Тригорское. Тригорское Дружба с Пушкиным

Праско́вья Алекса́ндровна О́сипова (по первому мужу Вульф , урожденная Вындомская) - псковская дворянка, хозяйка усадьбы Тригорское , мать баронессы Е. Н. Вревской , соседка А. С. Пушкина по имению Михайловское и близкий друг поэта.

Биография

В 1799 году она вышла замуж за тверского дворянина, отставного коллежского асессора Николая Ивановича Вульфа (1771-1813). Проживали супруги в селе Тригорское Опочецкого уезда Псковской губернии. От этого брака у супругов было пятеро детей: Анна (1799-1857), Алексей (1805-1881), Михаил (12 июня 1808 - 20 июня 1832), Евпраксия (1809-1883), и Валериан (22 июня 1812 - 12 марта 1842).

В 1813 году почти одновременно у Прасковьи Александровны умерли муж и отец.

Во второй раз она вышла замуж в конце 1817 году за Ивана Сафоновича Осипова . От второго брака у неё было двое детей: Мария (1820) и Екатерина (1823). Прасковья Александровна также воспитывала и падчерицу - дочь второго мужа по имени Александра. Известно , что Прасковья Александровна была властной и строгой (порой скорее деспотичной) матерью и воспитателем, которая не всегда считалась с личными чувствами своих детей , но, как отмечают многие, она сумела дать своим детям хорошее образование. Известно, что сама Прасковья Александровна читала имевшиеся в их доме в Тригорском книги по философии и политике, а также беллетристику на французском, немецком, итальянском языках. Чтение книг, природный ум и утонченный вкус делали её незаурядным человеком своего времени, рачительной и величественной хозяйкой дома и добродетельной супругой .

Прасковья Александровна в течение сорока шести лет лично управляла Тригорским, в котором числилось до 700 душ крепостных. Известно, например, что А. С. Пушкин неоднократно обращаясь к ней за советами по вопросам управления своим имением.

Многие русские писатели и поэты дружили с ней и посвящали ей свои стихи - например, А. А. Дельвиг после посещения им Тригорского в апреле 1825 года, Е. А. Баратынский, И. И. Козлов, А. И. Тургенев, П. А. Вяземский.

Дружба с Пушкиным

Первая встреча Прасковьи Александровны с Александром Пушкиным состоялась летом 1817 года, в год окончания им Лицея . В жизни и творчестве А. С. Пушкина Прасковья Александровна занимала видное место. Например её имя и относящиеся к ней по смыслу слова встречаются в произведениях поэта 168 раз. Ей, её дочерям, её семейству Пушкин посвятил многие свои стихотворения: «Простите, верные дубравы» (1817), «Подражания Корану» (1824), «Быть может, уж недолго мне…» (1825), «Цветы последние милей» (1825) и многие другие. Прасковья Александровна в конце своей жизни уничтожила всю свою переписку с близкими и друзьями, но оставила письма А. С. Пушкина.

В русскую и мировую культуру Прасковья Александровна вошла как создательница имения Тригорского, неразрывно связанного с именем великого русского поэта, имения, в котором Пушкин провел одни из лучших моментов своей жизни.

Пушкин впервые познакомился с семьёй Осиповых-Вульф в свой первый приезд в Михайловское в 1817 году, после окончания Лицея. Но особенно подружился после высылки из Одессы в Михайловское в 1824 году, бывая в Тригорском почти каждый день.

Тригорское известно с XVIII века, как часть Егорьевской губы на берегу реки Сороть (слово «сор» на древне-славянском языке означает родник. Сороть, река родников), и было пожаловано Екатериной II шлиссельбургскому коменданту
М. Д. Вындомскому в 1762 году. Затем имение перешло к его сыну Александру Максимовичу Вындомскому, а в 1813 году хозяйкой Тригорского становится его дочь, статская советница Прасковья Александровна Осипова-Вульф.

В 1799 году (год рождения Александра Сергеевича Пушкина) Прасковья Александровна выxодит замуж за тверского помещика Николая Ивановича Вульфа.
Семья живет в Михайловском имении (название усадьбы происходит от местности на трех холмах): длинное приземистое здание, обшитое некрашеным тёсом*.

Ранее здесь размещалась полотняная фабрика. В 1820-х годах семья перебралась сюда на время ремонта старого дома (построенного в 1760-х годах). Дом приспособили под жилье.
Я не раз бывала на экскурсиях в Михайловском. В Тригорское мы шли пешком, километра три. Помню деревянное длинное здание, украшенное фронтоном и белыми колоннами.

Керн в своих воспоминаниях писала о семейном укладе своей тетушки в период первого ее брака: "Это была замечательная пара. Муж нянчился с детьми, варил в шляфроке* варенье, а жена гоняла на корде лошадей или читала Римскую историю".
*Шляфрок - домашний(спальный) халат.

Родились сыновья Алексей, Валериан, Михаил и дочери Анна и Евпраксия. Спустя 14 лет (в 1813 г.) Прасковья Александровныа стала вдовой. Второй раз она вышла замуж за Ивана Софоновича Осипова, отставного чиновника, статского советника.

Второй муж скончался в 1824 года (в год приезда Пушкина в Михайловское).
На руках Прасковьи Александровны, кроме старших детей, остались малолетние Екатерина и Мария, а еще падчерица Александра.

В момент приезда Александра Сергеевича в Михайловскую ссылку ей исполнилось 43 года. Семья Осиповых-Вульф, вольно или невольно, стала семейным окружением поэта.

"... По части общества я часто видаюсь с одною доброю старою соседкой, слушаю ее патриархальные разговоры; дочери ее довольно дурные во всех отношениях, играют мне Россини…" (октябрьское письмо В.Ф. Вяземской - черновое).

Чуть позднее, в декабрьском письме сестре, еще резче: "Твои тригорские приятельницы несносные дуры, кроме матери. Я у них редко. Сижу дома да жду зимы".

В Тригорском была библиотека, богатое собрание исторической, научной, справочной литературы, собрания сочинений иностранных и русских авторов 18-го века. Постоянно выписывались из Петербурга новинки. В доме Осиповых читали на всех европейских языках. Сама Прасковья Александровна, свободно владевшая французским и немецким языками, выучила и английский, присутствуя на уроках собственных детей, для которых была выписана гувернантка из Англии. Она любила читать и учиться.

В свой первый приезд в родовое имение на Псковщине Пушкин посвятил Прасковье Александровне стихотворение "Простите, верные дубравы". В альбоме стихотворение датировано 17 августа 1817 года.

1817
(после лицея)

* * *
Простите, верные дубравы!
Прости, беспечный мир полей,
И легкокрылые забавы
Столь быстро улетевших дней!
Прости, Тригорское, где радость
Меня встречала столько раз!
На то ль узнал я вашу сладость,
Чтоб навсегда покинуть вас?
От вас беру воспоминанье,
А сердце оставляю вам.
Быть может (сладкое мечтанье!),
Я к вашим возвращусь полям,
Приду под липовые своды,
На скат тригорского холма,
Поклонник дружеской свободы,
Веселья, граций и ума.

П.И. Бартенев: "поэт нашел себе нравственное убежище у П.А. Осиповой, которая вместе с Жуковским сумела понять чутким, всеизвиняющим сердцем, что за вспышками юношеской необузданности, за резкими отзывами сохранялась во всей чистоте не одна гениальность, но и глубокое, доброе, благородное сердце и та искренность, которая и доселе дает его творениям чарующую силу и власть" , "…именно она / П. А. Осипова – Вульф/ именно в это сложнейшее время и в этом драматическом положении помогала ему выходить к самому себе, открывать самого себя и сохранять самого себя… Врастание в тригорский быт было постепенным, но оказывалось все более плотным, становясь, наконец, и задушевным».

Пушкина здесь любили и ждали, выглядывали: не едет ли? С приходом Пушкина - иногда он приходил пешком - все в усадьбе оживлялись.

Вот меряются: у кого тоньше талия: у 26-летнего Пушкина или у 15 -летней Зизи. Оказалось одинаковы. Вот Зизи готовит для мужской половины жженку.
Вот мужчины, помывшись в баньке, бегут искупаться в Сороти, пьют пьянящий напиток. И беседы, и стихи, и записи в блокнотах барышень, и совместное написание писем.

Евпраксия Николаевна (Зизи) Вульф (1809-1883) упоминается в знаменитом «Донжуанском списке Пушкина». К ней обращены стихотворения «Если жизнь тебя обманет» (1825) и «Вот, Зина, вам совет» (1826).
***
Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.

***
Вот, Зина, вам совет: играйте,
Из роз веселых заплетайте
Себе торжественный венец -
И впредь у нас не разрывайте
Ни мадригалов, ни сердец.*

* При жизни Пушкина напечатано не было.
; Копии: 1. А. Н. Вульфа на письме к нему Пушкина от 10 октября 1825 г. Здесь под текстом, кроме даты, помета: «К Евпр. Ник. Вульф» Влф6) - ПБЛ № 65. Опубликовано Анненковым под заглавием «В альбом» и с датой копии, в его издании собр. соч. Пушкина, т. VII, 1857, стр. 92 первой пагинации. 2. Публикация Морозова в акад. изд. собр. соч. Пушкина, т. IV, 1916, стр. 213 по копии руки П. А. Осиповой в альбоме кн. А. А. Хованской, местонахождение которого неизвестно (Осп2).
; Под обозначением «К Зине» вошло в список стихотворений, предназначаемых для издания, составленный в конце апреля - августе 1827 г.

У Прасковьи Александровны бывали в гостях ее племянницы Анна Ивановна Вульф и Анна Петровна Керн.

Нет сомнений, что она любила его, разделив это чувство со своими дочерьми, и это могло бы стать источником драматических конфликтов, будь у Прасковьи Александровны меньше благородства и душевного такта.

В последний вечер перед отьездом Керн гости Тригорского решили прокатиться до Михайловского. Это предложение привело Пушкина в восторг.
Сидя в тесной коляске, на таком близком расстоянии, можно чувствовать биение сердец друг друга.

Из воспоминаний Анны Керн:

« Пушкин очень обрадовался - и мы поехали. Погода была чудесная, лунная июльская ночь дышала прохладой и ароматом полей. Мы ехали в двух экипажах: тетушка с сыном в одном; сестра (Анна Николаевна Вульф) Пушкин и я в другом.

Ни прежде, ни после я не видела его так добродушно весёлым и любезным. Он шутил без острот и сарказмов, хвалил луну, не называя ее глупою, а говорил: "J"aime la lune, quand elle ; claire le beau visage", -«Я люблю луну, когда она освещает красивое лицо».

Хвалил природу (...) Приехав в Михайловское, мы пошли прямо в старый, запущенный сад. «Приют задумчивых дриад» с длинными аллеями старых дерев, что заставляло меня спотыкаться, а моего спутника вздрагивать. Тётушка, приехавши туда вслед за нами, сказала: «Милый Пушкин, покажите же, как любезный хозяин, ваш сад госпоже». Он быстро подал мне руку и побежал скоро, как ученик, неожиданно получивший позволение прогуляться».

Он быстро подал мне руку и побежал скоро-скоро, как ученик, неожиданно получивший позволение прогуляться. Подробностей разговора нашего я не помню, он вспомнил нашу первую встречу у Олениных (...) и в конце разговора сказал: «У вас был такой девственный вид, не правда ли, на вас было надето нечто вроде креста». (говорил по-французски – В.Т.).

Та аллея, по которой они прогуливались в тот вечер, навсегда осталась в памяти потомков как "Аллея Керн".

На следующее утро, Пушкин принес Анне Керн вторую главу «Евгения Онегина» и в нее вложил листок со стихотворением «Я помню чудное мгновенье».

В 1826 году в Михайловском гостил поэт Николай Михайлович Языков (1803 - 1847), называвший себя «поэтом радости и хмеля», а также «поэтом разгула и свободы».
Он посвятил хозяевам имения несколько стихотворений, в том числе - «Тригорское».

Хозяйке Тригорского, Прасковье Александровне, Пушкин посвятил стихотворения: «Подражание Корану»,«Простите, верные дубравы», «Быть может, уж недолго мне…», «Цветы последние милей…».

Цветы последние милей
Роскошных первенцев полей.
Они унылые мечтанья
Живее пробуждают в нас.
Так иногда разлуки час
Живее сладкого свиданья.

"Роман "Евгений Онегин" "почти весь был написан в моих глазах, - вспоминал Алексей Вульф. - Так я, студент Дерптский, явился в виде геттингенского под названием Ленского. Сестрицы мои суть образцы его деревенских барышень, и чуть ли не Татьяна одна их них".

Старшие дочери Прасковьи Александровны Анна и Евпраксия считали себя прототипами героинь «Евгения Онегина».

Друзья и отношения, найденные в Тригорском, сохранятся до конца. И даже чем дальше, тем больше укрепятся. И постоянными - при всякой возможности - общениями. И долгими переписками. И продолжительными гощениями".

"…лишь только буду свободен. Тотчас же поспешу вернуться в Тригорское, к кото-рому отныне навсегда привязано мое сердце", - это пишет А.С. Пушкин П.А. Осиповой, едва покинув Михайловское (когда закончилась ссылка).

Письма Пушкина - величайшая радость и гордость для нее. Прасковья Александровна благоговейно хранит каждый листок его переписки и нисколько не преувеличивает, сообщая ему уже в 1833 г., что перечитывает его письма "с наслаждением скупца, пересчитывающего груды золота, которые он копит" ...

С глубокой и искренней нежностью она сама пишет ему: "Целую ваши прекрасные глаза, которые я так люблю", называет его "мой дорогой и всегда любимый Пушкин", "сын моего сердца".

При этом она проявляет исключительную заботливость о нем - устраивает его земельные и хозяйственные дела, тщательно исполняет его поручения, заботится о его доходах, дает ему практические советы и указания.

Летом 1835 года Прасковья Александровна сама выбралась в Петербург, чтобы забрать с собой в Тригорское дочь, Анну Николаевну, гостившую у родителей поэта. Пушкин с женой нанесли ей визит. Обед, по желанию Прасковьи Александровны, состоялся у ресторатора Дюме. Ей, как выразилась Керн, хотелось "покутить". В самом деле событие не могло не взволновать Прасковью Александровну: ей предстояло впервые увидеть избранницу своего любимца.

Керн, присутствовавшая среди гостей, вспоминала: "Пушкин был любезен за этим обедом, острил довольно зло, и я не помню ничего особенно замечательного в его разговоре" Прасковья Александровна получила, наконец, возможность разглядеть Наталью Николаевну, которая в том году была особенно блистательна. Ольга Павлищева, приехавшая в Петербург осенью 1835 года увидела ее после долгой разлуки и это первым делом отметила: "Его (Пушкина) свояченицы хороши, но ни в какое сравнение не идут с Натали, которую я нашла очень похорошевшей: у нее теперь прелестный цвет лица и она немного пополнела; это единственное, чего ей недоставало". Отзвук этого впечатления - в одном из писем Прасковьи Александровны Пушкину: "Один знакомый пишет мне из Петербурга, что Наталья Николаевна продолжает быть первой красавицей среди красавиц на всех балах. Поздравляю ее с этим и желаю, чтобы можно было сказать о ней, что она самая счастливая среди счастливых" (XVI, 377).

А осенью отправился в Тригорское Пушкин. Подействовала ли на него встреча с Прасковьей Александровной, или просто накатила тоска, но в начале сентября он был уже на месте. Тригорский дом, как он писал жене, стал просторнее, так как две дочери Осиповой вышли замуж: "... но Прасковья Александровна все та же и я очень люблю ее" (XVI, 51). Каждый вечер он вновь приезжал в Тригорское, рылся в знакомых старых книгах, но ему не писалось, потому что не было "сердечного спокойствия".

24 декабря 1836 года Пушкин послал Прасковье Александровне свое последнее письмо, в котором возвел очередной "воздушный замок": " Хотите знать, чего бы я хотел? Я желал бы, чтобы вы были владелицей Михайловского, а я - я оставил бы за собой усадьбу с садом и десятком дворовых. У меня большое желание приехать этой зимой ненадолго в Тригорское. Мы переговорим обо всем этом" (XVI, 403). Той зимой последний путь действительно привел его в Тригорское...

5-6 февраля 1837 года в селе Тригорском у Прасковьи Александровны Осиповой побывал один из старейших друзей Пушкина Александр Иванович Тургенев, который по распоряжению Николая I сопровождал вместе со старым дядькой поэта Никитой Тимофеевичем Козловым тело умершего поэта к месту похорон - в Святогорский монастырь.
Погребение А. С. Пушкина состоялось 6 февраля, а 7 февраля, в 5 часов утра, А. И. Тургенев писал уже П. А. Вяземскому из Пскова, на возвратном пути в Петербург:

«Мы предали земле земное вчера на рассвете. Я провел около суток в Тригорском у вдовы Осиповой, где искренно оплакивают поэта и человека в Пушкине. Милая дочь хозяйки (М. И. Осипова) показала мне домик и сад поэта. Я говорил с его дворнею. Прасковья Александровна Осипова дала мне записку о делах его, о деревне, и я передам тебе и на словах все, что от нее слышал о его имении. Она все хорошо знает, ибо покойник любил ее и доверял ей все свои экономические тайны... Везу вам сырой земли, сухих ветвей - и только... Нет, и несколько неизвестных вам стихов Пушкина».

Кратковременное пребывание Тургенева в Тригорском у П. А. Осиповой и обстоятельства, при которых они встретились, повлекли за собой переписку между ними, продолжавшуюся около трех месяцев. Начало ей положил Тургенев, который под живым впечатлением пребывания в Тригорском и Михайловском писал П. А. Осиповой 10 февраля 1837 г.:

«Минуты, проведенные мною с вами и в сельце и в домике поэта, оставили во мне неизгладимые впечатления. Беседы ваши и все вокруг вас его так живо напоминает! В деревенской жизни Пушкина было так много поэзии, а вы так верно передаете эту жизнь. Я пересказал многое, что слышал от вас о поэте, о Михайловском и о Тригорском, здешним друзьям его: все желают и просят вас описать подробно, пером дружбы и истории, Михайловское и его окрестности, сохранить для России воспоминание об образе жизни поэта в деревне, о его прогулках в Тригорское, о его любимых двух соснах, о местоположении, словом - все то, что осталось в душе вашей неумирающего от поэта и человека».

В начале января 1837 года у Прасковьи Александровы появилась новая цель - во что бы то ни стало спасти Михайловское от продажи и разорения. Она успела все просчитать и изложила поэту план, в соответствии с которым он мог бы расплатиться со всеми долгами по наследству и поддерживать имение. Теперь оставалось только дождаться его приезда.

А об этой последней встрече с поэтом поведала дочь Прасковьи Александровны, Екатерина, в своих воспоминаниях:

"Когда произошла эта несчастная дуэль, я, с матушкой и сестрой Машей, была в Тригорском, а старшая сестра, Анна, в Петербурге. О дуэли мы уже слышали, но ничего путем не знали, даже, кажется, и о смерти. В ту зиму морозы стояли страшные. Такой же мороз был и 5 февраля 1837 года. Матушка недомогала, и после обеда, так часу в третьем, прилегла отдохнуть. Вдруг видим в окно: едет к нам возок с какими-то двумя людьми, за ним длинные сани с ящиком. Мы разбудили мать, вышли навстречу гостям: видим, наш старый знакомый, Александр Иванович Тургенев. По-французски рассказал Тургенев матушке, что приехали они с телом Пушкина, но, не зная хорошенько дороги в монастырь и перезябши вместе с везшим гроб ямщиком, приехали сюда. Какой ведь случай! Точно Александр Сергеевич не мог лечь в могилу без того, чтобы не проститься с Тригорским и с нами. Матушка оставила гостей ночевать, а тело распорядилась везти теперь же в Святые Горы вместе с мужиками из Тригорского и Михайловского, которых отрядили копать могилу. Но ее копать не пришлось: земля вся промерзла, - ломом пробивали лед, чтобы дать место ящику с гробом, который потом и закидали снегом. Наутро, чем свет, поехали наши гости хоронить Пушкина, а с ними и мы обе - сестра Маша и я, чтобы, как говорила матушка, присутствовал при погребении хоть кто-нибудь из близких. Рано утром внесли ящик в церковь, и после заупокойной обедни всем монастырским клиром, с настоятелем, архимандритом, столетним стариком Геннадием во главе, похоронили Александра Сергеевича, в присутствии Тургенева и нас, двух барышень. Уже весной, когда стало таять, распорядился отец Геннадий вынуть ящик и закопать его в землю уже окончательно. Склеп и все прочее устраивала сама моя мать, Прасковья Александровна. так любившая Пушкина. Никто из родных так на могиле и не был. Жена приехала только через два года, в 1839 году."

Прасковья Александровна Осипова была одной из немногих женщин, до конца преданных поэту всей душою. Знакомство их продолжалось двадцать лет. В 1837 году, за три недели до его гибели, она имела полное право написать ему о том, что он всегда был для нее "вроде родного сына".

Перед смертью Прасковья Александровна уничтожила всю переписку с собственной семьей – письма обоих мужей и всех детей. Единственное, что она оставила в неприкосновенности, - письма Пушкина. Сохранилось 16 ее писем Пушкину.

В доме Прасковьи Александровны Осиповой* вместе с ее детьми жила и росла ее падчерица, дочь ее второго мужа Ивана Сафоновича Осипова, умершего в 1824 году. После смерти отца Саша осталась жить в доме Вульфов-Осиповых, в общем не чувствуя себя здесь сиротой. В прямом родстве она состояла с дочерьми Прасковьи Александровны от этого второго брака - Марией и Екатериной.

В семье звали ее и Алиной и Сашенькой.

От остальных тригорских барышень Сашенька отличалась артистичностью. Она превосходно играла на фортепьяно, и над тригорским парком часто звучала музыка в ее дивном исполнении, восхищавшем даже искушенных слушателей.

Она была не столько мечтательна и чувствительна, сколько чувственна и кокетлива. У нее был роман с Александром Вульфом, сводным братом, и развивался он на глазах Пушкина, с которым Вульф охотно делился впечатлениями.

Отношения явно не были романтическими. Александр Вульф владел искусством обольщения. О романе с Сашей он подробно рассказал в своем «Дневнике».

Время от времени любовники ссорились, расставались, но неизбежно сближались вновь, и это длилось годами. Естественно, увлечение Пушкина Сашенькой Осиповой должно было принять определенную форму - скорее страстного чувственного порыва, чем робкой влюбленности. Как и когда произошло сближение Пушкина с Сашей (Алиной) Осиповой - это не столь уж важно.

В 1826 году он посвятил ей прекрасное стихотворение:
"Признание". Одно из самых пылких, лучших любовных посланий Пушкина!

Я вас люблю, - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, - я зеваю;
При вас мне грустно, - я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь - мне отрада;
Вы отвернетесь, - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя, -
Я в умиленьи, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!...
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой в ненастье,
Вы собираетеся в даль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?...
Алина! Сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!....
Я сам обманываться рад!

В 1826 году после отъезда Пушкина из Михайловского в Москву у Сашеньки был роман со своим кузеном Алексеем Вульфом. Целый год прошел "в спокойных наслаждениях". В середине декабря 1827 года настал час разлуки: Вульф уезжал на службу в Петербург. Разлука со слезами, обмороками изрядно помучила Вульфа, но новые петербургские увлечения, о которых мы не будем говорить, и в особенности роман с сестрой А. П. Керн, заставили его забыть о Сашеньке.

1829-1833 годы Вульф провел на военной службе. С Сашей он переписывался; о ней извещали его сестры. Один раз писал о ней Пушкин.

Вульф был уверен, что Саша всегда будет любить его, но эта уверенность не мешала ему ни увлекаться другими, ни радоваться вестям о свадьбе Саши. Но годы шли, а Сашу не удавалось сбыть с рук. "Письма Саши,- записал Вульф,- печальны и оттого очень нежны; она жалуется на судьбу, и точно жизнь ее нерадостна". В 1831 году мелькнули было брачные возможности для Сашеньки, но не осуществились. В 1832 году Вульф приехал в отпуск в Тригорское, нашел сводную сестру еще не замужем, и тут вновь у Вульфа разыгрались "сцены с Сашенькой вроде прежних".

В 1833 году Вульф получил, наконец, от сестры долгожданное известие о предстоящем и действительно осуществившемся замужестве Сашеньки и записал в дневнике: "Дай бог ей скорее выйти, а ему, господину псковскому полицейместеру, Беклешову, дай в ней добрую жену.

В 1833 года она вышла замуж за псковского полицмейстера Петра Николаевича Беклешова. Скоро для всей семьи стало ясно, что этот брак не принес Саше счастья. Муж был с ней груб, приходилось бедствовать, не было не только любви, но даже внешней благопристойности отношений. Уже летом 1833 года она собралась сбежать от него в Тригорское, чтобы отвести душу с Алексеем Вульфом, который должен был туда приехать. Все ожидали, что за этим последует решительный разрыв.

Но отношения А. Беклешовой с мужем тянулись годами, и единственной ее отрадой и заменой счастья стали любовные романы, которые заполняли ее пустое и мучительное существование, что, естественно, семейного климата не улучшало. Ее младшая сестра Мария, погостив немного в семье Беклешовых в 1843 году, писала Алексею Вульфу: « На днях, т. е. дня три назад, отправилась Сашенька с детьми и своим супругом в свою деревню. Она прожила здесь пять дней. Эти пять дней я прожила с нею.

Этого короткого времени достаточно было, чтобы понять весь ужас ее существования. Он с нею иначе не говорит, как, бранясь так, как бы бранился самый злой мужик. Дети, разумеется, ее ни во что не ставят, это решительно ад. Вот уверяют, что хорошее воспитание не нужно для супружеского счастья: стал бы благовоспитанный человек браниться, как ямщик?»

Пушкин приехал в Михайловское осенью 1835 года. Встреча с юной Машенькой Осиповой, по-детски в него влюбленной, живо напомнила ему тригорское прошлое, радостный юный мир, который, увы, ушел в прошлое. И первым делом он вспомнил об Алине. Он написал ей из Тригорского удивительно искреннее письмо, попросив ее приехать:

«Мой ангел, как мне жаль, что я Вас уже не застал, и как обрадовала меня Евпраксия Николаевна, сказав, что Вы опять собираетесь приехать в наши края! Приезжайте, ради бога, хоть к 23-му. У меня для вас три короба признаний, объяснений и всякой всячины. Можно будет на досуге и влюбиться. Я пишу к Вам, и наискось от меня сидите Вы сами во образе Марии Ивановны. Вы не поверите, как она напоминает прежнее время и путешествия в Опочку и прочая. Простите мне мою дружескую болтовню!»

Но Сашенька-Алина не приехала. Не смогла.

Овдовев в конце 1850-х г. г., Александра Иванова Беклешова зарабатывала на жизнь преподаванием музыки в Псковском Мариинском училище. Умерла она в Петербурге в 1864 году.

* Прасковья Александровна Oсипова (по первому мужу Вульф, урожденная Вындонская, 1781 - 1859) в течение сорока шести лет лично управляла Тригорским, в котором числилось до 700 душ крепостных. Известно, например, что А. С. Пушкин неоднократно обращался к ней за советами по вопросам управления своим имением.

Многие русские писатели и поэты дружили с ней и посвящали ей свои стихи - например, А. А. Дельвиг после посещения им Тригорского в апреле 1825 года, Е. А. Баратынский, И. И. Козлов, А. И. Тургенев, П. А. Вяземский.

В русскую и мировую культуру Прасковья Александровна вошла как создательница имения Тригорского, неразрывно связанного с именем великого русского поэта, имения, в котором Пушкин провел одни из лучших моментов своей жизни.

Более того, именно Прасковья Александровна Осипова-Вульф явилась создательницей первого музея в России, посвященного Пушкину. Она сохранила в своем доме в Тригорском книги, портреты, письма, вещи, связанные с памятью об Александре Сергеевиче Пушкине.
Осиповой, её дочерям, её семейству Пушкин посвятил многие свои стихотворения: «Простите, верные дубравы» (1817), «Подражания Корану» (1824), «Быть может, уж недолго мне…» (1825), «Цветы последние милей» (1825) и многие другие. Прасковья Александровна в конце своей жизни уничтожила всю свою переписку с близкими и друзьями, но оставила письма А. С. Пушкина.

Праско́вья Алекса́ндровна О́сипова (по первому мужу Вульф , урожденная Вындомская) - псковская дворянка, хозяйка усадьбы Тригорское , мать баронессы Е. Н. Вревской , соседка А. С. Пушкина по имению Михайловское и близкий друг поэта.

Биография

В 1799 году она вышла замуж за тверского дворянина, отставного коллежского асессора Николая Ивановича Вульфа (1771-1813). Проживали супруги в селе Тригорское Опочецкого уезда Псковской губернии. От этого брака у супругов было пятеро детей: Анна (1799-1857), Алексей (1805 - 1881), Михаил (12 июня 1808 - 20 июня 1832), Евпраксия (1809 - 1883), и Валериан (22 июня 1812 - 12 марта 1842).

В 1813 году почти одновременно у Прасковьи Александровны умерли муж и отец.

Во второй раз она вышла замуж в конце 1817 году за Ивана Сафоновича Осипова . От второго брака у неё было двое детей: Мария (1820) и Екатерина (1823). Прасковья Александровна также воспитывала и падчерицу - дочь второго мужа по имени Александра. Известно , что Прасковья Александровна была властной и строгой (порой скорее деспотичной) матерью и воспитателем, которая не всегда считалась с личными чувствами своих детей , но, как отмечают многие, она сумела дать своим детям хорошее образование. Известно, что сама Прасковья Александровна читала имевшиеся в их доме в Тригорском книги по философии и политике, а также беллетристику на французском, немецком, итальянском языках. Чтение книг, природный ум и утонченный вкус делали её незаурядным человеком своего времени, рачительной и величественной хозяйкой дома и добродетельной супругой .

Прасковья Александровна в течение сорока шести лет лично управляла Тригорским, в котором числилось до 700 душ крепостных. Известно, например, что А. С. Пушкин неоднократно обращаясь к ней за советами по вопросам управления своим имением.

Многие русские писатели и поэты дружили с ней и посвящали ей свои стихи – например, А. А. Дельвиг после посещения им Тригорского в апреле 1825 года, Е. А. Баратынский, И. И. Козлов, А. И. Тургенев, П. А. Вяземский.

Дружба с Пушкиным

Первая встреча Прасковьи Александровны с Александром Пушкиным состоялась летом 1817 года, в год окончания им Лицея . В жизни и творчестве А. С. Пушкина Прасковья Александровна занимала видное место. Например её имя и относящиеся к ней по смыслу слова встречаются в произведениях поэта 168 раз. Ей, её дочерям, её семейству Пушкин посвятил многие свои стихотворения: «Простите, верные дубравы» (1817), «Подражания Корану» (1824), «Быть может, уж недолго мне...» (1825), «Цветы последние милей» (1825) и многие другие.

Прасковья Александровна Осипова , в 1799-1817 гг. Вульф , урожденная Вындомская (1781-1859) - псковская помещица, хозяйка усадьбы Тригорское. Известна как соседка А. С. Пушкина по имению Михайловское и близкий друг поэта. Мать баронессы Евпраксии Вревской.

Биография

Прасковья Александровна Вындомская родилась 4 (17) октября 1781 года в семье Александра Максимовича Вындомского и Марии Аристарховны, урождённой Кашкиной. Внучка генерал-майора М. Д. Вындомского и тайного советника А. П. Кашкина.

В раннем детстве лишилась матери, которая скончалась 10 марта 1791 года. По словам Анны Керн, Прасковья и её сестра Елизавета «росли и воспитывались под надзором строгаго и своенравнаго отца».

13 февраля 1799 года Прасковья Александровна вышла замуж за Николая Ивановича Вульфа (1771-1813), сына орловского губернатора Ивана Петровича Вульфа. Оставив службу в чине коллежского асессора, он «жил по обычаю большей части русских дворян (у отца своего) в Тверской деревне, не имея никакого постоянного занятия». Проживали супруги в имении в Малинниках Старицкого уезда Тверской губернии, но часто гостили в Тригорском y A. M. Вындомского, а их старший сын Алексей в своём дневнике утверждал, что «провел y деда первые свои годы».

От этого брака у супругов было пятеро детей: Анна (1799-1857), Алексей (1805-1881), Михаил (12 июня 1808 - 20 июня 1832), Евпраксия (1809-1883), и Валериан (22 июня 1812 - 12 марта 1842). По словам Анны Керн:

Это была замечательная партия; муж нянчился с детьми, варил в шлафроке варенье, а жена гоняла на корде лошадей или читала «Русскую историю». Оба они, однако, были люди достойные любви и уважения.

В 1813 году почти одновременно у Прасковьи Александровны умерли муж и отец. Н. И. Вульф скончался через месяц после тестя и был похоронен в родовом селе в Бернове рядом с Малинниками. После смерти родных Прасковья Александровна оказалась владелицей хоть и расстроенного, но немалого состояния. Все свои личные имения Александр Максимович оставил любимой дочери Паше, выделив второй дочери лишь половину в имении покойной матери в Егорьевском уезде. Причиной их отчуждения стал брак Елизаветы Александровны, заключённый в 1797 году с Яковом Исааковичем Ганнибалом (ум. 1818/1840) (двоюродным братом Н. О. Пушкиной) против воли отца. Позднее Прасковья передала сестре имения Батово и Вечче, подарок этот «вызван мог быть тем, что Елисавета, выйдя за небогатого Ганнибала, оказалась много беднее, чем Прасковья».

После смерти отца Прасковья Александровна разделила именье (состоявшее из 1200 душ) на две равные части и поделились им с сестрою. Скажите: многие ли бы это сделали? У Прасковьи Александровны было тогда пятеро детей, y той - только двое.

А. П. Керн

В конце 1817 году она вышла второй раз замуж за Ивана Сафоновича Осипова. От второго брака у неё было двое детей: Мария (1820-1896) и Екатерина (1823-после 1908). Прасковья Александровна также воспитывала и падчерицу - дочь второго мужа Александру (1805/1806-1864). Известно, что Прасковья Александровна была властной и строгой (порой скорее деспотичной) матерью и воспитателем, которая не всегда считалась с личными чувствами своих детей, но, как отмечают многие, она сумела дать своим детям хорошее образование, пригласив к ним m-lle Bnoit, про которую A. П. Керн сообщала, что гувернантка «была привезена из Англии для великой княжны Анны Павловны, но отказалась от этой должности». Известно, что сама Прасковья Александровна читала имевшиеся в их доме в Тригорском книги по философии и политике, а также беллетристику на французском, немецком, итальянском языках. Чтение книг, природный ум и утонченный вкус делали её незаурядным человеком своего времени, рачительной и величественной хозяйкой дома и добродетельной супругой.

Прасковья Александровна в течение сорока шести лет лично управляла Тригорским, в котором числилось до 700 душ крепостных. Известно, например, что А. С. Пушкин неоднократно обращался к ней за советами по вопросам управления своим имением.

Многие русские писатели и поэты дружили с ней и посвящали ей свои стихи - например, А. А. Дельвиг после посещения им Тригорского в апреле 1825 года, Е. А. Баратынский, И. И. Козлов, А. И. Тургенев, П. А. Вяземский.

Дружба с Пушкиным

Первая встреча Прасковьи Александровны с Александром Пушкиным состоялась летом 1817 года, в год окончания им Лицея. В жизни и творчестве А. С. Пушкина Прасковья Александровна занимала видное место. Например её имя и относящиеся к ней по смыслу слова встречаются в произведениях поэта 168 раз. Ей, её дочерям, её семейству Пушкин посвятил многие свои стихотворения: «Простите, верные дубравы» (1817), «Подражания Корану» (1824), «Быть может, уж недолго мне…» (1825), «Цветы последние милей» (1825) и многие другие. Прасковья Александровна в конце своей жизни уничтожила всю свою переписку с близкими и друзьями, но оставила письма А. С. Пушкина.

Прасковья Осипова-Вульф сохранила в своем доме в Тригорском книги, портреты, письма, вещи, связанные с памятью об Александре Сергеевиче Пушкине, которые являются основой современной выставочной экспозиции известного дома-музея Пушкина в Тригорском.

Умерла Прасковья Александровна в Тригорском 20 апреля (3 мая по новому стилю) 1859 года. Похоронена в родовой усыпальнице на кладбище городища Воронич, Опочецкий уезд, Псковской губернии.