Боевая машина БМ-13 "Катюша". Гвардейский реактивный миномет БМ-13 состоит из пусковой установки, ракетных снарядов и специально приспособленного автомобиля, на котором она смонтирована. Пусковая установка крепилась первоначально на шасси автомобиля ЗИС-6. Установками также оснащались гусеничные тягачи СТЗ-5, автомобили ЗИЛ-151, получаемые по ленд-лизу автомобили повышенной проходимости «Форд-Мармон», «Интернационал Джиемси» и «Остин». Но наибольшее число «катюш» монтировалось на полноприводные трехосные автомобили фирмы «Студебеккер». Пусковая установка. На подъемной стреле закреплены восемь направляющих, каждая из которых имеет по две канавки (сверху и снизу), по которым скользят при пуске ракетные снаряды. Направляющие соединены между собой с помощью трех поперечных деталей в так называемый комплекс направляющих, укрепленных на подъемной стреле. Она сварена из труб и может поворачиваться в вертикальной плоскости вокруг своей горизонтальной оси. Ось размещается в задней части основания, установленного на поворотной раме. Заданный угол стрельбы придает направляющим подъемный механизм, при помощи которого они фиксируются в определенном положении на поворотной раме. Поворотная рама вращается вокруг вертикальной оси. Последняя установлена на кронштейнах основания поворотной рамы. Для ориентирования ее, а значит, и стрелы с направляющими в горизонтальной плоскости во время стрельбы служит механизм направления. Основание поворотной рамы жестко закреплено на шасси автомобиля. Оно имеет криволинейную направляющую канавку (часть дуги окружности), в которой скользит передняя опора поворотной рамы пусковой установки. «Катюшу» заряжают ракетными снарядами сзади. Случайное выпадание ракет предотвращают замки, установленные в каждой направляющей. Они устроены так, чтобы при установке ракетных снарядов в направляющих пропускались вперед штифты снарядов, не давая возможности двигаться им вниз. Для воспламенения ракетного заряда в камере сгорания имеются специальные контакты, размещенные в каждой направляющей. При зарядке «катюши» эти контакты стыкуются с контактами электро-пороховых воспламенителей ракетных снарядов. Через них к пороховым воспламенителям передается ток от аккумуляторной батареи, установленной на автомобиле. Пусковой щиток расположен в кабине водителя.
Тактико-технические характеристики боевой машины реактивной артиллерии БМ-13
Калибр реактивного снаряда, мм — 132
Количество направляющих, шт - 16
Наибольший угол подъема, град. - 45
Наименьший угол подъема, град. - 7
Поле (сектор) стрельбы в горизонтальной плоскости (направление к цели), град. ±10
Время производства залпа, с 7 -10
Дальность стрельбы, м — 8470
Вес пусковой установки БМ-13,кг - 2200 кг
Вес боевой машины БМ-13 (вместе с пусковой установкой),кг - 6200 кг

Реактивный снаряд М-13.
Снаряд М-13 состоит из головки и корпуса. Головка имеет оболочку и боевой заряд. В передней части головки закрепляется взрыватель. Корпус обеспечивает полет ракетного снаряда и состоит из обшивки, камеры сгорания, сопла и стабилиз — аторов. В передней части камеры сгорания расп — оложены два электро-пороховых воспламенителя. На внешней поверхности оболочки камеры сгорания размещены два ввернутых на резьбе направляющих штыря, которые служат для удержания ракетного снаряди в направляющих установках. 1 — стопорное кольцо взрывателя, 2 — взрыватель ГВМЗ, 3 — шашка детонатора, 4 — разрывной заряд, 5 — головная часть, 6 — воспла — менитель, 7 — дно камеры, 8 — направляющий штифт, 9 — пороховой ракетный заряд, 10 — ракетная часть, 11 — колосниковая решетка, 12 — критическое сечение сопла, 13 — сопло, 14 — стабилизатор, 15 — чека дистанционного взрывателя, 16 — дистанционный взрыватель АГДТ, 17 — воспламенитель.

Воронежская Катюша

Великая Отечественная война показала миру сокрушительную ударную силу и могущество советского вооружения. При этом около трех четвертей образцов орудий и до половины типов стрелкового оружия, с которыми Вооруженные Силы СССР пришли к победе, были созданы и поставлены на массовое производство уже в ходе войны. Среди таких образцов вооружения, особое место занимает гвардейский миномет БМ-13 — легендарная "Катюша", лирическое имя которого, по одной из версий, берет начало от буквы "К", клейма предприятия изготовителя — Воронежского завода им. Коминтерна, на котором был налажен выпуск этого грозного оружия буквально в первые же дни войны.

К началу Великой Отечественной, Советский Союз уже обладал образцами реактивной артиллерии и имел успешный опыт ее использования. Разработка реактивных снарядов (РС) на бездымном порохе была начата Н.И. Тихомировым и В.А. Артемьевым еще в 1921 году. Их многолетний труд завершился большим успехом советского ракетостроения — в 1928 году были проведены успешные испытания первой в мире ракеты на бездымном порохе. К 1933 году были созданы два образца реактивных снарядов — осколочный РС-82 и осколочно-фугасный РС-132. В это же время объединяются усилия лабораторий работающих по данной тематике — в Москве создается Реактивный научно-исследовательский институт. Вскоре, в его стенах, было изготовлено несколько сот опытных образцов снарядов и пусковые устройства, предназначенные для установки под крыло самолета. В 1935 году начинаются первые запуски реактивных снарядов РС-82 с истребителей И-15 на полигоне, а в 1937 году начались войсковые испытания. Их успешное завершение позволило в декабре 1937 года принять на вооружение истребителей И-15 и И-16 реактивный снаряд класса "воздух-воздух" РС-82 и в июле 1938 года снаряды класса "воздух-земля" РС-132 для бомбардировщиков СБ.

После принятия реактивных снарядов на вооружение в авиации Главное артиллерийское управление поставило перед Реактивным НИИ задачу создания реактивной полевой системы залпового огня на основе снарядов РС-132. Уточненное тактико-техническое задание было выдано институту в июне 1938 г. В соответствии с этим заданием к осени 1939 г. институт разработал новый 132-мм осколочно-фугасный снаряд, получивший позднее официальное название М-13 и пусковую установку МУ-2. Летом того же года, реактивные снаряды РС-82 были впервые испытаны в воздушных боях против японских милитаристов в районе реки Халхин-Гол. Эти бои полностью подтвердили предположение о том, что родился качественно новый вид боеприпасов — реактивный снаряд с твердотопливным двигателем. Боевые успехи "эрэсов" утвердили необходимость и ускорили разработку ракетного оружия для сухопутных войск.

Начальник отдела

В сентябре 1939 года были проведены испытания установки МУ-2 и по результатам она была принята Главным артиллерийским управлением для полигонных испытаний. После доработок в 1940 году первая в мире подвижная многозарядная реактивная установка залпового огня успешно прошла заводские и полигонные испытания. Она получила армейское обозначение БМ-13-16, или просто БМ-13, и было принято решение о ее промышленном производстве. РНИИ получил заказ на изготовление пяти таких установок и партии реактивных снарядов для проведения войсковых испытаний. Кроме того, артиллерийское управление Военно-Морского флота также заказало одну пусковую установку БМ-13 для испытания ее в системе береговой обороны. Наркомат боеприпасов не замедлил приступить к организации поточного производства реактивных снарядов с учетом крупных масштабов их расходования. В 1940 году был налажен серийный выпуск реактивных снарядов М-13 и М-8, их поточное производство было полностью освоено до начала войны.

Сложнее оказалось наладить серийное производство пусковых установок. Только в феврале 1941 года наркомат общего машиностроения издал приказ об организации на воронежском заводе им. Коминтерна производства машин БМ-13.Воронежскому заводу предписывалось изготовить опытный образец к 1 июля и еще 40 штук до конца 1941 года.

Директор завода им. Коминтерна Федор Николаевич Муратов был срочно вызван в наркомат. Вернувшись через двое суток на завод, он незамедлительно ознакомил с приказом наркомата начальника отдела Петра Семеновича Гаврилова и поручил ему в ближайшие дни подобрать группу толковых конструкторов для проработки чертежей. В созданную группу вошли ведущий конструктор по машинам Николай Андреевич Пучеров, главный технолог завода Серафим Семенович Сильченко, конструкторы Михаил Иванович Павлов, Александр Александрович Яковлев и Николай Николаевич Авдеев.

Боевая машина реактивной артиллерии БМ-13: 1 — коммутатор, 2 — бронещиты
кабины, 3 — пакет направляющих, 4 — бензобак,5 — основание поворотной рамы,
6 — кожух подъемного винта, 7 — подъемная рама,8 — походная опора, 9 — стопор,
10 — поворотная рама, 11 — снаряд М-13,12 — стоп-сигнал, 13 — домкраты,
14 — аккумулятор пусковой установки,15 — рессора буксирного прибора, 16 — кронштейн
прицела, 17 — рукоятка подъемного механизма, 18 — рукоятка поворотного механизма,
19 —запасное колесо, 20 — распределительная коробка.

В течение недели на завод из РНИИ прибыли чертежи пусковой установки с шифром БМ-13-16. Установка состояла из восьми открытых направляющих рельсов, связанных между собой в единое целое трубчатыми сварными лонжеронами. 16 реактивных 132-мм снарядов фиксировались с помощью Т-образных штифтов сверху и снизу направляющих попарно. В конструкции была предусмотрена возможность менять угол возвышения и разворота по азимуту. Наводка на цель производилась через прицел с обычной артиллерийской панорамой вращением рукояток подъемного и поворотного механизмов. Установку монтировали на шасси трехосного грузовика ЗИС-6. Направляющие устанавливались вдоль автомобиля, задняя часть которого перед стрельбой дополнительно вывешивалась на домкратах.

Вначале предполагалось лишь просмотреть чертежи РНИИ с целью их технологической адаптации к заводским условиям для налаживания серийного производства. Однако вскоре стало ясно, что некоторые узлы нуждаются в серьезной доводке. Н.А. Пучеров выразил сомнения в надежности винтовых креплений направляющих планок в полевых условиях. Требовалось повысить надежность наиболее ответственного узла, что бы он мог выдержать любые нагрузки при самых неблагоприятных условиях эксплуатации. Для ускорения работы и быстрейшего согласования принципиальных конструктивных изменений на завод приехали трое сотрудников реактивного НИИ. Это были начальник отдела института Иван Исидорович Гвай, ведущий конструктор Владимир Николаевич Гвалковский и технолог Сергей Иванович Калашников. В целях сохранения строжайшей тайны при работе с чертежами группе конструкторов и технологов выделили небольшую комнату на втором этаже административного здания. Работа над "Катюшей" закипела практически круглосуточно.

После тщательного и всестороннего обсуждения сложные фигурные направляющие, спаренные двумя "щечками" из листовой стали, решили заменить двутавровой балкой. Такая замена повысила прочность узла и одновременно упростила его изготовление.

Следующим слабым звеном был выносной пульт управления огнем, с длиной кабеля 25 метров. Чтобы произвести выстрел, командир установки должен был взять из кабины катушку — барабан, пробежать с ней двадцать пять метров в заранее подготовленное укрытие и поворотом ручки замкнуть шестнадцать контактов. После произведенного залпа следовало быстро смотать кабель и вновь положить его в кабину. Все это во многом снижало маневренные качества установки. По предложению инженеров — электриков завода Якова Михайловича Тупицына и Евгения Яковлевича Низовцева пульт управления огнем решили смонтировать в кабине грузовика, установив его рядом с панелью управления автомашины. Такая модификация позволила существенно сократить время залпа. Для обеспечения безопасности командира и водителя над кабиной установили броневой щит толщиной 5 мм.

Коренным образом были переделаны и контакторы для зажигания пиропатронов в реактивном снаряде. Вместо пластинчатых, предусмотренных проектом, поставили штоковые. Они, как показали испытания, безотказно обеспечивали зажигание пиропатронов.

Были внесены значительные конструкторские изменения и в другие узлы. Заново разработали замковую часть, изменили поворотную раму и конструкцию несущей фермы, свели воедино механизмы горизонтальной и вертикальной наводки, что во многом облегчило управление стрельбой.

15-17 июня 1941 года пять машин, изготовленные в опытных мастерских РНИИ по заказу Главного артиллерийского управления, были выставлены на смотре новых образцов вооружения Красной Армии, проходившем опять же под Москвой. БМ-13 осматривали маршал Тимошенко, нарком вооружения Устинов, нарком боеприпасов Ванников и начальник Генерального штаба Жуков. В ходе смотров был произведен залп из четырех боевых машин, которые получили высокую оценку руководителей партии и правительства. И 21 июня, буквально за несколько часов до начала Великой Отечественной войны, по итогам смотра правительство приняло решение о срочном развертывании массового серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки БМ-13.

Директор завода

Главный инженер
завода

Утром 22 июня в кабинете директора завода собрались начальники цехов, отделов и служб. Директор завода Муратов отсутствовал, он был срочно вызван в Москву. Экстренное совещание проводил главный инженер завода Виктор Павлович Черногубовский. Он объявил, что по согласованию с профсоюзом завод немедленно переходит на работу в две смены с рабочим днем в одиннадцать часов. Подытоживая, Черногубовский подчеркнул, что трудиться придется с нарастающим напряжением, так как многие рабочие в ближайшие дни будут мобилизованы в Красную Армию. Действительно, уже на второй и третий день войны с завода было призвано около четырехсот человек.

Возвратившийся из Москвы директор привез задание о форсировании производства пусковых установок. К 1 июля нужно было представить не одну, а две опытные установки и уже в июле, необходимо было изготовить тридцать боевых машин, а в августе сто. Завод срочно переходил на производство военной продукции. В цехах, занятых изготовлением сугубо мирных товаров, находили подходящие для новой работы станки и настраивали их на производство деталей к пусковым установкам.

К тому времени, работа по пересмотру, адаптации изменению чертежей на воронежском заводе успешно завершилась. Началось изготовление деталей для сборки опытных образцов. Трудностей оказалось очень много, как и при освоении любой новой машины. Прежде всего, не было металлообрабатывающих станков нужной длины. На предприятии имелся лишь один строгальный станок для обработки направляющих — важнейшего узла БМ-13, да и тот безнадежно устаревшей конструкции "Бутлер", с весьма солидным производственным стажем. Требуемая для направляющих длина была приличная — пять метров. Возникли серьезные проблемы и при гибке направляющих корытец, так же имеющих пятиметровую длину. Гибочных устройств на заводе не было. Корытца поначалу пришлось делать сварными из трех частей, что вызвало большие технологические трудности при их обработке. Сварные швы требовалось тщательно зачищать для последующей сборки с направляющими.

Для выпуска пробных образцов реактивных установок был организован специализированный сборочный цех №4, начальником которого назначили Якова Ефимовича Лейбовича. Сюда с первых же дней направили наиболее квалифицированных рабочих А.Т. Миляева, Е.Г. Мякишева, М.В. Гунькина, И.Д. Пахорскго, В.Н. Стрелкова, электриков А.М. Стахурлова, Г.А. Федоренко, мастеров С.С. Зацепина, М.Ф. Анисимова, И.Е. Юрова. Оперативное руководство цехов осуществляли также начальник производственного отдела Николай Семенович Розановский и старший инженер первого отдела Николай Антонович Иванов.

Самым трудоемким делом оказалась сборка узла направляющих балок с лонжеронами и общий монтаж этого узла со всей несущей конструкцией пусковой установки. Особая сложность заключалась в том, что пазы восьми направляющих балок, должны быть строго параллельными, отклонение допускалось не более двух миллиметров. К тому же следует учесть, что никакого опыта сборки подобных систем еще не было, и некоторые узлы приходилось переделывать по нескольку раз. Лучшие сборщики машин И.Е, Юров, И.С. Бахтин, М.Ф. Анисимов, С.С. Зацепин буквально сутками не смыкали глаз. Во многом лишь благодаря их огромному опыту и самозабвенному труду пробные образцы установки были собраны в срок.

Инженер-
констркутор

Ведущий
конструктор

И вот, на пятые сутки войны, 26 июня, наконец, настал этот долгожданный и волнующий момент. В сборочном цеху, вокруг двух готовых опытных установок, собрался коллектив сборщиков и все заводское начальство — директор Ф. Н. Муратов, главный инженер В. П. Черногубовский, главный технолог С. С. Сильченко, конструктор Н. А. Пучеров, начальник цеха Я. Е. Лейбович. А так же — ведущий конструктор В. Н. Галковский и представитель Главного артиллерийского управления Красной Армии военный инженер второго ранга А. Г. Мрыкин.

Но победу праздновать было рано. Ведущий конструктор Галковский опытным глазом оценил установку и тут же потребовал штангенциркуль. Подозрения конструктора подтвердились — расстояние между осями пазов спаренных направляющих не соответствовали чертежам, оно было меньше расчетного. Проведенная проверка показала, что это было сделано по указанию начальника отдела РНИИ И. И. Гвая. Иван Исидорович приезжал на завод имени Коминтерна второй раз, когда чертежи были в основном отработаны, и, просматривая узел направляющих, распорядился чуть сократить размеры между осями направляющих в целях уменьшения ширины всего пакета.

В проекте, на бумаге, это выглядело вполне логично, теперь же, в готовой установке, наметанный глаз конструктора сразу заметил серьезный дефект: во время первого же залпа стабилизаторы реактивных снарядов могли задеть друг друга.

Последовало распоряжение двум бригадам сборщиков срочно перемонтировать направляющие балки, установив между ними ранее предусмотренные проектом размеры. Задание было выполнено по-ударному, уже через несколько часов напряженного труда сборщики и мастера облегченно вздохнули — первые опытные образцы были готовы. Установки были незамедлительно приняты представителями Главного артиллерийского управления на заводе. Теперь грозным боевым машинам предстоял путь в Москву.

На следующий день две машины, тщательно зачехленные брезентом, вышли из ворот завода и по Задонскому шоссе взяли курс на Москву. Кроме двух боевых установок, шла грузовая автомашина, в которой находились солдаты-охранники, вооруженные гранатами и ручными пулеметами, и запас горючего. Автомашины с БМ-13 вели Степан Степанович Бобрешов и Митрофан Дмитриевич Артамонов. Сопровождали установки двое рабочих и старший инженер первого отдела Николай Антонович Иванов. Через двадцать часов пути машины пришли к Наркомату обороны, где Иванов получил необходимые документы и направление на военный склад за боевыми снарядами-ракетами, чтобы сразу же следовать на полигонные испытания.

После успешно проведенных испытаний, в тот же день 28 июня, пять установок изготовленных ранее в РНИИ и две воронежских "Катюши" были объединены в батарею для отправки на фронт и проверки качества нового оружия, его боевой эффективности. Командиром первой отдельной экспериментальной батареи реактивных минометов был назначен слушатель Военной артиллерийской академии имени Ф. Дзержинского капитан Иван Андреевич Флеров. Уже 2 июля 1941 года батарея была отправлена из Москвы на Западный фронт, а 14 июля батарея Флерова, имея около трех тысяч снарядов, заняла боевую позицию под Оршей, на берегу Днепра, откуда и нанесла по врагу свой первый сокрушительный удар. Минометный огонь обратил в прах скопившиеся на станции железнодорожные составы с живой силой и техникой. Артиллеристы не просто нанесли серьезный урон врагу. Они навели на него ужас, который преследовал фашистов всю войну при одном упоминании этого грозного оружия.

А на заводе шел напряженный поиск резервов для наращивания производства боевого оружия. В один из последних дней июня Муратов собрал в своем кабинете начальников цехов, их заместителей, начальников смен. Он был озабочен и суров. Были сданы лишь первые образцы машин. Слишком много времени было потрачено на переработку чертежей, встретились и другие непредвиденные трудности в освоении этой сложной в технологическом отношении машины. Муратов говорил о том, что ракетная установка имеет чрезвычайно важное значение для ожесточенно сражающейся Красной Армии. Он критиковал руководителей за медлительность в освоении выпуска наиболее трудоемких деталей, за допускаемый брак, за то, что многие мастера занимаются несвойственной им работой — доставанием заготовок для станочников, беготней из цеха в цех. Речь шла об установке жесткого плана выпуска машин на каждый месяц. При этом необходимо было учесть все возможности каждого цеха, учесть каждую минуту рабочего времени, сделать все, чтобы ни один станочник не простаивал из-за отсутствия заготовок либо инструмента.

Однако завод не был готов к такой коренной перестройке всей работы. В конце июня завод получил четыре строгальных станка, но их столы были коротки, и делать на них направляющие балки оказалось невозможно. На экстренном совещании у главного инженера было решено удлинять столы станков своими силами. Требовалось срочно выполнить чертежи деталей надставок, изготовить модели, сделать чугунные отливки, произвести обработку. Пока производились эти работы, согласовывались изменения, в цехе рыли ямы под фундаменты удлиненных станков, закладывали анкерные болты и заливали бетоном. Работа шла круглосуточно. Новые станки удалось ввести в строй на пять дней раньше нормативных сроков.

Реконструировать станки, перестроить весь рабочий ритм в соответствие с военным временем, конечно, непросто. И все это удавалось сделать в сверх рекордные сроки только благодаря самоотверженности трудового коллектива и руководителей. Работали сутками, практически без перерывов. Все силы отдавали производству главный инженер В.П. Черногубовский и механик П.И. Ларин. Не было цеха, смены или отдела, где бы хоть один день не побывали эти руководители, готовые оказать помощь советом и делом.

В механическом цехе возникли неурядицы с изготовлением пусковых направляющих балок. Основная трудность заключалась в том, что направляющая балка длиною пять метров проходила две операции на продольно-строгальном станке. При первой операции снималась лишняя часть металла кромок двутаврового профиля, тщательно строгались с двух сторон опорные плоскости и в них выбирались пазы шириной двадцать, глубиной восемь миллиметров. Затем балка снималась со станка и на простроганные плоскости наклёпывались направляющие корытца из листовой стали толщиной три миллиметра. Балка с прикрепленными корытцами возвращалась на строгальный станок, в ней прострагивались пазы шириной одиннадцать миллиметров. Причем между направляющими кромками корытца и пазами нужно было выдерживать строжайшую параллельность, ибо от этого зависели точность движения снаряда и кучность стрельбы.

Главный технолог
С. С. Сильченко

Мастер цеха

Коллектив участка потратил много сил и нервов из-за направляющих балок, но поначалу все равно много деталей шло в брак. Директор завода Ф. Н. Муратов вынужден был специально по этому вопросу созвать совещание. На него пригласили начальников цехов А. Г. Пузощатова и С. П. Захарова, главного технолога С. С. Сильченко, мастеров, наиболее квалифицированных строгальщиков. На совещании присутствовали также представитель Государственного Комитета Обороны и секретарь обкома партии А. А. Иванов.

При более тщательном изучении технологии обработки балки выявилась недостаточная жесткость крепления ее на станке. Начальник участка направляющих балок Борис Львович Тагинцев вспомнил про одно приспособление, ранее применявшееся им для других целей. С трудом отыскал его, прикинул что к чему, и оказалось: с незначительными переделками его вполне можно использовать для обработки направляющих балок. Борис Львович подробно рассказал Муратову о своем замысле и обратился с просьбой перевести его на станок, чтобы своими руками опробовать новшество. Директор согласился.

Тагинцев сразу же направился в цех, и через двенадцать часов приспособление было смонтировано на строгальном станке "Бутлер". Дело пошло на лад. Прочное и жесткое крепление направляющей балки на станке устранило вибрацию. Изготовленную при помощи нового приспособления деталь военпред принял с первого предъявления. Теперь на очереди стояла другая проблема: сокращение времени на обработку балки. Для ускорения этой операции Тагинцевым и Фединым была предложена специальная резцедержалка, в которую вставлялись сразу три резца. Это нехитрое приспособление позволило заметно увеличить производительность станка.

Для обработки кромок направляющего корытца применялся простой резец. Установка и заправка его была трудной и вызывала значительную затрату времени. Авдеев и Тагинцев разработали конструкцию специального несколько необычного резца, по форме напоминавшего чайное блюдце. По окружности диска диаметром 132 миллиметра впаивалось 6 пластин из твердого сплава. Пластинки располагались симметрично под углом 60 градусов. Каждая пара таких пластин позволяла обрабатывать сразу обе кромки направляющего корытца, при этом достигалась исключительно высокая точность обработки.

Весь июль продолжалась напряженная подготовка к внедрению в цехах строго суточного графика. Этим делом энергично занимались партийное бюро, заводской комитет профсоюза, комсомольская организация, многотиражная газета "Коминтерновец". У главной проходной завода вывешивались большие, красиво оформленные плакаты. На них два раза в сутки обновлялись итоги деятельности каждого цеха. Значительно увеличили площади для сборочных работ, приспособив два больших пролета цеха металлоконструкций. Укрепили руководство некоторыми подразделениями. Так, начальником сборочного цеха № 3 поставили коммуниста Дмитрия Ивановича Жирова, в сборочный цех № 4 направили главного механика завода члена партии Павла Ивановича Ларина.

Результаты организаторской и политико-массовой работы не замедлили сказаться. Все последующие месяцы, вплоть до эвакуации завода на Урал, суточный график был законом для каждого производственного коллектива, он позволил наладить четкий выпуск всех узлов и деталей, значительно увеличить количество изготовляемых пусковых установок.

Второго июля 1941 года бюро Воронежского обкома ВКП(б) приняло постановление о скорейшем налаживании и увеличении выпуска боевого оружия на заводе имени Коминтерна. Этим постановлением областной комитет партии подключил к изготовлению грозного оружия другие предприятия города. Так, машиностроительный завод имени Калинина стал выпускать балки для направляющего корытца. Ему также пришлось заняться сначала наращиванием длины стола строгальных станков. Эту работу выполнила группа конструкторов отдела главного механика под руководством Ю. П. Смирнова. Но и когда станки были переделаны, здесь повторились многие неполадки, наблюдавшиеся в начальный период изготовления первых балок на заводе имени Коминтерна. Балки нередко деформировались, их с большим трудом приходилось выправлять на специальных массивных плитах, на что уходило много времени.

Отладке технологического процесса у калининцев немало сил, энергии, выдумки отдали технолог А. П. Молчанов и начальник механического цеха К. П. Тарасов. Они сутками не отходили от строгальщиков А. И. Панкова, И. А. Зверева, М. В. Шедагубова, А. Перелыгина. Оказалось, что снимать стружку большого сечения при заданной длине и сложном профиле балки нельзя. Создавалась угроза срыва графика изготовления этой важной детали. Тогда решили черновую обработку сначала производить методом фрезерования. Для этой цели использовали имевшийся на заводе агрегат дисковых ножниц с рольганом. Переоборудование агрегата для фрезерования произвел конструктор Ф. Е. Дуров, а технолог А. П. Молчанов сконструировал оригинальную оправку с набором дисковых фрез. Для окончательной обработки балок на строгальном станке оставлялся самый минимальный припуск. Дело пошло.

Калининцы полностью изготовляли и так называемый узел подъема. В него входили довольно сложные детали: винт с двух-заходной ленточной резьбой, гайка и две конические шестерни. Нарезку резьбовой пары поручили высококвалифицированным токарям С. Боеву, П. Зотову, И. Комарову. Сложнее оказалось с нарезкой конических шестерен. Пришлось спешно восстанавливать старый зуборезный станок. Эта работа была выполнена в сжатые сроки под руководством начальника ремонтно-механического цеха Л. Я. Агаркова, проведшего вместе со станочниками не одну бессонную ночь.

Различные узлы и детали для пусковой установки изготовляли коллективы машиностроительного завода имени Ленина, паровозоремонтного завода имени Дзержинского, завода "Электросигнал". Подключился к ним также химико-технологический институт, в механической лаборатории которого освоили визирные прицелы с оптической частью. Поэтому собранные на заводе имени Коминтерна "катюши" с полным правом можно называть воронежскими.

Областной комитет партии держал под постоянным контролем выпуск боевого оружия. В одиннадцать часов ночи в кабинете Ф. Н. Муратова проводились совещания по итогам дня. На них часто присутствовали первый секретарь обкома Владимир Дмитриевич Никитин или секретарь по промышленности Александр Александрович Иванов. Они оказывали коминтерновцам неоценимую помощь в организации ритмичной поставки деталей другими заводами города, а также в бесперебойном снабжении металлом и другими материалами. А. А. Иванов почти безвыходно находился коминтерновском заводе. Вместе с секретарем парткома Иваном Ефимовичем Бровиным он часто бывал в цехах и отделах. На пересменках в течение пяти — восьми минут он делал сообщение о положении на фронтах, информировал о трудовой жизни города и всей области. Задушевная беседа, конкретные примеры, призывное партийное слово мобилизовали людей на быстрейшее выполнение исключительно ответственного задания.

В августе начали возрастать трудности с транспортировкой пусковых установок в Москву. Доставка их на железнодорожных платформах была невозможна из-за участившихся налетов вражеской авиации на дорогу. Большинство водителей завода было призвано в армию с первых же дней войны, к тому же не хватало и автомобилей. И здесь была оказана помощь областным и городским комитетом партии. Промышленным предприятиям и различным хозяйственным организациям дали указание выделять необходимое количество машин и водителей, чтобы обеспечить экстренною перевозку в Москву пусковых установок.

Колонну машин обязательно сопровождал ответственный работник предприятия, утверждаемый директором завода, — начальник отдела, конструктор, технолог, инженер. В пути следования категорически запрещалось останавливаться в населенных пунктах и у заправочных станций. Кратковременные остановки для заправки горючим, которое всегда везли с собой, для технического осмотра автомашин устраивали в открытом поле либо в негустом лесу с хорошим обзором местности. Разрыв автомобилей в колонне во время движения не допускался ни при каких обстоятельствах, водители имели право вести машины даже на красный сигнал светофора.

Успешной работе всего заводского коллектива в немалой степени способствовала хорошо поставленная диспетчерская служба. В распоряжении главного диспетчера предприятия имелся коммутатор с громкоговорящими установками в цехах и отделах. Четко организованная связь позволяла плановикам и мастерам цехов все время поддерживать контакт и в любую минуту принять наиболее правильное решение по любому вопросу. Во внедрение широко разветвленной диспетчерской связи (в то время она была новинкой) много труда и смекалки вложил начальник заводской телефонной станции Август Петрович Ягунд.

В 1972 году на территории завода
установлен памятник установке БМ-13 .
фото С. Колесникова из архива газеты “Коммуна”.

День ото дня вместе с тревожными фронтовыми сводками росло трудовое напряжение. Когда фашистские полчища оказались на подступах к Москве, в цехах завода был вывешен лозунг "Больше боевых машин для защитников столицы!" Люди всем сердцем восприняли этот призыв, понимая нависшую над Родиной опасность, и довели выпуск ракетных установок до пяти-шести в сутки.

Выпуск установок на коминтерновском заводе продолжался до осени. А в октябре фронт вплотную придвинулся к верхнему Дону. Над городом все чаще стала появляться вражеская авиация. Сначала разведчики, а вскоре и бомбардировщики. Было принято решение об эвакуации. Ведущим предприятием по выпуску пусковых установок был назначен московский завод "Компрессор".

Коминтерновский завод был эвакуирован за Урал в поселок Малый Исток, где на заводе "Уралэлектромашина" в кратчайшие сроки возобновил производство деталей для пусковых ракетных установок. И хотя на истокском заводе собиралось небольшое количество боевых машин, но зато коллектив его давал значительное количество деталей заводу "Уралэлектромашина", где была налажена основная сборка установок БМ-13.

Коминтерновцы за короткое время освоили также массовое производство минометов калибра 82 миллиметра и бесперебойно снабжали ими Красную Армию в течение всей войны.

Савченко А.А. © www.сайт
В статье использованы чертежи и иллюстрации из журнала &lquote;Моделист -Конструктор&rquote;.

Сделано Русскими

Уникальная боевая машина «Катюша»

21 июня 1941 года на вооружение РККА принята реактивная артиллерия - пусковые установки БМ-13 «Катюша»

ВКонтакте

Одноклассники

Владимир Лактанов

Залпы «Катюш». 1942 год. Фото: Фотохроника ТАСС

Среди легендарного оружия, ставшего символами победы нашей страны в Великой Отечественной войне, особое место занимают гвардейские реактивные минометы, прозванные в народе «Катюша». Характерный силуэт грузовика 40-х годов с наклонной конструкцией вместо кузова - такой же символ стойкости, героизма и отваги советских воинов, как, скажем, танк Т-34, штурмовик Ил-2 или пушка ЗиС-3.

И вот что особенно примечательно: все эти легендарные, овеянные славой образцы вооружения были сконструированы совсем незадолго или буквально накануне войны! Т-34 был принят на вооружение в конце декабря 1939 года, первые серийные Ил-2 сошли с конвейера в феврале 1941 года, а пушка ЗиС-3 впервые была представлена руководству СССР и армии через месяц после начала боевых действий, 22 июля 1941 года. Но самое удивительное совпадение случилось в судьбе «Катюши». Ее демонстрация партийному и военному начальству состоялась за полдня до нападения Германии - 21 июня 1941 года…

С небес - на землю

По сути, работы над созданием первой в мире реактивной системы залпового огня на самоходном шасси начались в СССР в середине 1930-х годов. Сотруднику выпускающего современные российские РСЗО тульского НПО «Сплав» Сергею Гурову удалось обнаружить в архивах договор № 251618с от 26 января 1935 года между ленинградским Реактивным научно-исследовательским институтом и Автобронетанковым управлением РККА, в котором фигурирует опытный образец ракетной установки на танке БТ-5 с десятью ракетами.

Залп гвардейских минометов

Залп гвардейских минометов. Фото: Анатолий Егоров / РИА Новости

Удивляться тут нечему, ведь советские ракетостроители создали первые боевые реактивные снаряды еще раньше: официальные испытания прошли в конце 20-х - начале 30-х годов. В 1937 году на вооружение был принят реактивный снаряд РС-82 калибра 82 мм, а год спустя - РС-132 калибром 132 мм, причем и тот и другой - в варианте для подкрыльевой установки на самолетах. Еще год спустя, в конце лета 1939-го, РС-82 были впервые применены в боевой обстановке. В ходе боев на Халхин-Голе пять И-16 использовали свои «эрэсы» в бою с японскими истребителями, немало удивив противника новым оружием. А чуть позже, уже во время советско-финской войны, по наземным позициям финнов наносили удары шесть двухмоторных бомбардировщиков СБ, вооруженных уже РС-132.

Естественно, что впечатляющие - а они действительно были впечатляющими, хотя и в немалой степени за счет неожиданности применения новой системы вооружения, а не ее сверхвысокой эффективности, - результаты использования «эрэсов» в авиации заставили советское партийное и военное руководство торопить оборонщиков с созданием наземного варианта. Собственно, у будущей «Катюши» были все шансы успеть на Зимнюю войну: основные проектные работы и испытания провели еще в 1938–1939 годах, но результаты военных не удовлетворили - им требовалось более надежное, подвижное и простое в обращении оружие.

В общих чертах то, что спустя полтора года войдет в солдатский фольклор по обе стороны фронта как «Катюша», было готово к началу 1940 года. Во всяком случае, авторское свидетельство № 3338 на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов» было выдано 19 февраля 1940 года, а в числе авторов значились сотрудники РНИИ (с 1938 года носившего «номерное» название НИИ-3) Андрей Костиков, Иван Гвай и Василий Аборенков.

Эта установка уже серьезно отличалась от первых образцов, вышедших на полигонные испытания в конце 1938 года. Пусковая установка для реактивных снарядов располагалась по продольной оси автомобиля, имела 16 направляющих, на каждую из которых устанавливались по два снаряда. Да и сами снаряды для этой машины были другими: авиационные РС-132 превратились в более длинные и мощные наземные М-13.

Собственно, в таком виде боевая машина с реактивными снарядами и вышла на смотр новых образцов вооружения Красной армии, который проходил 15–17 июня 1941 года на полигоне в подмосковном Софрино. Реактивную артиллерию оставили «на закуску»: две боевые машины демонстрировали стрельбу в последний день, 17 июня, с применением осколочно-фугасных реактивных снарядов. За стрельбами наблюдали нарком обороны маршал Семен Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Георгий Жуков, начальник Главного артиллерийского управления маршал Григорий Кулик и его заместитель генерал Николай Воронов, а также нарком вооружений Дмитрий Устинов, нарком боеприпасов Петр Горемыкин и множество других военных. Можно только догадываться, какие эмоции обуревали их, когда они смотрели на стену огня и фонтаны земли, поднимавшиеся на мишенном поле. Но понятно, что демонстрация произвела сильнейшее впечатление. Через четыре дня, 21 июня 1941 года, всего за несколько часов до начала войны, были подписаны документы о принятии на вооружение и срочном развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки, получившей официальной название БМ-13 - «боевая машина - 13» (по индексу реактивного снаряда), хотя иногда в документах они фигурировали и с индексом М-13. Этот день и нужно считать днем рождения «Катюши», которая, получается, родилась всего на полсуток раньше начала прославившей ее Великой Отечественной войны.

Первый удар

Производство нового оружия разворачивалось сразу на двух предприятиях: воронежском заводе имени Коминтерна и московском заводе «Компрессор», а основным предприятием по выпуску снарядов М-13 стал столичный завод имени Владимира Ильича. Первое боеготовое подразделение - особая батарея реактивного действия под командованием капитана Ивана Флерова - отправилось на фронт в ночь с 1 на 2 июля 1941 года.

Командир первой батареи реактивной артиллерии «Катюш», капитан Иван Андреевич Флеров

Командир первой батареи реактивной артиллерии «Катюш», капитан Иван Андреевич Флеров. Фото: РИА Новости

Но вот что примечательно. Первые документы о формировании дивизионов и батарей, вооруженных реактивными минометами, появились еще до знаменитых стрельб под Москвой! Например, директива Генштаба о формировании пяти дивизионов, вооруженных новой техникой, вышла за неделю до начала войны - 15 июня 1941 года. Но реальность, как всегда, внесла свои коррективы: в действительности формирование первых частей полевой реактивной артиллерии началось 28 июня 1941 года. Именно с этого момента, как определяла директива командующего Московского военного округа, и отводилось трое суток на формирование первой особой батареи под командованием капитана Флерова.

По предварительному штатному расписанию, которое было определено еще до софринских стрельб, батарея реактивной артиллерии должна была иметь девять реактивных установок. Но заводы-изготовители не справлялись с планом, и Флеров не успел получить две из девяти машин - он отправился на фронт в ночь на 2 июля с батареей из семи реактивных минометов. Но не стоит думать, что в сторону фронта отправились просто семь ЗИС-6 с направляющими для запуска М-13. По списку - утвержденного штатного расписания для особой, то есть по сути экспериментальной батареи не было и быть не могло - в батарее числились 198 человек, 1 легковая, 44 грузовых и 7 специальных машин, 7 БМ-13 (они почему-то фигурировали в графе «Пушки 210 мм») и одна 152-мм гаубица, выполнявшая роль пристрелочного орудия.

Именно в таком составе флеровская батарея и вошла в историю как первая в Великой Отечественной войне и первая в мире боевая часть реактивной артиллерии, участвовавшая в боевых действиях. Свой первый бой, ставший потом легендарным, Флеров и его артиллеристы дали 14 июля 1941 года. В 15:15, как следует из архивных документов, семь БМ-13 из состава батареи открыли огонь по железнодорожной станции Орша: необходимо было уничтожить скопившиеся там эшелоны с советской военной техникой и боеприпасами, которые не успели добраться до фронта и застряли, попав в руки противника. Кроме того, в Орше скапливалось и подкрепление для наступающих частей вермахта, так что возникала чрезвычайно привлекательная для командования возможность одним ударом решить сразу несколько стратегических задач.

Так и получилось. По личному приказу заместителя начальника артиллерии Западного фронта генерала Георгия Кариофилли батарея нанесла первый удар. Всего за несколько секунд по цели был выпущен полный боекомплект батареи - 112 реактивных снарядов, каждый из которых нес боевой заряд весом почти 5 кг - и на станции начался ад. Вторым ударом батарея Флерова уничтожила понтонную переправу гитлеровцев через реку Оршица - с тем же успехом.

Через несколько дней на фронт прибыли еще две батареи - лейтенанта Александра Куна и лейтенанта Николая Денисенко. Обе батареи нанесли первые свои удары по врагу в последних числах июля тяжелого 1941 года. А с начала августа в Красной армии началось формирование уже не отдельных батарей, а целых полков реактивной артиллерии.

Гвардия первых месяцев войны

Первый документ о формировании такого полка был издан 4 августа: постановление Госкомитета СССР по обороне предписывало сформировать один гвардейский минометный полк, вооруженный установками М-13. Этому полку было присвоено имя наркома общего машиностроения Петра Паршина - человека, который, собственно, и обратился в ГКО с идеей формирования такого полка. И с самого начала предложил дать ему звание гвардейского - за полтора месяца до того, как в Красной армии появились первые гвардейские стрелковые части, а потом и все остальные.

«Катюши» на марше. 2-ой Прибалтийский фронт, январь 1945 года

«Катюши» на марше. 2-й Прибалтийский фронт, январь 1945 года. Фото: Василий Савранский / РИА Новости

Четыре дня спустя, 8 августа, было утверждено штатное расписание гвардейского полка реактивных установок: каждый полк состоял из трех или четырех дивизионов, а каждый дивизион - из трех батарей по четыре боевые машины. Той же директивой предусматривалось формирование первых восьми полков реактивной артиллерии. Девятым стал полк имени наркома Паршина. Примечательно, что уже 26 ноября наркомат общего машиностроения был переименован в наркомат минометного вооружения: единственный в СССР, занимавшийся одним-единственным видом оружия (просуществовал до 17 февраля 1946 года)! Это ли не свидетельство того, какое огромное значение руководство страны придавало реактивным минометам?

Другим свидетельством этого особого отношения стало постановление Госкомитета по обороне, вышедшее месяц спустя - 8 сентября 1941 года. Этот документ фактически превращал реактивную минометную артиллерию в особый, привилегированный вид вооруженных сил. Гвардейские минометные части выводились из состава Главного артиллерийского управления РККА и превращались в гвардейские минометные части и соединения со своим собственным командованием. Оно подчинялось непосредственно Ставке Верховного главнокомандования, а в его состав входили штаб, управление вооружений минометных частей М-8 и М-13 и оперативные группы на основных направлениях.

Первым командующим гвардейскими минометными частями и соединениями стал военинженер 1-го ранга Василий Аборенков - человек, чье имя фигурировало в авторском свидетельстве на «ракетную автоустановку для внезапного, мощного артиллерийского и химического нападения на противника с помощью ракетных снарядов». Именно Аборенков на посту сначала начальника отдела, а потом заместителя начальника Главного артиллерийского управления сделал все, чтобы Красная армия получила новое, невиданное оружие.

После этого процесс формирования новых артиллерийских подразделений пошел полным ходом. Основной тактической единицей стал полк гвардейских минометных частей. Он состоял из трех дивизионов реактивных установок М-8 или М-13, зенитного дивизиона, а также подразделений обслуживания. Всего в полку числились 1414 человек, 36 боевых машин БМ-13 или БМ-8, а из прочего вооружения - 12 зенитных пушек калибра 37 мм, 9 зенитных пулеметов ДШК и 18 ручных пулеметов, не считая ручного стрелкового оружия личного состава. Залп одного полка реактивных установок М-13 состоял из 576 реактивных снарядов - по 16 «эрэсов» в залпе каждой машины, а полка реактивных установок М-8 - из 1296 реактивных снарядов, так как одна машина выпускала сразу 36 снарядов.

«Катюши», «Андрюши» и другие члены реактивной семьи

К концу Великой Отечественной войны гвардейские минометные части и соединения Красной армии стали грозной ударной силой, оказавшей существенное влияние на ход боевых действий. В общей сложности к маю 1945 года советская реактивная артиллерия насчитывала 40 отдельных дивизионов, 115 полков, 40 отдельных бригад и 7 дивизий - всего 519 дивизионов.

На вооружении этих подразделений стояли боевые машины трех видов. Прежде всего это были, конечно, сами «Катюши» - боевые машины БМ-13 со 132-миллиметровыми реактивными снарядами. Именно они стали самыми массовыми в советской реактивной артиллерии времен Великой Отечественной войны: с июля 1941 года по декабрь 1944-го выпустили 6844 такие машины. Пока в СССР не стали поступать ленд-лизовские грузовики «Студебеккер», пусковые установки монтировали на шасси ЗИС-6, а потом основными носителями стали американские трехосные тяжеловозы. Кроме того, существовали модификации пусковых установок для размещения М-13 на других поступавших по ленд-лизу грузовиках.

Гораздо больше модификаций было у 82-миллиметровой «Катюши» БМ-8. Во-первых, только эти установки благодаря их небольшим габаритам и весу удавалось монтировать на шасси легких танков Т-40 и Т-60. Такие самоходные реактивные артиллерийские установки получили название БМ-8-24. Во-вторых, такого же калибра установки монтировались на железнодорожных платформах, бронекатерах и торпедных катерах и даже на дрезинах. А на Кавказском фронте их переделали под стрельбу с земли, без самоходного шасси, которому было бы не развернуться в горах. Но основной модификацией стала пусковая установка для реактивных снарядов М-8 на автомобильном шасси: до конца 1944 года их было выпущено 2086 штук. В основном это были БМ-8-48, запущенные в производство в 1942 году: эти машины имели 24 балки, на которые устанавливались 48 реактивных снарядов М-8, выпускались они на шасси грузовика «Форм Мармон-Херрингтон». А пока не появилось иностранное шасси, на базе грузовика ГАЗ-ААА выпускались установки БМ-8-36.

Харбин. Парад войск Красной Армии в честь победы над Японией

Харбин. Парад войск Красной армии в честь победы над Японией. Фото: Фотохроника ТАСС

Последней и самой мощной модификацией «Катюши» стали гвардейские минометы БМ-31-12. Их история началась в 1942 году, когда удалось сконструировать новый реактивный снаряд М-30, представлявший собой уже привычный М-13 с новой боевой частью калибра 300 мм. Поскольку менять реактивную часть снаряда не стали, получился своего рода «головастик» - его сходство с мальчишкой, видимо, и послужило основой для прозвища «Андрюша». Первоначально снаряды нового типа запускались исключительно из наземного положения, прямо с рамообразного станка, на котором в деревянных упаковках стояли снаряды. Год спустя, в 1943-м, на смену М-30 пришел реактивный снаряд М-31 с более тяжелой боевой частью. Именно под этот новый боеприпас к апрелю 1944 года и была сконструирована пусковая установка БМ-31-12 на шасси трехосного «Студебеккера».

По подразделениям гвардейских минометных частей и соединений эти боевые машины распределялись так. Из 40 отдельных дивизионов реактивной артиллерии 38 были вооружены установками БМ-13, и только два - БМ-8. Такое же соотношение было и в 115 полках гвардейских минометов: 96 из них имели на вооружении «Катюши» в варианте БМ-13, а остальные 19 - 82-миллиметровые БМ-8. Гвардейские минометные бригады вообще не имели на вооружении реактивных минометов калибра меньше, чем 310 мм. 27 бригад были вооружены рамными пусковыми установками М-30, а потом М-31, а 13 - самоходными М-31-12 на автомобильном шасси.

Та, с кого началась реактивная артиллерия

В годы Великой Отечественной войны советская реактивная артиллерия не имела равных себе по другую сторону фронта. Несмотря на то что печально знаменитый немецкий реактивный миномет Nebelwerfer, носивший у советских солдат прозвища «Ишак» и «Ванюша», имел сопоставимую с «Катюшей» эффективность, он был значительно менее мобильным и имел в полтора раза меньшую дальность стрельбы. Достижения союзников СССР по антигитлеровской коалиции в области реактивной артиллерии были еще более скромными.

Американская армия только в 1943 году приняла на вооружение 114-миллиметровые реактивные снаряды М8, для которых разработали три типа пусковых установок. Установки типа Т27 больше всего напоминали советские «Катюши»: они монтировались на грузовиках повышенной проходимости и представляли собой два пакета из восьми направляющих каждый, установленные поперек продольной оси машины. Примечательно, что в США повторили первоначальную схему «Катюши», от которой советские инженеры отказались: поперечное расположение пусковых установок приводило к сильной раскачке машины в момент залпа, что катастрофически снижало кучность стрельбы. Существовал еще вариант Т23: тот же пакет из восьми направляющих устанавливался на шасси «Виллиса». А самым мощным по силе залпа был вариант установки Т34: 60 (!) направляющих, которые устанавливались на корпусе танка «Шерман», прямо над башней, из-за чего наведение в горизонтальной плоскости производилось с помощью поворота всего танка.

Кроме них, в армии США в годы Второй мировой войны использовались еще усовершенствованный реактивный снаряд М16 с пусковой установкой Т66 и пусковая установка Т40 на шасси средних танков типа М4 для 182-миллиметровых реактивных снарядов. А в Великобритании с 1941 года стоял на вооружении пятидюймовый реактивный снаряд 5”UP, для залповой стрельбы такими снарядами использовались 20-трубные корабельные пусковые установки или 30-трубные буксируемые колесные. Но все эти системы были, по сути, только подобием советской реактивной артиллерии: догнать или превзойти «Катюшу» им не удалось ни по распространенности, ни по боевой эффективности, ни по масштабам производства, ни по известности. Не случайно же именно слово «Катюша» по сей день служит синонимом слова «реактивная артиллерия», а сама БМ-13 стала родоначальницей всех современных реактивных систем залпового огня.

После принятия на вооружение авиации 82-мм реактивных снарядов класса "воздух-воздух" РС-82 (1937 год) и 132-мм реактивных снарядов класса "воздух-земля" РС-132 (1938 год) Главное артиллерийское управление поставило перед разработчиком снарядов – Реактивным НИИ – задачу создания реактивной полевой системы залпового огня на основе снарядов РС-132. Уточненное тактико-техническое задание было выдано институту в июне 1938 года.

В соответствии с этим заданием к лету 1939 года институт разработал новый 132-мм осколочно-фугасный снаряд, получивший позднее официальное название М-13. По сравнению с авиационным РС-132 этот снаряд имел большую дальность полета и значительно более мощную боевую часть. Увеличение дальности полета было достигнуто за счет увеличения количества ракетного топлива, для этого потребовалось удлинить ракетную и головную части реактивного снаряда на 48 см. Снаряд М-13 имел несколько лучшие, чем РС-132, аэродинамические характеристики, что позволило получить более высокую кучность.

К снаряду была разработана также самоходная многозарядная пусковая установка. Первый ее вариант, был создан на базе грузового автомобиля ЗИС-5 и обозначался МУ-1 (механизированная установка, первый образец). Проведенные в период с декабря 1938 года по февраль 1939 года полигонные испытания установки показали, что она не в полной мере отвечает поставленным требованиям. С учетом результатов испытаний Реактивный НИИ разработал новую пусковую установку МУ-2, которая в сентябре 1939 года была принята Главным артиллерийским управлением для полигонных испытаний. По результатам окончившихся в ноябре 1939 года полигонных испытаний институту были заказаны пять пусковых установок для проведения войсковых испытаний. Еще одну установку заказало Артиллерийское управление Военно-Морского Флота для использования ее в системе береговой обороны.

21 июня 1941 года установка была продемонстрирована руководителям ВКП(6) и Советского правительства и в тот же день, буквально за несколько часов до начала Великой Отечественной войны было принято решение о срочном развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки, получившей официальной название БМ-13 (боевая машина 13).

Производство установок БМ-13 было организовано на воронежском заводе им. Коминтерна и на московском заводе "Компрессор". Одним из основных предприятий по выпуску реактивных снарядов стал московский завод им. Владимира Ильича.

В ходе войны производство пусковых установок в срочном порядке было развернуто на нескольких предприятиях, обладавших различными производственными возможностями, в связи с этим в конструкцию установки вносились более или менее существенные изменения. Таким образом, в войсках использовалось до десяти разновидностей пусковой установки БМ-13, что затрудняло обучение личного состава и отрицательно сказывалось на эксплуатации боевой техники. По этим причинам была разработана и в апреле 1943 года принята на вооружение унифицированная (нормализованная) пусковая установка БМ-13Н, при создании которой конструкторы критически проанализировали все детали и узлы в целях повышения технологичности их производства и снижения стоимости, в результате чего все узлы получили самостоятельные индексы и стали универсальными. Состав

В состав БМ-13"Катюша" входят следующие боевые средства:

Боевая машина (БМ) МУ-2 (МУ-1) ;
Реактивные снаряды.
Реактивный снаряд М-13:

Снаряд М-13 состоит из головной части и порохового реактивного двигателя. Головная часть по своей конструкции напоминает артиллерийский осколочно-фугасный снаряд и снаряжена зарядом взрывчатого вещества, для подрыва которого используются контактный взрыватель и дополнительный детонатор. Реактивный двигатель имеет камеру сгорания, в которой помещен пороховой метательный заряд в виде цилиндрических шашек с осевым каналом. Для воспламенения порохового заряда используются пирозапалы. Образующиеся при горении пороховых шашек газы истекают через сопло, перед которым расположена диафрагма, препятствующая выбросу шашек через сопло. Стабилизация снаряда в полете обеспечивается с помощью хвостового стабилизатора с четырьмя перьями, сваренными из стальных штампованных половинок. (Такой способ стабилизации обеспечивает более низкую кучность по сравнению со стабилизацией вращением вокруг продольной оси, однако позволяет получить большую дальность полета снаряда. Кроме того, использование оперенного стабилизатора весьма существенно упрощает технологию производства реактивных снарядов).

Дальность полета снаряда М-13 достигала 8470 м, но при этом имело место весьма значительное рассеивание. По таблицам стрельбы 1942 года при дальности стрельбы 3000 м боковое отклонение составляло 51 м, а по дальности - 257 м.

В 1943 году был разработан модернизированный вариант реактивного снаряда, получивший обозначение М-13-УК (улучшенной кучности). Для повышения кучности стрельбы у снаряда М-13-УК в переднем центрирующем утолщении ракетной части выполнены 12 тангенциально расположенных отверстий, через которые во время работы ракетного двигателя выходит часть пороховых газов, приводящая снаряд во вращение. Хотя дальность полета снаряда при этом несколько уменьшилась (до 7,9 км), улучшение кучности привело к уменьшению площади рассеивания и к возрастанию плотности огня в 3 раза по сравнению со снарядами М-13. Принятие снаряда М-13-УК на вооружение в апреле 1944 года способствовало резкому увеличению огневых возможностей реактивной артиллерии.

Пусковая установка РСЗО"Катюша":

К снаряду разработана самоходная многозарядная пусковая установка. Первый ее вариант - МУ-1 на базе грузового автомобиля ЗИС-5 имел 24 направляющих, установленных на специальной раме в поперечном положении по отношению к продольной оси автомобиля. Ее конструкция позволила производить пуск реактивных снарядов только перпендикулярно продольной оси автомашины, причем струи горячих газов повреждали элементы установки и корпус ЗИС-5. Не обеспечивалась также безопасность при управлении огнем из кабины водителя. Пусковая установка сильно раскачивалась, что ухудшало кучность стрельбы реактивных снарядов. Заряжание пусковой установки с передней части направляющих производить было неудобно и требовало много времени. Автомашина ЗИС-5 имела ограниченную проходимость.

Более совершенная пусковая установка МУ-2 на базе грузового автомобиля повышенной проходимости ЗИС-6 имела 16 направляющих, расположенных вдоль оси автомобиля. Каждые две направляющие соединялись, образуя единую конструкцию, именовавшуюся "спаркой". В конструкцию установки был введен новый узел – подрамник. Подрамник позволил вести сборку всей артиллерийской части пусковой установки (как единого агрегата) на нем, а не на шасси, как было ранее. В собранном виде артиллерийская часть относительно легко монтировалась на шасси любой марки автомобиля при минимальной доработке последней. Созданная конструкция позволила уменьшить трудоемкость, время изготовления и стоимость пусковых установок. Вес артиллерийской части был снижен на 250 кг, стоимость – более чем на 20 процентов.Существенно повышены были и боевые и эксплуатационные качества установки. За счет введения бронирования бензобака, бензопровода, боковых и задней стенок кабины водителя была повышена живучесть пусковых установок в бою. Был увеличен сектор обстрела, повысилась устойчивость пусковой установки в походном положении, усовершенствованные подъемный и поворотный механизмы позволили увеличить скорость наведения установки на цель. Перед пуском боевая машина МУ-2 поддомкрачивалась аналогично МУ-1. Силы, раскачивающие пусковую установку, благодаря расположению направляющих вдоль шасси автомашины, прилагались по ее оси на два домкрата, находившиеся вблизи центра тяжести, поэтому раскачивание стало минимальным. Заряжание в установке производилось с казенной части, то есть с заднего конца направляющих. Это было удобнее и позволяло значительно ускорить операцию. Установка МУ-2 имела поворотный и подъемный механизмы простейшей конструкции, кронштейн для крепления прицела с обычной артиллерийской панорамой и большой металлический бак для горючего, установленный сзади кабины. Стекла кабины закрывались броневыми откидными щитами. Напротив сиденья командира боевой машины на передней панели был смонтирован небольшой прямоугольный ящичек с вертушкой, напоминающий диск телефонного аппарата, и рукояткой для поворачивания диска. Этот прибор носил название "пульт управления огнем" (ПУО). От него шел жгут проводов к специальному аккумулятору и к каждой направляющей.

При одном обороте рукоятки ПУО происходило замыкание электроцепи, срабатывал пиропатрон, помещенный в передней части ракетной камеры снаряда, воспламенялся реактивный заряд и происходил выстрел. Темп стрельбы определялся темпом вращения рукоятки ПУО. Все 16 снарядов можно было выпустить за 7-10секунд. Время перевода пусковой установки МУ-2 из походного в боевое положение составляло 2-3 минуты, угол вертикального обстрела находился в пределах от 4° до 45°, угол горизонтального обстрела составлял 20°.

Конструкция пусковой установки допускала ее передвижение в заряженном состоянии с довольно высокой скоростью (до 40 км/ч) и быстрое развертывание на огневой позиции, что способствовало нанесению внезапных ударов по противнику.

Существенным фактором, повышающим тактическую мобильность частей реактивной артиллерии вооруженных установками БМ-13Н, стало то, что в качестве базы для пусковой установки был использован мощный американский грузовой автомобиль "Студебеккер US 6х6", поставлявшийся в СССР по ленд-лизу. Этот автомобиль имел повышенную проходимость, обеспечивающуюся мощным двигателем, тремя ведущими осями (колесная формула 6х6), демультипликатором, лебедкой для самовытаскивания, высоким расположением всех частей и механизмов, чувствительных к воздействию воды. Созданием этой пусковой установки была окончательно завершена отработка серийной боевой машины БМ-13. В таком виде она и провоевала до конца войны.

Тактико-технические характеристики РСЗО БМ-13 "Катюша"
Реактивный снаряд M-13
Калибр,мм 132
Масса снаряда, кг 42,3
Масса БЧ, кг 21,3
Масса взрывчатого вещества,кг 4,9
Дальность стрельбы-максимальная, км 8,47
Время производства залпа, сек 7-10
Боевая машина МУ-2
База ЗиС-6 (8х8)
Масса БМ, т 43,7
Максимальная скорость, км/ч 40
Число направляющих 16
Угол вертикального обстрела,град от +4 до +45
Угол горизонтального обстрела,град 20
Расчет, чел. 10-12
Год принятия на вооружение 1941

Испытания и эксплуатация

Первая батарея полевой реактивной артиллерии, отправленная на фронт в ночь с 1 на 2 июля 1941 года под командованием капитана И.А.Флерова, была вооружена семью установками, изготовленными Реактивным НИИ. Своим первым залпом в 15 часов 15 минут 14 июля 1941 года батарея стерла с лица земли железнодорожный узел Орша вместе с находившимся на нем немецкими эшелонами с войсками и боевой техникой.

Исключительная эффективность действий батареи капитана И. А. Флерова и сформированных вслед за ней еще семи таких батарей способствовали быстрому наращиванию темпов производства реактивного вооружения. Уже с осени 1941 года на фронтах действовало 45 дивизионов трехбатарейного состава по четыре пусковых установки в батарее. Для их вооружения в 1941 году было изготовлено 593 установки БМ-13. По мере поступления боевой техники от промышленности началось формирование полков реактивной артиллерии, состоявших из трех дивизионов, вооруженных пусковыми установками БМ-13 и зенитного дивизиона. Полк имел 1414 человек личного состава, 36 пусковых установок БМ-13 и 12 зенитных 37-мм пушек. Залп полка составлял 576 снарядов калибра 132мм. При этом живая сила и боевая техника противника уничтожалась на площади свыше 100 гектаров. Официально полки назывались гвардейскими минометными полками артиллерии резерва Верховного Главнокомандования.

Рубрики:

"Катюша"
Гвардейский реактивный миномет стал одним из самых страшных видов оружия времен Великой Отечественной войны
Сейчас уже точно никто не сможет сказать, при каких обстоятельствах реактивная установка залпового огня получила женское имя, да еще и в уменьшительно-ласкательной форме - "Катюша". Известно одно - на фронте прозвища получали далеко не все виды оружия. Да и имена эти зачастую были совсем не лестными. К примеру, штурмовик Ил-2 ранних модификаций, сохранивший жизнь не одному пехотинцу и бывший самым желанным "гостем" в любом бою, за выступавшую над фюзеляжем кабину получил среди солдат кличку "горбатый". А маленький истребитель И-16, вынесший на своих крыльях всю тяжесть первых воздушных боев, именовался "ишаком". Были, правда, и грозные прозвища - тяжелую самоходно-артиллерийскую установку Су-152, которая была способна одним выстрелом сбить башню с "Тигра", уважительно называли "зверобоем", а 203-миллиметровую гаубицу Б-4, снаряд которой оставлял воронку размером с одноэтажный дом, - "кувалдой". В любом случае, имена чаще всего давались суровые и строгие. А тут такая неожиданная нежность, если не сказать любовь...

Впрочем, если почитать воспоминания ветеранов, особенно тех, кто по своей военной профессии зависел от действий минометов - пехотинцев, танкистов, связистов, то становится понятно, за что бойцы так полюбили эти боевые машины. По своей боевой мощи "Катюша" не имела себе равных.

Сзади вдруг раздался скрежет, гул, и через нас на высоту полетели огненные стрелы... На высоте все покрылось огнем, дымом и пылью. Среди этого хаоса вспыхивали огненные свечи от отдельных взрывов. До нас донесся страшный грохот. Когда все это улеглось и раздалась команда "Вперед", мы заняли высоту, почти не встретив сопротивления, так чисто "сыграли катюши"... На высоте, когда мы туда поднялись, увидели, что все перепахано. Следов от окопов, в которых находились немцы, почти не осталось. Было много трупов вражеских солдат. Раненных фашистов перевязывали наши санитарки и, вместе с небольшим количеством оставшихся в живых, отправляли в тыл. На лицах немцев был испуг. Они еще не поняли, что с ними произошло, и не оправились после залпа "Катюш".

Из воспоминаний ветерана войны Владимира Яковлевича Ильяшенко (опубликовано на сайте Iremember.ru)

Каждый снаряд по мощности был примерно равен гаубичному, но при этом сама установка могла практически одновременно выпустить, в зависимости от модели и величины боеприпасов, от восьми до 32 ракет. "Катюши" действовали дивизионами, полками или бригадами. При этом в каждом дивизионе, оснащенном, к примеру, установками БМ-13, было пять таких машин, каждая из которых имела 16 направляющих для пуска 132-миллиметровых снарядов М-13, каждый весом 42 килограмма с дальностью полета 8470 метров. Соответственно, только один дивизион мог выпустить по врагу 80 снарядов. Если же дивизион оснащался установками БМ-8 с 32 82-миллиметровыми снарядами, то один залп составлял уже 160 ракет. Что такое 160 ракет, которые за несколько секунд обрушиваются на небольшую деревню или укрепленную высоту - представьте сами. А ведь во многих операциях во время войны артподготовку осуществляли полки, и даже бригады "Катюш", а это более сотни машин, или более трех тысяч снарядов за один залп. Что такое три тысячи снарядов, которые перепахивают окопы и укрепления за полминуты, представить себе, наверное, не сможет никто...

Во время наступлений советское командование старалось сосредоточить на острие главного удара как можно больше артиллерии. Сверхмассированная артподготовка, которая предшествовала прорыву вражеского фронта, была козырем Красной армии. Ни одна армия в той войне не смогла обеспечить такого огня. В 1945 году во время наступления советское командование стягивало на один километр фронта до 230-260 орудий ствольной артиллерии. Кроме них, на каждый километр приходилось, в среднем, 15-20 боевых машин реактивной артиллерии, не считая стационарных пусковых установок - рам М-30. Традиционно "Катюши" завершали артналет: реактивные установки давали залп, когда пехота уже шла в атаку. Зачастую после нескольких залпов "Катюш" пехотинцы входили в опустевший населенный пункт или на вражеские позиции, не встречая никакого сопротивления.

Конечно, такой налет не мог уничтожить всех вражеских солдат - реактивные снаряды "Катюш" могли действовать в осколочном или фугасном режиме, в зависимости от того, как настраивался взрыватель. При установке его на осколочное действие ракета взрывалась сразу же после того, как достигала земли, в случае с "фугасной" установкой взрыватель срабатывал с небольшим замедлением, позволяя снаряду углубиться в землю или другое препятствие. Однако и в том, и в другом случае, если солдаты противника находились в хорошо укрепленных окопах, то потери от обстрела были небольшими. Поэтому часто "Катюши" использовали также в начале артналета, чтобы не дать вражеским солдатам времени спрятаться в окопы. Именно благодаря внезапности и мощности одного залпа применение реактивных минометов приносило успех.

Уже на склоне высоты, совсем немного не добравшись до батальона, мы неожиданно попали под залп родной "катюши" - многоствольного реактивного миномёта. Это было ужасно: вокруг нас в течение минуты одна за другой рвались мины большого калибра. Не сразу отдышались и пришли в себя. Теперь показались вполне правдоподобными газетные сообщения о случаях, когда немецкие солдаты, побывавшие под обстрелом "катюш", сходили с ума.

"Если привлекать артиллерийский ствольный полк, то командир полка обязательно скажет: "У меня данных этих нет, я должен пристрелять орудия". Если он начинает пристрелку вести, а пристреливают одним орудием, беря цель в вилку - этот сигнал противнику: что сделать? Укрыться. На укрытие дается обычно 15 - 20 секунд. За это время артиллерийский ствол выпустит один-два снаряда. А я дивизионом за 15-20 секунд выпущу 120 ракет, которые идут все сразу", - рассказывает командир полка реактивных минометов Александр Филиппович Пануев.

Представить себе, что значит оказаться под ударом "Катюш", сложно. По словам тех, кто пережил такие обстрелы (и немцев, и советских солдат), это было одно из самых страшных впечатлений за всю войну. Звук, который издавали ракеты во время полета, каждый описывает по-разному - скрежет, вой, рев. Как бы то ни было, в сочетании с последующими взрывами, во время которых на несколько секунд на площади в несколько гектаров земля вперемешку с кусками строений, техники, людей, взлетала на воздух, это давало сильнейший психологический эффект. Когда солдаты занимали вражеские позиции, то их не встречали огнем не потому, что все были убиты - просто ракетный обстрел сводил с ума выживших.

Нельзя недооценивать психологическую составляющую любого оружия. Немецкий бомбардировщик Ju-87 оснащали сиреной, которая завывала во время пикирования, также подавляя психику тех, кто в тот момент находился на земле. А во время атак немецких танков "Тигр" расчеты противотанковых орудий порой покидали позиции в страхе перед стальными монстрами. Таким же психологическим эффектом обладали и "Катюши". За этот страшный вой они, кстати, получили у немцев прозвище "Сталинские органы".

Единственными, кому в Красной армии "Катюши" пришлись не по нутру, были артиллеристы. Дело в том, что мобильные установки реактивных минометов обычно выдвигались на позиции непосредственно перед залпом и так же быстро старались уйти. При этом немцы, по понятным причинам, именно "Катюши" старались уничтожать в первую очередь. Поэтому сразу после залпа реактивных минометов их позиции, как правило, начинали усиленно обрабатывать немецкая артиллерия и авиация. А учитывая, что позиции ствольной артиллерии и реактивных минометов зачастую располагались неподалеку друг от друга, налет накрывал артиллеристов, оставшихся там, откуда стреляли ракетчики.

СОВЕТСКИЕ РАКЕТЧИКИ ЗАРЯЖАЮТ "КАТЮШУ". Фото из архивов Минобороны РФ

"Выбираем огневые позиции. Нам говорят: "В таком-то месте огневая позиция, будете ждать солдат или поставленные маяки." Принимаем огневую позицию ночью. В это время подходит дивизион "Катюш". Если бы у меня время было, я бы сразу убрал оттуда свою позицию. "Катюши" сделали залп, на машины и ушли. А немцы подняли девятку "Юнкерсов" бомбить дивизион, а дивизион смотался. Они на батарею. Был переполох! Открытое место, прятались под лафетами пушек. Они отбомбили, кто впопад, кто не впопад и ушли", - рассказывает бывший артиллерист Иван Трофимович Сальницкий.

По словам бывших советских ракетчиков, воевавших на "Катюшах", чаще всего дивизионы действовали в рамках нескольких десятков километров фронта, появляясь там, где была необходима их поддержка. Сначала на позиции выходили офицеры, которые производили соответствующие расчеты. Эти расчеты, кстати, были довольно сложными - в них учитывалось не только расстояние до цели, скорость и направление ветра, но даже температура воздуха, которая влияла на траекторию движения ракет. После того, как все вычисления были сделаны, машины выдвигались на позицию, производили несколько залпов (чаще всего - не более пяти) и срочно уходили в тыл. Промедление в этом случае и впрямь было подобно смерти - немцы сразу накрывали место, откуда стреляли реактивные минометы, артиллерийским огнем.

Во время наступления тактика применения "Катюш", окончательно отработанная к 1943 году и до конца войны применявшаяся повсеместно, была другой. В самом начале наступления, когда требовалось взломать глубоко эшелонированную оборону врага, артиллерия (ствольная и реактивная) образовывала так называемый "огневой вал". В начале обстрела все гаубицы (зачастую даже и тяжелые самоходки) и реактивные минометы "обрабатывали" первый рубеж обороны. Затем огонь переносился на укрепления второй линии, а пехота занимала окопы и блиндажи первой. После этого огонь переносился вглубь - на третий рубеж, а пехотинцы тем временем занимали второй. При этом чем дальше уходила пехота, тем меньше ее могла поддерживать ствольная артиллерия - буксируемые орудия не могли сопровождать ее на всем протяжении наступления. Эта задача возлагалась на самоходные установки и "Катюши". Именно они вместе с танками шли следом за пехотой, поддерживая ее огнем. По словам тех, кто участвовал в таких наступлениях, после "огневого вала" "Катюш" пехота шла по выжженной полосе земли шириной в несколько километров, на которых не оставалось никаких следов тщательно подготовленной обороны.

БМ-13 "КАТЮША" НА БАЗЕ ГРУЗОВИКА "СТУДЕБЕККЕР". Фото с сайта Easyget.narod.ru

После войны "Катюши" стали устанавливать на постаменты - боевые машины превратились в памятники. Наверняка многие видели такие монументы по всей стране. Все они более-менее похожи друг на друга и почти не соответствуют тем машинам, которые воевали в Великой Отечественной войне. Дело в том, что на этих памятниках практически всегда фигурирует реактивная установка на базе автомобиля ЗиС-6. Действительно, в самом начале войны реактивные минометы устанавливали на ЗиСы, но как только в СССР по ленд-лизу стали поступать американские грузовики "Студебеккер", именно их превратили в самую распространенную базу для "Катюш". ЗиС, равно как и ленд-лизовские "Шевроле", были слишком слабы, чтобы возить по бездорожью тяжелую установку с направляющими для ракет. Дело не только в относительно маломощном двигателе - рамы у этих грузовиков не выдерживали веса установки. Собственно, и "Студебеккеры" старались не перегружать ракетами - если выезжать на позицию надо было издалека, то ракеты заряжали непосредственно перед залпом.

Кроме ЗиСов, "Шевроле" и наиболее часто встречавшихся среди "Катюш" "Студебекеров", в Красной армии в качестве шасси для реактивных установок использовали танки Т-70, однако от них быстро отказались - двигатель танка и его трансмиссия оказались слишком слабыми для того, чтобы установка могла беспрерывно курсировать вдоль линии фронта. Поначалу ракетчики обходились и вовсе без шасси - пусковые рамы М-30 перевозили в кузовах грузовиков, выгружая их непосредственно на позиции.

Из истории российского (советского) ракетостроения
РЕАКТИВНЫЕ СНАРЯДЫ "КАТЮШ":

М-8 - калибр 82 миллиметра, вес восемь килограммов, радиус поражения 10-12 метров, дальность стрельбы 5500 метров

М-13 - калибр 132 миллиметра, вес 42,5 килограмма, дальность стрельбы 8470 метров, радиус поражения 25-30 метров

М-30 - калибр 300 миллиметров, вес 95 килограммов, дальность стрельбы 2800 метров (после доработки - 4325 метров). Эти снаряды запускались со стационарных станков М-30. Они поставлялись в специальных каркасах-ящиках, которые были пусковыми установками. Иногда ракета не выходила из него и летела вместе с рамой

М-31-УК - снаряды, аналогичные М-30, но с улучшенной кучностью. Сопла, установленные немного под углом, заставляли ракету в полете вращаться вдоль продольной оси, стабилизируя ее.

Российское и советское ракетостроение имеет долгую и славную историю. Впервые к ракетам как к оружию всерьез отнесся еще Петр I. В начале XVIII века, как отмечается на сайте Победа.ру, на вооружение русской армии с его легкой руки поступили сигнальные ракеты, которые применялись во время Северной войны. Тогда же в различных артиллерийских школах появились и ракетные "отделения". В начале XIX века Военно-ученый комитет приступает к созданию боевых ракет. Долгое время различные военные ведомства проводили испытания и разработки в области ракетостроения. В этом деле проявили ярко себя российские конструкторы Картмазов и Засядко, которые независимо друг от друга разработали свои системы ракет.

Это оружие по достоинтву оценили российские военачальники. На вооружение русской армии были приняты зажигательные и фугасные ракеты отечественного производства, а также пусковые станки козлового, рамного, треножного и лафетного типа.

В XIX веке ракеты применялись во многих военных конфликтах. В августе 1827 года солдаты Кавказского корпуса выпустили по врагу в Ушаганском сражении, близ Алагеза и при штурме Ардавильской крепости несколько тысяч ракет. В дальнейшем именно на Кавказе это оружие применялось более всего. Ракеты везли на Кавказ тысячами, и тысячами же применяли во время штурмов крепостей и других операциях. Кроме того, ракетчики участвовали в русско-турецкой войне в составе артиллерии гвардейского корпуса, активно поддерживая пехоту и кавалерию в боях под Шумлой и при осаде турецких крепостей Варна и Силистрия.

Во второй половине XIX века ракеты стали применять массово. К этому моменту число боевых ракет, выпускаемых Петербургским ракетным заведением, исчислялось уже многими тысячами. Ими оснащали артиллерийские части, флот, даже поставляли в кавалерию - был разработан ракетный станок для казачьих и кавалерийских частей весом всего несколько фунтов, которым вооружались отдельные кавалеристы вместо ручного оружия или пик. Только с 1851 по 1854 годы в действующую армию были направлены 12550 двухдюймовых ракет.

Одновременно совершенствовалась их конструкция, тактика применения, химический состав наполнителя, пусковые станки. Именно в то время были выявлены недостатки ракет - недостаточная точность и мощность - и выработана тактика, которая позволяла нейтрализовать недостатки. "Удачное действование ракетой со станка зависит во многом от совершенно спокойного и внимательного наблюдения за всем ея полетом; но как в настоящее время такого условия выполнить невозможно, то при употреблении ракет против неприятеля, должно преимущественно действовать несколькими ракетами вдруг, беглым огнем или залпом. Таким образом, если не меткостью удара каждой отдельной ракеты, то совокупным действием большего их числа, можно достигнуть желаемой цели", - писал "Артиллерийский журнал" в 1863 году. Отметим, что тактика, описанная в военном издании, стала основой для создания "Катюш". Их снаряды поначалу также не отличались особой точностью, но этот недостаток компенсировался числом выпускаемых ракет.

Новый импульс развитие ракетного оружия получило в XX веке. Российские ученые Циолковский, Кибальчич, Мещерский, Жуковский, Неждановский, Цандер и другие разработали теоретические основы ракетной техники и космонавтики, создали научные предпосылки теории проектирования ракетных двигателей, предопределив появление "Катюши".

Разработка средств реактивной артиллерии началась в Советском Союзе еще до войны, в тридцатые годы. Над ними работала целая группа ученых-конструкторов под руководством Владимира Андреевича Артемьева. Первые экспериментальные реактивные установки стали испытывать с конца 1938 года, причем сразу в мобильном варианте - на шасси ЗиС-6 (стационарные установки появились уже в ходе войны из-за отстутсвия достаточного количества автомобилей). Перед войной, летом 1941 года, была сформирована первая часть - дивизион реактивных минометов.

ЗАЛП "КАТЮШ". Фото из архивов Минобороны РФ

Первый бой с участием этих установок произошел 14 июля 1941 года. Это один из самых известных эпизодов Великой Отечественнной войны. В тот день на белорусскую станцию Орша прибыли несколько немецких эшелонов с горючим, солдатами и боеприпасами - цель более чем заманчивая. К станции подошла батарея капитана Флерова, которая в 15 часов 15 минут сделала всего один залп. В течение нескольких секунд станция была буквально смешана с землей. В рапорте капитан потом написал: "Результаты отличные. Сплошное море огня".

Судьба капитана Ивана Андреевича Флерова, как и судьбы сотен тысяч советских военнослужащих в 1941 году, оказалась трагичной. В течение нескольких месяцев ему удавалось действовать довольно успешно, уходя из-под вражеского огня. Несколько раз батарея оказывалась в окружении, но всегда выходила к своим, сохранив боевую технику. Последний бой она приняла 30 октября под Смоленском. Попав в окружение, бойцы были вынуждены подорвать пусковые установки (на каждой машине находился ящик со взрывчаткой и бикфордов шнур - установки ни при каких обстоятельствах не должны были попасть к врагу). Затем, прорываясь из "котла", большинство из них, включая капитана Флерова, погибли. К линии фронта вышли только 46 артиллеристов батареи.

СМОТРИ ТАКЖЕ
СПЕЦПРОЕКТ, ПОСВЯЩЕННЫЙ
60-ЛЕТИЮ ПОБЕДЫ

Однако к тому моменту на фронте уже действовали новые батареи гвардейских минометов, низвергая на головы врага то самое "море огня", о котором Флеров писал в первом донесении из-под Орши. Потом это море будет сопровождать немцев на всем их печальном пути - от Москвы через Сталинград, Курск, Орел, Белгород и так далее, вплоть до Берлина. Уже в 1941 году те, кто выжил в том страшном обстреле на узловой белорусской станции, наверняка крепко задумались о том, стоило ли вообще начинать войну со страной, которая за несколько секунд может превратить в пепел несколько поездов. Впрочем, выбора у них не было - это были простые солдаты и офицеры, а те, кто приказал им отправиться в Оршу, узнали о том, как поют сталинские органы, спустя неполных четыре года - в мае 1945-го, когда эта музыка зазвучала в небе

, принята на вооружение в 1941, стояла на вооружении до 1980 г, за годы ВОВ изготовлено 30000 штук. Легенды об этом оружии начали складываться сразу после того, как оно появилось. Впрочем, история создания и применения гвардейского миномёта БМ-13 и в самом деле необычна, статью немного разбавим фото, пусть и не всегда вовремя по тексту, но по теме, самое то.

БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня фото, была продемонстрирована советским руководителям 21 июня 1941 года. И в тот же день, буквально за несколько часов до начала войны, было принято решение о срочном развертывании серийного производства реактивных снарядов М-13 и пусковой установки для них, получившей официальной название БМ-13 (боевая машина-13).

Схема реактивной установки БМ-13 Катюша

Первая батарея полевой БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня фото , отправленная на фронт в ночь с 1 на 2 июля 1941 г. под командованием капитана Флёрова, имела в своём составе семь автомобильных установок на базе трёхосного грузовика ЗиС-6. 14 июля состоялась боевая премьера в виде обстрела базарной площади городка Рудня. Но «звёздный час» ракетного оружия наступил 16 июля 1941 г. Залп, произведенный батареей, среди бела дня буквально стёр с лица земли оккупированный железнодорожный узел Орша вместе с находившимися там эшелонами Красной армии, которые не успели эвакуировать(!).

БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня на базе ЗИС-6 фото, это трехосный вариант грузовика ЗИС-5 и в значительной степени унифицирован с ним.

В результате огромное количество вооружения, топлива и боеприпасов не досталось врагу. Эффект артналёта был такой, что многие немцы, попавшие в зону поражения, сошли с ума. Таково было, вдобавок ко всему прочему, психологическое воздействие нового оружия, о чём в мемуарах признавались многие солдаты и офицеры Вермахта. Надо сказать, что первое применение реактивных снарядов произошло чуть ранее, в воздушных боях с японцами над далёкой речкой Халхин-Гол. Тогда были успешпо испытаны 82-мм реактивные снаряды класса «воздух-воздух» РС-82 разработки 1937 г. и 132-мм реактивные снаряды класса «воздух-земля» PC-132, созданные годом позже. Именно после этого Главное артиллерийское управление поставило перед разработчиком этих снарядов - Реактивным НИИ задачу создания реактивной полевой системы залпового огня па основе снарядов PC-132. Уточнённое тактико-техническое задание было выдано институту в июне 1938 г.

На фото "Катюши" при детальном рассмотрении можно увидеть много интересного

Сам же РНИИ был создан ещё в конце 1933 г. па основе двух конструкторских групп. В Москве при Центральном Совете Осоавиахима с августа 1931 г. существовала «Группа по изучению реактивного движения» (ГИРД), в октябре того же года аналогичная группа под названием «Газодинамическая лаборатория» (ГДЛ) образовалась в Ленинграде. Инициатором слияния двух самостоятельных поначалу коллективов в единую организацию был тогдашний начальник вооружений Красной Армии М.Н. Тухачевский. По его мнению, РНИИ должен был решать вопросы ракетной техники применительно к военному делу, в первую очередь авиации и артиллерии. Директором института был назначен И.Т. Клеймёнов, а его заместителем - Г.Э. Лангемак, оба - военные инженеры. Авиационный конструктор С.П. Королёв был назначен начальником 5-го отдела института, которому поручалась разработка ракетопланов и крылатых ракет. В соответствии с полученным заданием к лету 1939 г. был разработай 132-мм реактивный снаряд, получивший позднее название М-13. По сравнению с авиационным аналогом PC-132 имел большую дальность полёта, большую массу и значительно более мощную боевую часть. Это было достигнуто за счёт увеличения количества ракетного топлива и взрывчатки, для чего на 48 см были удлинены ракетная и головная части снаряда. Снаряд М-13 имел также лучшие, чем у PC-132, аэродинамические характеристики, что позволило получить более высокую кучность стрельбы.
За время работы в институте Клеймёнов с Лангемаком практически завершили доводку реактивных снарядов РС-82 и РС-132. Всего в 1933 г. в Газодинамической лаборатории были проведены официальные полигонные испытания с земли, морских судов и самолётов девяти видов ракетных снарядов различных калибров конструкции Б.С. Петропавловского, Г.Э. Лангемака и В.А. Артемьева, II.И. Тихомирова и Ю.А. Победоносцева на бездымном порохе.

Ракетные снаряды М-13 боевой машины реактивной артиллерии БМ-13 «Катюша»

И все было бы хорошо, если бы... В РНИИ со временем сложились две противоборствующие группировки. Считалось, что разногласия вышли по поводу того, каким топливом заправлять ракету. На самом деле корни конфликта и последующей трагедии следует искать глубже. Часть сотрудников во главе с А.Г. Костиковым полагали, что их несправедливо «затирают» занявшие командные посты Клеймёнов, Лангемак, Королёв и Глушко. Метод борьбы за место под солнцем был известен и проверен. Костиков начал писать на сослуживцев доносы в НКВД. «Раскрытие контрреволюционной троцкистской диверсиоино-вредительской шайки, их методов и тактики настойчиво требует от нас вновь еще глубже присмотреться к нашей работе, к людям, возглавляющим и работающим на том или ином участке Ин-та, - писал он в одном из своих писем. - Я утверждаю, что в производстве была явно принята система абсолютно негодная, тормозящая развитие. Это тоже не случайный факт. Дайте мне все материалы, и я со всей очевидностью докажу фактами, что чья-то рука, возможно ио неопытности, тормозила работу и вводила государство в колоссальные убытки. В этом повинны Клеймёнов, Лангемак и Падежип, в первую очередь...»

132-мм реактивная система залпового огня БМ-13 Катюша фото различных шасси

Чувствуя, что работать в РНИИ ему спокойно не дадут, Клеймёнов в конце лета 1937-го договорился с начальником ЦАГИ Харламовым о своём переходе туда. Однако не успел... В ночь на 2 ноября 1937 г. Иван Терентьевич Клеймёнов был арестован как немецкий шпион и саботажник. Одновременно та же участь постигла и его заместителя Г.Э. Лангемака (немца по национальности, что было отягчающим обстоятельством).

БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня на шасси ЗиС-6, практически все памятники реактивному миномету базируются на этом шасси, обратите внимание на квадратные крылья, на самом деле Зис-6 имел округлые крылья. Отдельные установки БМ-13 на шасси ЗИС-6 прослужили всю войну и дошли до Берлина и Праги.

Вскоре оба были расстреляны. Возможно, дополнительную (или основную) роль в этом злодействе сыграли и близкие контакты арестованных с Тухачевским. Много позднее, 19 ноября 1955 г., Военная Коллегия Верховного Суда СССР определила: «...приговор... от 11 января 1938 г. в отношении Лангемака Георгия Эриховича по вновь открывшимся обстоятельствам отменить, а дело по его обвинению па основании п. 5 ст. 4 УПК РСФСР в уголовном порядке прекратить за отсутствием в его действиях состава преступления...» Ещё через почти четыре десятилетия Указом Президента СССР от 21 июня 1991 г. Лангемаку Г.Э. присвоено звание Героя Социалистического Труда (посмертно). Этим же Указом были награждены его коллеги - И.Т. Клеймёнов, В.П. Лужин, Б.С. Петропавловский, Б.М. Слонимер и II.И. Тихомиров. Все герои оказались невиновны, однако мёрт-вых с того света не вернёшь... Что же касается Костикова, то он добился своего, став начальником РПИИ. Правда, его же стараниями институт просуществовал недолго. 18 февраля 1944 г. Государственный комитет обороны в связи с «нестерпимым положением, сложившимся с развитием реактивной техники в СССР» постановил: «...Государственный институт реактивной техники при СНК СССР ликвидировать и возложить решение этой задачи па Наркомат авиационной промышленности».

Катюша реактивная установка залпового огня на шасси Студебеккер фото

Так что, можно сказать, легендарная «катюша» родилась вопреки многим обстоятельствам. По родилась! Её реактивные снаряды запускались с направляющих, располагавшихся в кузове самоходной многозарядной пусковой установки. Первый вариант базировался на шасси грузовика ЗиС-5 и обозначался МУ-1 (механизированная установка, первый образец). Проведённые в период с декабря 1938-го по февраль 1939 г. полигонные испытания установки показали, что она не в полной мере отвечает поставленным требованиям.

Установка МУ-1 фото, поздний вариант, направляющие расположены поперечно, но шасси уже используется ЗиС-6

В частности, при стрельбе машина начинала раскачиваться па рессорах подвески, что снижало точность огня, и без того не слишком высокую. С учётом результатов испытаний РПИИ разработал новую пусковую установку МУ-2 (ЗиС-6), которая в сентябре 1939 г. была принята Главным артиллерийским управлением для полигонных испытаний. По их результатам институту были заказаны пять таких установок для проведения войсковых испытаний. Ещё одну стационарную установку заказало Артиллерийское управление ВМФ для использования её в системе береговой обороны.

БМ-13 «Катюша» на шасси трактора СТЗ-5-НАТИ

Исключительная эффективность боевых действий батареи капитана Флёрова и сформированных вслед за ней ещё семи таких батарей способствовала быстрому наращиванию темпов производства реактивного вооружения. Уже с осени 1941 г. на фронтах действовали 45 дивизионов, каждый из которых состоял из трёх батарей по четыре пусковые установки в каждой. Для их вооружения в 1941 г. было изготовлено 593 установки БМ-13. По мере поступления боевой техники с заводов началось формирование полноценных полков реактивной артиллерии, состоявших из трёх дивизионов, вооруженных пусковыми установками БМ-13, и зенитного дивизиона.

• Каждый полк имел 1414 человек личного состава,
• 36 пусковых установок БМ-13
• двенадцать 37-мм зениток.
• Залп артиллерийского полка составлял 576 снарядов калибра 132 мм.
• При этом живая сила и техника противника уничтожались на площади свыше 100 га. Официально такие подразделения стали называться «гвардейскими миномётными полками артиллерии резерва Верховного Главнокомандования».

Экипаж, отъехав в тыл, производит перезарядку боевой установки БМ-13 на базе грузовика Chevrolet G-7117, лето 1943 г.

На чём же была основана исключительная боевая мощь гвардейских миномётов? Каждый снаряд по мощности был примерно равен гаубичному того же калибра, ио при этом сама установка могла практически одновременно выпустить, в зависимости от модели, от 8 до 32 ракет. При этом в каждом дивизионе, оснащенном, к примеру, установками БМ-13, было пять машин, каждая из которых имела 16 направляющих для пуска 132-мм снарядов М-13, каждый весом 42 кг, с дальностью полёта 8470 м. Соответственно, только один дивизион мог выпустить по врагу 80 снарядов.

Реактивный миномет БМ-8-36 на базе автомобиля ЗИС-6

Если же дивизион оснащался установками БМ-8 с 32-мя 82-мм снарядами, то один залп состоял уже из 160 ракет меньшего калибра. На противника за несколько секунд обрушивалась буквально лавина огня и металла. Именно высочайшая огневая плотность и отличала реактивную артиллерию от ствольной. Во время наступлений советское командование традиционно старалось сосредоточить па острие главного удара как можно больше артиллерии.

Устройство реактивных снарядов БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня фото : 1 - стопорное кольцо взрывателя, 2 - взрыватель ГВМЗ, 3 - шашка детонатора, 4 - разрывной заряд, 5 - головная часть, 6 - воспламенитель, 7 - дно камеры, 8 - направляющий штифт, 9 - ракетный заряд, 10 - ракетная часть, 11 - колосниковая решётка, 12 - критическое сечение сопла, 13 - сопло, 14 - стабилизатор, 15 - чека дистанционного взрывателя, 16 - дистанционный взрыватель АГДТ, 17 - воспламенитель.
Сверхмассированная артподготовка, которая предшествовала прорыву вражеского фронта, стала одним из главных козырей РККА. Пи одна армия в той войне не смогла обеспечить такой плотности огня. Так, в 1945 г. во время наступления советское командование стягивало на один километр фронта до 230- 260 орудий ствольной артиллерии. Кроме них, па каждый километр приходилось, в среднем, 15-20 боевых машин реактивной артиллерии, не считая более крупных стационарных ракетных пусковых установок М-30. Традиционно «катюши» завершали артналёт: реактивные установки давали залп, когда пехота уже шла в атаку. Фронтовики говорили: «Ну, вот и «катюша» запела...»

реактивная установка залпового огня на шасси GMC CCKW фото

Кстати, почему артустановка получила такое неофициальное название, толком не мог ответить никто ни тогда, пе может и сегодня. Одни говорят, что просто в честь популярной в то время песни: в начале стрельоы, срываясь с направляющих, снаряды улетали в свой последний восьмикилометровый путь с протяжным «пением». Другие полагают, что название пошло от самодельных солдатских зажигалок, тоже почему-то прозванных «катюшами». Таким же именем назывались ещё в Испанскую войну туполевские бомбардировщики СБ, иногда вооружённые РСами. Так или иначе, но после того как катюши-миномёты заканчивали свою песню, пехота входила в обстрелянный населённый пункт или на вражеские позиции, пе встречая никакого сопротивления. Сопротивляться было некому. Те немногие солдаты противника, что оставались в живых, были полностью деморализованы. Правда, со временем противник перестроился. Да это и понятно. Иначе бы весь Вермахт через некоторое время полностью деморализовался, сошёл бы от «катюш» с ума, и воевать Красной армии стало бы не с кем. Немецкие солдаты научились прятаться в хорошо укреплённых блиндажах при первых же звуках «сталинских органов», так прозвал противник паши ракеты за их нестерпимый вой. Тогда перестроились и паши ракетчики. Теперь «катюши» начинали артподготовку, а заканчивали её пушки.

БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня на шасси Ford WOT фото

«Если привлекать для артподготовки ствольный полк, то командир полка обязательно скажет: «У меня нет точных данных, я должен пристрелять орудия...» Если ои начинал вести пристрелку, а пристреливают обычно одним орудием, беря цель в «вилку», - это сигнал противнику, что надо прятаться. Что солдаты и делали за 15-20 секунд. За это время артиллерийский ствол выпускал всего один-два снаряда. А я дивизионом за 15-20 секунд выпущу 120 ракет, которые летят все сразу», - рассказывал командир полка реактивных миномётов А.Ф. Пануев. Но, как известно, плюсов без минусов пе бывает. Мобильные установки реактивных миномётов обычно выдвигались па позиции непосредственно перед залпом и так же быстро после залпа старались уйти из данного района. При этом немцы, по понятным причинам, именно «катюши» старались уничтожать в первую очередь. Поэтому сразу после залпа миномётов на позиции тех, кто оставался, как правило, обрушивались залпы немецкой артиллерии и бомбы мгновенно прилетавших пикировщиков Ю-87. Так что теперь приходилось прятаться уже ракетчикам. Вот что вспоминал по этому поводу артиллерист Иван Трофимович Сальницкий:

«Выбираем огневые позиции. Нам говорят: в таком- то месте огневая позиция, будете ждать солдат или поставленные маяки. Принимаем огневую позицию ночью. В это время подходит дивизион «катюш». Если бы у меня время было, я бы сразу убрал оттуда свои пушки. Потому как «катюши» сделали залп и ушли. А немцы подняли девятку «юикерсов» и навалились па пашу батарею. Был переполох! Открытое место, прятались под лафетами пушек...»

Подбитая реактивная установка, дата фото неизвестна

Впрочем, доставалось и самим ракетчикам. Как рассказывал ветеран-миномётчик Семён Савельевич Кристя, существовала строжайшая секретная инструкция. На некоторых форумах идет спор что именно из-за секрета топлива, немцы старались захватить установку. Как видно на фото установка была захвачена и не одна.

Реактивный миномет БМ-13-16, на шасси машины ЗИС-6 захваченный неповрежденным немецкими войсками, фото Восточный фронт, осень 1941 года

Реактивный миномет БМ-13-16 брошенный при отступлении. Лето 1942 года, Восточный фронт фото, как видно из обеих фото боекомплект отстрелян, на самом деле состав снарядов не представлял секрета, ро крайней мере для наших союзников, основную массу снарядов делали они

Реактивный миномет Б-13-16 Катюша на шасси ЗИС-6 (захвачена немцами), как видно на фото с полным боекомплектом

В случае угрозы возможного захвата ракетной установки врагом, экипаж «БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня фото » должен был подорвать установку с помощью системы самоликвидации. Что при этом будет с самим экипажем - составители инструкции не уточняли... Именно так покончил с собой в окружении 7 октября 1941 г. раненый капитан Иван Андреевич Флёров. Зато товарищ Кристя дважды попадал в плен, выловленный специальными командами Вермахта, которые направлялись для захвата «катюш» и их экипажей. Семён Савельевич, надо сказать, был везучим. Он дважды смог бежать из плена, оглушив охрану. Но вернувшись в родной полк, молчал об этих подвигах. А то, как многие, попал бы из огня да в полымя... Такие приключения чаще случались в первый год войны. Потом и войска наши перестали отступать столь быстро, что за фронтом можно было не успеть даже на автомобиле, да и сами ракетчики, обретя необходимый боевой опыт, стали действовать осмотрительнее.

БМ-13 Катюша реактивный миномет на шасси танка Т-40, кстати американцы так же ставили на Шерман, свои системы залпового огня

Сначала на позиции выходили офицеры, которые производили соответствующие расчёты, кстати, довольно сложные, поскольку приходилось учитывать не только расстояние до цели, скорость и на-правление ветра, по даже температуру воздуха, которая тоже влияла на траекторию полёта ракет. После того как все вычисления были сделаны, машины выдвигались на позицию, производили несколько залпов (обычно не более пяти) и быстро мчались в тыл. Промедление в этом случае и впрямь было подобно смерти - немцы сразу накрывали место, откуда стреляли реактивные миномёты, ответным артиллерийским огнём.
Во время наступления тактика при-менения «катюш», окончательно отработанная к 1943 г. и до конца войны применявшаяся повсеместно, была такой: в самом начале наступ¬ления, когда требовалось взломать глубоко эшелонированную оборону врага, артиллерия образовывала так называемый «огневой вал». В начале обстрела все гаубицы (зачастую и тяжёлые самоходки) и реактивные миномёты обрабатывали первый рубеж обороны. Затем огонь переходил па укрепления второй линии, а атакующая пехота занимала окопы и блиндажи первой. После этого огонь переносился на третий рубеж, а пехотинцы тем временем занимали второй.

Катюша реактивная установка залпового огня на базе Ford-Marmon фото

Скорее всего та же часть, фото сделано с другого ракурса

При этом чем дальше вперёд уходила пехота, тем меньше её могла поддерживать ствольная артиллерия - буксируемые орудия не могли сопровождать её па всём протяжении наступления. Эта задача возлагалась па гораздо более мобильные САУ и «катюши». Именно они вместе с тапками шли следом за пехотой, поддерживая её огнём.
Теперь солдатам Вермахта было уже не до охоты за «катюшами». Да и сами установки, которые всё чаще стали базироваться па полпоприводных американских Studebaker US6, не представляли особой тайны. Направляющими ракет при запуске служили стальные рельсы, угол наклона их регулировался вручную простой винтовой передачей. Некоторый секрет представляли лишь сами ракеты, точнее, их начинка. А их-то после залпа на установках как раз и не оставалось. Делались попытки монтажа пусковых установок и на базе гусеничных машин, но скорость передвижения для реактивной артиллерии оказалась важнее проходимости. Ставились «катюши» также на бронепоезда и корабли

БМ-13 Катюша ведет огонь фото

БМ-13 Катюша реактивная установка залпового огня на улицах Берлина фото

Кстати, наладить в РНИИ производство порохов для снаряжения ракет Костиков толком так и не смог. Дело дошло до того, что ракетное твёрдое топливо одно время производили для нас американцы по нашим рецептам (!). Это и послужило ещё одной причиной расформирования института... А как дела обстояли у наших противников, у них имелся своя реактивная установка шестиствольный миномет, Небельверфер.

Небельверфер. Немецкая реактивная установка 15 см фото

Использовался с самого начала войны, но столь массовых формирований частей как у нас, у немцев не было, смотри статью "Немецкий шестиствольный миномет".
Конструкторский и боевой опыт, полученный на «катюшах», послужил основой для создания и дальнейшего совершенствования «градов», «ураганов», «тайфунов» и других установок залпового огня. Одно лишь осталось почти на прежнем уровне - точность залпа, которая и сегодня оставляет желать лучшего. Ювелирной работу реактивных систем никак не назовёшь. Потому и лупят из них в основном по площадям, в том числе и на нынешней украинской войне. А страдают от этого огня зачастую больше мирные жители, подобно советским гражданам, имевшим неосторожность оказаться в своих избушках в 41-м вблизи станции Орша...

14 июля 1941 года Красная Армия впервые применила в боевых условиях советскую машину реактивной артиллерии БМ-13 («Катюша»).

История создания

В 1921 году в Москве была создана Газодинамическая лаборатория под руководством Н. И. Тихомирова и В. А. Артемьева, на которую возложили задачу по проектированию и созданию реактивных снарядов для боевой авиации. В 1929-1933 годах такие снаряды были созданы и испытаны. В дальнейшем на базе лаборатории был создан Реактивный научно-исследовательский институт, который и продолжил эти работы. В 1937-1938 годах реактивные снаряды уже были на вооружении Красной Армии. А летом 1939 года практические боевые испытания прошли на . Перед самой Великой Отечественной войной инженеры нашли новое применение авиационным реактивным снарядам. Они создали многозарядную пусковую установку, размещенную на грузовом автомобиле и получившую обозначение БМ-13.

Залп дивизиона БМ-13-16 во время Сталинградской битвы

Боевой путь

21 июня 1941 года новую разработку утвердили и запустили в работу. Через три недели в Красной Армии появилась первая батарея из семи установок. Командиром стал капитан Иван Андреевич Флёров. 14 июля 1941 года установки дали только два залпа по станции Орша, но немецкие войска и техника, которая там скопилась, были полностью уничтожены. Красноармейцы ласково прозвали грозное оружие «Катюшей». К сожалению, нет достоверных сведений, как появилось такое название. Одни считают, что оно связано с популярной в военные годы песней М. Блантера на слова М. Исаковского «Катюша», другие - что она появилась из-за буквы «К», выбитой на раме установки. Так маркировал свою продукцию завод имени Коминтерна. Есть еще одна, лирическая версия: имя любимой девушки на БМ-13 написал боец. Производство «Катюш» было на особом контроле Верховного Главнокомандования, и осенью 1941 года в войсках было уже 59 дивизионов, 33 из которых сосредоточились под Москвой. Документы Верховного Главнокомандования отмечали, что армия получила новое мощное оружие, которое не только дает высокий практический результат, но и наносит моральное потрясение немецким солдатам. Противник не был готов к появлению «Катюш». Немцы развели настоящую охоту за новым оружием, за него была объявлена большая награда, и к этой охоте даже подключился главный диверсант немцев Отто Скорцени, но долгое время успехов это не приносило. Диапазон применения установок БМ-8 (модификация) и БМ-13 был очень широк. Их использовали не только против пехоты и боевой техники, но и для уничтожения укрепленных рубежей обороны, с помощью которых немцы пытались сдержать советские войска. В ходе войны реактивная артиллерия стала мощнейшим оружием Красной Армии. Ни одно значимое сражение не проходило без боевого применения «Катюш».

История не заканчивается

К маю 1945 года в составе армии действовало 40 отдельных дивизионов, 115 полков, 40 отдельных бригад и 7 дивизий. Дороги войны прошли боевые машины трех видов, но основными и самыми массовыми остались БМ-13 со 132-миллиметровыми реактивными снарядами. После победы над фашистами в 1945 году «Катюши» заняли одно из важнейших мест в Советской армии. На базе БМ-13 стали развиваться и новые системы залпового огня. В 1963 году на вооружение были приняты системы «Град», вслед за ними создана РСЗО с улучшенными характеристиками - «Ураган». В 1987 году на вооружение принята РСЗО «Смерч», а в 2017-м появился бикалиберный вариант «Урагана» - «Ураган-1М». По данным IISS, в начале 2017 года в Российской армии боевое дежурство несут 550 «Градов», 200 «Ураганов» и 100 «Смерчей».

«Катюша» на Параде Победы