Храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах. Сергий Радонежский и Дмитрий Донской: было ли благословение на борьбу с Мамаем

Битва на Куликовом поле стала переломным моментом в борьбе Руси за освобождение от монголо-татарского ига. После нее Золотая Орда, несмотря на временные подъемы военно-политической власти, неодолимо шла к упадку.

Золотая Орда

В отличие от Руси и западноевропейских стран, Золотая Орда не была государством, выросшим на основе развития какого-либо одного народа. Это, по большей части искусственное, государственное образование сложилось путем захвата чужих земель. Созданию Золотой Орды предшествовали завоевательные походы хана Бату (Батыя), сына хана Джучи (откуда происходит татарское название Орды - Улус Джучи), внука великого Чингисхана.

Но если Батый (ум. ок. 1256 г.) еще находился в прямом подчинении у великого монгольского хана, то уже его преемник Берке (1257 – 1266 гг.) и все последующие золотоордынские ханы считали себя независимыми правителями.

Под игом

Русь, окончательно разгромленная Батыем при вторжении 1240 – 1242 гг., подчинялась приказам ханов в ряде важных политических вопросов, однако, в состав Орды никогда не входила.

Татарские ханы в своем управлении Русью строго придерживались наставлений Чингисхана, выраженных им в “Тунджин” (“Книге запретов”). Они предоставляли Руси свободу в управлении, не касались ни обычаев, ни религии страны, а лишь определяли формы отношений Руси к хану. Подчинение было выражено, главным образом, в четырех условиях:

1) признание верховной власти хана;

2) платеж дани;

3) доставка войск хану;

Наиболее пагубным для Руси было первое условие, в силу которого русским князьям (и великим, и удельным) необходимо было получать ярлык (письменный указ) от хана, в которым они, с одной стороны, признавали его владычество над собой, а с другой, получали от него утверждение на княжение. При смене хана князья должны были ехать в Орду и испрашивать новый ярлык. Ханы имели право не только давать его, но и отнимать. Любые споры между князьями решались судом у хана.

Удельные князья, получая от хана такое же утверждение своей власти, как и великие (ярлык), вполне естественно считали себя самостоятельными правителями и при первом же конфликте с великим князем ехали с жалобой на него к хану, где исход дела зависел от ловкости и состоятельности той или другой стороны. Все споры на ханском суде разбирались по произволу самого хана, который преследовал единственную цель - собрать как можно больше поборов с покоренного народа.

Не только удельные князья, но и недовольные бояре ездили с жалобами к хану и зачастую возводили на князя откровенную клевету. Так великий князь Ярослав Всеволодович (1191 - 1246 гг.), отец св. блгв. вел. кн. Александра Невского, погиб в Орде как жертва клеветы своего боярина Федора Яруновича.

Вызов князя в Орду в большинстве случаев оканчивался отнятием владения и насильственной смертью, поэтому, предвидя такую опасность, князья перед поездкой соборовались, писали завещание и прощались с родными.

Полное владычество татар над Русью продолжалось около 100 лет. Но затем внутренняя смута, возникшая в Золотой Орде, надолго отвлекла внимание завоевателей от русской земли.

Орда слабела - Русь вставала

Уже в начале XIII века - после смерти хана Узбека (1312 – 1342 гг.) - дань, взимаемая с русичей, постоянно уменьшалась, утаивалась, переходила в недоимку, которая погашалась медленно и неисправно. Многие виды дани, хотя и значились в ханских ярлыках, в действительности никогда не выплачивались. Да и сами ярлыки потеряли свою силу: князь лишь тогда мог опереться на этот документ, когда у него была военная поддержка. А ханского суда над русскими князьями в то время уже вообще не было.

Прямым следствием ослабления Золотой Орды явилось появление новых государственных образований на подконтрольных ей территориях. Так возникло Великое Княжество Литовское, носившее до заключения с Польшей Люблинской унии 1569 г. федеративный характер и включавшее в себя земли Юго-Западной Руси. Усилилось Великое Княжество Московское. Возродилась Северо-Восточная Русь, правители которой, начиная со святого Андрея Боголюбского, проводили политику, направленную на ее укрепление и обустройство, не принимая активного участия в междоусобице юго-западных князей, стремящихся занять киевский престол.

Не прошло и 25 лет после смерти хана Узбека, и не только ярлыки, но и войска ханские перестали быть страшными для Руси. Так Михаил Тверской, соперничая со св. Дмитрием Донским за великое княжение, не раз приводил из Орды к себе на помощь татар, но те часто, даже не ввязываясь в бой, отступали перед русскими полками. Разные царевичи татарские, делавшие набеги на пограничные земли Руси, начали встречать сильный отпор, ведь ряд пограничных укреплений по реке Оке и конные дозоры русичей лишали татарские набеги главного их преимущества - внезапности.

Придворные интриги в Золотой Орде и убийство хана Джани-бека в 1357 г. вызвали смуту в стане татар. В середине 60-х годов XIV века в Орде вдруг появилось сразу четыре претендента на верховную власть. А наряду с ними - представитель военно-кочевой знати, эмир Мамай. За период с 1357 года и до захвата власти в Орде Тохтамышем в 1381 году на золотоордынском престоле перебывало 25 ханов!

Князь Дмитрий и эмир Мамай

Великим Княжеством Московским в это время правил князь Дмитрий (1350 - 1389 гг.). Укрепляя и защищая границы своих владений, он заставил соседей отказаться от посягательств на его государство.

Так в 1368 г. он разгромил великого князя литовского Ольгерда, стремившегося захватить Москву. В 1375 г. совершил успешный поход на Тверь и вынудил тверского князя Михаила Александровича к союзу. В 1376 г. его войска победили волжских булгар, грабивших восточные пределы Руси. В 1378 г. на реке Воже, притоке Оки, войска под предводительством князя Дмитрия нанесли поражение татарам, поход которых возглавлял мурза Бегич. Военные трофеи ясно говорили русичам о том, что татарский поход был, скорее всего, направлен на Москву, а не только на грабеж приграничного Рязанского княжества.

Этот отпор русского воинства татарам был знаковым для обеих сторон.

Дело в том, что эмир Мамай, по приказу которого Бегич и вторгся в Русь, сумел временно укрепить военную мощь Орды. Он смог захватить и подчинить себе земли, лежащие на запад от Волги, включая Крым. Но, поскольку Мамай не принадлежал к ханскому роду Чингисидов, его власть была по сути узурпацией. Поэтому ему необходимо было любыми способами утвердиться в Орде. А так как поражение Бегича не добавляло “очков” в “копилку” его успехов, Мамай организовал огромный грабительский поход на Русь, сравнимый с походом Батыя.

Он заключил союз с литовским великим князем Ягайло, преемником Ольгерда, хотевшим за счет поражения Москвы расширить свои владения, и с рязанским князем Олегом, находившимся в конфликте с князем Дмитрием.

Благословение Сергия Радонежского

В этот критический момент Православная Церковь, всегда разделявшая судьбу своего народа и бывшая со времен св. Владимира Великого тем стержнем, на котором утверждалась государственность Руси, не осталась в стороне от грядущего бедствия, ставившего Русь на грань национальной катастрофы. Особую роль в этот момент сыграл прп. Сергий Радонежский, за советом к которому явился князь Дмитрий.

Надо сказать, что князь занял престол в девятилетнем возрасте, после смерти отца. До его совершеннолетия воспитателем и фактическим правителем при нем был свт. Алексий, митрополит Московский. Поэтому неудивительно, что в трудный момент князь обратился именно к светочу Православия.

Памятуя, что всякая власть от Бога, прп. Сергий советовал ему почитать Мамая, хоть и незаконного, но все же правителя Орды, которой Русь обязана платить дань.

Великий князь Дмитрий рассказал о шагах, сделанных им к примирению и их безрезультатности (летопись свидетельствует, что великий князь стремился избежать столкновения с Мамаем), о бедствиях, которые несло татарское нашествие на землю русскую. Выслушав, преподобный удалился для молитвы. А когда вышел из кельи, то дал свое благословение на битву и, как залог грядущей победы, отправил на нее и своих иноков, бывших воевод, известных своей доблестью - Александра Пересвета и Андрея Ослябу.

Благословение прп. Сергия Радонежского, известного подвижника веры, имело огромное значение для народа русского. К кн. Дмитрию стало стекаться народное ополчение со всей Руси. Узнав о благословении праведника, даже обиженный Олег Рязанский отказался от своих планов и не выступил на стороне Мамая. Но все же князя Дмитрия он не поддержал (приняв на склоне лет монашество, он, в знак раскаяния, до конца жизни носил под иноческим облачением кольчугу, которую не одел на битву с Мамаем).

Соотношение сил

Современные военные специалисты, скорее всего, оценили бы положение Дмитрия Донского как практически безнадежное. Судите сами.

Более половины многочисленного русского войска (свыше 80 тысяч человек из 150-ти тысяч) составляли народные ополченцы: ремесленники и крестьяне - люди не военные. Летопись их так и называет: “небывальцы”. К тому же войско состояло практически из одной пехоты.

Войско Мамая имело численный перевес более чем на 50 тысяч человек. Состоявшее из отборных воинов, оно было усилено наемниками, пехотой крымских генуэзцев. Кроме того, на соединение с ним, двигаясь по Оке, шли литовцы.

Жертвуя собою

План Дмитрия Донского состоял в том, чтобы переправиться через Оку (линия границы Московского княжества) и двинуться навстречу татарам - к верховьям Дона, и перейти его. В этом случае войска Мамая и литовского князя Ягайло оказывались отрезанными друг от друга.

Для русичей переход Дона означал решимость сражаться до конца. Ведь, хотя рельеф местности и делал невозможным удар татарской конницы с тыла, в тоже время он перекрывал и путь для отступления.

Но умело выбранное место боя еще не гарантировало успех сражения, как патриотический порыв не мог компенсировать военной выучки. Явный перевес сил был на стороне Мамая. Необходимо было принять какое-то нестандартное решение. И оно было найдено: по предложению друга детства, боярина Михаила Бренка, великий князь отдал ему все свои доспехи.

Согласно воинскому кодексу чести того времени, профессиональный воин - витязь - не имел права покидать поле боя, пока его князь находится в седле. В случае же его смерти или пленения, витязь мог действовать по своему усмотрению (об этом знал и Мамай).

Обмен доспехами означал, что, с одной стороны, Михаил Бренк шел на верную смерть ради успеха всего сражения, а с другой, не менее рискованно поступал и великий князь: в одежде простого воина он встал в первые ряды сражающихся. Но этим достигалось главное - никто не знал, где великий князь и что с ним.

Мамаево побоище

Подвигом самопожертвования начинается и Куликовская битва. На вызов татарского богатыря Челубея без всяких воинских доспехов, лишь в облачении монаха-схимника, взяв копье и простившись со всеми, вышел инок прп. Сергия Радонежского Пересвет. Поединок был смертельным для обоих.

Мамай как опытный воин знал, что главное в этом сражении уничтожить великого князя: профессиональное войско русичей немногочисленно, с ополчением проблем не будет. Поэтому татары нанесли главный удар именно в то место, где в доспехах и под знаменем великого князя находится Михаил Бренк. Он был убит, а знамя захвачено как трофей.

Но почему остальные полки не дрогнули? Русские сражаются отчаянно. Мало того, никто из витязей не бежит и не сдается в плен. Татары были в замешательстве, не понимая причины стойкости русских.

Мамай усиливая натиск, оголил тыл. В этот решающий момент Владимир Серпуховский, которого великий князь назначил командующим на поле боя, стоящий в засаде со своим полком, нанес решающий удар.

И вот татарская конница отступает и давит свою пехоту. Начинается паника, и Куликовская битва переходит в Мамаево побоище.

Русские полки преследовали татар на протяжении 50 километров.

Великий князь Дмитрий в Куликовской битве проявил чудеса храбрости. Но раны, полученные им на поле боя, подорвали его здоровье. Князь не дожил и до 40 лет, преставившись через 9 лет после битвы.

А что Мамай? Спасшийся бегством с поля боя, вскоре он был убит в Крыму.

После победы над Мамаем великий князь Дмитрий и князь Владимир Серпуховский были прозваны в народе “Донскими”. Героизм и самоотверженность русских воинов, сражавшихся за свою Родину, блестящий талант полководца св. Дмитрия Донского обеспечили историческую победу Руси в Куликовской битве. Была явлена в полную силу мощь единой Руси, выступившей против общего врага. Она была решающим условием и дальнейшей успешной борьбы за освобождение от ига завоевателей, свергнутого окончательно в 1480 году.

Александр Кукуишко

Было ли благословение Сергием Радонежским великого князя Дмитрия в 1378 г.?

Отталкиваясь от датировки освящения Успенской церкви на реке Дубенке 1 декабря 1379 г. (заложенной великим князем Дмитрием якобы по обету) Кучкин выдвинул гипотезу (поддержанную Скрынниковым) о том, что Сергий Радонежский благословил Дмитрия не перед Куликовской (1380 г.), а перед Вожской (1378 г.) битвой - на два года раньше. Праздник Успения отмечается 15 августа хронологически близко к дате битвы на Воже, состоявшейся 11 августа. Куликовская битва произошла 8 сентября - в день празднования Рождества Богородицы.

Однако версию о том, что Сергий Радонежский мог благословить князя Дмитрия летом 1378 г., принять невозможно.

Нужно обратить внимание на отношения митрополита Киприана, великого князя Дмитрия Ивановича и Сергия Радонежского. О характере этих отношений летом-осенью 1378 г. можно судить по дошедшим до нас трем посланиям митрополита Киприана своим сторонникам Сергию Радонежскому и Феодору (племяннику Сергия и игумену Симонова монастыря) этого же периода.

Первое послание совсем короткое и датируется 3 июня , когда митрополит Киприан еще не прибыл в Москву из литовских владений. В этом послании Киприан приветствует Сергия и Феодора как своих приверженцев и выражает надежду на скорую встречу с ними.

Еще задолго до смерти митрополита Алексия (февраль 1378 г.) князь Дмитрий стремился поставить в митрополиты своего духовника (и архимандрита Спасского монастыря) Михаила-Митяя. Этой линии Дмитрий следовал с 1376 г. По приказу князя собор церковных иерархов избрал Михаила-Митяя митрополитом. Однако в Константинополе митрополитом был утвержден Киприан, которому Дмитрий не доверял и относился враждебно из-за его якобы пролитовской позиции. Князь Дмитрий был крайне недоволен таким решением церковных властей, и поэтому Киприан после прибытия в Москву подвергся унизительным третированиям со стороны московских властей и был насильственно выдворен за пределы владений великого князя.

Второе послание Киприана датируется 23 июня 1378 г. Это послание могло быть написано либо еще в пределах московских владений - непосредственно перед пересечением границы, либо уже в Литовском княжестве - в Киеве. Киприан как митрополит отлучает от церкви и проклинает князя Дмитрия и его сторонников, настаивает на своих канонических правах на митрополию (вполне обоснованного - со ссылками на постановления и правила вселенских соборов) и упрекает своих сторонников - Сергия и Феодора. Важно отметить, в чем именно упрекает: в том, что они якобы промолчали в момент кризиса. Не в поддержке князя, а именно в отсутствии четкой негативной позиции по отношению к действиям Дмитрия. Письмо Киприана Сергию и Феодору носит не частный характер, а является пастырским посланием главы русской церкви, которое каждый христианин был обязан принять и содействовать его распространению. Киприан объявляет проклятым и отлученным всякого, кто попытается уничтожить или утаить его грамоту.

Какую позицию по отношению к конфликту Киприана и Дмитрия занимали летом 1378 г. Сергий и Феодор? Можно с уверенностью утверждать, что они продолжали поддерживать законного митрополита Киприана. Об этом свидетельствует его Третье послание, датируемое 18 октября 1378 г. В нем присутствуют свидетельства того, что от Сергия и Феодора в период между 23 июня и 18 октября к Киприану пришло по крайней мере одно послание, в котором они открыто солидаризировались с ним: «Елико смирение и повиновение, и любовь имеете к святей Божией Церкви и к нашему смирению, все познал есмь от слов ваших. А како повинуитеся к нашему смирению, тако крепитеся» […] ; […] «а вы, сынове, не тужите; молите же Господа Бога, да сподобить нас видетися, и тогда утешимся веселием духовным и възрадуемся».

Теперь о датах. Битва на Воже произошла 11 августа 1378 г. То есть как раз в самый разгар конфликта Киприана и Дмитрия. Сергий Радонежский поддерживал Киприана, соответственно на рубеже июля-августа 1378 г. он никак не мог дать своего благословения проклятому и отлученному от церкви князю Дмитрию. Если, конечно, считать Сергия принципиальным и последовательным человеком, а не двуличным интриганом.

Визит «князя великого»

В самых старых списках "Жития св. Сергия" упоминается о визите "некогда" к святителю некоего "князя великого", имя которого при этом вообще не упоминается. Этот князь жалуется Сергию на Мамая, на то, что он на Русь идет и хочет церкви разорити (чего, кстати, ордынские татары не делали - не из-за любви к восточно-христианской эстетике, а по прагматическим политическим соображениям). Сергий дает ему личное благословение и говорит, чтобы он смело бился с врагом. Причем обещает, что этот князь возвратится здрав со всем воинством (вспомним о сообщениях источников о величине русских потерь на Куликовом поле). При этом ни о каких иноках, посылаемых на битву, нет ни слова. Князь же обещает, что если все будет хорошо, то он построит церковь (какое бескорыстие в отношениях с Богом!). Естественно, что предсказание Сергия сбылось (иначе и быть не могло - это же житие, а не иллюстрация к теориям Нильса Бора). И князь построил "церковь красну во имя Пречистой на Дубенке".

Это сообщение Жития Сергия коррелирует с данными Рогожского летописца и Троицкой летописи о том, что Сергий основал Успенскую церковь и монастырь на Дубенке по повелению великого князя Дмитрия Ивановича (она была освящена 1 декабря 1379 г.). Но из этого еще не следует, что «князь великий» Жития и великий князь Дмитрий - одно и то же лицо.

Можно сделать такое предположение, хотя его будет трудно подкрепить источниками: князь-визитер этот не назван по имени, потому что он не был великим князем Дмитрием - иначе это было бы обязательно отмечено Епифанием или Пахомием. Скорее всего, этот безымянный князь был одним из участников сражения Дмитрия с Мамаем на реке Воже в 1378 г. (так высоко оцененном великим военным стратегом Карлом Марксом). Князь NN приезжал к святителю перед битвой. О чем они в келье говорили - Бог весть. После битвы на Воже этот князь NN стал одним из донаторов Успенского монастыря на Дубенке. Может быть это был сын великого князя Литовского Ольгерда - Андрей, который в 1378 г. прибыл в Москву, участвовал в битвах на Воже и на Куликовом поле и именовался в московских документах «великим князем» (Опись архива Посольского приказа 1626 года. — М. 1977. — Ч. 1. — С. 34-35. — Л. 5-5об.). Кстати, с 1380 г. в Переяславле-Залесском княжил (без права удельного владения) родной брат Андрея - тезка Дмитрия Донского - Дмитрий Ольгердович. Местоположение основанной Сергием Успенской церкви на Дубенке остается спорным - она могла располагаться и на территории Переяславского княжества. А "легенда о благословении" развивалась следующим образом. Безымянный "князь великий" был отождествлен с Великим князем Дмитрием. События 1378 г. сдвинуты на 1380 г. Но, повторю еще раз, это всего лишь мои вольные допущения.

Здесь уместно задаться вопросом о достоверности сообщения Жития о визите безымянного князя в обитель к Сергию и благословении святителем этого князя. Существует вероятность того, что ранние редакции этого Жития сохранили сведения Епифания, ученика Сергия. Но по мнению Клосса, которое было принято Кучкиным, отрывки Жития, созданного Епифанием, сохранились только в его поздней редакции, датируемой 20-ми годами XVI в. Причем эти епифаниевы фрагменты содержатся только в первой части Жития - до сообщения о визите «князя великого» и его благословении. В сообщениях Рогожского летописца, Симеоновской и Новгородской летописей, и что самое важное - Троицкой летописи (создававшейся в обители Сергия), ничего не сообщается о какой-либо встрече Сергия и Дмитрия перед битвами с татарами. Ничего не говорится об этом и в других ранних источниках: «Задонщине», «Слове похвальном о Дмитрии» (возможный автор - Епифаний), «Слове похвальном о Сергии» (автор - Епифаний). Поэтому у нас есть все основания сомневаться в раннем происхождении рассказа о благословении и авторстве Епифания. Но даже если предположить, что фрагмент о встрече и благословении принадлежит руке Епифания, из этого еще не следует, что оно достоверно. И даже если опять же предположить, что визит Дмитрия в 1378 г. в обитель Сергия состоялся, из этого не следует, что Сергий, поддерживавший Киприана, благословил князя.

Отношения Дмитрия и Сергия в 1379-80 гг.

В 1379 г. изменилась конфигурация на политической и конфессиональной аренах. Ставленник Дмитрия Михаил-Митяй умер близ Константинополя осенью или зимой 1379 г. Обстоятельства его смерти невыяснены. Никоновская летопись сообщает о существовании слуха о том, что Михаил-Митяй был убит. Однако эта версия принадлежит к более поздней «расцвеченной» традиции - ранние летописи, содержащие «Повесть о Митяе» о насильственных причинах его смерти еще ничего не знают.

После смерти Михаила-Митяя московское посольство не выразило желания признавать Киприана митрополитом, а выдвинуло из своей среды нового кандидата. Им стал архимандрит Пимен. Обильные финансовые вливания в казну патриархии сделали свое дело, и Пимен был рукоположен в митрополиты Киева и всея Руси в июне 1380 г., а Киприан остался только митрополитом Литвы.

Впоследствии действия Пимена были объявлены несанкционированными князем Дмитрием. Но так ли это было на самом деле? Мог ли Пимен, зная о судьбе Киприана, действовать самостоятельно, игнорируя волю князя и растрачивая без его ведома огромные суммы на подкуп константинопольского духовенства? Гораздо более вероятно, что между концом 1379 г. и июнем 1380 г. Пимен заручился поддержкой (хотя бы пассивной) князя Дмитрия. Это означает, что летом 1380 г. Дмитрий еще не предпринимал решительных шагов по сближению с Киприаном.

Избрание нового митрополита в июне 1380 г. усилило позиции Дмитрия и, напротив, резко ослабило Киприана. Проклятие Киприана, скорее всего, потеряло каноническую силу, хотя у нас нет никаких свидетельств о «дистанционном» снятии отлучения с Дмитрия митрополитом Пименом. И все же можно предположить, что после июня 1380 г. отношение Сергия к Дмитрию могло измениться. Однако для этого было необходимо, чтобы Сергий был осведомлен об обстоятельствах происшедшей смене митрополитов в Константинополе. Теоретически можно допустить, что Сергий был оперативно информирован князем Дмитрием о происшедших переменах. Но из этого еще не следует, что Сергий изменил свое отношение к его политике.

Записка Сергия в пространной «Летописной повести» о Куликовкой битве

В Рогожском летописце, Симеоновской и Новогородской I летописях о визите Дмитрия в обитель Сергия и о благословении Сергием Дмитрия (личном или письменном) в 1380 г. ничего не сообщается. В Софийской I летописи (и Новгородской IV) содержится пространная «Летописная повесть» о Куликовской битве (далее - ПЛП). Время формирования этого текста является спорным. Однако можно утверждать, что появился он относительно поздно.

В тексте ПЛП легко различаются несколько самостоятельных повествований. Один из них распознается в текстах Рогожского летописца, Симеоновской и Новгородской I летописях. Если сопоставить все четыре летописных фрагмента, то становится очевидным, что первоначальное сообщение, ставшее основой всех остальных, представляет собой довольно краткое, можно даже сказать скупое уведомление о Куликовском сражении (всего 10 небольших предложений - надеюсь, я через некоторое время размещу вариант реконструкции этого первоначального текста). И только постепенно впоследствии редакторы каждой из летописей (или предшествовавших им летописных сводов) дополняли его новыми элементами или устраняли их.

Составитель ПЛП дополнил сведения, содержавшиеся в тексте, ставшим основой сообщений в Рогожском летописце, Симеоновской и Новгородской I летописях. Часть сведений представляет собой попытку воссоздания точной хронологии похода Дмитрия. Другие дополнения носили фольклорный, богословский и политико-полемический характер. К ряду фольклорных элементов следует отнести троекратное описание злобы Мамая (в отличие от однократного упоминания в названных выше летописях). Автор ПЛП вкладывает в уста князя многословные обращения к Богу, Богородице и библейские цитаты.

Автор ПЛП обвиняет рязанского князя Олега в предательстве и сообщает о том, что против Дмитрия одновременно с Мамаем выступил литовский князь Ягайло. Заметим, что в первоначальном тексте, присутствующем в Новгородской I летописи о замыслах Ягайлы ничего не сообщается. О позднем происхождении сообщения о походе Ягайлы свидетельствуют слова о том, что тот выступил «со всею силою литовскою и лятьскою», хотя в 1380 г. Ягайло еще никак не мог в борьбе с Москвой опереться на союз с Польшей. О враждебных действиях Олега Рязанского нет никакой информации ни в одной из названных выше трех летописях. Это говорит о том, что антирязанский памфлет был создан в период обострения московско-рязанских отношений, Возможно, эта повесть писалась вскоре после того, как в 1427 г. рязанский великий князь Иван Федорович, внук Олега Рязанского, разорвал договор с Москвой и присягнул литовскому князю Витовту. Эта акция вызвала бурное негодование в Москве. Возможно, что антирязанский памфлет появился еще позже - уже в годы поглощения Рязанского княжества Москвой (1520-21 гг.).

Эти небольшие отступления от темы были нужны, чтобы обосновать утверждение о позднем происхождении ПЛП. Теперь вернемся к теме письменного благословения Дмитрия Сергием. Приведем здесь его текст:

[…] и тогда приспѣла грамота преподобнаго игумена Сергия святого старца благословелная, в неи же написано благословление его таково, веля ему битися с татары, «чтобы еси господине такы и пошел, а поможет ти Бог и святая Троица»

Начнем с того, что эта краткая фраза разрывает две сцены, разукрашенные библейскими аллюзиями. Это горький плач в русских городах, уподобляемый плачу Рахили о своих детях, и цитирование как бы в ответ великим князем Дмитрием фразы из 19 псалма. Эти две сцены связаны друг с другом логически и текстуально. И вот между ними вклинивается две фразы, нарушающие эту целостность. Первая фраза о том, что Дмитрий пришел к Дону за два дня до праздника Рождества Богородицы. Эта информация отсутствует в других ранних источниках. Вторая - как раз о получении князем послания от Сергия. Можно заключить, что автор итогового текста ПЛП либо перемежал фрагменты разных источников, либо дополнял имевшийся в его распоряжении текст своими замечаниями и комментариями.

Текст благословения Сергия выпадает из контекста. Это можно утверждать, основываясь на характере предыдущего и последующего фрагментов. В них упоминается Богородица. Здесь же специально отмечается, что Дмитрий подошел к Дону накануне праздника ее Рождества. Но в благословении Сергия Богородица не упомянута: там речь идет о Троице (кстати, это вообще единственное упоминание Троицы в ПЛП).

Еще одна странность - слабое воздействие этой записки на Дмитрия и его окружение. В ПЛП ничего не сообщается о реакции Дмитрия и его приближенных, а тем более воинства, на сергиеву грамоту. Уже после ее получения Дмитрий подходит к Дону, встает на его берегах и «много думающе», так как в рядах его воинства обозначились разнонаправленные стремления: «Ови глаголаху: «Пойди, княже, за Дон», а иние глаголаху: «Не ходи поне же умножишася врагы наша, не токмо татарове, но и Литва, и рязанци»». Если бы ПЛП в том виде, в котором она дошла до нас, создавалась одним автором, то структура размещения событий должна была быть совсем иной. Если автор хотел подчеркнуть особую роль благословения Сергия, то его грамота должна была стать последней, кульминационной сценой перед началом битвы.

Отдельно заметим, что в тексте очевидны швы, соединяющие дублеты, что свидетельствует о компилятивном характере ПЛП. Так, о том, что князь начал ставить полки и облачился в одежду мести, в тексте ПЛП сообщается дважды (оба фрагмента стоят после грамоты Сергия).

Непонятен и характер послания, представленного в грамоте. Сергий благословляет князя на выступление против татар. Но это напутствие лишено смысла, так как выступление княжеских войск из Москвы началось значительно раньше. Сбор войска в Москве должен был занять как минимум две недели. Дмитрий с войском вышел из Коломны на Дон 20 августа. 6 сентября он стоит на Дону. Получается, что о сборе войска в Москве знали уже в начале-середине июля. Это означает, что Сергий либо слишком поздно узнал о намерениях князя, который не потрудился уведомить его о своих планах, либо святитель долго раздумывал о том, давать или не давать Дмитрию свое благословение. То есть сообщение о грамоте Сергия вызывает явно не то впечатление, которое хотел произвести автор ПЛП на своего читателя.

Наконец, нужно отметить, что главным церковным персонажем, который действует в ПЛП, является совсем не Сергий, а коломенский епископ Герасим, который торжественно и публично благословляет Дмитрия Ивановича и «вся воя его». Не трудно объяснить, почему именно Герасиму отводится эта знаменательная роль. Киприан и Пимен отсутствовали в Москве. Герасим был местоблюстителем митрополита. Не удивительно, что после отъезда Михаила-Митяя местоблюстителем был объявлен коломенский епископ - ведь именно Коломна была родиной и местом первоначального служения великокняжеского протеже Михаила-Митяя. Передача функций местоблюстителя при живом канонически законном митрополите Киприане была продолжением курса, осуществлявшегося князем Дмитрием, и не могла быть поддержана сторонником Киприана Сергием. Поэтому уже сам факт того, что Герасим благословил князя Дмитрия исключает возможность того, что тоже самое сделал Сергий.

Когда в ПЛП могла появиться вставка о благословенной грамоте Сергия? То, что в ПЛП Сергий назван «преподобным» и «святым» само по себе еще не означает, что это произошло после канонизации Сергия, которую обычно датируют серединой XV века. Эти эпитеты сами могут быть более поздними редакторскими комментариями. Однако ситуацию можно увидеть с другой стороны: только после того, как Сергий был канонизирован, указание на благословление им Дмитрия получило особое значение для летописца и его целевой аудитории. Даже если принять наиболее раннюю дату прославления Сергия как местночтимого святого (обретение мощей Сергия произошло в 1422 г.), это означает, что сообщение о благословлении им Дмитрия отделяется от событий 1380 г. четырьмя десятилетиями. Кроме того, автор ПЛП не был знаком с Житием Сергия, созданным Епифанием в 1417-1418 гг. и позднее дополненным Пахомием Сербом (Логофетом). Именно в этом Житии сообщается о визите в обитель Сергия «князя великого» перед некоей битвой с ордынцами и личном благословении его Сергием.

Мотив утаивания Дмитрием благословения в «Сказании о Мамаевом побоище»

Поздним и самым большим по объему источником о Куликовской битве является «Сказание о Мамаевом побоище». Согласно ему князь Дмитрий со своими приближёнными прибывает в обитель Сергия перед Куликовской битвой. Он отправляется туда из Коломны, где уже собраны войска. Причина этого визита может быть только одна - получение князем благословения Сергия. Естественно, что армия не может не знать о том, что её командующий перед судьбоносным сражением специально направился в Троицу. Это особенно важно, потому что московскому истэблишменту известно о том, что князь Дмитрий был проклят и отлучён от церкви митрополитом Киприаном «по правилам святых отец и соборов».

Визит князя в Троицу должен поднять боевой дух московского войска - нас благословит сам игумен Сергий! Но получив всеми ожидаемое и столь необходимое благословение Сергия и его пророчество о победе своего воинства, князь Дмитрий никому о них не сообщает. Такое развитие событий кажется совершенно фантастичным: ведь утаивание результатов беседы с Сергием, к которому князь прибыл за благословением, должно было создать впечатление о неблагоприятном исходе их встречи - Сергий либо отказался благословлять князя, либо возвещение прозорливца Сергия было неблагоприятно для московского войска. С каким настроением оно, в таком случае, пойдёт в бой?

Из того, что в «Сказании» возникает сюжет с намеренным утаиванием личного благословения в обители, следует, что не было не только личного благословения, но и присылки грамоты Сергия. Если бы о грамоте Сергия с благословением войску князя Дмитрия было известно к началу сражения, то не возник бы мотив утаивания личного благословения князя в Троицкой обители. Какой смысл сообщать армии о грамоте с благословением, умалчивая при этом о благословении личном?

Связать победу в Куликовской битве с именем Сергия было нужно не столько Московскому государству в период его подъёма, сколько церкви. Поэтому именно в церковной среде могли возникнуть два апокрифических предания об участии Сергия в куликовских событиях: о куликовской грамоте Сергия и о тайном благословении.

Рассказ о тайном благословении Сергием Дмитрия не мог быть изначально связан с рассказом о торжественном и открытом визите Дмитрия. Логика развития событий требует соединения торжественного визита Дмитрия в Троицу с таким же явным и торжественным благословением его Сергием. Но этого комплекса в «Сказании» нет. Значит, эти два рассказа первоначально существовали в двух разных и независимых друг от друга источниках. Какой же из этих рассказов является более древним и соответствующим исторической правде? Если бы торжественный визит Дмитрия в Троицу перед Куликовской битвой был историческим фактом, зафиксированным и широко известным русскому обществу конца XIV в., то не было бы и той социально-культурной среды, в которой возник рассказ о тайном благословении Сергием великого князя и в которой он оказался востребованным. И напротив, вполне естественно предположить, что из потребности связать образ Сергия с Куликовской битвой сначала возникает рассказ о тайном благословении им Дмитрия, а потом уже, на его базе - рассказ о торжественном визите великого князя в Троицу накануне битвы.

Существует такой закон при исследовании текста. Если событие описано в двух источниках, и в одном из них оно дополнено и разукрашено, то, как правило, следует считать эти приукрашивания поздними вставками. «Удовольствие от приукрашивания» (по выражению И. Иеремиаса) - для древнего и средневекового сознания очень характерное состояние. Этакая прелесть автора или переписчика.

В «Сказании о Мамаевом побоище» сообщается о личном благословлении Дмитрия не только Сергием, но и Киприаном! Можно догадаться, как рождалась легенда. Сначала была придумана грамота - сразу говорить о визите Дмитрия к Сергию перед Куликовской битвой в первой четверти XV в. было невозможно. Ведь святитель Сергий умер в 1392 г., и в 1420-е гг. в обители еще могли жить те, кто помнил о том, что происходило в 1380 г. Но затем живые свидетели событий уходят из жизни, и уже ничего не мешает заинтересованным авторам говорить о том, что св. Сергий и митрополит Киприан лично благословляли Дмитрия на битву.

Также (спасибо claire_1973 ) см.

Золотая Орда

Под игом

1) признание верховной власти хана;

2) платеж дани;

3) доставка войск хану;

Орда слабела - Русь вставала

Князь Дмитрий и эмир Мамай

Этот отпор русского воинства татарам был знаковым для обеих сторон.

Благословение Сергия Радонежского

Соотношение сил

Жертвуя собою

Мамаево побоище

Русские полки преследовали татар на протяжении 50 километров.

А что Мамай? Спасшийся бегством с поля боя, вскоре он был убит в Крыму.

Александр Кукуишко

Благословение Сергия Радонежского

Перед выходом на сечу2 2 Сеча - кровопролитная битва отправился Дмитрий в Троицкую обитель. Жив еще был основатель этой святыни Московской земли Сергий Радонежский; его благословения и спрашивал Дмитрий. Преподобный устроил трапезу в своем монастыре для князя и для тех, кто прибыл тогда с ним. За трапезой стояла святая вода. Верный православному смирению, предпочитавший лучше золотом и серебром отделаться от врагов, чем отваживаться на кровопролитие, за столом Сергий сказал великому князю: «Почти дарами и честью нечестивого Мамая. Господь увидит твое смирение и вознесет тебя, а его неукротимую ярость низложит»1 1 Алексеев В.В. Страницы российской истории . Москва: Издательство «Прибой», 1998. |

Дмитрий отвечал: «Я уже поступил так, отче, но он тем более несется на меня с гордостью».

Дмитрий посмотрел на двух монахов-братьев. Они были рослы, плечисты, крепко сложены, их черные волосы и бороды придавали мужества их виду. Один звался Пересвет, другой - Ослябя. Оба они были когда-то ратные люди, слыли богатырями, но отреклись от мирской суеты. Видно, жаль было ратным людям смотреть, что такие молодцы скрываются от поля битвы. Дмитрий сказал Сергию: «Дай мне, отче, на брань этих двух иноков! Мы знаем про них: они были великие ратники, крепкие богатыри, смышлены к воинскому делу и к наряду».

Преподобный сказал инокам: «Я велю вам готовиться на ратное дело».

Сергий ваял схимы (шапки) с нашитыми крестами, возложил им на головы: «Вот вам, носите это вместо шлемов. Это вам доспех нетленный вместо тленного. Возьми же их с собой, великий княже, - продолжал святой муж, обращаясь к Дмитрию, - это тебе мои оружники, твои извольники».

Обратившись снова к монахам, Сергий проговорил: «Мир вам, возлюбленные братья Пересвет и Ослябя; пострадайте как доблестные воины Христовы».

После трапезы Сергий благословил великого князя и бывших с ним крестом и окропил святой водой.

Старец исполнился вдохновением и пророчески сказал великому князю: «Господь Бог будет тебе помощник и заступник, Он победит и низложит супостатов твоих и прославит тебя».

Подготовка к Куликовской битве

Дмитрий выехал из Кремля на своем любимом коне. По правую руку от него ехал брат Владимир Андреевич. Князь окинул взором войско. Оно красовалось несметной толпой; крепки и скоры были у русских удальцов кони, нарядно блестели на них металлические колонтарии1 1 Колонарии - Кольчато-пластинчатый доспех из бляшек. Вооружены они были короткими шпагами, называемыми кордами (привозились в XIV веке в Россию из Польши), и длинными саблями. Солнце играло на остриях их колчар2 2 Колчар - копья и немецких сулиц3 3 Сулица - разновидность метательного оружия, в еловцах4 4 Еловец - Удлиненное навершие шлема их остроконечных шлемов, в покрашенных красной краской щитах.

Великий князь земли Русской обратился к войску- «Лепо нам, братия, положить головы за правоверную веру христианскую, чтоб не взяли поганые городов наших, чтоб не запустели церкви наши, да не будем рассеяны по лицу земли, а жены наши и дети не отведутся в плен, на томление от поганых. Да умолит за нас Сына Своего и Бога нашего Пречистая Богородица».

Ополчение двинулось. Громко ударили в варганы6 6 Варган - язычковый музыкальный инструмент, затрубили ратные трубы, ржание коней переливалось с громом военной музыки. Ополчение стало разделяться: Владимир Андреевич пошел на Брашево (к нынешним Бронницам), Белозерские князья - по Болвановской дороге, а сам Дмитрий - по дороге на Котел через Замоскворечье. Тогда, говорит поэтическое сказание, княгиня Евдокия с воеводскими женами провожала их с вершины своего золотоверхого терема и сидела под южными окнами в набережных сенях, следя глазами за исчезающим вдали войском.

За несколько верст от Коломны впадает в Москву-реку речка Северка. В устье ее встретили Дмитрия новые воеводы тех полков, которые уже ждали в Коломне. 20 августа Дмитрий с московскими полками въехал в Коломну. Епископ Герасим встретил его с крестом в воротах. На другой день, в воскресенье 21 августа, Дмитрий велел всем собраться на лугу, который назывался Девичьим полем. Все поле было усеяно необозримым воинством. Никогда еще на защиту Русской земли не были собраны силы в таком количестве.

Дмитрий построил все ополчение в боевой порядок: каждый полк с воеводой составлял отдел войска, а все полки составляли три больших отряда. Сам Дмитрий Московский находился в середине с воеводами своими и с Белозерским полком, предводительствуемым своими князьями. По левую руку предводителем был Лев Брянский, по правую - Владимир Андреевич, на его же стороне были ярославские князья, передовой полк был под начальством Дмитрия Всеволожа и Владимира Всеволожа.

Кроме прибывших с Дмитрием из Москвы, в Коломне собраны полки: Переяславский с воеводой Андреем Серкизом, Юрьевский с воеводой Тимофеем Валуевичем, Костромской с воеводой Иваном Родионовичем, Владимирский с воеводой князем Романом Прозоровским, Мещерский с воеводой князем Федором Елецким, Муромский с князьями Юрием и Андреем, Коломенский с воеводой Микулой Васильевичем. Оказалось, что еще многие не успели прийти. Особенно жалел Дмитрий, что мало было пехоты; но дожидаться не было времени. Надобно было идти в Рязанскую землю, в глубину степей, чтобы не дать Мамаю ворваться в пределы Московской и союзных ей земель. Дмитрий взял благословение у епископа Герасима идти за Оку.

Выбрали вожаков, знающих дорогу, а это были купцы-сурожане (богатые купцы). В тот век никто столько не путешествовал, никто так часто не передвигался с места на место, как торговцы, а потому естественно было их употребить провожатыми. Дмитрий нашел таких, которые много раз бывали и в Орде и в разных далеких краях и знали обычаи чужих земель и народов.

Войско двинулось к Лопасне, поворачивал вправо, чтобы предупредить соединение Литовского ополчения с Мамаевым. Так как еще многие не успели прийти, то великий князь оставил в Лопасне воеводу тысяцкого Тимофея Васильевича наблюдать за переправой, провожать пришедших через Оку и указывать им путь. Дмитрий дал приказание, проходя через Рязанскую землю, не трогать никого и не делать никаких насилий жителям. 26 августа он перешел через Оку и пошел Рязанской землей. По дороге к нему присоединились двое Ольгердовичей: Андрей, бывший князем в Пскове, и Дмитрий с Брянцами и Трубчевцами. Дмитрий Иванович послал передовой отряд проведывать неприятеля. Начальником этого отряда был Семен Мелик. С ним было много отважных и мужественных ратников. Они должны были повидаться с татарской стражей и послать скорую весть. Сам Дмитрий пошел по Рязанской земле. Погода благоприятствовала походу: осенние дни были теплы и ясны, земля суха. Остановились за двадцать три версты от Дона на месте, которое называлось Березы. Наступило 5 сентября. Из посланного отряда прибыли гонцы Петр Горский да Карп Олексин и сказали: «Мамай стоит на Дону на Кузьминой Гати и ожидает к себе Олега да Ягайла Литовского», - «А сколько силы у него?» - Отвечали вестники: «И перечесть нельзя».

Дмитрий Иванович собрал на совет князей и воевод и спросил: «Что Делать? Перевозиться ли за Дон или ждать на этой стороне?»

Некоторые говорили: «Надобно нам оставаться на этой стороне Дона. Врагов много: и татары, и рязанцы, и Литва. Оставим за собой реку - трудно будет назад идти, а мы должны себе удержать пуп. назад».

Ольгердовичи давали другой совет. «Если хочешь крепкого бою, вели сегодня же перевозиться, чтоб ни у кого мысли не было назад возвращаться; а что говорят у них силы велики, то что на это смотреть! Не в силе Бог, а в правде!»

В это время приехали гонцы из Троицы и привезли благословенную грамоту от преподобного Сергия. Преподобный напутствовал Дмитрия, счастливым пророчеством, поддерживал в нем храбростью решимость. Он убеждал его идти на врагов и обещал помощь Бога и Пречистой Богородицы Эта грамота без сомнения сделала многое: подтверждала она то пророчество, которому прежде поверил Дмитрий. В восторге надежды и вдохновения прочитав ее, московский князь в кругу своих сооружников воскликнул с псалмопевцем: «Си на колесницах и на конех, мы же имя Господа Бога нашего призовем!»

Находились многие, у которых осторожность брала верх над отвагой; они все еще настаивали, чтобы оставаться. Дмитрий сказал им: «Честная смерть лучше злого живота. Уж лучше было вовсе не идти против безбожных татар, чем пришедши сюда и ничего не сделавши, назад возвращаться». И великий князь по совету Ольгердовичей решил переправляться через Дон и отважиться на крепкий бой, на смертный бой, победить врагов или без поворота всем пропасть. В первый раз со времени Батыева ига Русь, собранная в лице воинственных детей своих, решилась предпочесть смерть рабству.

Войско двинулось к Дону и увидело его накануне праздника Рождества Богородицы, 7 сентября. Пришла весть: Мамай узнал, что идет на него Дмитрий. Передовые отряды Семена Мелика уже бились с татарами; Мамай уже видел своих татар, иссеченных русским оружием. «Все силы темные, силы всех властей и князей своих Мамай ведет на нас, - говорил Семен Мелик, - он уже на Гусином броду. Только одна ночь между нашими и их полками. Вооружайся, княже! Завтра нападут на нас татары».

Русские стали строить мосты, искать брод и перешли через Дон. По одним летописным сказаниям, эта переправа случилась вечером и ночью, по другим - рано утром.

Утром рано все войско стало готовиться к битве. Взошло солнце, но густой туман покрывал землю и ничего не было видно. Так прошло часа два. Эта мгла помогла русским. Дмитрий отправил тем временем Владимира Серпуховского и Дмитрия Боброка с избранным войском вверх по течению Дона за лес, в засаду. Наконец, туман стал рассеиваться, засияло солнце. Дмитрий, проехавшись перед полками, приободрял ратников.

«Отцы и братья! Ради Господа, подвизайтесь за веру христианскую и за святыя церкви. Смерть тогда - не в смерть, а в живот вечный». Потом он встал под свое великокняжеское черное знамя, помолился образу Спасителя, нарисованному на знамени, сошел с коня, отдал коня боярину своему Михаилу Бренку, снял с себя княжескую приволоку (плащ) и надел на Бренка, велел ему сесть на своего коня, а своему рынделю (знаменосцу) приказал нести перед ним великокняжеское знамя. Повесть говорит, что окружающие великого князя упрашивали его стать в безопасном месте, где бы он мог только смотреть не битву и давать ей ход, но великий князь отказался и ответствовал: «Я у вас первый с вами теперь». Дмитрий переодел своего боярина великим князем с той именно целью, чтобы сохранить себя от преждевременной гибели и еще более от позорного плена, потому что татары, узнав великого князя по знамени и по приволоке (верхняя короткая одежда без рукавов), приложили бы все усилия, чтоб схватить его. Иного побуждения быть не могло. Переодевшись в простого война, Дмитрий вкусил благословенного хлебца, который ему прислал Сергий со своей грамотой, и прочитал молитву, приложив руки к кресту, висевшему у него на груди.

Русь знает много праведников: мучеников, исповедников, юродивых ради Христа, святителей, благоверных князей, преподобных (пустынников, молчальников, затворников, столпников, основателей монастырей)… Почему же среди них ярче всех горит звезда Сергия Радонежского?

Среди великого сонма русских святых преподобный Сергий Радонежский выделяется как звезда первой величины, его слава "высшей, солнечной природы"1: Иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда тот звезды разнится в славе (1 Кор. 15,41). К преподобному Сергию припадает православная Русь в самые трудные и ответственные моменты своего исторического бытия. Его величают Взбранным Воеводой, Ангелом-Хранителем, Игуменом Русской земли, обителью Святой Троицы. Еще во чреве матери начинается его молитвенное служение Триипостасному Богу - и продолжается на протяжении всей земной жизни и в блаженной вечности. Его богословские откровения о Святой Троице, запечатленные в иконе преп. Андрея Рублева, обнаруживают особую творческую связь святого с душой русского народа, его высшим религиозным, историческим и культурным призванием. Братство людей, готовая на жертву любовь между ними, их духовное единство, ориентированное на высшее единство Отца, и Сына, и Святаго Духа - вот как можно это призвание определить. Оно было в полной мере осуществлено в жизненном пути преподобного.

Преподобный Сергий Радонежский. Шитый покров первой четверти XV века – одно из наиболее ранних дошедших до нас изображений святого.

Вероятно, что он был исполнен к обретению мощей преподобного, которое произошло в 1422 году во время игуменства прп. Никона Радонежского. Очевидно, что это изображение обладает портретным сходством в большей степени, чем все иные изображения преподобного. Нет ничего невозможного в том, что в его исполнении так или иначе приняли участие люди, лично знавшие святого и помнившие его облик (год преставления преп. Сергия – 1392).

Икона Сергия Радонежского - постоянное напоминание верующему человеку о необходимости хранения души своей в смирении, скромности, уклонении от прелестей бесовских. Потому что сей подвижник благочестия - наиважнейшее звено цепи явлений, из которых выковывалось русское православие, утверждаемое на самоотверженной любви к Господу. Он был основателем Троице-Сергиевой Лавры, других монастырей, он примером личного целомудрия воспитал плеяду славных единомышленников. И он благословил князя Дмитрия Донского на славную победу над Мамаем, говоря, чтоб ничего тот не боялся - победа будет непременно.

У образа преподобного Сергия принято молиться за своих детей: чтобы были чисты душой, прилежны в учебе, не подвержены плохому влиянию.

Икона Сергия Радонежского подаст каждому просящему духовное и телесное исцеление, примирит с недоброжелателями, спасет от разных бед. То есть, сделает то, чем в своей земной жизни прославился сам святой, отмеченный особой Божьей благодатью.

Самыми же распространенными иконографическими типами образа преподобного являются его ростовые или поясные изображения. На них угодник Божий облачен в крестчатую пастырскую ризу, руки могут быть подняты в молении или благословении.

Сегодня во многих российских храмах рядом с образом Сергия Радонежского благоговейно хранятся частицы его святых нетленных мощей. Они - место поклонения тех, чье сердце исполнено любви к этому светочу православного благочестия, тех, кому необходимо испросить благое своим близким. Хотя, молитву, прочитанную перед домашней иконой - искреннюю, идущую от самого сердца - святой тоже обязательно услышит.

Святой преподобный Сергий Радонежский по молитве к нему защитит Вас от любых жизненных проблем. Cвятого просят защитить детей от дурного влияния, от неудач в учебе. Молитвы перед иконой святого, который сам был образцом смирения, помогают в обретении смирения и укрощении гордыни – и своей, и чьей-либо – так как гордыня известна как зло, от которого происходят многие неприятности в жизни нашей и окружающих.

Как защищает икона.

В память о благословении святым преподобным Сергием Радонежским благоверного князя Дмитрия Донского перед его сражением с ханом Мамаем на Куликовом поле и о молитвенной защите русских войск в этом памятном сражении и сейчас просят преподобного Сергия защитить Российскую державу от врагов.

Святой Сергий является одним из покровителей Москвы, в молитвах на празднование обретения святых мощей преподобного Сергия Чудотворца его просят защитить Москву от всяческих неурядиц и о благословении на процветание нашей столицы.

Также в молитве перед иконой святого просят защитить детей от дурного влияния, от неудач в учебе. Преподобный Сергий Радонежский по молитве к нему защитит Вас от любых жизненных проблем, в частности, его молят о защите вдов и детей, оставшихся без попечения.

И естественно, находясь в тезоименитстве со святым, все мужчины, носящие имя Сергей, будут иметь в его лице своего небесного покровителя, если, конечно, признают его таковым и будут обращаться к нему с просьбами о помощи и защите.

В чем помогает икона.

Святому Сергию нелегко давалась учеба, но после его горячих молитв Господь послал ему в обличье старца ангела, который благословил его на овладение грамотой, и святой преподобный Сергий Радонежский стал одним из мудрейших святых старцев. Теперь он сам предстоит перед Господом и помогает своей молитвой родителям, которые просят его о своих детях, если тем трудно дается учеба.

Если школьникам или студентам нелегко дается тот или иной предмет, то их молитва перед иконой Святого Сергия Радонежского помогает в овладении трудной для них наукой, ему также молятся перед экзаменами в школах и вузах, перед другими испытаниями в учебе. Бывает, что к его помощи прибегают при затруднениях в исследовательских процессах. То есть молитва перед иконой Преподобного Сергия Радонежского помогает во всех сложностях в познании чего-либо.

Обращение к иконе Преподобного Сергия помогает в судебных делах, и если Ваше дело праведное, то просите святого чудотворца, и он защитит Вас и от обидчиков, и от судебных ошибок, которые, как известно, случаются.

Также молитвы перед иконой Святого преподобного Сергия Радонежского, который сам был образцом смирения, помогают в обретении смирения и укрощении гордыни – и своей, и чьей-либо – так как гордыня известна как зло, от которого происходят многие неприятности в жизни нашей и окружающих.

Примечательно, что знаки о Богоизбранности посылались родителям преподобного, когда он находился еще во чреве матери. Так, однажды в храме он трижды подавал возгласы на Божественной литургии, которые слышала мать его Мария и другие молящиеся. Будучи младенцем, Варфоломей (так в миру звался отец Сергий) в постные дни недели - среду и пятницу, отказывался от материнского молока. А позже, когда ему не давалась школьная наука, черноризец предрек мальчику Высшее покровительство в учебе и добродетельный путь Божьего подвижника.

Тяга к монашеской жизни у Варфоломея была сильна, и после смерти родителей он уговаривает брата устроить пустынь в Радонежском лесу. На берегу Кончуры братья воздвигли небольшую деревянную церковь во имя Пресвятой Троицы. Там же, у приглашенного на жительство игумена Митрофана Варфоломей постригается в монахи под именем Сергий. Было это в 1335 году, а молодому иноку во время зарождения Лавры исполнилось всего 23 года.

Хоть пытается преподобный скрыть от мира духовные и физические подвиги, уже через десять лет дальняя пустынь превращается в Троицкий монастырь. В нем сам игумен Сергий всей своей самоотверженной жизнью непрестанно подает братии пример жизнестойкости, трудолюбия, кротости, смирения.

Введенный им устав общинножития предписывает монахам существовать исключительно собственным трудом и не держать личной собственности.

Слава обители растет, близ нее селятся простые крестьяне, богатые князья, они жертвуют щедрые подаяния, монастырь укрепляется. Он не только прирастает крепким, процветающим хозяйством, но, что самое главное, становится гнездом, в котором воспитываются будущие основатели русских обителей. Среди таких учеников Сергия - Сильвестр (Воскресенская Обнорская), Савва (Савво-Сторожевская), Кирилл (Кирилло-Белозерская), Ферапонт (Ферапонтова), всего более сорока имен.

Монастырская братия души не чаяла в необыкновенно прозорливом наставнике, чудотворце, который при этом отличался предельной душевностью и простотой в общении. Сила молитвы его была настолько сильна, что воскресила даже умершего ребенка, все приходящие к нему получали исцеления и требуемые вразумления. Духовные подвиги святого стали известны в самом Константинополе - Патриарх Филофей выразил преподобному свое признание. Он передал ему дары: Благословенную грамоту, крест, параман и схиму. Примечательно, что на склоне лет святитель Алексей просил Сергия принять от него первосвятительство, однако, несмотря на глубокое уважение, тот отказался.

Преподобный Сергий Радонежский начал почитаться народом еще до введения на Руси правил соборной канонизации. Предположительно, это произошло вскоре после обретения нетленными святых мощей преподобного в 1422 году (18 июля н.ст.). В этот день церковь отмечает его память, так же как и дату кончины преподобного - 8 октября (н.ст.) 1392 г.

За небесную чистоту души преподобный удостоился видения Самой Пресвятой Богородицы. Пречистая Матерь явилась святому, молившемуся вместе с учеником Михеем, чтобы возвестить о том, что отныне Она берет обитель под опеку. Сопутствовали Ей в дивном сошествии, просиявшем ярче солнца, апостолы Петр с Иоанном Богословом. Существует даже икона святого Сергия Радонежского с сюжетом, отражающим это знаменательное событие.

Преподобному Сергию суждено было обновить дух подвижничества на земле Русской, зажечь благодатный огонек во многих отдаленных пределах, стать духовным отцом многочисленных монашествующих. И Богу угодно было утешить его пророческим откровением. Однажды поздним вечером во время молитвы с небес сошел чудный свет, и голос неведомый сказал: - «Сергий! Ты молишься о детях своих духовных: Господь принял твою молитву. Посмотри кругом – видишь какое множество иноков собрано тобою под твое руководство во имя Живоначальной Троицы!» И Сергий видит множество прекрасных птиц. Они летают и поют по монастырю и за его оградой. А таинственный голос продолжает: - «Так умножится стадо учеников твоих…». Ученики Сергия основали, по неполным данным, 23 монастыря. Из монастырей, основанных преподобным Сергием и его учениками, вышло более сотни иноков, прославленных Церковью святых. А ученики его учеников основали более 50 монастырей.

Память святого Преподобного Сергия Радонежского.

Когда день памяти святого.

День памяти святого преподобного Сергия Радонежского празднуется четырежды в год: 25 сентября/8 октября в день его преставления, 23 мая/5 июня – вместе с Собором Ростово-Ярославских святых, 5/18 июля в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского и 6/19 июля – вместе с Собором Радонежских святых.

Молитвенная традиция Cвятого преподобного Сергия Радонежского просят о просвещении разума к учению. Отроку Сергию трудно давалось учение, и после горячей молитвы Бог послал ему Ангела в виде старца, который благословил отрока. Среди прочих молитв преподобному Сергию молятся о детях, которым трудно дается учеба.

К молитвам преподобного Сергия прибегают для стяжания смирения, избавления от гордыни. К помощи святого преподобного Сергия Радонежского можно прибегать в любой беде и в любом затруднении.

Также святого преподобного Сергия Радонежского просят о сохранении и защите страны Российской от врагов.

Иконография святого преподобного Сергия Радонежского.

Святого Сергия Радонежского изображают в соотвествии с каноном для преподобных. "Святитель, сед, риза крестчатая, налево иноки в черных клобуках и мантиях, ризы чернель, исподы вохра, главы и крыши золотые, крест белый", - говорится о преподобном Сергии Радонежском в Лицевых святцах ХVII века. Никольского единоверческого монастыря в Москве.

В Троице-Сергиевой лавре хранится погребальный покров с гробницы Сергия с вышитым портретом святого. Он считается самым достоверным его изображением. Вышивальщицам удалось передать благородный облик человека потрясающей духовной силы, способного при этом понять и простить людские грехи. Шитый покров на мощи преподобного. Середина XV века. Синие фоны этого и самого первого покрова – поздние дополнения. Изначально цвет фона был темно-коричневым. Внешность Сергия также не успела к моменту его канонизации изгладиться из памяти современников.

Много разных чудес совершил угодник Божий. Дивен Бог во святых Своих, дивен в преподобном Сергии. И до сего времени гроб его является неоскудневаемым источником чудотворений: все с верою приходящие получают различные и богатые милости. Припадем и мы к раке многоцелебных мощей святого Сергия и в сердечном умилении воззовем: «Преподобный отче Сергие, моли Бога о нас грешных».

Гусева Э.К. Особенности сложения иконографии «Сергиева видения» («Явления Богоматери преподобному Сергию») // Искусство средневековой Руси: Сб. статей. М., 1999. 276 стр.

Зубов В.П. Епифаний Премудрый и Пахомий Серб. (К вопросу о редакциях «Жития Сергия Радонежского») // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. IX. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1953. 145–158 стр.

«Москва: история, география, краеведение великого города и его окрестностей». В.Г. Глушкова. Москва «Школа-Пресс» 2007 г., 137 стр.

.«Житие Сергия Радонежского».

«Исторические портреты». В.О. Ключевский. Москва «Правда» 1990 г., 79 стр.

Преподобный Сергий Радонежский. Альбом / Авт.-сост. Н.Н. Чугреева. М., 1992., 47 стр.

«Великие русские. Русские святые». В.Н. Крутин. «Росмэн» 2012 г. 28 стр.

Гусева Э.К. Особенности сложения иконографии «Сергиева видения» («Явления Богоматери преподобному Сергию») // Искусство средневековой Руси: Сб. статей. М., 1999. 287 стр.

﻿ Храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах. Сергий Радонежский и Дмитрий Донской: было ли благословение на борьбу с Мамаем

Благословение Сергия Радонежского

Подготовка к Куликовской битве

Храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах. Сергий Радонежский и Дмитрий Донской: было ли благословение на борьбу с Мамаем