Что же такое идеальный мир или Утопия?
У каждого человека своё восприятие утопии. Утопия - это идеальное устройство мира, без изъянов. Но так как все люди разные, значит и идеальный мир у каждого разный.
У большинства людей утопия выглядит, примерно, так: люди свободны, оптимистичны, у каждого человека есть определённое место в обществе, профессия человека передается из поколения в поколение. Такое общество описывалось во многих книжках, например, “Утопия” Т. Мора, “ Христианополис" И. В. Андре и другие. Но у этого образа идеального мира есть недостаток - обыденность, побуждающая изначально одного человека восставать против системы, а позже, и всех остальных. У людей появляется жажда новых ощущений, попытка поиска чего- то иного, нового: драйва, острых ощущений, экстаза и так далее. И с этого момента начинается хаос и конец “идеального мира”.
В большинстве утопий одно из основных мест занимает - определенный культ или религия. Так как религия - это вера, а, как всем известно, вера, доведенная до фанатизма, может заставить человека делать любые вещи, то этим пользуются меркантильные люди, пытающиеся создать “идеальный мир” с корыстью. И пример такого использования можно заметить в истории Средневековой Европы, Нацистской Германии или Советской России.
Ещё один немаловажный аспект в мире - это противостояние добра и зла. Так как утопия - это идеальный мир, то в нём нет зла. Но всем известно, что в любом мире, где есть добро, должно быть и зло. И в таком случае появляется вопрос: «Нужно ли избавляться от зла?». И ответ, по моему мнению, есть:“ НЕТ ”. Это противостояние делает из человека - индивидуальность. Человек - это симбиоз двух сторон: добра и зла, которые борются в нем, и заставляют его думать, соображать, мыслить.
Я соглашусь с тем, что люди в идеале не должны от кого-то зависеть, но и полную свободу тоже нельзя давать, это чревато анархией и хаосом. Если человеку позволить полную свободу выбора, то это может привести к таким вещам как: убийство, насилие и массовым беспорядкам.
В моем представлении люди, безусловно, должны получать чувство полноты жизни, но при условии, чтобы это не навредило им самим и окружающим. Человек должен сам выбирать, кем он должен быть. Ещё одна вещь в моём мире - это развитие. Если посмотреть на окружающий мир, то можно заметить, что большинство недавних открытий несут больше вреда, чем пользы. А в своем мире я бы хотел убрать возможность создания того, что несёт хоть малейшую опасность. Ну и последняя вещь и самая главная, о которой я хотел бы написать - это любовь. Любовь - это то чувство, которое можно испытать, и не понять это. Люди много пишут, рассказывают, даже составляют теории о ней, но никто не может сказать, что такое любовь. Человек, испытывающий её, никогда не сможет сказать, что это такое. Чтобы каждая утопия существовала, люди должны любил друг друга.
Но, к сожалению, у моего мира то же есть недостаток, и это - сам человек. Далеко не каждому будут по нраву мои идеалы.
Так что, думаю, надо довольствоваться тем что есть и пытаться найти тот самый “идеальный мир” который понравиться всем.
P.S. Всем любви и мира!
Крупнейшим представителем французского гуманизма и одним из величайших французских писателей всех времен является Франсуа Рабле (1494 – 1553). У этого писателя необычная биография. Он родился в Шиноне, в семье зажиточного землевладельца и адвоката. В молодые годы он поступил во Францисканский монастырь и до 1525г. пробыл монахом в ФонтеЛеконт, но вместо богословских трудов изучал древних писателей и юридические трактаты. Рабле получил сан священника, но служебных обязанностей не исполнял. С самого начала Франсуа Рабле больше привлекали науки, нежели духовные подвиги. Он изучал латынь, греческий, читал Платона, вступил в переписку с главою французских гуманистов Гильемом Бюде. После конфликта с монахами, он покинул монастырь и занялся изучением медицины, а в 1532г. получил должность врача лионского госпиталя. Кроме того, Ф.Рабле изучал в Риме римские древности и лекарственные травы. После этого он состоял на службе у Франциска I, практиковал как врач, путешествуя по Франции, и получил степень доктора медицины, затем снова вернулся в монастырь. Умер Рабле в 1553г. в Париже. Однажды, во время работы в Лионе, в руки к Рабле попала лубочная книга «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа», в основе которой лежала старинная французская народная сказка о великане Гаргантюа, хорошо известная еще в конце XV столетия. Это и послужило толчком, побудившим Рабле написать свой роман. Сюжет французской сказки, в которой великан Гаргантюа помогает королю Артуру спастись от гогов и магогов, Рабле использовал как основу для своего сюжета. Он заимствовал из народной книги имена героев и ряд эпизодов, а так же некоторые приемы, например, гротескный перечень всевозможных предметов или похищение Гаргантюа колоколов собора Парижской богоматери. Однако читателей привлекала не только фольклорная основа романа, а главным образом содержащаяся в нем явная сатира на фантастику и авантюрную героику старых рыцарских романов и глубокое философское содержание. Это изогнутое зеркало, в котором причудливо отобразилось буйное жизнелюбие «старой веселой Франции», пробужденной к новой жизни в эпоху Возрождения. Под маской шуток, анекдотов и острот спрятано особенное идейное содержание. Сам Рабле в предисловии к первой книги «Гаргантюа и Пантагрюэля» сравнивает свое творение с ларцом, на котором сверху нарисованы «смешные и забавные фигурки», а внутри хранятся редкие снадобья, приносящие человеку немалую пользу. «Положим даже, вы там найдете вещи довольно забавные, если понимать их буквально, вещи, вполне соответствующие заглавию, и все же не заслушивайтесь вы пенья сирен, а лучше истолкуйте в более высоком смысле все то, что, как вам могло случайно показаться, автор сказал спроста». Взять хотя бы воспитание Гаргантюа. Король Грангузье поручил решение этого вопроса схоластикам и богословам сорбоннского типа, людям старой культуры и старой науки, для которых главный метод обучения – «зубрежка», в результате которой Гаргантюа выучил азбуку наизусть в обратном порядке всего лишь за 5 лет и 3 месяца. Бедный Гаргантюа стал заметно глупеть и на смену учителямсхоластам пришли гуманисты. И здесь Рабле в очень яркой форме раскрывает свои идеалы. Педагогика в культуре Ренессанса играла очень большую роль. Ведь Ренессанс – это время научного подхода и открытий, пришедших на место слепой вере, это время воспитания нового человека с новым образом мыслей. В трудах Леонардо Бруни, Верджерио, Дечембрино, Гварини была разработана целая система новой педагогики, была основана школа в Мантуе, которую называли «домом радости». Воспитание по Рабле – это не только умственное, но и физическое образование, чередование различных дисциплин и отдыха, а так же не насильственное «вдалбливание» дисциплин, а свободное обучение, воспринимаемое учеником с радостью. Схоласты, будучи представителями старого мира, душили на корню новые идеалы, вот поэтомуто так жестоко осмеивает их Рабле, выставляя на посмешище их умственную немощь, издеваясь над их человеческими слабостями. Не менее важная проблема, рассматриваемая Ф.Рабле – это не удовлетворяющая политика феодализма. Рассмотрена она в сюжете войны Гранузье и Пикрохоля. Поводом для нападения войска Пикрохоля на утопийцев стали не поделенные плюшки. Война в романе – это возможность показать не только отрицательные черты существующего строя, но главным образом изобразить тип правителя. Что представляет собой Пикрохоль? Это корольфеодал, король в старом стиле, далекий от гуманизма и других передовых идей, это варвар, который принимает только идею грубой силы. Ему противопоставлен Грангузье – полная противоположность: добрый король, который заботится о славе и о благе своих подданных. Оба портрета сатира, крайность, но отдельные черты обоих королей можно найти в любом из правителей европейских государств. Из чего ясно, что Рабле, не отвергающий принципа монархии, не видит достойного короля и достойной системы правления ни в одном из реально существующих государств. На примере Телемского аббатства (телема в переводе с греческого желание) Ф. Рабле показывает свои идеалы устройства общества. Грангузье хочет наградить за подвиги брата Жана, храбро сражавшегося в войне, и способствует в реализации его мечты – строительства удивительного монастыря, не похожего на другие: «… вам надлежит ввести воспрещающее женщинам избегать мужского общества, а мужчинам – общества женского, … как мужчины, так и женщины, поступившие к вам, вольны будут уйти от вас, когда захотят,… каждый в праве сочетаться законным браком, быть богатым и пользоваться свободой». Что хотел сказать Рабле этой утопической картиной? Феодальному средневековью было незнакомо понятие свободы. Это время свирепствования жесткого принуждения и насилия. Гуманизм отвергал такие общественные категории и боролся за свободу и уважение человека, утверждая, что самое совершенное, что есть на свете – это личность. Отставляя в сторону нравы средневековья, Рабле рисует свою картину устройства общества – Телемское аббатство, на дверях которого написан единственный принцип жизни телемитов: «Делай, что хочешь». Эта картина утопична, но признать ее абсолютно неприемлемой тоже нельзя. Скорее, это база, начальная информация для построения нового общества – общества свободных людей. Дальнейшая работа над романом затормозилась вследствие реакции новой политики Франциска I. Она выразилась в беспощадном преследовании гугенотов и всех инакомыслящих. Подстрекаемый католической партией, Франциск I вступил на путь жестоких репрессий. Запылали костры. Многие просвещенные, талантливые люди гибнут от рук инквизиции. Самого Рабле обвиняют в безверии, кальвинизме и всех смертных грехах. Рабле пришлось замолчать. Он исчез из Лиона и уехал в Италию с кардиналом Жаном дю Белле. Теперь Рабле жил в Риме и мог наблюдать за жизнью католического центра и нашел там много интересного для себя. В таких условиях этому остроумному писателю и борцу молчать было невозможно, и он снова принялся за свои дела. С 1534г. он создает продолжение романа и перепечатывает старые две книги «Гаргантюа», потом «Пантагрюэль» на новый лад – им убраны места с особо острой критикой. В 1546г. вышла «Третья книга», довольно мягкая по сравнению с предыдущими. Главный герой этой книги – плут и транжира Панург, который « … знал 63 способа добывания денег, из которых самым честным и самым обычным являлась незаметная кража, и был он озорник, шулер, кутила, гуляка и жулик, каких и в Париже немного. А в сущности, чудеснейший из смертных». Перед Панургом встает вопрос: жениться ему или не жениться, ибо он очень боится остаться «рогатым». Многим представителям «учености» задает он этот вопрос, и каждый дает ему мудрые советы, которые на самом деле нелепы и глупы до невозможности. Таким образом, Рабле разворачивает целую галерею комических личностей. Среди них богослов, врач, философ и юрист, а еще раньше были поэт и астролог. Но после четырех консультаций Панург вместе с Пантегрюэлем решили ехать в Китай к оракулу Божественной Бутылки. Эта книга, как и две предыдущих, была осуждена Сорбонной. Попрежнему продолжались казни уважаемых Рабле людей. На костре инквизиции был сожжен друг и соратник Рабле Этьен Доле. Вновь опасность нависла над самим Рабле, и он вынужден был бежать за границу. Затем последовала смена на французском и папском престолах. Это дало возможность Рабле вернуться в Париж. Будучи священником, Рабле получил два прихода. Теперь у него было достаточно времени на написание «четвертой книги», которая начата была еще раньше, за границей. Рабле окончил книгу, и в 1552г. Она вышла в свет. Сюжетом «четвертой книги» стало путешествие Панурга и Пантагрюэля через океан в Китай к оракулу Божественной Бутылки. По дороге они останавливаются в разных удивительных странах, населенных невероятными существами и претерпевают ряд приключений. В первой части описываются два ярких эпизода. Первый – это «панургово стадо», Мотив его заимствован у итальянца Фоленго. Такую же шутку проделал герой его поэмы «Бальдус». Этот эпизод полон иронии и тонко характеризует психологию Панурга. Второй – описание бури и поведения во время нее пассажиров корабля: Пантегрюэля, Панурга, Брата Жана, Эпистемона. Корабль тонет, и всплывают черты, раскрывающие образы этих героев. С каждой главой усиливаются сатирические аллегории, направленные на уклад католической церкви. Вот остров, где царствует враждебный всему естественному Пост, который приводит на память притчу о Физисе и Антифизисе. Антифизис (Противоестество) плодит детей, ходящих вверх ногами, а так же монахов, христопродавцев, «святош», «неуемных кальвинистов, женевских обманщиков», бесноватых «путербеев» и «прочих чудищ, уродливых, безобразных и противоестественных. А с самого Поста Рабле нарисовал портрет типичного религиозного фанатика. Далее следовали острова Папефигов (показывающих фигу папе, т.е. кальвинистов) и папоманов. Некогда папефиги были веселы и богаты, но однажды их угораздило показать папе фигу, и тогда папоманы вторглись на их остров и разорили его. Зато папоманы чувствуют себя отлично. Они покланяются папским Декреталиям. Как известно, сборник папских постановлений, носящий это название, односторонним решением пап был объявлен источником канонического права, и именно Декреталии санкционировали всякого рода вымогательства курии; Благодаря их «златекучей энергии» Франция ежегодно отдавала Риму в виде дани четыреста тысяч дукатов. На этом заканчивается четвертая книга. Вскоре после ее окончания король заключил мир с папой, и Рабле, предчувствовавший это, перед самым окончанием книги поспешил скрыться. Книга эта, как и три предыдущие, была осуждена, а Рабле вернулся в Париж и умер там во второй половине 1553г.
Эх, тяжела ты, шапка Мономаха!
На самой заре Эпохи Распада в том мире, о котором здесь будет рассказано, произошло важное событие в стране, имя которой Рутения, пала власть короля. Нельзя сказать, чтобы подданные сожалели об этом: прежнего правителя народ не любил за выдающуюся посредственность. Придя к власти в еще крепком государстве, он ушел, оставив Рутению на грани распада. Страна, истерзанная его десятилетним правлением, оказалась перед выбором: кто же достоин чина Повелителя?
Много людей на это претендовало, но лишь
Один вошел во дворец Повелителя – Астон – полноправным владыкой. Молодой Лонго был умен, честен и немножко честолюбив. Именно это в сочетании с помощью друзей сделало его властителем Рутении.
Шло время, почти три года уже остались в дымке прошлого, а дела в Рутении шли все так же плохо. Лонго воплощал (вернее, пытался воплотить) в жизнь свои идеи, не засыпая подчас целыми сутками, но все это не приносило пользы.
В ту ночь, когда Рутении суждено было измениться, Лонго долго не мог заснуть. Мысли его по-прежнему были в зале Повелителя с государственными делами. Больше часа тяжелые мысли витали в уставшем
Мозгу Лонго, пока не начали путаться и сбиваться. Повелитель уснул.
– Вот и я, – улыбнулся человек. – Неужели ты забыл меня, Лонго?
– Рон? – изумился Повелитель. – Но ведь тебя нет! Ты исчез три года назад во время мятежа!
– Конечно, все, что ты сейчас видишь, – это видение, а может быть, сон.
Рон поднялся из кресла и подошел к Лонго.
– Но не спеши просыпаться. Сейчас я олицетворяю небесного покровителя Рутении, дающего тебе шанс спасти не только честь
Повелителя, но и всю Рутению! А кому бы ты еще поверил, как не
духу своего товарища?
Лонго горько усмехнулся. Сейчас, после трех лет жизни в Астоне, он не верил никому, даже духу умершего. Ежедневно он сталкивался с огромными потоками лжи, и каждый день он пытался всплыть на поверхность, чтобы глотнуть живительного воздуха истины.
– Но не все еще потеряно, Лонго. Ведь для власти важно, что бы во главе ее стояла личность, которой ты являешься. Лишь золотая клетка, в которой ты живешь, мешает тебе.
Рон распахнул дверь на широкую террасу, выходившую в сад. Не помня как, Повелитель очутился около балюстрады.
– Взгляни вокруг, Лонго, и вдохни родной воздух. Здесь он
прекрасен, но это воздух Астона, а не Рутении. Скажи, когда в по
следний раз ты выезжал из столицы?
Лонго потупился. Всякий раз, когда он собирался выехать из Астона, кто-нибудь из приближенных задерживал его, разумеется «совершенно важным и неотложным делом». А там еще что-нибудь…
Рон больше не улыбался. Теперь в его взгляде читалась жалость к несчастному.
– То-то и оно. Ты погряз в интригах, ты живешь под неотступным присмотром царедворцев. Ты забыл вкус обычной пищи: ее заменили изысканные блюда. Ты забыл труд: его заменила Деятельность. Ты даже не помнишь языка Рутении!
Лонго молчал. Только теперь – во сне! – он понял, насколько изменился. И от сознания этого ему нестерпимо захотелось плакать.
– Но ты еще не потерян для страны, Повелитель. Готов ли ты последовать тому совету, что я тебе дам?
– Готов, – еле слышно прошептал Лонго.
– Тогда слушай. Стоит власти оторваться от народа, как она портится. Если государство начинает отгораживаться от народа и перестает слушать его, оно теряет фундамент. Поэтому изгони всех лишних из Астона, оставь лишь тех, кто полезен Рутении! Уничтожь все те органы власти, что отгораживают тебя от народа! Пусть в государстве будет как можно меньше чиновников, но пусть все они будут честны, трудолюбивы и неподкупны!
Правь страной, но правь не один. Советуйся с мудрыми людьми: главным министром, главой Народного собрания и главным судьей. Но пусть каждый из них отвечает за свои действия, не мешая другим! Главное же для вас всех – помнить долг!!!
Сделай так, чтобы любой гражданин мог написать Повелителю жалобу на несправедливые действия государственных мужей и чтобы эта жалоба дошла. Прочти ее, проверь и прими меры. Никогда не брезгуй общественным мнением!
Конечно, осчастливить весь народ не получится, но можно заботиться о благе большинства населения. Делай все для этого большинства: чем больше людей будет жить хорошо, тем больше друзей будет у тебя. Тогда и народ Рутении станет единым.
Не позволяй другим странам диктовать тебе волю, будь сильным и независимым. Не позволяй своему войску слабеть: оно всегда должно быть сильным.
Закончив речь, Рон обнял Лонго:
– А теперь прощай. Ты узнал заветы Покровителя и должен следовать им. Главное – полагаться на свой разум!
На следующее утро Лонго проснулся с чистой и ясной головой. С этого дня он стал совсем другим; жестко следуя принципам, он вел Рутению вперед. Как сказал в одной из хроник летописец, «с того дня началась Власть Разума».
А вскоре в том мире, о котором я рассказал, началась Эпоха Распада. Одно за другим гибли государства: одни раскалывались с грохотом, другие умирали после долгой болезни. И лишь Рутении и власти разума было суждено пережить их и остаться в веках. Навсегда!
Экзамен: История Мировой Культуры
В историю философской мысли Томас Мор вошел прежде всего как автор книги, ставшей своего рода триумфом гуманистической мысли. Написал ее Мор в 1515- 1516 гг. и уже в 1516 году, при активном содействии Эразма Роттердамского, вышло в свет первое издание под названием "Весьма полезная, а также занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия". Уже при жизни это сочинение, кратко называемое "Утопией", принесло Мору всемирную славу.
Само слово "Утопия" придумано Томасом Мором, составившем его из двух греческих слов: "ou" - "не" и "topos" - "место". Буквально "Утопия" означает "место, которого нет" и недаром сам Мор переводил слово "Утопия" как "Нигдея".
В книге Мора рассказывается о неком острове под названием Утопия, жители которого ведут идеальный образ жизни и установили у себя идеальный государственный строй. Само название острова подчеркивает, что речь идет о явлениях, которых нет и, скорее всего, не может быть в реальном мире.
Книга написана в форме бесед между путешественником-философом Рафаэлем Гитлодеем, самим Томасом Мором и нидерландским гуманистом Петром Эгидием. Повествование состоит из двух частей. В первой части Рафаэль Гитлодей высказывает свое критическое мнение об увиденном им современном положении в Англии. Во второй, написанной, кстати, раньше первой, - Рафаэль Гитлодей излагает своим собеседникам утопийский образ жизни.
Уже давно замечено, да этого не скрывает и сам автор, что "Утопия" задумана и написана как своеобразное продолжение платоновского "Государства" - как и у Платона, в сочинении Томаса Мора дается описание идеального общества, так, как его представляли себе гуманисты XVI столетия. Поэтому вполне понятно, что в "Утопии" можно найти определенный синтез религиозно-философских и социально-политических взглядов Платона, стоиков, эпикурейцев с учениями самих гуманистов и прежде всего с "философией Христа".
Так же как и Платон, Мор видит основной принцип жизни в идеальном обществе в одном - общество должно быть построено на принципе справедливости, который недостижим в реальном мире. Рафаэль Гитлодей обличал своих современников: "Разве что ты сочтешь справедливым, когда все самое лучшее достается самым плохим людям, или посчитаешь удачным, когда все распределяется между совсем немногими, да и они живут отнюдь не благополучно, а прочие же вовсе несчастны".
Утопийцам же удалось создать государство, построенное на принципах справедливости. И недаром Гитлодей с восхищением описывает "мудрейшие и святейшие установления утопийцев, которые весьма успешно управляют государством с помощью весьма малочисленных законов; и добродетель там в цене, и при равенстве всем всего хватает".
Как возможно существование общества справедливости? Томас Мор обращается к идеям Платона и устами своего героя заявляет: "Для общественного благополучия имеется один-единственный путь - объявить во всем равенство". Равенство предполагается во всех сферах - в хозяйственной, социальной, политической, духовной и т. д. Но прежде всего в имущественной сфере - в Утопии отменена частная собственность.
Именно отсутствие частной собственности, по мнению Томаса Мора, создает условия для рождения общества всеобщей справедливости: "Здесь, где все принадлежит всем, ни у кого нет сомнения, что ни один отдельный человек ни в чем не будет иметь нужды, если только он позаботится о том, чтобы были полны общественные житницы". Более того, "оттого что здесь нет скаредного распределения добра, нет ни одного бедного, ни одного нищего". И - "хотя ни у кого там ничего нет, все, однако же, богаты".
В том же ряду стоит и тезис Томаса Мора о вреде денег - деньги в Утопии также отменены и, следовательно, исчезли все отрицательные моменты, порождаемые деньгами: жажда наживы, скаредность, стремление к роскоши и т. д.
Однако устранение частной собственности и денег не является для Томаса Мора самоцелью - это всего лишь средство для того, чтобы общественные условия жизни предоставили возможность развитию человеческой личности. Более того, сам факт добровольного согласия утопийцов жить без частной собственности и денег связан прежде всего с высокими нравственными качествами жителей острова.
Рафаэль Гитлодей описывает утопийцев в полном соответствии с теми идеалами гармонически развитой личности, которые вдохновляли мыслителей Эпохи Возрождения. Все утопийцы - это высокообразованные, культурные люди, которые умеют и любят трудиться, сочетая физический труд с умственным. Будучи самым серьезным образом озабочены идеями общественного блага, они не забывают заниматься собственным телесным и духовным развитием.
В Утопии, по убеждению Томаса Мора царит полная веротерпимость. На самом острове мирно сосуществуют несколько религий, при этом никто не имеет право вести споры по религиозным вопросам, ибо это расценивается как государственное преступление. Мирное сосуществование разных религиозных общин связано с тем, что постепенно на острове распространяется вера в Единого Бога, которого утопийцы называют Митрой.
В этом смысле на Мора несомненное влияние оказало учение Марсилио Фичино о "всеобщей религии". Но в то же время Томас Мор идет и дальше Фичино, ибо напрямую связывает идею Единого Бога с пантеистической идеей Божественной природы: "При том, что в Утопии не у всех одна и та же религия, все ее виды, несмотря на их разнообразие и множество, неодинаковыми путями как бы стекаются к единой цели - к почитанию Божественной природы". И пантеизм выражен Мором с наибольшей силой из всех предшествующих гуманистов.
Религиозные убеждения утопийцев гармонично сочетаются с их великолепным знанием светских наук, в первую очередь, философии: "...Никогда они не говорят о счастье, чтобы не соединить с ним некоторые начала, взятые о религии, а также философии, использующей доводы разума, - без этого, они полагают, само по себе исследование истинного счастья будет слабым и бессильным". Причем, удивительным образом, философские учения утопийцев в точности похожи на учения гуманистов, хотя, как известно, остров Утопия никак не связан с другой землей.
Религиозно-философские воззрения утопийцев в сочетании с принципами равенства, создают условия для высокого уровня развития нравственных начал на острове. Рассказывая о добродетелях жителей Утопии, Томас Мор, устами Рафаэля Гитлодея, излагает опять же гуманистическую "апологию наслаждения". Ведь в понимании гуманистов сами человеческие добродетели были напрямую связаны с духовными и телесными наслаждениями.
По сути дела, Утопия - это гуманистический образ совершенного общежития. В этом образе гармонично сочетаются торжество индивидуального с общественными интересами, ибо само общество и создано для того, чтобы дать возможность расцветать человеческим талантам. В то же время, каждый утопиец прекрасно понимает - его благополучие и духовная свобода напрямую связаны с тем общественным строем всеобщей справедливости, который установлен на Утопии.
Самый образ утопийского общежития, где упразднены частная собственность, денежное обращение, привилегии, производство роскоши и т. д. стал своего рода кульминацией гуманистических мечтаний об "идеальном государстве".
- Ответил: Ксения Шевченко