Сергей Яковлевич Эфрон (11 октября 1893, Москва - 16 октября 1941, Москва) - публицист, литератор, офицер Белой армии, марковец, первопоходник, евразиец, агент НКВД. Муж Марины Цветаевой, отец трёх её детей.
Биография
Сергей Яковлевич Эфрон родился в семье народовольцев Елизаветы Петровны Дурново (1855-1910), из известного дворянского рода, и Якова Константиновича (Калмановича) Эфрона (1854-1909), из происходившей из Виленской губернии еврейской семьи. Племянник прозаика и драматурга Савелия Константиновича (Шееля Калмановича) Эфрона (литературный псевдоним С. Литвин; 1849-1925).
Из-за ранней смерти родителей до наступления совершеннолетия у Сергея был опекун. Окончил знаменитую Поливановскую гимназию, учился на историко-филологическом факультете Московского университета. Писал рассказы, пробовал играть в театре у Таирова, издавал журналы, а также занимался подпольной деятельностью.
После начала Первой мировой войны, в 1915 году поступил братом милосердия на санитарный поезд; в 1917 году закончил юнкерское училище. 11 февраля 1917 командирован в Петергофскую школу прапорщиков для прохождения службы. Через полгода зачислен в 56-й пехотный запасной полк, учебная команда которого находилась в Нижнем Новгороде.
В октябре 1917 году участвует в боях с большевиками в Москве, затем - в Белом Движении, в Офицерском генерала Маркова полку, участвует в Ледяном походе и обороне Крыма.
В эмиграции
Осенью 1920 года в составе своей части эвакуируется в Галлиполи, затем переезжает в Константинополь, в Прагу. В 1921-1925 - студент философского факультета Пражского университета. Член русской студенческой организации, союза русских писателей и журналистов.
Вскоре после эмиграции Эфрон стал испытывать ностальгию по России, желание вернуться на родину становилось всё сильнее. В Праге Сергей Яковлевич организует Демократический союз русских студентов и становится соредактором издаваемого Союзом журнала «Своими путями», участвует в развитии евразийского движения, получившего широкое распространение среди российской эмиграции как альтернатива коммунизму. Сергей Яковлевич примыкал к левой части движения, которая, по мере углубления раскола евразийства все лояльнее относилась к советскому строю.
В 1926-1928 годах в Париже Эфрон работал соредактором близкого к евразийству журнала «Вёрсты».
В 1927 году Эфрон снялся во французском фильме «Мадонна спальных вагонов» (режиссёры Марко де Гастин и Морис Глэз), где сыграл роль заключённого-смертника в Батумской тюрьме, которая длилась лишь 12 секунд и во многом предвосхитила его собственную дальнейшую судьбу.
С 29 мая 1933 года - член парижской масонской ложи «Гамаюн». Исключён из ложи 8 ноября 1937 года после похищения генерала Миллера.
В 30-е годы Эфрон начал работать в «Союзе возвращения на родину», а также сотрудничать с советскими спецслужбами, - с 1931 года. Сергей Яковлевич являлся сотрудником Иностранного отдела ОГПУ в Париже. Использовался как групповод и наводчик-вербовщик, лично завербовал 24 человека из числа парижских эмигрантов. Нескольких завербованных им эмигрантов - Кирилла Хенкина, в частности, - он помог переправить в Испанию для участия в гражданской войне. С 1935 года жил в Ванве около Парижа.
Согласно одной из версий, Эфрон был причастен к убийству Игнатия Рейсса (Порецкого) (сентябрь 1937 года), советского разведчика, который отказался вернуться в СССР. Но слухи были опровергнуты и он был оправдан.
В СССР
В октябре 1937 спешно уехал в Гавр, откуда пароходом - в Ленинград. По возвращении в Советский Союз Эфрону и его семье была предоставлена государственная дача НКВД в подмосковном Болшево. Первое время ничто не предвещало беды. Однако вскоре после возвращения Марины Цветаевой была арестована их дочь Ариадна.
Арестован НКВД 10 ноября 1939 года. В ходе следствия Эфрона разными способами (в том числе с помощью пыток - например, помещение зимой в холодный карцер) пытались склонить к даче показания на близких ему людей, в том числе на товарищей из «Союза возвращения», а также на Цветаеву, однако он отказался свидетельствовать против них. Осужден Военной Коллегией Верховного Суда СССР 6 августа 1941 года по ст. 58-1-а УК к высшей мере наказания. Был расстрелян 16 октября 1941 года на Бутовском полигоне НКВД в составе группы из 136 приговоренных к высшей мере наказания заключенных, спешно сформированной в целях «разгрузки» тюрем прифронтовой Москвы.
Георгий Эфрон – не просто «сын поэта Марины Цветаевой», а самостоятельное явление в отечественной культуре. Проживший ничтожно мало, не успевший оставить после себя запланированных произведений, не совершивший каких-либо иных подвигов, он тем не менее пользуется неизменным вниманием историков и литературоведов, а также обычных любителей книг – тех, кто любит хороший слог и нетривиальные суждения о жизни.
Франция и детство
Георгий родился 1 февраля 1925 года, в полдень, в воскресенье. Для родителей – Марины Цветаевой и Сергея Эфрона – это был долгожданный, вымечтанный сын, третий ребенок супругов (младшая дочь Цветаевой Ирина умерла в Москве в 1920 году).
Отец, Сергей Эфрон, отмечал: «Моего ничего нет… Вылитый Марин Цветаев!»
С самого рождения мальчик получил от матери имя Мур, которое так и закрепилось за ним. Мур – это было и слово, «родственное» ее собственному имени, и отсылка к любимому Э.Т. Гофману с его незавершенным романом Kater Murr, или «Житейские воззрения кота Мурра с присовокуплением макулатурных листов с биографией капельмейстера Иоганнеса Крейслера».
Не обошлось без некоторых скандальных слухов – молва приписывала отцовство Константину Родзевичу, в которых Цветаева некоторое время находилась в близких отношениях. Тем не менее сам Родзевич никогда не признавал себя отцом Мура, а Цветаева однозначно давала понять, что Георгий – сын ее мужа Сергея.
Ко времени рождения младшего Эфрона семья жила в эмиграции в Чехии, куда переехала после гражданской войны на родине. Тем не менее уже осенью 1925 года Марина с детьми – Ариадной и маленьким Муром переезжает из Праги в Париж, где Мур проведет свое детство и сформируется как личность. Отец остался на некоторое время в Чехии, где работал в университете.
Мур рос белокурым «херувимчиком» - пухленьким мальчиком с высоким лбом и выразительными синими глазами. Цветаева обожала сына – это отмечали все, кому доводилось общаться с их семьей. В ее дневниках записям о сыне, о его занятиях, склонностях, привязанностях, уделено огромное количество страниц. «Острый, но трезвый ум», «Читает и рисует – неподвижно – часами» . Мур рано начал читать и писать, в совершенстве знал оба языка – родной и французский. Его сестра Ариадна в воспоминаниях отмечала его одаренность, «критический и аналитический ум». По ее словам, Георгий был «прост и искренен, как мама».
Возможно, именно большое сходство между Цветаевой и ее сыном породило такую глубокую привязанность, доходящую до преклонения. Сам же мальчик держался с матерью скорее сдержанно, друзья отмечали порой холодность и резкость Мура по отношению к матери. Он обращался к ней по имени – «Марина Ивановна» и так же называл ее в разговоре – что не выглядело неестественно, в кругу знакомых признавали, что слово «мама» от него вызывало бы куда больший диссонанс.
Дневниковые записи и переезд в СССР
Мур, как и его сестра Ариадна, с детства вел дневники, но большинство из них были утеряны. Сохранились записи, в которых 16-летний Георгий признается, что избегает общения, потому что хочет быть интересным людям не как «сын Марины Ивановны, а как сам «Георгий Сергеевич».
Отец в жизни мальчика занимал мало места, они месяцами не виделись, из-за возникшей холодности в отношениях между Цветаевой и Ариадной сестра так же отдалилась, занятая своей жизнью – поэтому настоящей семьей можно было назвать только их двоих – Марину и ее Мура.
Когда Муру исполнилось 14, он впервые приехал на родину его родителей, которая теперь носила название СССР. Цветаева долго не могла принять это решение, но все же поехала – за мужем, который вел свои дела с советскими силовыми структурами, отчего в Париже, в эмигрантской среде, к Эфронам возникло неоднозначное, неопределенное отношение. Все это Мур чувствовал отчетливо, с проницательностью подростка и с восприятием умного, начитанного, думающего человека.
В дневниках он упоминает о своей неспособности быстро устанавливать крепкие дружеские связи – держась отчужденно, не допуская к сокровенным мыслям и переживаниям никого, ни родных, ни приятелей. Мура постоянно преследовало состояние «распада, разлада», вызванное как переездами, так и внутрисемейными проблемами – отношения между Цветаевой и ее мужем все детство Георгия оставались сложными.
Одним из немногих близких Муру друзей был Вадим Сикорский, «Валя», в будущем – поэт, прозаик и переводчик. Именно ему и его семье довелось принять Георгия в Елабуге, в страшный день самоубийства его матери, которое произошло, когда Муру было шестнадцать.
После смерти Цветаевой
После похорон Цветаевой Мура отправили сначала в Чистопольский дом-интернат, а затем, после недолгого пребывания в Москве, в эвакуацию в Ташкент. Следующие годы оказались наполнены постоянным недоеданием, неустроенностью быта, неопределенностью дальнейшей судьбы. Отец был расстрелян, сестра находилась под арестом, родственники – далеко. Жизнь Георгия скрашивали знакомства с литераторами и поэтами – прежде всего с Ахматовой, с которой он на некоторое время сблизился и о которой с большим уважением отзывался в дневнике, – и редкие письма, которые наряду с деньгами присылали тетя Лили (Елизавета Яковлевна Эфрон) и гражданский муж сестры Муля (Самуил Давидович Гуревич).
В 1943 году Муру удалось приехать в Москву, поступить в литературный институт. К сочинительству он испытывал стремление с детства – начиная писать романы на русском и французском языках. Но учеба в литинституте не предоставляла отсрочки от армии, и окончив первый курс, Георгий Эфрон был призван на службу. Как сын репрессированного, Мур служил сначала в штрафбатальоне, отмечая в письмах родным, что чувствует себя подавленно от среды, от вечной брани, от обсуждения тюремной жизни. В июле 1944 года, уже принимая участие в боевых действиях на первом Белорусском фронте, Георгий Эфрон получил тяжелое ранение под Оршей, после чего точных сведений о его судьбе нет. По всей видимости, он умер от полученных ранений и был похоронен в братской могиле – такая могила есть между деревнями Друйкой и Струневщиной, но место его смерти и захоронения считается неизвестным.
«На лоб вся надежда» - писала о сыне Марина Цветаева, и невозможно точно сказать, сбылась ли эта надежда, или же ей помешал хаос и неопределенность сначала эмигрантской среды, потом возвращенческой неустроенности, репрессий, потом войны. На долю Георгия Эфрона за 19 лет его жизни выпало больше боли и трагедии, чем принимают на себя герои художественных произведений, бесчисленное количество которых прочитал и еще мог бы, возможно, написать он сам. Судьба Мура заслуживает звания «несложившейся», но тем не менее свое собственное место в русской культуре он успел заслужить – не просто как сын Марины Ивановны, а как отдельная личность, чей взгляд на свое время и свое окружение нельзя переоценить.
Жизненный путь отца Мура, Сергея Эфрона, хоть и тоже прошел в тени Цветаевой, все же был насыщен событиями - и одним из них стало
В Государственном музее истории российской литературы имени В.И. Даля открылась выставка, посвященная 125-летию со дня рождения , «Душа, не знающая меры…». Главный мотив выставки - движение от обжитого, устроенного по воле поэта пространства к утрате дома, уединения, и, наконец, места на земле. Кураторы проекта ведут посетителей от детства Цветаевой в родительском доме в Трехпрудном переулке к юности, освященной теплом дома Волошина в Коктебеле. Затем - начало семейной жизни в Борисоглебском переулке, с его лестницами, чердаком-каютой. После - отъезд в эмиграцию, Прага, Париж, поиск себя в новом мире, но, в конце концов, возращение в СССР вслед за мужем и дочерью, потеря семьи и собственного угла, гибель.
Выставка открывается макетом дома Цветаевых в Трехпрудном переулке. В окошках: миниатюрные комнаты Марины Цветаевой, чердачной на высокой лестнице, и ее сестер. По словам Цветаевой, с самого детства она примеривала на себя маски трагических героинь. Поэтому на стенах ее комнаты висели портреты Сары Бернар, двух Наполеонов (ее страсть на всю жизнь) и Марии Башкирцевой. Башкирцева издала дневник, который стал прорывом в раскрытии внутренней сути женщины, что было очень близко Цветаевой. Это были не любовные, личные переживания, а рассуждения о творчестве, философии и так далее.
Когда родилась Марина, ее мать расстроилась, что первый ребенок - не сын. «Зато будет музыкантом», - решила она.
«Вечерний альбом» - первая книга Марины, которую она издала в секрете от отца.
Вскоре после этого в узкую девичью комнату поднялся тучный, задыхающийся от астмы человек - поэт . Он спросил: «Вы читали мою рецензию на вашу книжку?» Марина ответила: «Нет, не читала». А чуть позже возникли эти стихи:
Марине Цветаевой
К Вам душа так радостно влекома!
О, какая веет благодать
От страниц «Вечернего альбома»!
(Почему «альбом», а не «тетрадь»?)
Почему скрывает чепчик чёрный
Чистый лоб, а на глазах очки?
Я заметил только взгляд покорный
И младенческий овал щеки,
Детский рот и простоту движений,
Связанность спокойно-скромных поз…
В Вашей книге столько достижений…
Кто же Вы?
Простите мой вопрос.
Я лежу сегодня - невралгия,
Боль, как тихая виолончель…
Ваших слов касания благие
И в стихах крылатый взмах качель
Убаюкивают боль… Скитальцы,
Мы живём для трепета тоски…
(Чьи прохладно-ласковые пальцы
В темноте мне трогают виски?)
Ваша книга странно взволновала -
В ней сокрытое обнажено,
В ней страна, где всех путей начало,
Но куда возврата не дано.
Помню всё: рассвет, сиявший строго,
Жажду сразу всех земных дорог,
Всех путей… И было всё… так много!
Как давно я перешёл порог!
Кто Вам дал такую ясность красок?
Кто Вам дал такую точность слов?
Смелость всё сказать: от детских ласок
До весенних новолунных снов?
Ваша книга - это весть «оттуда»,
Утренняя благостная весть.
Я давно уж не приемлю чуда,
Но как сладко слышать:
«Чудо - есть!»
Дружба с Волошиным была дружбой навек, хотя судьба Марины забрасывала ее далеко. Тем не менее в 1911 году она в первый раз приезжает в Коктебель.
На выставке показана жизнь дома Волошина и его гостей. На многих фотографиях Марина Ивановна. Коктебель в ее жизни сыграл потрясающую роль. Однажды она рядом с Максом на берегу моря рыла песок, искала камешки и сказала, что выйдет замуж за первого, кто найдет камень, который ей понравится. Вскоре ей подарил найденную сердоликовую бусину Сергей Эфрон, которому тогда было 17 лет.
На выставке можно увидеть обручальное кольцо Сергея Эфрона. В 1912 году, когда ему исполнилось 18 лет, они с Мариной поженились. Внутри кольца гравировка: «Марина». Полотенце, которое вышила для пары Елена Оттобальдовна, мать Волошина, и Маринины знаменитые браслеты.
Из личных вещей Марины: бусы, которые вешали на ослика - отец привез их ей из экспедиции. И перстень Марины с сердоликом. Но это не тот камень, что подарил ей Эфрон. Ту бусину она носила не снимая, но она не сохранилась.
Дом в Борисоглебском переулке был снят в аренду Мариной и Сергеем. Предполагалась, что в нем будет протекать счастливое детство их первой дочери Ариадны - Али. Но жизнь распорядилась иначе: счастье длилось всего три года.
Поэтесса Софья Парнок станет первой трещиной в супружестве Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.
С начала Гражданской войны Сергей Эфрон уходит медбратом на фронт. Марина остается одна. Будучи без средств к существованию, она вынуждена отдать детей в приют, где ей сказали, что детей кормят американской гуманитарной помощью. Ирина в приюте умерла, а Алю Марина забрала.
Цветаеву считали равнодушной к судьбе младшей дочери, но это не так. У нее есть очень откровенные записи, в которых она говорит, что это ее крест и что она виновата.
Несмотря на всю тяжесть, это очень насыщенный период в жизни Цветаевой. В эти же годы происходит ее встреча с Мандельштамом. В Петербурге, в квартире Кузьмина. Это было короткое любовное влечение - любовь была питательной средой для творчества Цветаевой.
Как пишет Марина в записных книжках, Аля жила в своем мирке, в чердачной Сережиной комнате, среди рисунков. Рисунки 1917-1922 годов выставляются впервые. Ариадна продолжит рисовать и в эмиграции.
Личные вещи Марины. Чашка чешского периода. Шпажка для мяса. Вьюшка из дома в Борисоглебском.
Сергей Эфрон покидает Россию. Марина остается одна. Несколько лет она ищет его: она не знает жив он или умер. Остались ее пронзительные записи о том, что если его нет, то и ее жизнь закончена.
Несмотря на то что все это время у нее были какие-то короткие романы, ее связь с Эфроном была неразрывной. При этом Марина ни от кого не скрывала своих любовных увлечений.
Марина поручает Эренбургу, который живет то здесь, то в Берлине, искать Эфрона. Спустя два года он находит его в Праге. Тот поступил в Пражский университет, ничего не знал о судьбе Марины, увлекся евразийством, и связь с Россией была для него потеряна.
Сохранились воспоминания Али, как мать с отцом встретились на вокзале в Берлине. Вдруг голос: «Марина, Мариночка!» И какой-то высокий человек, задыхаясь, раскинув руки, бежит навстречу. Аля только догадывается, что это папа, потому что не видела его много лет.
Марина недолгое время проведет в Берлине. Познакомится здесь с и напишет мемуар «Пленный дух».
Эмиграция Марины Цветаевой длилась 17 лет. Жизнь тяжелая: она говорила, что в России она без книг, а в эмиграции - без читателей. Эмиграция ее не приняла, потому что она была женой человека, который начинает сотрудничать с НКВД
Но в это время она чрезвычайно много пишет.
Тогда она полюбила стихи Пастернака и полюбила их автора заочно. Она переписывается с Рильке.
Жизнь в Праге очень дорогая - семья живет в разных пригородах.
Остался удивительный документ, его нет на выставке, это письмо Сергея Максу Волошину, который был и для Марины, и для Сергея своего рода духовником. Он сразу понял, что что-то произошло. А произошел в жизни Марины Константин Родзевич, друг Сергея по евразийству. Марина оставила об этих встречах потрясающие записи, говорила, что он любовник из любовников, что это то, чем она живет. В письме к Волошину Сергей говорит, что разрыв неизбежен, что Марина измучилась ложью, ночными уходами. Он попытался уйти, но Марина сказала, что она без него не выживет.
Связь с Родзевичем довольно быстро завершилась, и Марина рожает своего третьего ребенка - сына Георгия, Мура, как его называли в семье.
Живут трудно: собирают шишки, грибы. Марина без стола, чистит, варит картошку, стирает, живут вчетвером в одной комнате.
1 /11
Этот портрет Цветаевой работы Бориса Федоровича Шаляпина, сына , выставляется во второй раз. На обороте - карандашный портрет Эфрона. Если Марина выглядит довольно привлекательно, то Эфрон в карандашной зарисовке - уже стариком.
18 мая 1911 года в жизни великой русской поэтессыМарины Цветаевой произошла судьбоносная встреча. В этот день она приехала в Коктебель к поэту Максимилиану Волошину и впервые встретила Сергея Эфрона, ставшего в начале следующего года ее мужем.
18-летняя Марина искала на берегу моря красивые камни, 17-летний Сергей подошел и начал ей помогать. Огромные, «венецианские» глаза. Аквамарин и хризопраз. Глаза в пол-лица, черные густые волосы. Марина посмотрела в эти огромные глаза с неправдоподобно длинными ресницами и подумала: «Если он найдет и подарит мне сердолик, я выйду за него замуж».
Крупный розовый сердолик был найден и подарен. Это была любовь с первого взгляда. Они нашли друг в друге столько интересного, что не расставались все два месяца, которые провели в Коктебеле, а в январе 1912 года состоялась свадьба Марины и Сергея Эфрона. До этого у Марины были «совместные» с младшей сестрой Асей влюбленности – сначала в поэта-символиста Льва Кобылинского, писавшего под псевдонимом Эллис, которого сестры прозвали Чародеем, потом в филолога и переводчика Владимира Нилендера. Но это все было детское, ненастоящее, мимолетное…
Сергей был на год моложе Марины. Так же, как и сама Цветаева, в раннем детстве он лишился матери, к тому же не отличался богатырским здоровьем. Семьи Марины и Сергея не были похожи и близки друг другу ни по духу, ни по убеждениям, но Цветаева, на первом этапе знакомства, искренне восхищалась Эфроном.
«Если бы Вы знали, какой это пламенный, великодушный, глубокий юноша! – писала она в письме к известному критику и философу В.В. Розанову. – Мы никогда не расстанемся. Наша встреча – чудо! ».
Он представлялся ей идеалом, явлением другого века, безупречным рыцарем. Современники говорили о его благородстве, несомненной порядочности, человеческом достоинстве и безукоризненном воспитании. Однако многие исследователи жизни и творчества Цветаевой, напротив, считали Эфрона слабым, безвольным, не слишком умным и бесталанным дилетантом, рано осиротевшим мальчиком, которому просто льстило внимание такой девушки, как Марина. Такой человек никогда не смог бы стать ей мужем и опорой в традиционном понимании этого слова. Другое дело, что у Великого Поэта, раз он родился женщиной, в принципе не могло быть ничего «обыкновенного» и «традиционного»! Она ждала от него чудес. Не обмануть это ожидание – стало главным девизом и целью жизни Сергея Эфрона на долгие годы.
В том же году у них родилась дочь, которую Марина, вопреки желанию мужа, назвала мифологическим именем Ариадна. Аля росла необыкновенной девочкой – писала стихи, вела дневники, поражающие своей недетской глубиной. «Мой домашний гений», – называла ее Марина. Если в детстве главным человеком для Али была мать, то, повзрослев, уже в эмиграции, она отойдет от матери и сблизится с отцом. Разделит его любовь к советской России и первой из семьи вернется из Франции на Родину – себе на погибель.
Первые совместные годы были безоблачными. Цветаева окружила Сергея какой-то даже чрезмерной заботой. Он переболел чахоткой, и Марина заботилась о его здоровье, писала его сестре отчеты о том, сколько бутылок молока он выпил и сколько яиц съел. Марина заботилась о Сергее, как мать: он был еще гимназистом, и когда родилась их старшая дочь, Аля, экстерном сдавал экзамены за восьмой класс.
Что интересно, на «Вы» они были всю жизнь. Сквозь войны, чужие кухни, нищий быт, в лохмотьях – но на «Вы». На высоте, однажды взятой и удержанной вопреки всему. В этом «Вы» была не отчужденность, а близость. Цветаева была на «ты» с Пастернаком, он был далеко. Сережа был вечно рядом,и поэтому только «Вы».
Что это были за отношения, красноречиво
рассказывают письма, написанные друг другу в разные периоды жизни:
С. Эфрон: «День, в который я Вас не видел, день, который я провел не вместе с Вами, я считаю потерянным» .
М. Цветаева: «С сегодняшнего дня – жизнь. Впервые живу. Мой Сереженька! Если от счастья не умирают, то, во всяком случае – каменеют. Только что получила Ваше письмо. Закаменела. Не знаю с чего начать: то, чем и кончу: моя любовь к Вам» .
С. Эфрон: «Мой милый друг, Мариночка, сегодня получил письмо от Ильи Эренбурга, что вы живы и здоровы. Прочитав письмо, я пробродил весь день по городу, обезумев от радости. Что мне писать Вам? С чего начать? Нужно Вам сказать много, а я разучился не только писать, но и говорить. Я живу верой в нашу встречу. Без Вас для меня не будет жизни. Живите! Я ничего от Вас не буду требовать — мне ничего не нужно, кроме того, чтобы Вы были живы. Берегите себя, заклинаю Вас... Храни Вас Бог. Ваш Сергей» .
М. Цветаева: «Если вы живы, если мне суждено еще раз с вами увидеться, – слушайте! Когда я Вам пишу. Вы – есть, раз я Вам пишу! Если Бог сделает чудо – оставит Вас в живых, я буду ходить за Вами, как собака...» .
Эфрон сразу же становится романтическим героем поэзии Цветаевой. С ним связаны и посвящены ему более двадцати стихотворений, которые, на взгляд литературных критиков и исследователей, абсолютно лишены эротики. Это вовсе не любовная лирика, даже, как бы, не лирика, посвящённая женщиной любимому мужчине.
Я с вызовом ношу его кольцо!
– Да, в Вечности – жена,
Не на бумаге! –
Чрезмерно узкое его лицо
Подобно шпаге.
…В его лице я рыцарству верна,
– Всем вам. Кто жил и умирал без страху! –
Такие – в роковые времена –
Слагают стансы – и идут на плаху.
Началась война, и Эфрон попытался записаться на фронт добровольцем. Его не взяли: медкомиссия видит на легких следы туберкулезного поражения, и тогда он отправляется на фронт на санитарном поезде. Потом ему удалось поступить в юнкерское училище. После революции Сергей воевал на стороне Белой Армии. Два года Марина ничего не слышала о муже, и не знала даже, жив ли он.
Марину мучила тревога, тяжелые мысли о муже изводили ее. И со всем этим ей надо было жить, выживать в голодной послереволюционной Москве.
Прошел еще один страшный год, и Илья Эренбург нашел Эфрона в Праге. Марина выхлопотала заграничный паспорт, взяла Алю и уехала к мужу. Три года они жили в Чехии. Сергей учился в Каровом университете, Марина с Алей снимали комнату в пригороде Праги. И вскоре у них родился сын, Мур. Семья переехала в Париж. Эфрон стал все чаще поговаривать о своем желании вернуться на родину. Он начал думать, что его участие в Белом Движении было продиктовано ложным чувством солидарности, что эмигранты во многом виноваты перед оставленной ими страной… Эти рефлексии привели его к сотрудничеству с советскими органами. В парижском Союзе возвращения на родину он стал одним из лидеров, участвовал в ряде сомнительных акций советских спецслужб… Дети тоже связывали свое будущее с Советским Союзом, даже Мур рвался в СССР.
Потом настал черед Эфрона — его разоблачили после одной неудачной операции, и он буквально бежал в СССР.
В этой семье Марина была единственной противницей возвращения: «там я невозможна». И она ни за что не вернулась бы, если б не муж.
Через несколько месяцев после возвращения из эмиграции арестовали Ариадну, а потом Сергея. Он ждал ареста — весь этот короткий период сопровождался для него сердечными приступами и паническими атаками. В эти дни Марина написала свое последнее произведение, продиктованное любовью к мужу — письмо к Берии, в котором умоляет «во всем разобраться», что прожила с мужем 30 лет и не встречала человека лучше, чем он…
Марина Ивановна Цветаева - русская поэтесса, переводчица, автор биографических эссе и критических статей. Она считается одной из ключевых фигур в мировой поэзии XX века. Сегодня называют хрестоматийными такие стихотворения Марины Цветаевой о любви, как «Пригвождена к позорному столбу…», «Не самозванка – я пришла домой…», «Вчера еще в глаза глядел…» и многие другие.
Детское фото Марины Цветаевой | Музей М. Цветаевой
День рождения Марины Цветаевой приходится на православный праздник памяти апостола Иоанна Богослова. Это обстоятельство поэтесса позднее неоднократно отразит в своих произведениях. Родилась девочка в Москве, в семье профессора Московского университета, известного филолога и искусствоведа Ивана Владимировича Цветаева, и его второй супруги Марии Мейн, профессиональной пианистки, ученицы самого Николая Рубинштейна. По отцу у Марины были единокровные брат Андрей и сестра , а также родная младшая сестра Анастасия. Творческие профессии родителей наложили отпечаток и на детство Цветаевой. Мама обучала ее игре на фортепиано и мечтала увидеть дочь музыкантом, а отец прививал любовь к качественной литературе и иностранным языкам.
Детские фото Марины Цветаевой Так получилось, что Марина с мамой часто жила заграницей, поэтому свободно говорила не только по-русски, но и на французском и немецком языках. Более того, когда маленькая шестилетняя Марина Цветаева стала писать стихи, то сочиняла она на всех трех, причем больше всего – по-французски. Образование будущая знаменитая поэтесса начала получать в московской частной женской гимназии, а позднее училась в пансионах для девочек в Швейцарии и Германии. В 16 лет она попробовала прослушать курс лекций по старофранцузской литературе в парижской Сорбонне, но обучение там не окончила.
С сестрой Анастасией, 1911 год | Музей М. Цветаевой Когда поэтесса Цветаева начала публиковать свои стихи, она стала близко общаться с кругом московских символистов и активно участвовать в жизни литературных кружков и студий при издательстве «Мусагет». Вскоре начинается Гражданская война. Эти годы очень тяжело сказались на моральном состоянии молодой женщины. Разрыв родины на белую и красную составляющие она не принимала и не одобряла. Весной 1922 года Марина Олеговна добивается разрешения эмигрировать из России и отправиться в Чехию, куда несколько лет назад бежал ее муж, Сергей Эфрон, служивший в рядах Белой армии, а теперь обучавшийся в Пражском университете.
Иван Владимирович Цветаев с дочерью Мариной, 1906 год | Музей М. Цветаевой Долгое время жизнь Марины Цветаевой была связана не только с Прагой, но и с Берлином, а через три года ее семья смогла добраться и до французской столицы. Но и там счастья женщина не обрела. На нее действовала угнетающе молва людей о том, что ее муж участвовал в заговоре против сына и что он завербован советской властью. Кроме того, Марина осознала, что по своему духу она не эмигрант, и Россия никак не отпускает ее мысли и сердце.
Стихотворения
Первый сборник Марины Цветаевой под названием «Вечерний альбом» увидел свет в 1910 году. В основном он включал ее творения, написанные в школьные годы. Довольно быстро творчество юной поэтессы привлекло внимание знаменитых литераторов, особенно ею заинтересовались Максимилиан Волошин, муж , Николай Гумилёв, и основоположник русского символизма Валерий Брюсов. На волне успеха Марина пишет первую прозаическую статью «Волшебство в стихах Брюсова». Кстати, довольно примечательным фактом является то, что первые книги она публиковала на свои собственные деньги.
Первое издание "Вечернего альбома" | Феодосийский музей Марины и Анастасии Цветаевых Вскоре был издан «Волшебный фонарь» Марины Цветаевой, ее второй поэтический сборник, потом вышло и следующее произведение - «Из двух книг». Незадолго до революции биография Марины Цветаевой была связана с городом Александров, куда она приехала в гости к сестре Анастасии и ее супругу. С точки зрения творчества этот период важен тем, что он насыщен посвящениями близким людям и любимым местам и позднее был назван специалистами «Александровским летом Цветаевой». Именно тогда женщина создала знаменитые циклы стихотворений «К Ахматовой» и «Стихи о Москве».
Ахматова и Цветаева в образах египтянок. Памятник "Серебряный век", Одесса | Panoramio Во время гражданской войны Марина прониклась сочувствием к белому движению, хотя, как говорилось выше, в целом не одобряла разделения страны на условные цвета. В тот период она пишет стихи для сборника «Лебединый стан», а также большие поэмы «Царь-девица», «Егорушка», «На красном коне» и романтические пьесы. После переезда за границу поэтесса сочиняет две масштабные работы - «Поэму Горы» и «Поэму Конца», которые окажутся в числе ее главных произведений. Но большинство стихов периода эмиграции опубликованы не были. Последним напечатали сборник «После России», включавший сочинения Марины Цветаевой до 1925 года. Хотя писать она не переставала никогда.
Рукопись марины Цветаевой | Неофициальный сайт Иностранцы гораздо больше оценили прозу Цветаевой – ее воспоминания о русских поэтах Андрее Белом, Максимилиане Волошине, Михаиле Кузмине, книги «Мой Пушкин», «Мать и музыка», «Дом у Старого Пимена» и другие. А вот стихи не покупали, хотя Марина написала замечательный цикл «Маяковскому», «черной музой» для которого стало самоубийство советского поэта. Смерть Владимира Владимировича буквально потрясла женщину, что и через много лет можно почувствовать, читая эти стихи Марины Цветаевой.
Личная жизнь
Со своим будущим мужем Сергеем Эфроном поэтесса познакомилась в 1911 году в доме своего друга Максимилиана Волошина в Коктебеле. Через полгода они стали мужем и женой, а вскоре на свет появилась их старшая дочь Ариадна. Но Марина была женщиной очень увлекающейся и в разное время ее сердцем завладевали другие мужчины. Например, великий русский поэт Борис Пастернак, с которым у Цветаевой были почти 10-летние романтические отношения, не прекратившиеся и после ее эмиграции.
Сергей Эфрон и Цветаева перед свадьбой | Музей М. Цветаевой Кроме того, в Праге у поэтессы начался бурный роман с юристом и скульптором Константином Родзевичем. Их связь продлилась около полугода, а затем Марина, посвятившая возлюбленному полную неистовой страсти и неземной любви «Поэму горы», вызвалась помочь его невесте выбрать свадебное платье, тем самым поставив точку в любовных отношениях.
Ариадна Эфрон с матерью, 1916 год | Музей М. Цветаевой Но личная жизнь Марины Цветаевой была связана не только с мужчинами. Еще до эмиграции, в 1914 году она познакомилась в литературном кружке с поэтессой и переводчицей Софией Парнок. Дамы быстро обнаружили симпатию друг к другу, которая вскоре переросла в нечто большее. Марина посвятила возлюбленной цикл стихов «Подруга», после чего их отношения вышли из тени. Эфрон знал о романе жены, сильно ревновал, устраивал сцены, и Цветаева была вынуждена уйти от него к Софии. Впрочем, в 1916 году она расстаётся с Парнок, возвращается к супругу и через год рожает дочь Ирину. О своей странной связи поэтесса скажет позднее, что любить женщине женщину дико, но только одних мужчин – скучно. Тем не менее, любовь к Парнок Марина охарактеризовала как «первую катастрофу в своей жизни».
Портрет Софии Парнок | Википедия После рождения второй дочери Марина Цветаева сталкивается с черной полосой в жизни. Революция, побег мужа заграницу, крайняя нужда, голод. Сильно заболела старшая дочка Ариадна, и Цветаева отдает детей в приют в подмосковном поселке Кунцово. Ариадна выздоровела, но заболела и в трехлетнем возрасте умерла Ирина.
Георгий Эфрон с матерью | Музей М. Цветаевой Позднее, уже после воссоединения с мужем в Праге, поэтесса родила третьего ребенка – сына Георгия, которого в семье называли «Мур». Мальчик был болезненным и хрупким, тем не менее, во время Второй мировой войны пошел на фронт, где и погиб летом 1944 года. Похоронен Георгий Эфрон в братской могиле в Витебской области. В связи с тем, что ни Ариадна, ни Георгий не имели своих детей, то на сегодняшний день прямых потомков великой поэтессы Цветаевой не существует.
Смерть
В эмиграции Марина и ее семья жили чуть ли не в нищете. Муж Цветаевой не мог работать из-за болезни, Георгий был совсем крошкой, Ариадна пыталась помочь финансово, вышивая шляпки, но фактически их доход составляли скудные гонорары за статьи и эссе, которые писала Марина Цветаева. Она назвала такое материальное положение замедленным умиранием от голода. Поэтому все члены семьи постоянно обращаются в советское посольство с просьбой вернуться на родину.
Памятник работы Зураба Церетели, Сен-Жиль-Круа-де-Ви, Франция | Вечерняя Москва В 1937 году получает такое право Ариадна, через полгода в Москву тайно перебирается Сергей Эфрон, так как во Франции ему угрожал арест как соучастнику политического убийства. Через некоторое время официально пересекает границу сама Марина с сыном. Но возвращение обернулось трагедией. Очень скоро НКВД арестовывает дочь, а за ней и мужа Цветаевой. И если Ариадна после смерти , отсидев свыше 15 лет, была реабилитирована, то Эфрона расстреляли в октябре 1941 года.
Памятник в городе Таруса | Пионер-Тур Впрочем, его жена об этом уже не узнала. Когда началась Великая Отечественная война, женщина с сыном-подростком отправилась в эвакуацию в городок Елабуга на реке Каме. Чтобы получить временную прописку, поэтесса вынуждена устроиться на работу посудомойкой. Ее заявление датировано 28 августа 1941 года, а спустя три дня Цветаева совершила самоубийство, повесившись в доме, куда их с Георгием определили на постой. Марина оставила три предсмертные записки. Одну из них она адресовала сыну и просила простить, а в двух других обращалась к людям с просьбой позаботиться о мальчике.
Памятник в селе Усень-Ивановское, Башкирия | Школа Жизни Весьма интересно, что когда Марина Цветаева только собиралась в эвакуацию, в упаковке вещей ей помогал давний друг Борис Пастернак, который специально купил веревку для связывания вещей. Мужчина похвалился, что достал такую прочную веревку - «хоть вешайся»… Именно она и стала орудием самоубийства Марины Ивановны. Похоронили Цветаеву в Елабуге, но так как шла война, точное место погребения остается невыясненным до сих пор. Православные обычаи не позволяют отпевать самоубийц, но правящий епископ может делать исключение. И патриарх Алексий II в 1991 году, на 50-летие со дня смерти, воспользовался этим правом. Церковный обряд провели в московском храме Вознесения Господня у Никитских ворот.
Камень Марины Цветаевой в г. Таруса | Странник В память о великой русской поэтессе был открыт музей Марины Цветаевой, причем не один. Существует подобный дом памяти в городах Тарус, Королев, Иванов, Феодосия и многих других местах. На берегу реки Оки установлен монумент работы Бориса Мессерера. Есть скульптурные памятники и в других городах России, ближнего и дальнего зарубежья.
Сборники
- 1910 - Вечерний альбом
- 1912 - Волшебный фонарь
- 1913 - Из двух книг
- 1920 - Царь-девица
- 1921 - Лебединый стан
- 1923 - Психея. Романтика
- 1924 - Поэма Горы
- 1924 - Поэма Конца
- 1928 - После России
- 1930 - Сибирь