Житие преподобного Амфилохия Почаевского

В тихой долине, среди живописных, окружающих ее, невысоких гор и холмов, в селе Малая Иловица, что на Шумщине, в многодетной крестьянской семье Варнавы Головатюка 27 ноября (ст. стиль) 1897 года родился сын, в святом крещении названный Яковом в честь мученика Иакова Персянина.

В сельской тиши, среди дивной природы Украины, вдали от шума городов и суеты, проходило детство Якова. Мир и согласие, царившие в семье Варнавы Головатюка, невольно передавались маленькому Якову. Под одной кровлей, в страхе Божием, проживали сыновья, дочери, невестки, дети, внуки. Младшие здесь с почтением относились к старшим, помогая им в поле и по хозяйству.

Варнаве, отцу десятерых детей, приходилось браться за разные ремесла: он делал колеса, колодки, спицы, сани, кроме того, был хороший костоправ. Нередко его увозили к больным за десятки километров. Подолгу, порой по двадцать дней, приходилось выхаживать их, оставаясь у постели страдальцев до выздоровления. Яков обычно помогал отцу удерживать больных, когда тот направлял сломанные кости, что сопровождалось нестерпимой болью.

Мать Якова Анна, богобоязненная смиренная женщина, любившая Божий храм и молитву, без которой не оставалась даже в поле, благоговела перед священниками, которых считала святыми. Уже, будучи схиигуменом, отец Иосиф говорил: "Я вірю, що моя мама в Царстві Небесному!". Жаль, не дождалась, умерла, вот бы счастлива была, увидев сына своего священником.

С раннего детства Яков, погруженный в хозяйственные заботы, видя благочестие своих родителей, которые и из дому не выходили без молитвы, впитывал в себя все самое доброе и святое.

В 1912 году Яков Головатюк, возмужавший и окрепший, был призван в Царскую Армию. Во время Первой мировой войны он служил в 165 стрелковом полку в городе Луцке, затем вместе с полком направлен в город Томск. Санчасть в Сибири, где молодой солдат исполнял обязанности фельдшера, затем фронт, передовая, на которых лицом к лицу встретился с жизнью и смертью, где лучшие друзья погибали в бою, и, наконец - плен.

Немцы отправили его в Альпы, где Яков три года работал у фермера. Исполняя всякую работу с великим усердием и христианской покорностью, Яков заслужил доверие и любовь своего хозяина, так что тот даже намеревался женить его на своей дочери. Но юноша, тоскуя по родному краю, в 1919 году осуществляет заветное желание своего сердца и совершает побег. С помощью добрых людей переходит границу и возвращается в родное село.

Молитвенная теплота отчего дома согрела душу скитальца. Дни потекли в привычной крестьянской работе. Помогал он и больным, обращавшимся за помощью.

Следуя обычаям старины, Яков, обладавший приятной наружностью и красивым голосом, стал подумывать о женитьбе. Сосватал девушку, цветущую юностью и добротой.., но Бог судил иначе. Беседа с настоятелем приходского храма направила жизненный путь вдумчивого парня в иное русло.

Повидав свет, хлебнув горя на фронте и в плену, Яков глубоко усвоил, что жизнь - есть непрестанная битва, в которой диавол борется с Богом, а поле этой битвы, по слову Достоевского, сердце человеческое. И в этой битве не устоять, если в почву сердечного смирения не засеяны семена благочестия, орошенные слезами покаяния.

В 1925 году, Яков Головатюк, избрав тесный путь спасения в монашестве, приходит в Почаевскую Лавру. В трудолюбии и смирении исполнял новоначальный инок возлагаемые на него послушания. Как и дома делал сани, колеса, пел на клиросе, почитая себя при этом самым грешным и недостойным.

В феврале 1931-го, стоя у гроба почившего настоятеля, Яков вдруг ощутил всю суетность и скоротечность жизни. " Человек, яко трава, дни его, яко цвет сельный, тако оцветет". Смерть неизбежна! Мудрый ты или богатый, крепкий телом иль убогий - смерть для всех. Все в землю ляжем, все прахом будет. А что за гробом? Вечность, муки? Яков словно пробудился, хотелось тотчас очистить душу, сбросить оковы греха и начать новую богоугодную жизнь. В минуты скорбные прощанья, когда едва успели насыпать надгробный холм над могилой усопшего архимандрита, послушник Яков выступил вперед и всенародно стал исповедывать грехи, прося прощения за всю свою прожитую жизнь. Пылкое исповедание юноши многих тронуло и взволновало, оставшись в сердце на всю жизнь.

Пройдя монашеское испытание, 8 июля 1932 года благословением блаженнейшего Дионисия, митрополита Варшавского и всей Польши, послушник Яков Головатюк был пострижен в монашество с именем Иосиф.

В его послужном списке значится:

* 18 июля 1952 года назначен садоводом лаврского сада с освобождением от прежнего послушания;

* 6 апреля 1957 года освобожден от клиросного послушания и назначен духовником богомольцев и награжден палицею;

* с 1959 по 1962 год исполнял послушание духовника и др.

Отец Иосиф окончил полный курс Иноческо-Богословской школы при Почаевской Лавре.

Исполняя различные работы и послушания в Лавре, отец Иосиф лечил больных - особенно прославился как костоправ. К нему везли страждущих со всей округи, поток больных не прекращался ни днем, ни ночью.

Благословением наместника Лавры он поселился в домике у ворот на монашеском кладбище, где вместе с иеромонахом Иринархом прожил около двадцати лет. Многие деревья, в том числе и фруктовые, которые и теперь можно видеть в святой ограде - посажены батюшкой.

Очень много больных привозили к отцу Иосифу. Порой вся улица Липовая была запружена подводами (до 100 подвод). Во времена Польского владычества лечение у польских докторов стоило очень дорого, поэтому простой народ с больными и увечными спешил к отцу Иосифу. Он всех исцелял, не взимая платы. В благодарность ему иногда оставляли продукты.

Проводя дни и ночи в труде и молитве отец Иосиф возрастал духом, превосходя от силы в силу. Сокрытыми для мира остались его тайные подвиги и борения. Постом, бдением смирял свою плоть, подвижник умерщвлял плотские пожелания и страсти, приводя малейшее движения ума и сердца в "руководство духом". Посвятив жизнь служению Богу и ближним, отец Иосиф стяжал твердую веру и деятельную любовь, получив от Бога дар прозорливости и чудотворений.

Благодарение Богу, даровавшему миру отца Иосифа, целителя душ и телес человеческих, от всего сердца исполненного любви и сострадания, помогавшего нуждающимся. Он лечил, изгонял бесов, возвращал слух глухим, слепым зрение, скорбным подавал отраду и утешение. Сколько слез иссушил старец своими молитвами, сколько горя принял в свое сердце, плача с плачущими, подавая при этом всем мир, вселяя в сердца радость и надежду.

Отец Иосиф вспоминал, как вначале Второй мировой войны он, отдыхая, лежал на покосе в послеобеденный час, ясно услышал немецкую речь, топот ног и лязг оружия. Встрепенувшись, осмотрелся, - вокруг никого. Вместе с иеромонахом Иринархом они удивились, что бы это могло быть? Поняли лишь к вечеру, когда немцы вступили в Почаев. Так, впервые, Господь открыл ему будущее как настоящее, и с тех пор отец Иосиф знал, по его собственным словам: "хто до мене їде чи йде, що у нього болишь і скільки йому жити".

По окончании войны к отцу Иосифу на кладбище стали наведываться сотрудники ГПУ и бандеровцы. Одни видели в нем сотрудника ГПУ, другие подозревали в укрывательстве бандитов и всячески старались от него избавиться. Однажды под вечер пришли незнакомые люди с носилками, связали его и понесли, намереваясь скинуть с галереи. Видевшие богомольцы запротестовали, а отец Иосиф спокойно сказал: "далеко не понесете". И, о чудо! Господь не позволил насильникам надругаться над Своим угодником. По дороге к Лавре один ослеп, другому отняло руку, третьему - ногу. Они кричали, просили отца Иосифа о прощении, развязывая его. Он их благословил и отпустил с миром.

Не покаявшись и не внимая чуду, пришли снова. но уже на "беседу". В это же время к батюшке привезли одержимую, привязанную к лестнице. Развязывая, опасались - буйная. Получив свободу, женщина с кулаками обрушилась на отца Иосифа, покрывая его сильными ударами, пока обессиленная не повалилась на землю. Преподобный не защищался, и даже не пытался уклониться от ударов - молча стоял и молился. Сердце его, чуждое гнева и злобы, исполнялось жалости и сострадания при виде создания Божия, мучимого от диавола. Женщина вскочила и с новой нечеловеческой силой набросилась на старца. Падала, снова вскакивала, нанося удары, пока, наконец, обессиленная поколебать долготерпение подвижника, совершенно изнемогла.

Бесы ненавидели отца Иосифа, нередко через бесноватых выказывая ему свою злобу. Лукавому противна добродетель. Бес, побежденный смиренномудрием старца, оставил одержимую. Восстав, словно от сна, она стала спрашивать, где находится и как сюда попала. Будучи очевидцами происшедшего, представители власти ушли от старца и больше почти не тревожили его.
Где враг рода человеческого не успевает сам посредством помыслов, говорят святые отцы, там насылает злых людей.

Под конец Великой Отечественной войны после отступления немцев, в лесах появилось множество банд и преступных формирований. Ночные грабежи, убийства. Свои, чужие, все смешалось, все жили в страхе.

Монашеское кладбище стояло в стороне. Сумерки внушали тревогу. Случиться могло всякое.

Ночная мгла черным саваном опустилась на уставшую землю. Прохлада весенней ночи развела людей по хатам. Но, как видно, не всех. За час до полуночи, кладбище огласилось зловещим топотом сапог. Четырнадцать вооруженных мужиков бесцеремонно ворвались в убогое жилище отца Иосифа и потребовали ужин. Откушав, далеко за полночь, лесные "гости" попросили их проводить. Дойдя до ворот, командир объявил отцу Иосифу о расстреле. Спокойно выслушав извещение о скорой гибели, старец попросил десять минут на молитву. Получив желаемое, батюшка стал под старой липой, посаженной еще преподобным Иовом, прочитал про себя "Отче наш", "Богородицу", "Верую", "Отходную"... Отец Иринарх, беспокоясь отсутствием старца, вышел во двор. В это время старец уже стоял перед дулом направленного на него оружия, благодушно молясь за "творящих напасти". Командир гулко отсчитывал последние секунды жизни отца Иосифа... "Раз.., два...". Отец Иринарх, поняв что происходит, бросился на автомат и, пригибая его к земле, отчаянно воскликнул: "Кого ей хочете убити?! Знаєте, який він чоловік? Він весь світ спасає. Якщо вам потрібно його вбити, убивайте мене, а його не зачіпайте!". - "Ладно, старик, иди", - сказал комбриг, высвобождая автомат из рук нечаянного заступника. Ожидая выстрела в спину, отец Иосиф направился к воротам, вошел, остановился. Смерть миновала. Слышно было, как щёлкая затвором, партизаны зашагали в темноте... Отец Иринарх, желая "положить душу свою за други своя ", спас батюшку от напрасной смерти, уготованной ему диаволом через недобрых людей.

Вскоре после этого отца Иосифа перевели обратно в Лавру. Все так же спешили к нему люди, получая врачевание телесных болезней и тайных недугов души. Исцелялись даже те, чьи болезни были запущены, и, по мнению врачей - неизлечимы.

Впрочем, именно врачи первыми восстали против старца, требуя от местной власти и наместника Лавры положить конец медицинской практике недипломированного лекаря, по милости которого они оставались без заработка.

В это время, после войны, Западная Украина, многие годы бывшая под Польшей, вошла в состав Советского Союза. Привлекать внимание было не безопасно, но отец Иосиф продолжал помогать людям.

Особый дар имел батюшка - изгонять бесов. К нему везли одержимых из самых дальних республик Советского Союза. Демонов старец видел наяву, и часто, проходя по храму, строго повелевал им выйти из церкви и из людей.

Горе, переполнявшее людские сердца, отец Иосиф переживал как свое, сострадая страждущим и снисходя к немощным.

Почти все жители Почаева в разные периоды своей жизни - в детстве, юности или старости - обращались к отцу Иосифу.

Целый день проводя на послушаниях и с людьми, подвижник молился ночью. "В 1950-х годах, вспоминает архимандрит Сильвестр, мы с отцом Иосифом несли послушание в монастырском саду. Как-то читая правило, я задержался, на что он заметил: "День для послуху, ніч для молитв". И действительно, сам он так и поступал. Позже, когда я был экономом, говорит отец Сильвестр, изредка поздно возвращаясь в монастырь, видел отца Игумена на молитве под деревом в саду".

Отец Иосиф возлюбил смирение и, избегая суетной человеческой славы, всячески старался скрывать свои добродетели.

"Однажды, в 1956 году, осенью, как сейчас помню, в пятницу, - вспоминает К., - богомольцы помогали собирать яблоки в монастырском саду. После обеда, получив свободную минуту, мы с подругой прогуливались между деревьев, смиренно склонивших ветви под бременем спелых плодов. Наше внимание привлек некий человек в старом плаще и кирзовых сапогах. Он лежал на земле, покрыв голову поношенной шляпой. Мы отошли, подшучивая, что кто-то еще и выспаться умудряется на работе. После перерыва мы увидели этого человека, это был отец Иосиф: он никогда не вкушал пищи по средам и пятницам, и, скрывая от людей свой подвиг, незаметно уединялся для молитвы, а заслышав наши голоса, лег на землю и притворился спящим".

Конец 50-х годов... Новый виток гонений на Церковь. По стране - массовые закрытия храмов и монастырей, сохранившихся в основном лишь на Западной Украине. Советская власть, проводя в жизнь атеистические программы, планировала превратить Почаев в "коммунистический поселок" с музеем атеизма в Лавре. Насельникам монастыря предлагалось покинуть территорию. За всеми верующими, монахами и паломниками был установлен особый контроль. В 1959 году местной властью были отобраны: земельный участок в десять гектаров, фруктовый сад с огородом, теплицей, сушилкой, домик садовника с пасекой в сто ульев. Отобрали водокачку с машинами и оснащением. Всем торговым точкам в Почаеве было запрещено отпускать товары для монастыря, так что насельники лишились продуктов и самого необходимого.

Паломники и прихожане отслеживались, чтобы никто не пронёс продуктов в Лавру. Решили взять мором и выгнать монахов без боя, чтобы потом перед лицом мировой общественности и советского обывателя заявить о добровольном оставлении монахами обители в связи с отказом от религии... Но никто из насельников и не думал покидать монастырь. Тогда под различными предлогами выгоняли по одиночке,

выписывали, упорных сажали в тюрьмы за нарушения паспортного режима, отправляли в психбольницы, вывозили домой без права возвращения. Непокорных судили. Люди возвращались, не похожие на себя, словно обтянутые темной кожей скелеты. Иеромонахи: Амвросий, Сергий, Валериан, Аппелий, иеродиакон Андрей, монах Нестор и другие прошли через заключения, порой неоднократные.
Репрессии не сломили стойкости монахов, которые переносили все мужественно и спокойно, желая сами, если нужно, даже умереть за Лаврские Святыни. Власти не раз угрожали монахам, обещая утопить в святом колодце, на что отец Иосиф спокойно им отвечал: "А ми цього і бажаємо!"), - т.к. готов был принять мученическую кончину.

Паломникам было отказано в ночлеге. В городской гостинице не принимали, а на местных жителей каждую ночь устраивались облавы. За укрывательство богомольцев хозяевам грозило строгое наказание. Ввиду такого положения, священноначалие Лавры решило открывать на ночлег один из храмов для круглосуточной молитвы, чтобы дать паломникам возможность отдохнуть. Отец Иосиф приходил в храм, до утра служил акафисты, а с рассветом велел всем петь: "Слава Тебе, показавшему нам свет", "Пресвятая Дево" и другие песнопения и молитвы.

Как-то осенью 1962 года старца вызвали в город Броды, сорок километров от Почаева, к девочке со сломанной рукой. Возвращался в монастырь он через ворота со стороны экономии и не видел, что творится у Троицкого собора. Преподобный не успел еще отворить дверь келий, как к нему прибежал послушник и второпях рассказал, что собор отбирают и начальник милиции уже отнял у наместника ключи. Отец Иосиф поспешил к храму. Там было многолюдно, а у дверей Церкви с десяток милиционеров со своим начальником.

Старец подошел к начальнику и неожиданно вырвал из его рук связку ключей. Отдавая их тут же стоявшему молодому наместнику Августину, сказал: "На, тримай і нікому не віддавай". Недоумевающим милиционерам кинул: "Архієрей - хазяїн Церкви! А ви? геть звідси! Люди, гонитъ їх!", - обратился он к присутствующим местным жителям. Воодушевленные призывом любимого батюшки, люди кинулись брать жерди и устремились на милиционеров, которые в испуге бросились бежать к Святым вратам.

Своим мужеством и смелостью отец Иосиф Троицкий собор отстоял. Старец знал, на что шел и ожидал от мстительных и злопамятных богоборцев жестокой платы. Однако "на Бога уповаю, не убоюся, что сотворит мне человєк?" /Пс.55/. Преподобный не только ждал, он знал, когда и как придут за ним, но ничего не предпринимал.

Прошло не более недели... Бывший (ныне уже покойный) привратник у ворот экономии, игумен Серафим рассказывал: "В конце сентября, когда дежурил у ворот экономии, ко мне подошел отец Иосиф и сказал: "Відкривай браму. Зараз "чорний ворон" приде за Йосипом!", - и ушел в корпус через экономию. Я открыл в корпус врата и стал ждать "черного ворона", но никто не приезжал, и закрыл браму, подумав, что старец пошутил. Прошло два часа. Вдруг подъехала милицейская машина - "черный ворон". Милиционеры потребовали пропустить машину во двор".

Отец Иосиф был у себя в келий, когда благочинный игумен Владислав постучал в дверь и сотворил молитву "Господа, Иисусе Христе, Сыне Боже наш, помилуй нас!". Старец знал о своем аресте, знал, что за ним приедут сотрудники милиции и не впустил бы, но по молитве духовного брата открыл двери... Шесть человек накинулись на него, повалили на пол, связали руки и ноги, рот заткнули полотенцем и потащили с третьего этажа во двор к машине. Дышать было нечем (как он сам потом рассказывал): во рту кляп, ворот подрясника так сдавил горло, что минуты две - и задохнулся бы.

В машине полотенце изо рта вынули и повезли связанного за Тернополь в город Буданов, (более чем сто километров от Почаева) в областную психиатрическую больницу. Тут отца Иосифа постригли и побрили, а потом велели снять крест, но он отказался. Тогда санитары сами сорвали его и ночью раздетого повели в палату буйных душевнобольных. Палата освещалась слабой электролампочкой. Сорок человек (все нагие) спали, когда старец вошел. Сонные бесы говорили в них: "Зачем ты сюда пришел? Здесь не монастырь!" Он им ответил: "Ви самі мене сюди привели". А еще вводили ему лекарство, от которого распухало все тело и трескалась кожа на теле. Вспоминая все это, закрывал старец руками лицо.

Люди, узнав, где находится отец Иосиф, начали писать главному врачу Будановской больницы письма с просьбой выпустить старца, который незаконно содержится с душевнобольными, тогда как сам может лечить таковых.

Прошло три месяца его пребывания в больнице. Как-то в палату вошел санитар, принес халат и тапочки, велел старцу одеться и следовать за ним в кабинет главного врача. В кабинете были и другие врачи. Ему предложили сесть.

Можете ли вы лечить тех больных, которые находятся в нашей больнице?

Тогда вылечите их!

Отец Иосиф предложил им отпустить его в монастырь или послать кого-нибудь, чтобы привезти святое Евангелие, крест и облачение (ризу, епитрахиль, поручи), чтобы он смог служить водосвятные молебны и бесы сами уйдут через окна и двери. И еще добавил, что через две недели ни одного больного здесь не останется (их было более 500 человек).

Нет! Вы нам без молебнов лечите.

Так неможливо вилікувати.

А почему?

Старец и ответил, что когда солдат идет в бой, ему дают оружие: винтовку, патроны, гранаты. Наше же оружие на невидимого врага - святой крест, святое Евангелие и святая вода!

Отца Иосифа увели снова в палату, где он продолжал нести свой мученический крест, "чаях Бога спасающего от малодушия н от кури " /Пс.54/.

Всемилостивый Господь не дает человеку понести крест выше сил его, но многими скорбями испытывает веру, терпение и упование его на Бога. Все, кто знал отца Иосифа, не переставали хлопотать об его освобождении. Писали везде, даже в Москву, и... надеялись.

Как-то раз пришел в палату санитар и снова принес отцу Иосифу халат и тапочки. Он пошел с ним в кабинет главврача, где кроме него самого было еще двое мужчин и женщина. Как потом выяснилось - члены московской комиссии. Старцу вежливо предложили сесть и спросили, давно ли он стал монахом. В ответ услышали, что родился монахом. На вопрос, почему оказался в этой больнице, рассказал о том, как отроком часто ходил к старичку-соседу, который читал Библию и говорил, что придет время, когда дракон будет воевать с Церковью. Ему было интересно узнать это. И вот теперь он видит, как дракон воюет с Церковью. Женщина на такой ответ усмехнулась, многозначительно переглянулись и мужчины. А отца Иосифа снова увели в палату...

Но люди не отступались. Все писали и писали заявления с просьбой освободить его из больницы. О заключении отца Иосифа узнала дочь Сталина Светлана Аллилуева. Ей удалось освободить старца в благодарность за то, что он ранее исцелил ее от душевной болезни. После этого поселился он у своего племянника в родной Иловице.

Узнав, где находится старец, начали съезжаться к нему люди, одержимые разными недугами. Отец ежедневно служил водосвятные молебны и исцелял людей. Но враг в лице безбожных местных властей не дремал, он восстал. Обеспокоены притоком больных людей в село, власти настроили родственников против него.
У отца Иосифа было девятнадцать племянников и племянниц. Как-то один племянник, работавший трактористом, заманил его на свой трактор и увез за село к болотам. А там столкнул с трактора на землю и, избив до потери сознания, бросил в воду и уехал. Отец Иосиф восемь часов пролежал в холодной воде. Был декабрь месяц 1965 года. Обеспокоены долгим отсутствием отца Иосифа, его начали искать. И нашли еле живого. Он чудом не утонул. Его срочно увезли в Почаевскую Лавру и в ту же ночь постригли в схиму с именем Амфилохий, в честь святителя Иппонийского, память которого воспоминалась Церковью в тот день. Никто тогда не надеялся, что он доживет до утра. Но сила Божия поставила отца на ноги, он выздоровел. Оставаться в Лавре без прописки было опасно. За батюшкой приехали родственники и забрали его в Иловицу.

Люди по-прежнему шли и ехали к старцу за исцелением и получали его, о чем имеются многие свидетельства. Отец Иосиф ежедневно служил молебны, а после службы, окропив всех святой водой, приглашал за обеденный стол. После молебна люди чувствовали необъяснимую легкость в сердце. "По попущению Божию, - говорил старец, - за грехи враг подходит к человеку, берет в руку сердце и жмет его. Но, чтобы сердце было чистое, надо постоянно читать молитву "Царю Небесний".

Обеды тоже были какие-то необыкновенные. После них многие больные исцелялись. А иногда отец Иосиф брал палицу и садился на скамейку у часовни. Все молящиеся подходили к нему и просили дотронуться палицей до больного места. И к кому он прикасался, исцелялись. Так исцелялись страдавшие головными болями, болезнями почек, печени, сердца, рук и ног, а также и душевнобольные.

Слава о чудесах исцелений разносилась повсюду. К отцу Иосифу ехали люди с севера и юга, с востока и запада, из Молдавии и Сахалина. Избегая человеческой славы, он старался скрывать от людей данный ему Божий дар исцеления от душевных и телесных болезней. Часто принимал на себя поверхностно их пороки, юродствовал и тем самым указывал причину тех или иных заболеваний людей, приходивших к нему. Многие, не понимавшие духовную жизнь, считали отца Иосифа грешником. И сам он часто высказывался: "Ви думаете, я святий? Я грішник! А зцілення ви отримуєте по своїх молитвах I по своїй вірі".

Поступками старца обманывались не только приезжие, но и его домашние. А он при том любил повторять: "Я не на лице дивлюся, а на душу! А ви думайте, що хочете!". Тут уместны слова Апостола Павла: "живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу - о духовном, у чистого все чистое, а у нечистого и неверного осквернены ум и совесть".

Приезжавшие в Почаевскую Лавру со всех сторон страны, обязательно старались посетить старца в его селе. Летом у него ежедневно бывало до 500 человек, а иногда и больше. Всех он обязательно угощал благословенной трапезой.

Под осень 1965 года отец Иосиф поселился у племянницы Анны - дочери покойного брата Пантелеймона, которая жила в этом же селе в новом небольшом доме. Во дворе Анны угодник Божий устроил высокую голубятню, а под ней маленькую часовню. перед которой служил молебны и освящал воду. За часовней поставили длинный обеденный стол для богомольцев, а также построили молельню.

С северной стороны двора построили длинный корпус и в нем устроили трапезную и кухню, приемную для больных, спальню для послушниц и домовую церковь - длинный зал с двумя боковыми комнатами: в одной хранилось церковное облачение, в другой - отец Иосиф молился и отдыхал. Со стороны сада к церкви была пристроена закрытая беседка-веранда. В саду, посаженном старцем, росли яблони, груши, сливы. Землю, как ковром, укрывали цветы: гладиолусы, георгины, розы. В ящиках красовались пальмы. Среди царства цветов гуляли павлин и пава. Были тут канарейки и попугайчики, в голубятне жило до 200 голубей. Для обслуживания людей и выполнения работ по хозяйству у отца Иосифа жили послушницы. Они читали в молельне утренние и вечерние молитвы, но ночам Псалтирь, днем акафисты, готовили обеды, работали в саду...

Отцу Иосифу открыты были души всех людей, их сердца и намерения, но ради терпения он держал у себя в доме и коварных, и лукавых, и одержимых. Часто, садясь за стол, отец Иосиф пел: "Страха их не убоюся, ниже смущуся! " и "С нечестивыми не сяду!". Напротив дома племянницы Анны Пантелеймоновны был земельный участок, выделенный отцу Иосифу сельсоветом под огород - там сажали картошку. Люди закупили стройматериалы и пожертвовали ему для постройки дома, но власти села дом строить не разрешили. Старец расстроился; он предполагал в новом доме устроить церковь. Он часто говорил: "Мене не буде, а церква буде, а потім і монастир".

Спустя пятнадцать лет после кончины подвижника в селе действительно построили церковь, так как приходская деревянная церковь в селе Антоновцы, что в четырех километрах от Малой Иловицы, сгорела от молнии в 70-х годах. Там же находится и старое кладбище, где похоронены родители и все родные отца Иосифа. Он часто посещал их могилы и служил панихиды.

У себя во дворе отец ежедневно служил водосвятные молебны и исцелял людей. Как известно, "сей род" (демоны) изгоняются только молитвой и постом, поэтому отец Иосиф многим не благословлял вкушать пищу в среду и пятницу. "Якби ви знали, який піст солодкий", - говорил старец, имея ввиду сладость духовную, которой услаждается душа постящегося. В дни строгого поста он велел рано утром, встав с постели до начала утренней молитвы, сразу класть три земных поклона с молитвой "Богородице Дево, радуйся", чтобы легко выдерживать пост в этот день.
Отец Иосиф исцелял разные недуги и утверждал, что половина больных исцеляются, а половина уезжают от него не исцеленными - Богу не угодно это, ибо их телесное исцеление будет не на пользу им, а на погибель души.

Очень часто старцу приходилось терпеть неприятности от своих неугомонных посетителей, одержимых бесами. Домашние даже уговаривали его не принимать бесноватых, ибо бесы мстили всем, кто жил во дворе и ему самому, на что отец Иосиф отвечал: "Трудно терпіти, але і боятися демонів не треба!".

Говоря словами подвижника, земля в его дворе была пропитана слезами молящихся людей, тяжело больных, жаждущих всей душой исцеления. Он часто повторял, что дети в наши времена рождаются непокорными, гордыми и дерзкими, а потом становятся бесноватыми. Смиряя таких детей, заставлял их просить прощения у родителей.

Нужно было иметь великую любовь в сердце, чтобы никогда и никому, и ни в чем не отказывать. Лекарь Божий имел таковую. Он находил время для каждого.

Пожилой послушник Иоанн бывал у отца Иосифа в селе Малая Иловица не один раз. И там видел чудеса исцелений. "Без стяжания благодатных даров Духа Святого, я думаю, - продолжал послушник Иоанн, - трудно творить такие чудеса исцеления, какие творил этот великий угодник нашей Волынской земли". Это подтвердит и любой житель Почаева и те десятки, если не тысячи людей отечества нашего, которых исцелил отец Иосиф.

Как-то после утренней молитвы батюшка долго не выходил из келий к народу. Вдруг вышел и приветствовал всех словами пророка Исайи: "С нами Бог! Разумейте, языцы, и покоряйтеся, яко с нами Бог!". А потом начал рассуждать о причинах, приведших стольких многих людей к нему. Главная причина, по словам старца, кроется в духе безбожия, насаждения которого начинается еще в школе. Учеников преследуют, не пускают в храм, ведут идеологическую проработку, унижая человеческое достоинство. А человек, который не посещает церковь, не исповедуется, не причащается, лишается благодати Духа Святого. - Это и приводит к тому, что большинство населения душевнобольные. Старец советовал молитвой лечить недуг нынешнего века. В его доме она совершалась круглосуточно. В молельни на полу, застланном соломой и ряднами (покрывалами), спали немощные больные, одержимые злыми духами. Сонные, они среди ночи бормотали: "проснулся апостол лохматый (это ни об отце Иосифе, у него были пышные волнистые волосы,), опять нас мучит! Уйдем! Уйдем!...".

Подвижник по ночам плотно завешивал окна черными занавесками: ночью в полной схиме, с зажженным ладаном в руках, он ходил по своей долгой келий и творил молитву, которую чувствовали и не терпели бесы в спящих в молельне бесноватых людях.

Часто утром молитвенник рассказывал, как всю ночь бесы не давали ему покоя: ехали на подводах, шли легионами к нему во двор с угрозой убить, застрелить, зарезать или отравить.

В начале зимы 1970 года к отцу Иосифу ворвался молодой человек лет тридцати пяти, высокий, физически здоровый. "Где Иосиф? Он меня в Москве душил дымом! Я его зарежу!". С Божьей помощью бесноватого удалось повалить в снег и связать руки, ноги. Из кармана куртки вынули три больших кухонных ножа. Мужчину втащили в молельню. Им оказался москвич, летчик по имени Георгий, трое суток добиравшийся в Иловицу, в пути не ел и не пил, ослаб. По просьбе матери этого человека отец Иосиф молился за него, и он в Москве чувствовал молитвы старца и не мог их терпеть, так как был одержим нечистым духом, который и привел Георгия отомстить молитвеннику. Отец Иосиф в тот день из келий не выходил. Москвичу развязали руки и дали поесть. А к вечеру развязали и ноги. Он убежал со двора; больше его никто не видел.

Приезжали к отцу и современные молодые юноши, жаловались на душевную тоску, отсутствие сна и аппетита. Старец ставил их посреди двора и велел класть по четыреста пятьдесят земных поклонов; велел, чтобы так и дома каждый вечер делали, да носили крестики, не выпивали, не курили, ходили в церковь, соблюдали посты, причащались. Тогда, по его словам, все нервы выйдут - будут здоровы. При этом добавил, что нервы чувствуют боль, но когда болит душа, то это не нервы расстроены, а бесы мучают и надо постом и молитвою бороться с ними.

Подвижник очень любил природу, он чувствовал ее, старался украсить землю цветами и разными деревьями. Везде, где он жил: в Почаевской Лавре, у монашеского кладбища, в Иловице - оставил после себя живой памятник из плодовых и декоративных деревьев. Весна для него была райской порой, а весенний лес - раем. Старец говорил, что только до сено-коса вся растительность: и трава, и цветы, и листья на деревьях, и кустарники - молодые, нежные, свежие и блистающие, а после сенокоса наступает лето и листья тускнеют, грубеют, утрачивают свою молодость и былую прелесть. Как и сам человек...

В начале лета 1970 года отец Иосиф пригласил почаевца Василия Малкуша к себе в Иловицу. Вдвоем они отправились в лес слушать зозулю (кукушку). Слушал ее батюшка с каким-то особенным вниманием, а потом и сказал своему другу: "От, останній раз слухаю з тобою зозулю". Так и случилось - в последние дни того года он умер.

Имея доброе сердце, отец Иосиф не любил злых людей, ибо зло не свойственно природе человека. Оно возбуждается в нем не без посредства демонов, а потому-то злые люди им и уподобляются. Старец говорил, что "любой грех опутывает сердце, как паутина, а злоба, как проволока - попробуй разорви ее. Злые люди убили Царя, злые глумятся над православными. Великое счастье, что Господь сподобил нас родиться в Православной вере и быть православными, и многие народы, к сожалению, не знают Православия, - неоднократно повторял подвижник. Еще за десятилетия до прославления Святейшего Патриарха Тихона - великого защитника веры Православной в России - отец Иосиф уже почитал его святым и вклеил как иконку его фотокарточку рядом с ликом святого апостола Андрея Первозванного в свой поминальный синодик.

Неодобрительно относился угодник Божий и к телевизионным передачам, которые опустошают, обкрадывают душу. После просмотра таковых программ человеку совершенно не хочется молиться, а если и принудит себя на молитву, то молится только устами, а сердце далеко от Бога. Такая молитва, по мнению старца - только в осуждение. В последнее время колдуны (т.н. экстрасенсы) усиленно работают над усовершенствованием системы кодирования людей через телевизоры, радио и даже электроприборы, ибо знают, что закодированные люди будут покорно выполнять чужую волю. "Спастися, - говорил старец Иосиф, - нелегко. Я вам спасіння на голову не покладу - трудіться і моліться самі! Якщо хочете спастися, будьте глухі, німі і сліпі".

Свою любовь к людям лекарь даровал делом, поэтому и шли к нему с верой, воспламенялись от него святой благодатью. Духовной любви у врачевателя душ и телес человеческих хватало на всех: он любил больных и страждущих, желал им исцеления и старался помочь. На вопросы одной рабы Божьей, как достичь такой любви, подвижник отвечал, что за смирение Бог дает благодать любви. И еще часто повторял: "Як ти до людей, так і люди до тебе". "На молебнах у батюшки, - рассказывает К., - исцелялись люди, а меня полностью охватило такое чувство, что я готова была всех обнимать. Я не могла прийти в себя от несказанной любви к каждому человеку". К старцу часто приезжали монашествующие. В беседах с ними он не раз подчеркивал, что важно не только принять монашеский сан, но чтобы именно душа была монашкой.

Отца Иосифа можно дополнить словами апостола Павла: "смотрите, поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы, не Будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия." /Еф. гл. 5/.
Наступил 1970 год. Приближался праздник Рождества Христова. Чувствуя, что это последнее Рождество в его жизни, отец Иосиф хотел устроить торжество для всех, кого Бог пошлет к нему. В день праздника в молельне совершалось богослужение, а затем рождественским песнопением славили Христа Младенца. Группами во двор заходили сельские дети с Вифлиемской звездой, пели колядки. Отец Иосиф сам встречал их и приглашал к праздничному столу, давая им подарки. И так целый день до поздней ночи во дворе и в доме старца и взрослые, и дети непрерывно славили Рождество Бога Спаса.

Торжество продолжалось все святки и запомни-лось каждой душе, с псалмопевцем воспевавшей благодарение Богу за Его великую милость сподобиться в эти Рождественские дни побывать у святого старца-подвижника.

К отцу Иосифу очень привязался иерей Петр с Винницкой области. Он верил каждому слову старца. Тот полюбил его за кротость, за смирение и послушание, благословлял служить водосвятные молебны. Сам же закрывался в келий "відпочити", помолиться об исцелении недужных, присутствовавших на водосвятных молебнах. Они-то и исцелялись по его тайным молитвам. Отец Петр понимал цель старца и со смиренным благоговением относился к нему. Иерей везде и всюду ходил и ездил в рясе и с наперстным крестом на груди, как благословлял отец Иосиф, ибо считал, что священник и своим внешним видом должен проповедовать, утверждать и высоко держать знамя Святого Православия, чтобы все видели и знали, что Православие существует, Церковь Христова живет и действует. На такого священника все смотрят с уважением и благоговением, а ежели скрывает свой сан под светской одеждой, то для каждого он просто мирянин, не внимающий словам Господа: "Кто постыдится Мене, того и Я постыжуся".

Божия Матерь для отца Иосифа была Небом; он постоянно в своих молитвах обращался к Ней. Иногда во время общего обеда батюшка просил всех прервать обед, встать и пропеть молитву Пречистой "Под Твою Милость".

Уныние и пустота в душе, считал старец, из-за многоглаголания, чревоугодия и любостяжания. Он велел тогда каждый час и день петь "Елицы, во Христа крестистеся" и "С нами Бог". Сам он имел красивый баритон, хорошо понимал и любил церковное пение.

Бывало, соберутся односельчане в воскресный день на водосвятный молебен у отца Иосифа, все стоят, молятся - полная тишина. Вдруг старец обернется и скажет: "Не говоріть! Не заважайте мені". Он слышал мысли людей о их земной суете, которые мешали ему молиться. "Молитва есть свобода и устремление ума от всего земного", - пишут святые отцы.

Как-то зимой в начале 1970 года зашел в трапезную и строго спросил, кто принес ему цветы и попросил не носить больше, ибо не цветы нужны, а молитва. Все удивились: нигде не видели цветов.

Почти через год стала понятна эта притча: подвижник провидел, что на могилу ему будут приносить цветы, но ему приятнее молитва людей, а не украшение гроба.

Что чувствовал отец Иосиф в последние дни своей жизни, какие мысли тревожили его? Домашние часто видели, как преображалось лицо старца: умом глубоко уходил в себя в молитвенном созерцании. Он знал помыслы окружающих его: добрые и злые. Благодарил за добро, прощал зло. Ополчались против него не только злые духи, но и люди.

Летом 1970 года с батюшкой случались странные приступы. Он лежал на лавке в саду, как бы в бессознательном состоянии. Одна из послушниц никому не позволяла к нему подходить. Пролежав так некоторое время, подвижник вставал совершенно здоровый. Приступ повторился и в октябре. Вокруг старца собрались встревоженные люди. Была тут и та же послушница. Кто-то попытался расстегнуть воротник подрясника, который, казалось, душил его, но она не подпускала никого. Вдруг отец перестал храпеть. Послушница подошла и склонилась над ним. Неожиданно он открыл глаза, схватил ее рукой за волосы и поцеловал в голову. Никто ни о чем не догадался тогда. Позднее стало известно, что отцу Иосифу в очередной раз дана была отрава.

Как-то батюшка сел обедать, но к еде не прикасался с полчаса. Он сидел и к чему-то внимательно прислушивался. Своим духовным прозорливым оком он видел собравшихся в Шумском райисполкоме атеистов, решающих его судьбу. Они подумывали, что устроить во дворе старца после его смерти: детский садик, больницу или электростанцию. Знал он, наверняка, и о том, что там же надумали о его злодейском убийстве.

Прошло несколько дней. Поздно вечером, когда уже все спали, в веранде появился свет. Послушницы подумали, что это отец Иосиф - до морозов он спал там. Но когда посмотрели в окно, то увидели двоих в кепках. Подняли людей в молельне и побежали к веранде. Свет потух... Стало темно. Окно над дверью открыто, дверь заперта, за дверью тишина. Не зная, что с батюшкой и где он, стали стучать в его келию. "чрез несколько минут старец вышел бледный и встревоженный: провидя намерение злодеев, он в ту ночь ушел спать в келию. Отец Иосиф подошел к веранде и стал открывать дверь. Кто-то, отстранив его, вошел первым. На раскладушке лежала финка. Из-под раскладушки вытащили молодого человека, одетого в подрясник отца Иосифа. Его связали и увели в молельню. Он рассказал, что был со своим товарищем-односельчанином - обладателем финки, недавно окончившим службу в Морфлоте. Тракториста-злодея угостили обедом и отпустили домой. А к вечеру из Шумска приехала милиция и разыграла сценарий следствия: допросили свидетелей, составили акт о покушении на убийство, забрали с собой вещественное доказательство - финку. На этом следствие и закончилось.

Вскоре после этого покушения во время обеда отец Иосиф снова долго не прикасался к еде, сидел и к чему-то прислушивался. Выражение его лица менялось: становилось то удивленным, то строгим, а потом и сказал: "Віра моя мене і спасе!" И объяснил своим домашним, что в Шумске снова решают, как поскорее лишить его жизни. "Яко слышах гаждение многих живущих окрест: внегда собратися им вкупе на мя, прийти душу мою совещаша".

Провидел старец замыслы врага и знал его сообщников-исполнителей и в лице своих односельчан, и в лице своих послушниц. Но кто мог представить себе, что у кого-то поднимется рука на такого великого старца...

Несколько раз отец Иосиф собирал своих домашних в трапезной и просил пропеть некоторые молитвы из службы на Успение Божией Матери, а "Апостолы от конец, совокупльшеся зде " просил пропеть трижды. А сам, слушая умилительное пение, закрывал лицо руками и плакал. После пения с грустью говорил: "А як страшно буде, коли стануть мерзлу землю на гріб кидати"... Через четыре месяца в Лавре отпевали отца Иосифа.

Одному из монахов за три дня до кончины подвижника, как он потом рассказывал, было тяжело на душе, без причины катились по щекам слезы. На четвертый день ему приснился отец Иосиф и попросил поминать его за упокой. А вечером он узнал о его смерти.

Умер подвижник первого января 1971 года. Шел сильный снег. Односельчане прощались со своим дорогим старцем. Иеромонах Богдан служил заупокойную литию по новопреставленном. И только в девять часов вечера, поставив гроб на грузовую машину, выехали в Почаев. Снег не переставал. Прощалась со старцем и природа...

В три часа ночи машина с гробом подошла к Лавре, но в Святые ворота не могла проехать, трижды скатывалась вниз с горы - угодник Божий не хотел на машине проезжать через Святые ворота. Тогда подняли на плечи гроб подвижника и с пением " Святый Боже, Свитый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас" внесли в Святые ворота и через привратню в корпус. По коридору понесли в церковь Похвалы Пресвятой Богородицы. Послушницы привезли много восковых свечей из келий отца Иосифа; их возжигали на поставленных перед гробом великих подсвечниках и раздавали людям. Привезли фотографии старца; записчик отец Богдан раздавал их богомольцам.

Позднюю литургию в Похвальной церкви служил архимандрит Самуил. После литургии началось отпевание отца Иосифа. Священники-монахи вышли из алтаря ко гробу. Снег перестал, вышло солнце и играло, как на Пасху. А когда давали последнее целование, то у гроба исцелилась сломанная рука женщины. На отпевание в храме собралось много народу.

Обычно покойных монахов на кладбище везут, но гроб отца Иосифа люди не спускали с рук: каждый хотел хоть немного пронести дорогого старца, провожая его в последний путь. Кони, запряжены в сани, ехали стороной, а гроб с телом всеми любимого старца Иосифа несли высоко над головами провожавших - "як до людей-так і люди...". Никого из монахов так не хоронили, хотя и среди них были глубоко уважаемые и почтенные отцы, но такому чудотворцу и исцелителю, каким был отец Иосиф, люди хотели воздать достойную честь и тем выразить свою любовь к нему, любившему их и всю свою жизнь посвятившему служению Богу и ближним. Архимандрит Гермоген провозгласил надгробное слово. Гроб опустили в могилу, засыпая мерзлой землей (как и предсказывал старец). Могилу ему выкопали рядом с могилой отца Святополка. Оба они лежат под кронами яблони, посаженной когда-то отцом Иосифом.
Как и говорил старец - проблем с пропиской уже не будет у него, что пропишут его в Почаеве, - так и прописали до Второго пришествия Господня... Документы никто не спрашивал и стал понятен сон В. - отец Кукша умолил Царицу Небесную и Она помогла прописать в Почаеве отца Иосифа, о чем и просил, будучи еще живым отец Иосиф В.: "Ти забереш мене в Почаїв!" А она думала тогда (незадолго до его смерти), что батюшка просит ее забрать в Почаев и прописать в своем доме.

Насыпали могильный холм. Снова тучи затянули небо, пошел снег, налетел порывистый ветер, поднялась метель. Ветер сбивал с ног людей - так плакала природа, выражая свою скорбь по угоднику Божию. И только к концу следующего дня метель утихла, стало тихо и ясно...

Хоронили отца Иосифа четвертого января 1971 года. А через три дня - праздник Рождества Христова. Для многих Рождественские дни не были днями радости и веселия - так глубоко было горе и тяжела скорбь по новопреставленном старце. Свежо еще было в памяти прошлогоднее празднование Рождества у него в селе, жителям которого он предоставил столько духовной радости, не забываемой на всю жизнь.

Вскоре после похорон отец Иосиф явился во сне послушнице В. и показал ей, чем его отравили. На длинной полке под кроватью послушницы из Киева стояло множество флаконов. В одном флаконе, на который указал старец, была яркая малиновая жидкость - сильнейший яд. Он сказал, что этот яд ему подливали в пищу и даже в умывальник и что он умывался отравленной водой и полоскал ею во рту в последние дни своей земной жизни.

Вот как восстали на старца враги видимые и невидимые, но Бог до времени давал ему крестным знамением побеждать смертоносный яд.

Сороковины отметили в Иловице в среду. Матушке Манефе приснился тогда сон: по реке против течения стрелой несется лодка, а в ней стоит отец Иосиф. За борта лодки ухватилось множество бесов - черных, злобных, - они торжествующе кричали: "Наш! Наш!". Но подвижник не обращал на них внимания. Тут лодка пристала к берегу напротив великолепного большого храма, из которого вышли два светлых юноши, взяли старца под руки, ввели в храм и поставили в алтаре перед престолом. Бесы в досаде завопили и... исчезли. Сон матушки можно дополнить словами: "Восхвалятся преподобные во славе и возрадуются на ложах своих. Слава сия будет всем преподобным Єго" и растолковать его так: лодка стрелой неслась против течения - это отец Иосиф творил чудеса, которыми обманывались бесы и считали его грешником до самого последнего момента - определения Божия о его душе, с почестями введенной Ангелами в Церковь Торжествующую. А Марии-пастушке снился сон, якобы она говорит отцу Иосифу: - "Батюшка, говорят, Вас отравили", - но в ответ услыхала, что он добровольно пошел на мучение, и добавил при этом, указывая на послушницу из Киева, что ту ожидает тяжкое наказание от Господа.

После кончины старца его монашескую одежду - мантию, камилавку, четки - послушницы возложили на аналой в церкви, где молились сорок дней. По ночам от них исходило сильное благоухание.

Первого января 1981 года на монашеском кладбище служили панихиду в память десятой годовщины со дня кончины преподобного Амфилохия. Моросил мелкий дождь. У могилы собралось около тридцати человек. Была тут с матерью и бывшая послушница из Киева. Один из священников отслужил заупокойную литию. Все прикладывались к могильному кресту, подошла и киевлянка. Вдруг начала причитать:

Батюшка, осиротил нас... Послушница отца Иосифа, одернувши ее, сказала:

Не осиротил, а осиротила! Не бойся, бить и убивать тебя никто не собирается. Кайся!

Видимо, ей (послушнице из Киева) было уже какое-то повеление свыше открыть людям свой тяжкий грех. Опустившись на колени, взяв пригоршню жидкой грязи, вымазала все свое лицо, а затем, поднявшись на весь рост, закричала:

Отравила, окаянная, отравила! Раньше боялась сказать, думала, что люди меня разорвут! Отравила... Злоба ослепила мне глаза! Злоба. Прости меня и ты, В., сколько и тебе пришлось пережить из-за моей злобы.

А было все, со слов Александры, некоторое время жившей в доме лекаря-подвижника, так. Еще за несколько недель до Рождества 1971 года за обеденным столом со своими домашними (всеми теми, кто ему помогал) старец как бы невзначай молвил: "Всі ви мої гості дорогі, але серед вас Іуда". Все опечалились, недоумевая, о ком это говорит батюшка. А в другой раз: "Всі ви розійдетеся від мене як Апостоли!" - Слова схиигумена заставляли послушниц задумываться. Непонятны были им самим и часто возникающие между ними ссоры, от чего они час от часу уезжали помой. И все это на глазах у старца. Он провидел их мысли. Он знал и причину недоразумений: странное поведение послушницы-киевлянки. Не по душе и ему было ее высокомерие; он несколько раз велел ей уезжать домой. А послушницам отец Иосиф велел терпением спасать свои души и часто напоминал слова ап. Павла к Коринфянам: "Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Которым не попустит вам быть искушаемым сверх сил, но при искушении даст и облегчение, чтобы вы могли перенести".

Но не стерпела послушница В. из Почаева: без благословения старца уехала домой и, несмотря на уговоры вернуться, не решалась приехать раньше Рождества Христова.

И... опоздала. Прозорливый схиархимандрит Иоанн уже потом, скорбя об отце Иосифе, очень строго упрекнул ее: "Зачем старца покинула? Если бы не уехала, он бы еще двадцать лет прожил: у него было крепкое сердце!".

А как же киевлянка? Не обращая внимания на повеления старца уезжать домой, утром шла в молельню "выступать", а потом на кухню готовить обеды, нося в душе свой злой замысел. Кто знает, что привело ее, сорокатрехлетнюю сотрудницу библиотеки в Киевском атеистическом музее (фамилию свою скрывала) в 1966 году в Иловицу и почему так настойчиво добивалась послушания на кухне. Что руководило ею, что направляло ее - один Бог знает... Сюда же в село часто приезжала и ее мать. Как-то за обедом разоткровенничались: "Батюшка, мама чародейством занимается; хочется людям помочь, они просят". "Кайся, великий гріх!" - только и сказал схиигумен.
Декабрь 1970 года выдался снежным, с морозами, вьюгами, заносами на дорогах. Доехать в Иловицу - просто невозможно. Целую неделю из райцентра хлеб не завозили. В отца Иосифа было всего несколько странников, да свои, домашние. В тот злосчастный день, под Новый год, старец был со своими мастеровыми. Вечером, отблагодарив их за проделанную работу, схимник проходил в молельню через комнату за трапезной. Было уже темно, но все же он узнал, стоящую у плиты, киевскую послушницу. "Іди звідси", - сказал и ушел молиться. (Все те подробности она же потом и рассказывала.) За вечерним трапезным столом, зажегши свечи, попросил своих помощниц (повариху Александру, Марию-пастушку и девушку Л.) пропеть заупокойную литию. Благословивши трапезу, как-то с грустью сказал: "Отрута вже подана! Але Хрест - сила". Но, к удивлению послушниц, не попросил их в тот вечер разделить с ним трапезу, а ужинал сам...

Почувствовав, что Господь призывает его к Себе в место вечного упокоения и попускает смертоносное действие яда, тихо сказал Александре: "Дай мені свою руку... Твої руки теплі, а мої вже холодні". Опираясь на ее руку, вошел в соседнюю комнату, лег на кушетку, молча смотря на Александру: видимо, уже ничего не мог сказать. Ей стало страшно и, не дождавшись ответа на свой вопрос: "свет погасить?" - убежала.

Поздно вечером, около одиннадцати, с молельни к старцу пришли все послушницы. Была тут и киевлянка (имени ее указывать не велено - Бог ей судия) со своей приятельницей - странницей Р. Батюшка монотонно храпел. Всех охватило какое-то оцепенение. "Старец то наш, кажется, отходит" ... - с ухмылкой сказала послушница из Киева. Немного спустя, угодник затих. Упомянутая послушница подошла, взяла его руку, подняла и опустила. Рука впала...

Так была вылита человеческая злоба.

Годы летят, время продолжает свой неудержный бег. Ежегодно на его могиле отмечают день Ангела и день кончины. Люди помнят его живого, его поступь, его голос, любящее сердце и добрые-добрые. умные глаза.., из уст в уста передают друг другу повествования о чудесах исцелений. Все эти годы день ото дня идут на могилу к подвижнику люди, а ныне и в Пещерную церковь Свято-Успенской Почаевской Лавры, где почивают его нетленные мощи, зажигают свечу или возжигают лампадку, ведут тихий разговор, доверяя старцу свои беды и болезни. Приходят сюда и одержимые злыми духами... И засвидетельствованы уже многие чудеса исцелений как на могиле на монастырском кладбище, так и у раки с мощами преподобного Иосифа (в схиме Амфилохия).

Не зарастет к нему никогда народная тропа, проложенная страждущими в надежде получить от Бога исцеление по молитвенному предстательству приснопамятного отца Иосифа, великого угодника Божьего Волынской земли.

Вся жизнь Преподобного была самопожертвованным служением во имя любви к Богу и ближнему, ибо любовь - это главный плод духовного подвига христианина и цель монашеской жизни. Она есть закон жизни на небе и на земле и рождается от чистого сердца и непорочной совести. Любовь бессмертна, она идет с человеком за его гробом в вечную жизнь и взаимно связует души живых и умерших людей. Именно таковой любовью Преподобный стяжал глубокое уважение к себе.

Верой, любовью и милосердием к страждущим он явил благостный пример жизни, снискал любовь и оставил неизгладимую память в сердцах верующих людей, для которых был и есть скорым целителем, милостивым помощником и благопоспешным заступником

Он и по смерти лечит, утешает, назидает; люди и теперь ощущают его нелицемерную любовь. Некоторые даже слышат его голос, зовущий молиться, каяться, исправляться и жить по заповедям Божиим.

Господь причислил его к лику святых Своих и вселил во Царствии Своем Небесном, а мы сподобились иметь в его лице великого молитвенника и ходатая перед престолом Божиим об исцелении недугов, об избавлении от скорбей и искушений.

нетленные мощи преподобного Амфилохия

Марина Чижова

Как святой Амфилохий Почаевский исцелил дочь Сталина

Все, кто хоть что-то слышал о Почаеве, обязательно знает о прославившем этот монастырь ― и не только ― старце Амфилохие Почаевском . Паломники прикладываются к его мощам, посещают могилку, берут оттуда «земельку» и, как правило, получают просимое здоровье. Чем же завоевал преподобный такое дерзновение пред Богом? Об основных фактах его жития мы расскажем далее.

Сын костоправа

Детство будущего преподобного Почаевской лавры связано с Малой Иловицей ― селом Шумского района на Тернопольщине. Здесь 27 ноября 1894 года в обычной крестьянской семье Головатюков родился сын, которого назвали Яковом. Он был одним из десяти детей и свое имя получил в честь Иакова Персянина. Отцу многодетного семейства, которого звали Варнавой, приходилось много трудиться. Поэтому он освоил многие ремесла: мастерил различную утварь для езды, сани. Кроме того, Варнава хорошо был известен как костоправ. Часто Яков помогал отцу удерживать больных, когда тот вправлял им кости.

В 1912 будущего святого старца, тогда бывшего еще юношей, призвали на службу в армию. Вначале он отправился служить в Луцк, затем, во времена Первой мировой, был распределен в Томск, позже ― в Сибирь. Поскольку Яков имел небольшой медицинский опыт, его поставили выполнять обязанности фельдшера в санчасти. А дальше ему пришлось пережить немецкий плен…

Трудолюбивого молодого человека немцы забрали в Альпы на работу к фермеру. Там он настолько понравился хозяевам, что за его даже хотели отдать замуж свою дочь. Однако после трех лет работы не ферме, Яков сбежал на родину. Так он вернулся к семье в Иловицу. Тот, кого мы знаем сегодня как преподобный Амфилохий Почаевский, тогда собирался жениться, даже выбрал себе невесту. Неизвестно, как бы сложилась его жизнь, если бы он женился, но тогда что-то помешало ― свадьба не состоялась. Господь вел его к Cебе другим путем.

Почаевский монах-чудотворец

Разговор с настоятелем храма, в который ходил Яков, заставил молодого человека задуматься об ином, иноческом пути. Так в 1925 году он стал послушником Почаевской лавры. Здесь будущий святой нес различные послушания, желая стяжать главную мнашескую добродетель ― смирение. Как и его отец, он также выполнял разные ремесленные работы, а также пел на клиросе. В 1932 году будущий святой старец был пострижен в монахи с именем Иосиф. Вскоре после этого последовала диаконская, а затем и священническая хиротония.

В 1953 Иосиф получил сан игумена, а с 1959 по 1962 нес послушание духовника обители. Как-то во время отдыха на покосе он услышал незнакомую немецкую речь, а также звуки оружия. Но, оглянувшись по сторонам, никого не увидел. И уже вечером, когда в Почаев пришли немцы, он понял, что это означало. Так впервые у монаха проявился дар прозорливости.

Уже после войны к преподобному Амфилохию стали часто приходить из ГПУ. Однажды незнакомые люди ворвались к нему и хотели скинуть с галереи. Они связали его и положили на носилки, однако старец сказал, что они все равно далеко его не унесут. Так и произошло. Вскоре у одного из них свело ногу, у другого ― руку, а третий и вовсе ослеп. После недоброжелатели раскаялись, и монах их отпустил с миром. Однако больше всего Амфилохий Почаевский прославился не такими «чудесами», а благодаря своим способностям с Божьей помощью исцелять людей.

Безмездный врач и целитель

Говорят, что в те времена, когда жил преподобный, не было ни одного почаевца, который бы хоть раз в жизни не обращался к нему со своей проблемой. И по молитвам своего праведника Господь даровал чудеса исцеления. Особенно же отец Иосиф прославился как костоправ. Слава о нем быстро разнеслась по округе, ехали к чудотворцу и издалека. Монастырь не мог вмещать такого количества посетителей, к тому же это вносило свою суету в жизнь обители. Поэтому настоятель благословил преподобного поселиться в домике при монастырском кладбище.

Дивный врач принимал по 500 человек в день, вся улица обычно была загружена подводами. За свое лечение денег святой старец не брал, иногда, правда, ему привозили продукты. Отец Иосиф служил здесь водосвятные молебны, поливал людей из кружки освященной водой, а затем кормил всех благословенной трапезой. Сам он говорил, что из всех приходящих к нему исцеляется только половина, а кому-то более полезно продолжать нести тяготы болезни. О некоторых таких случаях мы расскажем дальше.

Однажды к старцу привезли глухонемого мальчика. Святой велел ему съесть моченое яблоко, после чего отрок сразу стал слышать и говорить. А вот другого мальчика с подобным недугом он не стал лечить, велел отправить его в школу для глухонемых. Свой отказ Амфилохий Почаевский объяснил следующим: отец мальчика раньше хулил Бога, и за это ребенок теперь страдает.

Еще одна женщина привезла больную дочь пяти лет. Прозорливый подвижник велел принести ему нож, протянул его женщине и сказал: «На, режь!» . При этом он указывал на ее ребенка. Мать ответила, что ей жалко. Тогда преподобный ответил, что других-то детей ей не жалко было резать, указывая на причину болезни.

Точно так же одна семья приехала со своим слепым ребенком, прося преподобного Амфилохия вернуть ему зрение. Старец сам предложил им вспомнить свои тяжкие прегрешения, на что супруги ответили, что ничего такого за собой не помнят. Тогда святой старец напомнил матери, как она в детстве выкалывала иголкой птенцам глаза. «Они ведь тоже плакали», ― заметил он.

Однако большая часть посетителей все же получала просимое исцеление от Бога ходатайством преподобного. Был даже известен случай, когда Амфилохий Почаевский воскресил умершего отрока, скончавшегося спустя два часа, как мальчика привезли к нему. Иногда старцу достаточно было только прикоснуться к больному месту своей палицей.

Больше же всего, как мы уже упоминали, старец прославился в качестве костоправа. Он велел звать его в любое время, когда привозили кого-то с переломом. Он имел обычай рисовать на сломанной руке или ноге линии перелома, и врачи, делая рентген, всегда удивлялись, что эти линии в точности совпадали со снимком.

К прославленному чудотворениями монаху Почаевской лавры часто привозили бесноватых. Амфилохий Почаевский не боялся бесов, наоборот: лукавые духи сами страшились его и сами в этом признавались (старец же видел их наяву). За то, что он изгонял демонов из людей, бесы пытались мстить своему победителю и даже его окружающим, и опять же, через других людей. Иногда им это удавалось.

«Пациент» психбольницы

Враг рода человеческого настраивал против подвижника даже его родственников. Как-то один из них заманил старца на свой трактор, вывез подальше и, избив, бросил в холодную воду. Там святой пролежал около восьми часов и чудом остался жив. Тогда Иосифа отвезли в Почаевский монастырь и в тот же день постригли в схиму, опасаясь, что он скоро умрет. В схиме его нарекли в честь святителя Амфилохия Иппонийского, память которого отмечалась в тот день. Однако Господь дал сил избраннику своему и тот быстро начал поправляться.

Святой старец раздражал местных врачей, так как отнимал у них пациентов. Но и не только этим был неугоден преподобный богоборческой советской власти. Однажды ― это был 1962 год ― в монастырь пришли милиционеры, чтобы закрыть Троицкий собор. Когда преподобный Амфилохий узнал об этом, он прибежал, и, спокойно отобрав ключи от храма у милиционеров, отдал их настоятелю. Люди его поддержали. Месть советского руководства не заставила себя ждать.

Вскоре за святым приехали ― он точно знал, что за ним в тот день придет «черный ворон» ― и определили в психиатрическую больницу в Буданове. Там его постригли, сбрили бороду и сорвали крест. На вопрос, когда он стал монахом, Амфилохий Почаевский смело отвечал, что родился им.

Спустя какое-то время врачи, наслышанные о чудотворных способностях преподобного, предложили ему помочь исцелить лежащих здесь больных. На это они получили ответ: Только дайте мне крест, Евангелие и облачение и попросите разрешение совершать водосвятные молебны. Ему, конечно же, отказали, велели сделать это без духовных инструментов. Святой ответил, что это невозможно, точно так, как воину невозможно воевать без оружия. Его отвели обратно.

Разумеется, люди писали многие прошения об освобождении целителя и чудотворца, однако эти прошения оставались безответными. И тогда в ситуацию вмешался промысел Божий…

Покровители среди сильных мира сего

Когда святого старца вызвали в следующий раз, то его ожидала необычная посетительница. Звали ее Светлана Иосифовна Аллилуева и была она… дочерью Сталина. Именно она и «вызволила» преподобного из психбольницы, вначале вывезя монаха во Львов. Затем она даже хотела забрать его на Кавказ, но Амфилохий Почаевский вернулся в родное село Иловица, где поселился у племянников. Здесь он продолжал принимать людей, и вновь многочисленные исцеления продолжали совершаться по его молитвам.

Но каким же образом в ситуацию вмешалась дочь Сталина? Почему она вдруг выступила ходатаицей за святого? А совершила она это в благодарность за ранее дарованное ей исцеление от некоего душевного недуга, с которым Светлана Иосифовна раньше обращалась за помощью к Амфилохию Почаевскому. И он ей помог.

Нужно сказать, что это был не единственный случай, когда сильные мира сего помогали старцу.

Так однажды он исцелил от саркомы мальчика ― сына первого секретаря обкома партии Тернополя. В благодарность за это счастливый отец выделил автобус из Кременца до Малой Иловицы и не чинил схиигумену никаких препятствий, разрешая людям свободно приезжать к старцу.

Преставление и прославление святого

Последние свои дни подвижник доживал в родной Иловице, продолжая принимать всех приходящих к нему со своими скорбями людей. О приближении своей кончины святой знал заблаговременно. Еще как-то в трапезную он вбежал с просьбой не приносить ему цветы, а больше молиться. Тогда никто не понял слов святого старца. Но потом, когда на его могилу действительно стали приносить много цветов, а он просил о молитве, значение этих слов прояснилось.

Ко Господу преподобный Амфилохий отошел 1 января 1971 года. Смерть его, как узнали позже, была насильственной ― его отравили, на протяжении определенного времени подмешивали яд к еде. Причем сделала это одна из послушниц, сотрудничавшая с советскими органами. О том, что среди окружавших его есть одна «Иуда», Амфилохий Почаевский сам говорил, но не противился воле Божией.

Когда его ввозили в Лавру для отпевания, грузовик с телом трижды скатывался с горы, не мог въехать. Тогда поняли, что святой не хочет въезжать в обитель на машине и его гроб внесли на плечах. Очевидцы отмечают, что в тот день скорбела даже природа. От монашеского облачения преподобного, которое сестры положили в храме, где молились в течение сорока дней, исходило тонкое благоухание.
Гроб с мощами Амфилохия Почаевского был извлечен неповрежденным спустя 30 лет. А 12 мая 2002 года святой был прославлен в лике преподобных. Этого же числа отмечают и день его памяти.

Больше о жизни подвижника можно узнать из видео:

Забирай себе, расскажи друзьям!

Читайте также на нашем сайте:

Показать еще

В се-ле Ма-лая Ило-ви-ца, что на Шум-щине, в мно-го-дет-ной кре-стьян-ской се-мье Вар-на-вы Го-ло-ва-тю-ка 27 но-яб-ря 1894 го-да ро-дил-ся сын, в Свя-том Кре-ще-нии на-зван-ный Иа-ко-вом в честь му-че-ни-ка Иа-ко-ва Пер-ся-ни-на. Мир и со-гла-сие, ца-рив-шие в се-мье, неволь-но пе-ре-да-ва-лись ма-лень-ко-му Иа-ко-ву. С ран-не-го дет-ства бу-ду-щий по-движ-ник, по-гру-жен-ный в хо-зяй-ствен-ные за-бо-ты, ви-дел бла-го-че-стие сво-их ро-ди-те-лей, ко-то-рые и из до-ма не вы-хо-ди-ли без мо-лит-вы, впи-ты-вал в се-бя все са-мое доб-рое и свя-тое.

Преподоный Амфилохий Почаевский

В 1912 го-ду Иа-ков Го-ло-ва-тюк был при-зван в цар-скую ар-мию, где ли-цом к ли-цу встре-тил-ся с жиз-нью и смер-тью. Сна-ча-ла бы-ла сан-часть в Си-би-ри, в ко-то-рой мо-ло-дой сол-дат ис-пол-нял обя-зан-но-сти фельд-ше-ра, а за-тем фронт, пе-ре-до-вая, где луч-шие дру-зья по-ги-ба-ли в бою, и на-ко-нец - плен. Нем-цы от-пра-ви-ли его в Аль-пы, где Иа-ков три го-да ра-бо-тал у фер-ме-ра. Ис-пол-няя вся-кую ра-бо-ту с ве-ли-ким усер-ди-ем и хри-сти-ан-ской по-кор-но-стью, Иа-ков за-слу-жил до-ве-рие и лю-бовь сво-е-го хо-зя-и-на. Но, тоскуя по род-но-му краю, юно-ша в 1919 го-ду осу-ществ-ля-ет за-вет-ное же-ла-ние сво-е-го серд-ца и со-вер-ша-ет по-бег. С по-мо-щью доб-рых лю-дей пе-ре-хо-дит гра-ни-цу и воз-вра-ща-ет-ся в род-ное се-ло.

Мо-лит-вен-ная теп-ло-та от-че-го до-ма со-гре-ла ду-шу ски-таль-ца. Дни по-тек-ли в при-выч-ной кре-стьян-ской ра-бо-те. По-мо-гал он и боль-ным, об-ра-щав-шим-ся за по-мо-щью. По-ви-дав свет, хлеб-нув го-ря на фрон-те и в пле-ну, Иа-ков глу-бо-ко усво-ил, что жизнь есть непре-стан-ная бит-ва, в ко-то-рой диа-вол бо-рет-ся с Бо-гом, а по-ле этой бит-вы, по сло-вам До-сто-ев-ско-го, - серд-це че-ло-ве-че-ское. И в этой бит-ве не усто-ять, ес-ли на зем-ле сер-деч-но-го сми-ре-ния не по-се-я-ны се-ме-на бла-го-че-стия, оро-шен-ные сле-за-ми по-ка-я-ния. В 1925 го-ду Иа-ков Го-ло-ва-тюк, из-брав тер-ни-стый путь спа-се-ния, при-хо-дит в По-ча-ев-скую Лав-ру. В тру-до-лю-бии и сми-ре-нии ис-пол-ня-ет но-во-на-чаль-ный инок воз-ла-га-е-мые на него по-слу-ша-ния.

В фев-ра-ле 1931-го го-да, стоя у гро-ба по-чив-ше-го на-сто-я-те-ля, Иа-ков вдруг ощу-тил всю су-ет-ность и ско-ро-теч-ность жиз-ни: “Че-ло-век, яко тра-ва, дни его, яко цвет сель-ный, та-ко от-цве-тет”.

Прой-дя мо-на-ше-ское ис-пы-та-ние, 8 июля 1932 го-да по-слуш-ник Иа-ков Го-ло-ва-тюк был по-стри-жен в мо-на-ше-ство с име-нем Иосиф. Ис-пол-няя раз-лич-ные ра-бо-ты и по-слу-ша-ния в Лав-ре, отец Иосиф ле-чил боль-ных и осо-бен-но про-сла-вил-ся как ко-сто-прав. К нему вез-ли страж-ду-щих со всей окру-ги; по-ток боль-ных не пре-кра-щал-ся ни днем, ни но-чью. По бла-го-сло-ве-нию на-мест-ни-ка Лав-ры он по-се-лил-ся в ма-лень-ком до-ми-ке у во-рот на мо-на-стыр-ском клад-би-ще, где вме-сте с иеро-мо-на-хом Ири-нар-хом про-жил око-ло два-дца-ти лет.

Про-во-дя дни и но-чи в тру-де и мо-лит-ве, отец Иосиф воз-рас-тал ду-хом, вос-хо-дя от си-лы в си-лу. Со-кры-ты-ми для ми-ра оста-лись его мно-гие тай-ные по-дви-ги и бо-ре-ния. По-стом, бде-ни-ем сми-рял свою плоть, умерщ-влял по-движ-ник плот-ские по-же-ла-ния и стра-сти, при-во-дя ма-лей-шие дви-же-ния ума и серд-ца в “ру-ко-вод-ство ду-хом”. По-свя-тив жизнь слу-же-нию Бо-гу и ближ-ним, отец Иосиф стя-жал твер-дую ве-ру и де-я-тель-ную лю-бовь, по-лу-чив от Бо-га дар про-зор-ли-во-сти и ис-це-ле-ния.

Он ле-чил, из-го-няя бе-сов, воз-вра-щал слух глу-хим, зре-ние - сле-пым, скорб-ным при-но-сил от-ра-ду и уте-ше-ние. “Где враг ро-да че-ло-ве-че-ско-го не успе-ва-ет сам по-сред-ством по-мыс-лов и при-ви-де-ний, - го-во-рят свя-тые от-цы, - там на-сы-ла-ет злых лю-дей”. Под ко-нец Ве-ли-кой Оте-че-ствен-ной Вой-ны, по-сле от-ступ-ле-ния нем-цев, в од-ну из ве-сен-них но-чей бан-де-ров-цы во-рва-лись в до-мик к стар-цу и объ-яви-ли о рас-стре-ле. Отец Ири-нарх по ми-ло-сти Бо-жи-ей спас то-гда его от на-прас-ной смер-ти, уго-то-ван-ной ему диа-во-лом. Вско-ре по-сле это-го от-ца Иоси-фа пе-ре-во-дят об-рат-но в Лав-ру.

Все так же спе-ши-ли к нему лю-ди, по-лу-чая вра-че-ва-ние те-лес-ных бо-лез-ней и тай-ных неду-гов ду-ши. Ис-це-ля-лись да-же те, чьи бо-лез-ни бы-ли за-пу-ще-ны и, по мне-нию вра-чей, неиз-ле-чи-мы. Осо-бый дар имел ба-тюш-ка - из-го-нять бе-сов. К нему вез-ли одер-жи-мых из са-мых даль-них рес-пуб-лик Со-вет-ско-го Со-ю-за. Де-мо-нов ста-рец ви-дел на-яву, так что ча-сто, про-хо-дя по хра-му, стро-го по-веле-вал им вый-ти из церк-ви и из лю-дей. Го-ре, пе-ре-пол-няв-шее люд-ские серд-ца, отец Иосиф пе-ре-жи-вал как свое, со-стра-дая страж-ду-щим и снис-хо-дя к немощ-ным. По-чти все жи-те-ли По-ча-е-ва в раз-ные пе-ри-о-ды сво-ей жиз-ни - в дет-стве, юно-сти или ста-ро-сти - об-ра-ща-лись к от-цу Иоси-фу.

Це-лый день про-во-дя на по-слу-ша-ни-ях и с людь-ми, ста-рец мо-лил-ся но-чью. Отец Иосиф воз-лю-бил сми-ре-ние и, из-бе-гая су-ет-ной че-ло-ве-че-ской сла-вы, вся-че-ски ста-рал-ся скры-вать свои доб-ро-де-те-ли. Мно-гие, да-же неве-ру-ю-щие лю-ди, по-сле встре-чи с от-цом Иоси-фом глу-бо-ко пе-ре-ме-ня-ли свои взгля-ды и про-слав-ля-ли его.

Во вре-ме-на го-не-ний на Цер-ковь вла-сти пла-ни-ро-ва-ли пре-вра-тить Лав-ру в му-зей ате-из-ма, а на-сель-ни-кам пред-ла-га-ли по-ки-нуть тер-ри-то-рию. За все-ми ве-ру-ю-щи-ми, мо-на-ха-ми и па-лом-ни-ка-ми был уста-нов-лен стро-гий кон-троль, а за-тем при-ме-не-ны ре-прес-сии, вы-сыл-ки, тюрь-мы... Но ни-что не сло-ми-ло стой-ко-сти мо-на-хов, ко-то-рые пе-ре-но-си-ли все му-же-ствен-но и спо-кой-но, же-лая, ес-ли нуж-но, уме-реть за Лавр-ские свя-ты-ни. В хра-мах мо-на-сты-ря круг-ло-су-точ-но теп-ли-лась лам-па-да и воз-но-си-лись мо-лит-вы...

Отец Иосиф при-хо-дил в храм, где до утра слу-жил ака-фи-сты, а с рас-све-том ве-лел всем петь: “Сла-ва Те-бе, по-ка-зав-ше-му нам свет”, “Пре-свя-тая Де-во” и дру-гие пес-но-пе-ния и мо-лит-вы.

В од-но вре-мя сво-им му-же-ством и сме-ло-стью от-сто-ял отец Иосиф Тро-иц-кий со-бор. Он знал, на что шел, и ожи-дал от зло-па-мят-ных бо-го-бор-цев же-сто-ко-го от-мще-ния. Через неде-лю его аре-сто-ва-ли и по-ме-сти-ли в пси-хи-ат-ри-че-скую боль-ни-цу в Бу-да-но-ве, что в ста ки-ло-мет-рах от По-ча-е-ва. Там его по-стриг-ли и по-бри-ли, со-рва-ли крест и но-чью раз-де-то-го по-ве-ли в па-ла-ту буй-ных ду-шев-но-боль-ных... Каж-дый день вво-ди-ли ему ле-кар-ство, от ко-то-ро-го рас-пу-ха-ло все те-ло и трес-ка-лась ко-жа. Все, кто знал от-ца Иоси-фа, не пе-ре-ста-ва-ли хло-по-тать об его осво-бож-де-нии; на-де-я-лись и не от-сту-па-ли, про-си-ли вез-де, ез-ди-ли да-же в Моск-ву. На-ко-нец уда-лось его осво-бо-дить. По-сле это-го по-се-лил-ся он у сво-е-го пле-мян-ни-ка в род-ной Ило-ви-це. Узнав, где на-хо-дит-ся ста-рец, сно-ва на-ча-ли съез-жать-ся к нему лю-ди, одер-жи-мые раз-ны-ми неду-га-ми. Отец Иосиф еже-днев-но слу-жил во-до-свят-ные мо-леб-ны и ис-це-лял лю-дей. Но враг в ли-це без-бож-ных мест-ных вла-стей не дре-мал. Обес-по-ко-ен-ные при-то-ком боль-ных лю-дей в се-ло, они на-стро-и-ли про-тив него род-ствен-ни-ков.

У от-ца Иоси-фа бы-ло де-вят-на-дцать пле-мян-ни-ков и пле-мян-ниц. Как-то один пле-мян-ник, ра-бо-тав-ший трак-то-ри-стом, за-ма-нил его на свой трак-тор и увез за се-ло к бо-ло-там. А там столк-нул с трак-то-ра на зем-лю, из-бил до по-те-ри со-зна-ния, бро-сил в во-ду и уехал. Отец Иосиф во-семь ча-сов про-ле-жал в хо-лод-ной во-де, а был де-кабрь ме-сяц. Его на-шли еле жи-во-го, он чу-дом не уто-нул. Сроч-но увез-ли по-движ-ни-ка в По-ча-ев-скую Лав-ру и в ту же ночь по-стриг-ли в схи-му с име-нем Ам-фи-ло-хий - в честь свя-ти-те-ля Ико-ний-ско-го, па-мять ко-то-ро-го празд-но-ва-лась Цер-ко-вью в тот день. Ни-кто то-гда не на-де-ял-ся, что он до-жи-вет до утра. Но Гос-подь по-ста-вил от-ца Иоси-фа на но-ги - он вы-здо-ро-вел. Оста-вать-ся в Лав-ре без про-пис-ки бы-ло опас-но. При-е-ха-ли род-ствен-ни-ки и за-бра-ли его в Ило-ви-цу.

Лю-ди по-преж-не-му шли и еха-ли к стар-цу за ис-це-ле-ни-ем и по-лу-ча-ли его, о чем име-ют-ся мно-гие сви-де-тель-ства. Сла-ва о чу-де-сах ис-це-ле-ний раз-но-си-лась по-всю-ду. К от-цу Иоси-фу еха-ли лю-ди с се-ве-ра и юга, с во-сто-ка и за-па-да, из Мол-да-вии и Са-ха-ли-на. Из-бе-гая че-ло-ве-че-ской сла-вы, он ста-рал-ся скры-вать от лю-дей дан-ный ему Бо-жий дар ис-це-ле-ния от ду-шев-ных и те-лес-ных бо-лез-ней. И сам он ча-сто вы-ска-зы-вал-ся: “Ви ду-маєте, що я свя-тий. Я грішник! А зцілен-ня ви от-ри-муєте по своїх мо-лит-вах і по своїй вірі”.

При-ез-жав-шие в По-ча-ев-скую Лав-ру со всей стра-ны обя-за-тель-но ста-ра-лись по-се-тить и от-ца Иоси-фа в его се-ле. Ле-том у него еже-днев-но бы-ва-ло до пя-ти-сот че-ло-век, а ино-гда и боль-ше. Всех он обя-за-тель-но уго-щал обе-дом и ужи-ном: мно-гие ис-це-ля-лись бла-го-сло-вен-ной тра-пе-зой.

От-цу Иоси-фу от-кры-ты бы-ли ду-ши всех лю-дей, их серд-ца и на-ме-ре-ния, но ра-ди тер-пе-ния он дер-жал у се-бя в до-ме и ко-вар-ных, и лу-ка-вых, и одер-жи-мых. Ча-сто са-дясь за стол, отец Иосиф пел: “Стра-ха их не убо-ю-ся, ни-же сму-щу-ся!”. Во дво-ре ста-рец еже-днев-но слу-жил во-до-свят-ные мо-леб-ны и ис-це-лял лю-дей. Как из-вест-но, “сей род” (де-мо-ны) из-го-ня-ют-ся толь-ко мо-лит-вой и по-стом, по-это-му отец Иосиф неко-то-рых бла-го-слов-лял не вку-шать пи-щу в сре-ду и пят-ни-цу. “Як-би ви зна-ли, який піст со-лод-кий”, - го-во-рил ста-рец, имея в ви-ду сла-дость ду-хов-ную, ко-то-рой услаж-да-ет-ся ду-ша по-стя-ще-го-ся. В дни стро-го-го по-ста он ве-лел ра-но утром, встав с по-сте-ли, до на-ча-ла утрен-ней мо-лит-вы сра-зу класть три зем-ных по-кло-на с мо-лит-вой “Бо-го-ро-ди-це Де-во, ра-дуй-ся...”, чтобы лег-ко вы-дер-жи-вать пост в этот день. Отец Иосиф ис-це-лял раз-ные неду-ги, но утвер-ждал, что по-ло-ви-на боль-ных ис-це-ля-ет-ся, а по-ло-ви-на уез-жа-ет от него не ис-це-лен-ной - Бо-гу не угод-но это, ибо их те-лес-ное ис-це-ле-ние бу-дет не на поль-зу им, а на по-ги-бель ду-ши.

Очень ча-сто стар-цу при-хо-ди-лось тер-петь непри-ят-но-сти от сво-их неуго-мон-ных по-се-ти-те-лей, одер-жи-мых бе-са-ми. До-маш-ние да-же уго-ва-ри-ва-ли его не при-ни-мать бес-но-ва-тых, ибо бе-сы мсти-ли, на что отец Иосиф от-ве-чал: “Труд-но терпіти, але і бо-я-ти-ся де-монів не тре-ба”.

Го-во-ря его сло-ва-ми, зем-ля во дво-ре бы-ла про-пи-та-на сле-за-ми мо-ля-щих-ся лю-дей, тя-же-ло-боль-ных, жаж-ду-щих всей ду-шой ис-це-ле-ния. Он ча-сто по-вто-рял, что де-ти в на-ши вре-ме-на рож-да-ют-ся непо-кор-ны-ми, гор-ды-ми и дерз-ки-ми, а по-том ста-ют бес-но-ва-ты-ми. Сми-ряя та-ких де-тей, за-став-лял их про-сить про-ще-ния у ро-ди-те-лей. Нуж-но бы-ло иметь ве-ли-кую лю-бовь в серд-це, чтобы ни-ко-гда и ни-ко-му ни в чем не от-ка-зы-вать. Ста-рец Бо-жий имел та-ко-вую. Он на-хо-дил вре-мя для каж-до-го. У него бы-ло неиз-мен-ное пра-ви-ло: ес-ли при-ве-зут ко-го с пе-ре-ло-мом, то вы-зы-вать его в лю-бое вре-мя дня и но-чи.

По-жи-лой по-слуш-ник Иоанн бы-вал у от-ца Иоси-фа в се-ле Ма-лая Ило-ви-ца не один раз и там ви-дел чу-де-са ис-це-ле-ний. “Без стя-жа-ния бла-го-дат-ных да-ров Ду-ха Свя-то-го, я ду-маю, - рас-ска-зы-вал этот оче-ви-дец, - труд-но тво-рить та-кие чу-де-са ис-це-ле-ний, ка-кие тво-рил этот ве-ли-кий угод-ник на-шей Во-лын-ской зем-ли”. Это под-твер-дит и лю-бой жи-тель По-ча-е-ва, и те де-сят-ки, ес-ли не сот-ни ты-сяч лю-дей оте-че-ства на-ше-го, ко-то-рых ис-це-лил отец Иосиф. Об-ла-дал он и да-ром про-ви-де-ния, о чем так-же мно-гие сви-де-тель-ству-ют.

Как-то по-сле утрен-ней мо-лит-вы ба-тюш-ка дол-го не вы-хо-дил из кел-лии к на-ро-ду. Вдруг вы-шел и при-вет-ство-вал всех сло-ва-ми про-ро-ка Ис-а-ии: “С на-ми Бог! Ра-зу-мей-те, язы-цы, и по-ко-ряй-те-ся, яко с на-ми Бог!”. А по-том на-чал рас-суж-дать о при-чи-нах, при-вед-ших столь-ких лю-дей к нему. Глав-ная при-чи-на, по сло-вам стар-ца, кро-ет-ся в ду-хе без-бо-жия, на-саж-де-ние ко-то-ро-го на-чи-на-ет-ся еще в шко-ле. Уче-ни-ков не пус-ка-ют в храм, ве-дут идео-ло-ги-че-скую про-ра-бот-ку, уни-жая че-ло-ве-че-ское до-сто-ин-ство. А че-ло-век, ко-то-рый не по-се-ща-ет цер-ковь, не ис-по-ве-ду-ет-ся, не при-ча-ща-ет-ся, ли-ша-ет-ся бла-го-да-ти Ду-ха Свя-то-го. Это и при-во-дит к то-му, что боль-шин-ство на-се-ле-ния - ду-шев-но-боль-ные.

Отец Иосиф со-ве-то-вал мо-лит-вой ле-чить “недуг ны-неш-не-го ве-ка”. В его до-ме она со-вер-ша-лась круг-ло-су-точ-но. В мо-лельне на по-лу, за-стлан-ном со-ло-мой и ряд-на-ми (по-кры-ва-ла-ми), спа-ли боль-ные, одер-жи-мые злы-ми ду-ха-ми. Сон-ные, они сре-ди но-чи бор-мо-та-ли: “проснул-ся апо-стол лох-ма-тый, опять нас му-чит! Уй-дем! Уй-дем!...”.

По-движ-ник по но-чам плот-но за-ве-ши-вал ок-на чер-ны-ми за-на-вес-ка-ми: но-чью в пол-ной схи-ме, с за-жжен-ным ла-да-ном в ру-ках он тво-рил мо-лит-ву, ко-то-рую чув-ство-ва-ли и не тер-пе-ли злые ду-хи в спя-щих бес-но-ва-тых лю-дях. Ча-сто утром рас-ска-зы-вал ста-рец, как всю ночь бе-сы не да-ва-ли ему по-коя: еха-ли на под-во-дах, шли ле-ги-о-на-ми во двор с угро-зой убить, за-стре-лить, за-ре-зать или отра-вить.

При-ез-жа-ли к ба-тюш-ке и совре-мен-ные мо-ло-дые юно-ши, жа-ло-ва-лись на ду-шев-ную тос-ку, от-сут-ствие сна и ап-пе-ти-та. Ста-рец ста-вил их по-сре-ди дво-ра и ве-лел класть зем-ные по-кло-ны, ве-лел, чтобы так и до-ма каж-дый ве-чер де-ла-ли, да но-си-ли кре-сти-ки, не вы-пи-ва-ли, не ку-ри-ли, хо-ди-ли в цер-ковь, со-блю-да-ли по-сты, при-ча-ща-лись. То-гда, по его сло-вам, “всі нер-ви вий-дутъ” и вер-нет-ся здо-ро-вье. При этом до-бав-лял, что нер-вы чув-ству-ют боль, но ко-гда бо-лит ду-ша, то это не “нер-вы рас-стро-е-ны”, а бе-сы му-ча-ют, и на-до по-стом и мо-лит-вою бо-роть-ся с ни-ми.

Имея доб-рое серд-це, отец Иосиф не лю-бил злых лю-дей, ибо зло не свой-ствен-но при-ро-де че-ло-ве-ка. Оно воз-буж-да-ет-ся в че-ло-ве-ке не без по-сред-ства де-мо-нов, по-то-му-то злые лю-ди им и упо-доб-ля-ют-ся.

Ста-рец го-во-рил: “Лю-бой грех опу-ты-ва-ет серд-це как па-у-ти-на, а зло-ба как про-во-ло-ка - по-про-буй разо-рви ее. Злые лю-ди уби-ли ца-ря, злые глу-мят-ся над пра-во-слав-ны-ми”. “Ве-ли-кое сча-стье, что Гос-подь спо-до-бил нас ро-дить-ся в пра-во-слав-ной ве-ре и быть пра-во-слав-ны-ми, а мно-гие на-ро-ды, к со-жа-ле-нию, не зна-ют пра-во-сла-вия”, - неод-но-крат-но по-вто-рял по-движ-ник.

Неодоб-ри-тель-но от-но-сил-ся отец Иосиф и к теле-ви-зи-он-ным пе-ре-да-чам, ко-то-рые “спу-сто-шу-ють, об-кра-да-ють ду-шу”. По-сле про-смот-ра те-ле-про-грамм че-ло-ве-ку со-вер-шен-но не хо-чет-ся мо-лить-ся, а ес-ли и при-ну-дит се-бя к мо-лит-ве, то мо-лит-ся толь-ко уста-ми, а серд-це да-ле-ко от Бо-га. Та-кая мо-лит-ва, по мне-нию стар-ца, толь-ко в осуж-де-ние.

Свою лю-бовь к лю-дям ба-тюш-ка да-ро-вал всем, по-это-му и шли к нему с ве-рой, вос-пла-ме-ня-лись от него свя-той бла-го-да-тью. Ду-хов-ной люб-ви у него хва-та-ло на всех: он лю-бил боль-ных и страж-ду-щих, же-лал им ис-це-ле-ния и ста-рал-ся по-мочь. На во-прос од-ной ра-бы Бо-жи-ей о том, как до-стичь та-кой люб-ви, он от-ве-чал, что Бог да-ет бла-го-дать люб-ви за сми-ре-ние. И еще ча-сто по-вто-рял: “Як ти до лю-дей, так і лю-ди до те-бе”.

Бо-жия Ма-терь для от-ца Иоси-фа бы-ла Небом, он по-сто-ян-но в сво-их мо-лит-вах об-ра-щал-ся к Ней. Ино-гда во вре-мя об-ще-го обе-да он про-сил всех пре-рвать обед, встать и про-петь мо-лит-ву Бо-жи-ей Ма-те-ри “Под Твою Ми-лость...”.

Уны-ние и пу-сто-та в ду-ше, счи-тал ста-рец, из-за мно-го-гла-го-ла-ния, чре-во-уго-дия и лю-бо-с-тя-жа-ния. Он ве-лел то-гда каж-дый час и день петь “Ели-цы во Хри-ста кре-сти-те-ся” и “С на-ми Бог”. Сам он имел кра-си-вый ба-ри-тон, хо-ро-шо по-ни-мал и лю-бил цер-ков-ное пе-ние.

Как-то зи-мой в на-ча-ле 1970 го-да отец Иосиф за-шел в тра-пез-ную и стро-го спро-сил, кто при-нес ему цве-ты. По-про-сил не но-сить боль-ше, ибо не цве-ты нуж-ны, а мо-лит-ва. Все уди-ви-лись. Ни-кто не ви-дел цве-тов. По-том ста-ла по-нят-на эта прит-ча: по-движ-ник про-ви-дел, что на мо-ги-лу ему бу-дут при-но-сить цве-ты, но ему при-ят-нее мо-лит-ва лю-дей, а не укра-ше-ние гро-ба.

Что чув-ство-вал отец Иосиф в по-след-ние дни сво-ей жиз-ни, ка-кие мыс-ли тре-во-жи-ли его? До-маш-ние ча-сто ви-де-ли, как пре-об-ра-жа-лось его ли-цо: глу-бо-ко ухо-дил он в се-бя в мо-лит-вен-ном со-зер-ца-нии. Он знал по-мыс-лы окру-жа-ю-щих его: доб-рые и злые. Бла-го-да-рил за доб-ро, про-щал зло. Опол-чи-лись про-тив него не толь-ко злые ду-хи, но и лю-ди.

Ле-том 1970 го-да с ба-тюш-кой слу-ча-лись стран-ные при-сту-пы: он ле-жал на лав-ке в са-ду как бы в бес-со-зна-тель-ном со-сто-я-нии. Про-ле-жав так неко-то-рое вре-мя, он вста-вал со-вер-шен-но здо-ро-вый. По-вто-ри-лись при-сту-пы и в ок-тяб-ре. Ни-кто ни о чем не до-га-дал-ся то-гда. Позд-нее ста-ло из-вест-но, что от-цу Иоси-фу в оче-ред-ной раз да-на бы-ла отра-ва.

Про-ви-дел ста-рец, на-вер-ное, за-мыс-лы вра-га и знал его со-общ-ни-ков-ис-пол-ни-те-лей. Но кто мог пред-ста-вить се-бе, что мо-жет слу-чить-ся что-то пло-хое! Несколь-ко раз отец Иосиф со-би-рал сво-их до-маш-них в тра-пез-ной и про-сил про-петь неко-то-рые мо-лит-вы из служ-бы на Успе-ние Бо-жи-ей Ма-те-ри, а “Апо-сто-лы от ко-нец, со-во-куп-ль-ше-ся зде” про-сил про-петь три-жды. А сам, слу-шая, за-кры-вал ли-цо ру-ка-ми и пла-кал. По-сле с гру-стью го-во-рил: “А як страш-но бу-де, ко-ли ста-нутъ мерз-лу зем-лю на тру-ну (гроб) ки-да-ти”...

Через че-ты-ре ме-ся-ца в Лав-ре от-пе-ва-ли от-ца Иоси-фа. Умер он 1-го ян-ва-ря, а хо-ро-ни-ли его 4 ян-ва-ря 1971 го-да (по но-во-му сти-лю).

Го-ды ле-тят, вре-мя про-дол-жа-ет свой неудер-жи-мый бег. Ми-но-ва-ло уже бо-лее трид-ца-ти лет со дня его кон-чи-ны, а лю-ди, ко-то-рые пом-нят его жи-во-го, его го-лос, лю-бя-щее серд-це и доб-рые, ум-ные гла-за, из уст в уста пе-ре-да-ют друг дру-гу о чу-де-сах ис-це-ле-ний. Все эти го-ды день ото дня шли на мо-гил-ку к по-движ-ни-ку лю-ди, за-жи-га-ли све-чи или воз-жи-га-ли лам-пад-ки, ве-ли ти-хий раз-го-вор, до-ве-ряя стар-цу свои бе-ды и бо-лез-ни.

Вся жизнь от-ца Иоси-фа, в схи-ме Ам-фи-ло-хия, бы-ла са-мо-по-жерт-во-ван-ным слу-же-ни-ем во имя люб-ви к Бо-гу и ближ-не-му, ибо лю-бовь - это глав-ный плод ду-хов-но-го по-дви-га хри-сти-а-ни-на и цель мо-на-ше-ской жиз-ни. Она есть за-кон жиз-ни на небе и на зем-ле и рож-да-ет-ся от чи-сто-го серд-ца и непо-роч-ной со-ве-сти. Лю-бовь бес-смерт-на, она идет с че-ло-ве-ком за его гро-бом в веч-ную жизнь и вза-им-но свя-зу-ет ду-ши жи-вых и умер-ших лю-дей. Имен-но та-кою лю-бо-вью ста-рец стя-жал глу-бо-кое ува-же-ние к се-бе.

Ве-рой и ми-ло-сер-ди-ем к страж-ду-щим он явил для нас бла-гост-ный при-мер жиз-ни и оста-вил неиз-гла-ди-мую па-мять в серд-цах ве-ру-ю-щих лю-дей, для ко-то-рых был и оста-ет-ся ско-рым це-ли-те-лем, ми-ло-сти-вым по-мощ-ни-ком и бла-го-по-спеш-ным за-ступ-ни-ком. Он и по смер-ти ле-чит, уте-ша-ет, на-зи-да-ет: лю-ди и те-перь ощу-ща-ют эту лю-бовь. Неко-то-рые да-же слы-шат его го-лос, зо-ву-щий мо-лить-ся, ка-ять-ся, ис-прав-лять-ся и жить по за-по-ве-дям Бо-жи-им. На-род убеж-ден-но ве-рит в его свя-тость. С то-го вре-ме-ни и по се-го-дняш-ний день на ме-сте по-гре-бе-ния схи-и-гу-ме-на Ам-фи-ло-хия про-ис-хо-ди-ли чу-де-са и ис-це-ле-ния лю-дей. Пе-ред празд-ни-ком Пас-хи 2002 г. бы-ли об-ре-те-ны его нетлен-ные мо-щи.

Ре-ше-ни-ем Свя-щен-но-го Си-но-да Укра-ин-ской Пра-во-слав-ной Церк-ви 12 мая 2002 г. н. с. (в Неде-лю Фо-ми-ну) схи-и-гу-мен Ам-фи-ло-хий тор-же-ствен-но ка-но-ни-зи-ро-ван как пре-по-доб-ный Ам-фи-ло-хий По-ча-ев-ский. Мо-щи пре-по-доб-но-го Ам-фи-ло-хия от-кры-ты для по-кло-не-ния в хра-ме пре-по-доб-но-го Иова По-ча-ев-ско-го.

Пре-по-доб-ный от-че Ам-фи-ло-хие, мо-ли Бо-га о нас!

Молитвы

Тропарь преподобному Амфилохию Почаевскому, глас 4

Земли Волынския преславна подвижника / и обители Почаевския достойна насельника/ людей православных изрядна целителя /яви тя Церкви Своей Христос Бог наш, / преподобне отче Амфилохие, / Ему же усердно молися / от навет вражиих свободитися / и спастися душам нашим.

Кондак преподобному Амфилохию Почаевскому, глас 3

Яко веры Православныя ревнитель и благочестнаго жития учитель, в болезнех и скорбех изрядный помощник и защититель, пред Господом предстоиши преподобне Амфилохие, сего ради вопием ти: сохрани обитель, в ней же подвизался еси, и спасай нас молитвами твоими, отче блаженне.

Молитва преподобному Амфилохию Почаевскому

О, всеблаженне отче наш Амфилохие, земный Ангеле и небесный человече! Припадаем к тебе с верою и любовию и молим ти ся прилежно: яви нам смиренным и грешным святое свое заступление; се бо грех ради наших не имамы дерзновения просити о потребах наших Господа и Владыку нашего, но тебе, молитвенника благоприятнаго, к Нему предлагаем и просим тя со усердием многим: испроси нам от благости Его благопотребная дары душам и телесем нашим, веру праву, любовь ко всем нелицемерну, в злостраданиих терпение, тяжкими болезнями одержимым - от недугов исцеление, под бременем скорбей и напастей неудобоносимых падающих и жития своего отчаявшихся твоими молитвами получити скорое облегчение и избавление.

Не забуди, блаженне отче, и обитель сию святую, в ней же подвизался еси, присно тя чтущую, но соблюди ю и всех живущих и подвизающихся в ней и на поклонение в ню приходящих невредимыми от искушений диавольских и всякаго зла. Егда же приспеет наше от временнаго сего жития отшествие, и к вечности преселение, не лиши нас помощи твоея небесныя, но молитвами твоими всех нас приведи в пристанище спасения и наследники яви нас быти всесветлаго Царствия Христова, да поем и славим неизреченныя щедроты Человеколюбца Бога Отца и Сына и Святаго Духа и твое вкупе с преподобным Иовом отеческое заступление во веки веков. Аминь.

В украинском селе Малая Иловица 27 ноября / 10 декабря 1894 года у Варнавы и Анны Головатюк родился сын, при святом крещении мальчика назвали Иаковом.

Варнаве, отцу десятерых детей, приходилось браться за любую работу, он делал колёса, колодки, сани, обращались к нему за помощью и больные крестьяне, как к хорошему костоправу. Будучи юношей, Иаков не раз помогал отцу «удерживать больных, когда тот направлял сломанные кости». Природная сила и приобретенные в юности навыки пригодились Иакову.

В 1912 году Иаков был призван в Царскую Армию, где исполнял обязанности фельдшера. Во время боевых действий помогал выносить раненых товарищей с поля боя, попал в плен, был отправлен немцами в Альпы, где три года работал у фермера. В 1919 году Иакову удалось совершить побег, вернувшись в родное село, стал заниматься привычной крестьянской работой, помогал и больным, обращавшимся за помощью.

В 1925 году Иаков был принят послушником в Почаевскую Лавру. В трудолюбии и смирении исполнял новоначальный инок возлагаемые на него послушания, делал сани, колёса, пел на клиросе...

8 июля 1932 года, по благословению митрополита Варшавского и всей Польши Дионисия, Иаков был пострижен в монашество с именем Иосиф.

21 сентября 1933 года рукоположен епископом Антонием во иеродиакона, 27 сентября 1936 года - во иеромонаха.

Исполняя различные работы и послушания в Лавре, отец Иосиф лечил больных, особенно прославился как костоправ. К нему везли страждущих со всей округи, поток больных не прекращался ни днем, ни ночью. Чтобы не создавать неудобства для братии, отец Иосиф, по благословению наместника Лавры, перебирается в маленький домик на монастырском кладбище, здесь ему вместе с иеромонахом Иринархом, предстоит прожить около 20 лет. Каждый день в маленький домик приходили больные люди. Бывали дни, когда иеромонах Иосиф принимал до 500 человек, многие жаждали исцеления - кто телесного, кто духовного.

Всего себя подвижник посвятил служению Богу, получив от Бога дар прозорливости и исцелений, помогал всю жизнь ближним. Для мира остались сокрытыми его многие тайные подвиги и борения.

В конце войны подвижник чудом избежал расправы. Как-то ночью четырнадцать вооружённых человек ворвались в его келию и потребовали еды, после того как их накормили, попросили, чтобы старец их проводил. У ворот командир партизанского отряда объявил о расстреле. Со смирением принял старец известие о скорой гибели, попросил только десять минут на молитву. Успел прочитал «Отче наш», «Богородицу», «Верую», начал читать «Отходную»... Прибежал отец Иринарх, обеспокоенный долгим отсутствием старца, когда увидел дуло нацеленное на праведника, не раздумывая, бросился на автомат, пригибая его к земле, стал просить о помиловании старца... Смерть миновала.

В конце 50-х годов начались хрущевские гонения на церковь. В стране массово закрывали монастыри и храмы, а самих монахов по ложным обвинениям выгоняли, выселяли, отправляли домой без права возвращаться. Осенью 1962 года, благодаря бесстрашию старца монахам удалось отстоять Троицкий собор: «У дверей церкви с десяток милиционеров со своим начальником стоят, старец неожиданно выхватил у начальника ключи, передал молодому наместнику Августину, и призвал местных жителей защищать храм. Крестьяне, вооружившись жердями, устремились на милиционеров». Троицкий собор отстояли, но через несколько дней старца ночью увезли на «черном вороне» в психиатрическую больницу. Его поместили в палату для самых «буйных» душевнобольных. Ему вводили лекарства, от которых распухало всё тело и трескалась кожа.

Духовные чада отца писали письма, просили освобождения старца. Через три месяца его привели в кабинет главного врача. Спросили: может ли он вылечить тех больных, которые находятся с ним в палате.

Старец сказал, что через две недели вылечит всех больных, и попросил привезти ему святое Евангелие, крест и облачение, чтобы он мог отслужить Водосвятный молебен.

В ответ услышал: «Нет, вы без молебнов лечите».

Это - невозможно, - ответил кроткий старец. Когда солдат идёт в бой, ему дают оружие... Наше оружие на невидимого врага - святой крест, святое Евангелие и святая вода.

Отца Иосифа отвели в палату.

Мучения закончились лишь с приездом в больницу Светланы Аллилуевой, дочери Сталина, которую он в своё время исцелил от душевной болезни. Ей удалось добиться освобождения старца.

Старец Иосиф вернулся в родное село и поселился у своего племянника. Узнав, где находится старец, начали съезжаться страждущие. Отец Иосиф ежедневно служил Водосвятные молебны и исцелял людей. Местные власти, обеспокоенные притоком больных людей в село, стали настраивать родственников против старца, один из них, поддавшись уговорам, обманув старца, увёз его на своём тракторе за село к болотам, жестоко избив, бросил в воду и уехал. В холодной декабрьский день восемь часов пролежал мученик в ледяной воде, духовные чада нашли умирающего старца, отвезли в Почаевскую Лавру, где его в ту же ночь постригли в схиму с именем Амфилохий, в честь святителя Амфилохия Иппонийского, боялись, что он не доживет до утра. По милости Божией схимонах Амфилохий выздоровел. Оставаться в Лавре без прописки было опасно, он снова вернулся в родное село. Люди попрежнему шли и ехали к старцу за исцелением.

Во дворе отец Иосиф ежедневно служил Водосвятные молебны, многие верующие получали исцеления. Отец Иосиф некоторых больных благословлял не вкушать пищу в среду и пятницу. В дни строгого поста он велел рано утром, встав с постели, до начала утренней молитвы, сразу класть три земных поклона с молитвой «Богородице Дево, радуйся...», чтобы легко выдерживать пост в этот день.

Нужно было иметь великую любовь в сердце, чтобы никогда и никому и ни в чем не отказывать. Старец Божий имел таковую. Он находил время для каждого.

Из воспоминаний духовных детей старца:

Приезжали к отцу и современные молодые юноши, жаловались на душевную тоску, отсутствие сна и аппетита. Старец ставил их посреди двора и просил класть по 450 земных поклонов; велел, чтобы так и дома каждый вечер делали, да носили крестики, не выпивали, не курили, ходили в церковь, соблюдали посты, причащались и все «нервы» выйдут и будут здоровы. При этом добавил, что нервы чувствуют боль, но когда болит душа, то это не «нервы расстроены, а бесы мучают, и надо постом и молитвою бороться с ними. ...». Уныние и пустота в душе, считал старец, из-за многоглаголания, чревоугодия, и любостяжания. Он велел тогда каждый час и день петь «Елицы, во Христа креститеся» и «С нами Бог».

Целый день проводил подвижник с людьми, по ночам молился.

Молодая женщина Татьяна, жительница Почаева, была неверующей, в церковь не ходила. В результате закупорки вен началась гангрена. Врачи настаивали на ампутации. Женщина тянула сколько могла. А потом, узнав о батюшке Амфилохие, одолжила денег и пошла. Батюшка вышел из келий, оглядел очередь. И позвал ее из толпы. Выслушав Татьяну, сказал, что операции делать не надо. Дал мазь, святую воду и сказал, какие молитвы читать, потом, достав из шкафчика 50 рублей, дал женщине, провидя духовным зрением о её денежных затруднениях. Вскоре Татьяна исцелилась не только телом - гангрена прошла, но и душой - стала постоянно ходить в церковь.

Из Днепропетровска приехали к батюшке две подруги. Одна из них была глухонемая. Еще в детстве ее сильно побила мачеха. Отец Амфилохий спросил глухонемую девушку:

Как тебя зовут?

Она же глухонемая, - вмешалась удивлённая подруга.

А ты молчи, - ответил старец и повторно обратился к больной с вопросом

Девушка начала издавать звуки, из которых сложилось её имя - Галя. Она начала говорить и стала слышать.

По свидетельству очевидцев: однажды, когда старец уехал на целый день к больному, к нему привезли умирающего мальчика 13 лет. Поздно ночью старец вернулся и узнал, что больной мальчик, не дождавшись помощи, умер. Старец подошёл к лавке, на которой лежал умерший, склонился над ним и долго молился, потом перекрестил его, мальчик открыл глаза - ожил.

Из воспоминаний Шумалович К.:

«Летом 1961 года у сына распухла кисть руки. Она увеличилась почти в два раза и сильно болела. Мы водили ребёнка к врачу, но помочь они не могли. Тогда мы обратились к отцу Иосифу. Он помолился, взял руку сына в свои ладони, легко похлопал по ней, и сказал, что всё пройдёт. На утро следующего дня мы не поверили своим глазам. Произошло чудо! Рука была такая же, как и до болезни».

Под осень 1965 года старец поселился у своей племянницы, на участке с помощью духовных чад была построена небольшая часовня, над ней высокая голубятня, длинный обеденный стол во дворе для богомольцев.

Старец говорил, что по милости Божией заранее знает о тяжело больных, которые должны к нему приехать, бывали случаи, что выходил встречать больных ночью в непогоду.

Сохранилось много свидетельств о прозорливости старца. Надежда Симора слышала от матери рассказ о прозорливости старца: «Молодая женщина обратилась к батюшке за помощью вернуть зрение слепому от рождения сыну, отец Иосиф на просьбу матери ответил, что это за ее грех. Что, будучи ребёнком, она лазила по деревьям, брала птенцов и выкалывала им иглой глаза... Женщина заплакала, плакал вместе с ней и старец».

Из воспоминаний Агафии Лящук (Ровенская обл.):

Где-то в шестидесятых годах мой отец заболел... Врачебная комиссия установила рак желудка... Мы поехали к батюшке. Во дворе было много людей. Все ждали его. Вскоре вышел старец и указал пальцем на меня. Я рассказала, что отца выписали из больницы, потому что не могут вылечить. Батюшка Иосиф помолился, дал травы и сказал, что он выздоровеет. Отец прожил после этого ещё 16 лет.

Представители власти запрещали людям посещать старца. Отменялись автобусы, но люди шли пешком. Как-то к старцу приехал первый секретарь Тернопольского обкома партии, привез единственного сына. У девятнадцатилетнего юноши на ноге была саркома, врачи оказались бессильны.

Старец Иосиф, осмотрев больного, попросил оставить юношу на две недели, предупредил, что лечить будет только молитвой. Секретарь обкома согласился, договорился о ночлеге для сына в ближайшем селении. По благословению старца юноша каждый день приходил на Водосвятный молебен, пил святую воду, вкушал освящённую пищу. Спустя две недели саркома бесследно исчезла. Благодарный отец распорядился выделить маршрутный автобус Кременец - Малая Иловица. Старец, с детства любивший природу, сам сажал цветы и фруктовые деревья, послушницы помогали в работах на участке. Старец предвидел свою скорую кончину, знал, что одна из его послушниц подсыпала в еду яд, подливала яд и в воду, которой он умывался (есть мнение, что послушница из Киева была агентом КГБ). Не раз с горечью старец говорил, что среди его послушниц есть «Иуда». Батюшка несколько раз на несколько часов терял сознание. Во время приступов отравительница под разными предлогами не подпускала никого к батюшке.

Смиренный старец стойко переносил страдания, и призывал виновницу покаяться.

Умер подвижник 1 января 1971 года. Незадолго до смерти, старец говорил, чтобы все приходили на его могилу со своими нуждами и болезнями, обещал и по смерти не оставлять нуждающихся в его молитвенной помощи. Уже после отпевания старца у гроба праведника исцелилась верующая женщина. На протяжении трёх десятилетий совершались чудеса исцелений у могилы старца.

Москвич Винокуров Н. И. несколько лет страдал от болей в спине, массаж и другие лечебные процедуру не приносили облегчения, во время поездки в Почаевскую лавру, побывал на братском кладбище: «На могиле схиигумена Амфилохия, слёзно помолившись, просил батюшку исцелить меня, чтобы я мог стоять на службе и боль отступила. На следующий день мы с другом пришли снова. Результат оказался удивительным. Это настоящее чудо».

3 апреля 2002 г Священным Синодом Украинской Православной Церкви было принято решение о причислении к лику святых почаевского старца-схиигумена Амфилохия. Чин прославления преподобного Амфилохия в лике святых был совершен в воскресение 12 мая в престольном Успенском храме Почаевской Лавры. 12 мая 2002 года в Почаевской Лавре, во время прославления святого в небе над Лаврой появились созданные из облаков два креста. В течение часа верующие могли наблюдать за этим чудом - один большой крест и рядом - чуть поменьше. Паломники говорили: «Ну вот, теперь их будет двое - батюшка Иов и батюшка Амфилохий».

Радуйся, живоносная отрасле винограда Христова Почаевскую Лавру прозябением своим облагоухавшая!

Шел 1962 год. Через помещения Будзановского замка – бывшего монастыря, а ныне психиатрической больницы – вели связанного больного. Он едва волочил ноги, на голове и лице были следы порезов и ссадин. Пациента из палаты для «особо буйных», где он содержался, вели в кабинет главврача. Больного звали отец Иосиф. Месяц назад, будучи монахом Почаевской Лавры, он, увидев, как толпа милиционеров окружила Троицкий Собор, вырвал ключи из рук одного из них, вернул их архиерею и выгнал милицию из Лавры. Через два дня за ним приехал воронок.
Санитары удалились, оставив связанного, обритого, остриженного, дрожащего больного наедине с главврачом. Перед отцом Иосифом сидел высокий, худой человек лет пятидесяти с вытянутым, бледным лицом и сверлящим взглядом.

Врач:
Добрый день… Яков Головатюк, не так ли? Или отец Иосиф?
Как Вы себя чувствуете на новом месте?
О. Иосиф:
Не жалуюсь. Вот только от инъекций ваших… мысли путаются и тело болит, так что отвечать Вам мне трудно.
Врач:
Это необходимо для Вашего душевного здоровья!
О. Иосиф:
Мое душевное здоровье в полном порядке.
Врач:
Нам виднее, отец мой. Вот скажите, не Вы ли на целый отряд милиции, который, так сказать, с миром пришел в Лавру, с поручением от государственных мужей (!), натравили прихожан, как собак?
О. Иосиф:
Это не собаки, а верные сыны и дочери Лавры. А милиция ваша не с миром, а с мечом пришла, чтобы Храм Троицкий у нас отнять и святой Алтарь обесчестить!
Врач:
Они Вас послушали, голубчик, отец Иосиф. Это Вы их призвали к бунту.
О. Иосиф:
Я к бунту не призывал, а защищать Святую Обитель – долг каждого христианина.
Врач:
Помилуйте, отец мой, куда им про священный долг помнить! Вы им сказали, они послушались. Вас ведь святым считают!
О. Иосиф:
Я святой? Какой же я святой! Я грешник!
Врач:
А правда, батюшка, что Вы больных исцеляете?
О. Иосиф:
Исцеляю не я, а Господь Бог. А исцеление от недугов люди по своим молитвам и вере получают. И то не все. Кое-кому телесное здравие и повредить может, к гибели души привести.
Врач:
Исцеляете, значит. А скажи-ка мне, батюшка, могли бы Вы вылечить всех наших больных?
О. Иосиф:
Бог по молитвам нашим исцелит! Велите принести Святое Евангелие и облачение, чтобы можно было отслужить водосвятный молебен. Увидите, после молитвы бесы сами выйдут из людей!
Врач:
Нет, батюшка, Вы нам без молебнов лечите!
О. Иосиф:
Так невозможно вылечить. Ведь когда солдат идет в бой, он берет винтовку, патроны, гранаты. Наше оружие – Святой Крест, Святое Евангелие, Святая Вода.
Врач:
Не можешь, значит, Яков Варнаввович!...Что же молчите? Ну, покажите чудо, батюшка, чтобы и я смог уверовать и отпустить вас! Что? Не можешь, значит? Евгений Степаныч! [входит санитар] Поместите-ка нашего голубчика в изолятор дня на три. Посмотрим, может, руки у него развяжутся … на добрые дела…

Появились санитары, чтобы отвести его туда, куда ему не хотелось идти. Отец Иосиф смотрел в угол комнаты. Ему вспомнилось Евангелие от Луки: «Ирод, увидев Иисуса, очень обрадовался, ибо давно желал видеть Его, потому что много слышал о Нем, и надеялся увидеть от Него какое-нибудь чудо, и предлагал Ему многие вопросы, но Он ничего не отвечал ему… Ирод со своими воинами, уничижив Его и насмеявшись над Ним, одел Его в светлую одежду и отослал обратно к Пилату».
От советской карательной психиатрии избавила отца Иосифа неожиданно появившаяся в больнице Светлана Аллилуева – дочь Сталина. В свое время старец вылечил ее от душевного недуга, и Аллилуева решила прийти на помощь батюшке в минуту, когда он в этом так нуждался.
Вскоре отец Иосиф принял схиму с именем Амфилохий.
Преподобный Амфилохий Почаевский прожил удивительную и тяжелую жизнь, полную любви и страданий за Христа. На Украине его имя вспоминают с не меньшим трепетом, чем имена великих древних православных подвижников. Преподобный Амфилохий, в миру Яков Головатюк, родился в 1894 году, в селе Малая Иловица в большой семье врача-костоправа Варнаввы. Помогая отцу во время операций на фронтах Первой Мировой войны, он чувствовал боль раненых, как свою, и всеми силами старался хоть как-то облегчить их страдания. По совету Духовного отца, Яков поступил послушником в Почаевскую Лавру и принял постриг с именем Иосиф. В Почаевской Лавре он прожил около двадцати лет, посвятив жизнь служению Богу. За твердую веру и любовь к ближним отец Иосиф получил от Бога дар прозорливости и исцеления. С тех пор он не только возвращал зрение слепым и слух глухим, но помогал также людям избавиться от тайных душевных недугов. Поток посетителей к отцу Иосифу не прекращался, очереди тянулись километрами. Иногда число паломников достигало пятисот человек в день, несмотря на строгие запреты советской власти. Отцу Иосифу, позже старцу Амфилохию, пришлось не однажды пострадать за Христа. Агенты КГБ пытались его расстрелять, врачи-психиатры – повредить его разум, сломать волю, собственный племянник покушался на его жизнь, но Бог чудом спасал Своего подвижника. Амфилохия Почаевского не стало в 1971 году. Похоронили его на кладбище в родной Почаевской Лавре. В 2002 году, по просьбам верующих и согласно решению Священного Синода Украинской Православной Церкви, схиигумен Амфилохий Головатюк был причислен к лику святых. Во время эксгумации оказалось, что тело, пролежавшее в земле более 30 лет, осталось нетленным. Мощи преподобного Амфилохия перенесли в Почаевскую лавру, где они и покоятся по сей день.