они были посланы, вы сообщили их Правлению?
– Да, я довел их до сведения Правления.
– Правление их обсуждало?
– Нет, просто приняло к сведению.
– Зачем же вы сообщили о них, и вообще, зачем вы бывали в Правлении?
– Я находил возможным сообщать Правлению о своих переговорах со Смольным, хотел знать мнение членов Правления, но мои шаги в этом случае не являлись предметом обсуждения.
– А ваши мнения являлись обязательными для всех членов церкви?
Подсудимый не понимает вопроса.
– Рассматриваются ли ваши мнения, хотя бы высказанные в этих письмах, как обязательные к руководству и исполнению, и вообще, все ли ваши предписания должны были исполняться?
– В области административной, как распоряжение по митрополии, мои предписания обязательны к исполнению. Письма же не являлись предписаниями.
– А ваши канонические взгляды?
– Поскольку они опираются на каноны, обязательные для всех верующих сынов православной церкви.
– А в случаях разногласий?
– Мои мнения как главы Петроградской церкви являлись авторитетными. Но бесспорными являлись лишь административные предписания.
К этому вопросу неоднократно возвращались при допросе как представители общественного обвинения, так и защиты.
– Каким образом распространялись ваши письма?
– Я не могу сказать. Я их не рассылал по митрополии.
– Тем не менее они получили широкое распространение.
– Не знаю. Знаю, что одно письмо было оглашено на лекции священником Забировским, и слыхал, что на оглашение этого письма он получил словесное разрешение при переговорах в Смольном.
При дальнейшем допросе много времени уделяется вопросу об отношении к деятельности зарубежного духовенства.
В этой части допроса митрополит неоднократно заявляет о своей слабой осведомленности.
– Но ведь все это вас как главу церкви должно было интересовать? – удивляется обвинение.
– О Карловацком соборе ведь слышали?
– Да. Мне передавали о нем частным образом.
– Почему же такая неосведомленность? Ведь вы так недавно были администратором заграничных церквей.
– Формально был. Но затем связь с заграничными церквами была утрачена.
– Кто теперь заступает ваше место?
– Моим правопреемником является архиепископ Евлогий.
– Каким образом состоялось замещение?
– Я получил об этом извещение в порядке управления церковью. Подробностей не знаю.
– Политическая физиономия Евлогия вам известна?
– Лично меня вопросы политики не интересуют.
Упорному анализу подвергалась криминальная фраза в письме о том, что насильственное изъятие является актом кощунственно-святотатственным. Обвинители Красиков и Драницын не раз сводили допрос на каноническую почву, и тогда допрос принимал характер богословского диспута; на эту плоскость митрополит Вениамин становился с видимой неохотой и воздерживался от пространных суждений, несмотря на то, что и защита иногда становилась на этот путь.
Обвинение, видимо, осталось не удовлетворенным теми ответами, которые давал подсудимый, о примирении тех противоречий, которые иногда могут быть между велениями гражданской власти и власти церковкой, между требованиями закона и требованиями религии. На этой почве произошел инцидент. Обвинитель Смирнов по поводу занимаемой в этом вопросе позиции подсудимым выразился:
– Митрополит сидит между двух стульев.
Защита выразила протест против таких заявлений. Затем часть защиты протестовала против расширения рамок процесса введением богословских мотивов.
Со своей стороны, представитель обвинения Крастин выразил протест против метода допроса защиты, благодаря которому вместо вопросов и ответов ведется рассказ, и подсудимому, таким образом, подсказывается благоприятный для него ответ.
В вопросе об отношении к прогрессивному духовенству, письму 12 священников и к организации высшего церковного управления митрополит становится на формальную точку зрения. Письмо 12-ти являлось самочинным выступлением части духовенства, и в Правлении православных приходов оно вызвало недоброжелательное отношение потому, что этим письмом 12 священников отмежевывались от всего духовенства, выставляя тем самым остальных в неблагоприятном освещении; что же касается привлечения протоиерея Введенского к высшему церковному управлению, то оно состоялось без соблюдения целого ряда формальностей, и действия протоиерея можно было рассматривать как самочинные. «Отлучения» Введенского от Церкви так, как это понимает обвинение, не было. Было сделано лишь предупреждение с угрозой отлучения.
Интересовалось обвинение отношением митрополита к той части духовенства, которое покинуло Советскую Россию в момент отступления Юденича.
Митрополит в этом вопросе также стал на формальную сторону. Он получил известие, что часть духовенства оставила свои приходы, а потому было дано распоряжение о том, чтобы эти приходы считать вакантными и на пустующие места назначить заместителей.
Митрополит Вениамин в зале суда
Допрос митрополита длился в течение полутора дней – 11 и 12 июня. Виновным он себя не признал. Все подсудимые первой группы заявляли, что к декрету об изъятии ценностей и к самой Советской власти относятся лояльно, что в деятельности Правления не было ничего такого, что могло бы послужить к его обвинению. Переговоры со Смольным велись в порядке добровольного соглашения в целях наиболее безболезненного проведения декрета.
“Поражение” Церкви
…5 июля трибунал объявил приговор, а в ночь с 12 на 13 августа того же года митрополит Вениамин и вместе с ним архимандрит Сергий (Шеин), миряне Юрий Новицкий и Иван Ковшаров были расстреляны на окраине Петрограда.
Организованные процессы над священнослужителями, воспринимавшиеся многими современниками как «поражение» Церкви, принесли всходы спустя десятилетия, когда в России появилось новое поколение, воспитанное вне церковной традиции, в условиях запретов со стороны богоборческого государства, но повзрослевшее быстро, благодаря сотням и тысячам примеров свидетельства. Судьбы новомучеников задолго до их прославления для многих людей стали своего рода откровением, моментом, определившим выбор в пользу веры.
«…Я с теми лишь, кого безбожно гнали.
Они меня бессмертием наставляли.
Они – отцы мои.
Я им навеки сын…»
Ставшие известными в наши дни строки стихов Игоря Рослякова, будущего оптинского , подтверждают силу известного высказывания о том, что «кровь мучеников – это семя Церкви». Упавшее в землю, оно приносит плод сторицей.