Проблема в том, что Г.Романов даже не рассматривался в качестве вероятного кандидата на пост генерального секретаря ЦК КПСС после смерти Ю.Андропова 9 февраля 1984. Там вообще борьбы никакой не было и никаких других кандидатур кроме Черненко не предлагали и не рассматривали – Черненко, бывший при Андропове вторым человеком в руководстве, по должности вёл заседание Политбюро 10 февраля, встал и предложил решить вопрос о новом генсеке. Сразу выступил один из старших по возрасту и должности членов партийного ареопага – председатель Совета Министров СССР Н.Тихонов и предложил его, Черненко, кандидатуру. Все поддержали и избрали его, несмотря на то, что уже было известно о том, что Черненко тяжело, смертельно болен.
Есть история о том, будто Андропов видел своим сменщиком М.Горбачёва . Но она сомнительна.
Тяжело больной и предчувствовавший скорую кончину, Андропов якобы хотел повторить операцию «преемник», которую примерно 1,5 годами ранее в отношении него осуществил Л.Брежнев. В мае 1982 после кончины всесильного М.Суслова, главного идеолога партии и члена Политбюро ЦК ещё со времён Сталина, Брежнев перевёл Андропова из КГБ СССР и сделал его вместо Суслова фактически вторым человеком в партии и государстве – секретарём ЦК, который вёл заседания и Политбюро (а это был главный орган государственной власти в СССР), и Секретариата ЦК. Все (прежде всего, в номенклатуре) поняли, что Андропов – наследник. Брежнев отошёл от дел и на Андропове замкнулись все рычаги управления страной. Поэтому его избрание в ноябре 1982 новым генсеком после смерти Брежнева лишь формализовало реальное положение дел. Впервые в советской истории передача власти прошла безболезненно, по заранее срежиссированному сценарию.
По свидетельству А.Вольского, бывшего помощника генсека, в декабре 1983 Андропов в связи с Пленумом ЦК КПСС, прошедшем без его участия 29 декабря, якобы включил в свой отчёт на этом Пленуме вставку с просьбой, чтобы на время его болезни заседания Секретариата проводил Горбачёв. На тогдашнем кремлёвском языке это означало определение преемника. Однако в итоговом тексте отчёта, розданного членам ЦК и участникам Пленума, фрагмент с этой просьбой отсутствовал. Все документы для Политбюро и Пленумов в то время предварительно проходили через аппарат К.Черненко – Общий отдел ЦК. На этом бюрократическом этапе эта фраза, вроде как, и исчезла.
Насколько это соответствует действительности, сказать сложно, поскольку нет никаких других подтверждений того, что воля могущественного лидера партии была проигнорирована ещё при его жизни – вопрос-то был не то что неординарный, а принципиальный, один из важнейших – о следующем лидере. Невыполнение столь важного указания генсека должно было привести к серьёзному разбирательству и последствиям, но о таковых ничего не известно.
Более того, Черненко формально уже был вторым человеком, вёл заседания Политбюро и Секретариата – на эту должность он был выбран по предложению самого Андропова. Для его смены на Горбачёва по действовавшим тогда правилам следовало обращаться не к Пленуму, который самостоятельно такие вопросы не решал, а к Политбюро, выносить на заседание соответствующий вопрос, собраться с силами и самому приехать на это заседание или же провести его у себя в палате в Кунцевской больнице. Как минимум, необходимо было обзвонить членов Политбюро, информировать их о таком пожелании, выслушать их мнение. Однако ничего такого сделано не было.
Пленум, а это порядка 300-350 человек, представлявших высшую номенклатуру в стране (за исключением пары-другой рабочих и доярок, избиравшихся туда для видимости внутрипартийной демократии), сам никого не избирал – он лишь утверждал предложение, принятое перед этим в Политбюро.
Горбачёв – тогда ему ещё не исполнилось и 53 лет - был самым молодым членом Политбюро. Он, конечно же, внутренне питал амбиции и претендовал на то, чтобы быть избранным генсеком. Но в Политбюро жёстко работал негласный принцип старшинства. Среди членов Политбюро, несмотря на формальное равенство, больше аппаратного веса имели те, кто был старше по возрасту и сроку пребывания в партийном руководстве. При рассмотрении вопросов на Политбюро они могли возражать и осаживать тех, кто был помоложе. Последние же были не вправе возражать более старшим – это было бы чудовищным и непростительным проступком. Когда члены Политбюро всем составом появлялись на публике – съездах партии, Пленумах ЦК, торжественных заседаниях, - они чётко соблюдали очерёдность выхода и рассадки.
«Скамейка» старших членов Политбюро была внушительной – Н.Тихонов, сменивший недавно умершего Косыгина на посту главы правительства, министр обороны Д.Устинов, тоже, как и Суслов, в руководстве ещё со сталинских времён, К.Черненко, руководивший всем партийным аппаратом, министр иностранных дел с 1957 А.Громыко, руководитель Москвы В.Гришин, руководитель Украины В.Щербицкий. Многолетний лидер Казахстана Д.Кунаев в силу своей национальности сам на пост генсека не претендовал и шансов быть избранным не имел.
На заседании Политбюро 10 февраля борьбы никакой не было, всё решили полюбовно. Черненко оказался фигурой, которая вызывала наименьшее у всех раздражение. Да и очерёдность надо было соблюдать. На том и порешили.
В этих условиях Горбачёв не мог просто поднять руку и сказать: «Предлагаю себя». Так дела не делались. Кто-то должен был его поддержать, но никого не было.
Не мог так поступить и Романов – его позиции в Политбюро были ещё слабее, чем у Горбачёва.
Романов , первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, был из числа «молодых» и не мог ни на что претендовать в тёрках старших товарищей. Он явно уступал Горбачёву – если уж выбирать между «молодыми» - в интеллектуальных и организационных способностях. Горбачёв почему-то воспринимал его как своего конкурента в марте 1985 в ходе новых выборов после смерти Черненко, но тогда он, Горбачёв, уже сильно набрал в политическом весе и стал после Черненко вторым человеком в руководстве. Кроме того, большую роль тогда сыграла и позиция Громыко, ставшего к тому времени самым старым членом Политбюро (Тихонов и Устинов скончались).
Что было бы, если бы Романова всё-таки избрали? Трудно сказать что-то определённое. О нём практически ничего не было известно даже в номенклатурных кругах - черты его характера, образ мышления, не говоря уж о каких-то идеях, что показательно и говорит о реальном положении человека в структуре власти. Романов считался «консерватором» , т.е. человеком, свято верившим в коммунистические устои и готового противостоять любым изменениям. После перевода его с Ленинградского обкома в Москву, он в качестве секретаря ЦК курировал военно-промышленный комплекс, т.е. это некий вариант нынешнего куратора этого комплекса – товарища Рогозина. В общем-то, этим всё сказано. Было бы, скорее всего, худо – «закручивание гаек», ужесточение системы и тот же кризис, только без перспективы его преодоления в виде открытых Горбачёвым альтернатив – рынок в экономике и демократия в политике.
Три имени руководителей ленинградских коммунистов навечно останутся в народной памяти: Сергей Миронович Киров, Андрей Андреевич Жданов и Григорий Васильевич Романов. Чем дальше время отделяет нас от тех лет, когда во главе Ленинградской партийной организации стоял Г.В. Романов, тем более осознаётся масштабность его личности. Это был крупный государственный талант, созидатель.
Один из многих — один из нас
История личности Романова примечательна тем, что поначалу она покажется типичной для многих в советское время. Нетипичность начинается с проявления его недюжинного ума организатора, способного осознать государственную значимость текущей, как у всех, работы и поднять её на максимально высокий уровень. Организаторский талант во все времена — редкое явление. Он и выделил Романова среди многих.
Но вернёмся к типичному. Родился он в деревне Зихново Боровичского уезда Петроградской губернии (ныне Боровичский район Новгородской области) в большой крестьянской семье. Был в ней младшим, шестым ребёнком. В 1938 году с отличием окончил неполную среднюю школу и ещё до этого вступил в комсомол. В том же году поступил в Ленинградский судостроительный техникум. Как видим, сталинский лозунг «Кадры, овладевшие техникой, — решают всё!» не обошёл стороной пятнадцатилетнего Григория Романова. Но окончить техникум не успел — грянула война…
Воевал от звонка до звонка, с 1941-го по 1945-й. В сентябре 1944 года на фронте вступил в партию. Был контужен и награждён двумя медалями — «За оборону Ленинграда» (1942) и «За боевые заслуги» (1944).
По окончании войны вернулся в техникум и в 1946 году защитил диплом с отличием, получил специальность техника-судокорпусостроителя. Направлен на работу в ЦКБ-53 Судостроительного завода им. А.А. Жданова (ныне «Северная верфь»). Здесь и заявили о себе профессионализм и организаторские способности Романова, о чём сказано в характеристике: «проявил себя технически грамотным конструктором и был выдвинут с рядового конструктора на должность ведущего конструктора, а затем начальника сектора». Работал и учился на вечернем отделении Ленинградского кораблестроительного института. Окончил его в 1953 году по специальности «инженер-кораблестроитель». Тридцать лет — всё впереди…
А, в общем-то, типичная биография молодого советского человека — фронтовика. Да, обратил на себя внимание своей профессиональной культурой, организаторскими способностями, волей и целеустремлённостью. Но таких было немало.
Востребованный временем
Неординарность личности Романова, его выдвижение в ряд немногих, обладающих организаторским, управленческим талантом, государственным мышлением, — всё это стало очевидным с переходом Григория Васильевича на партийную работу. В 1954 году его избирают секретарём парткома завода им. А.А. Жданова. В тридцать пять лет (зрелая молодость!) Романов — первый секретарь Кировского райкома партии Ленинграда.
Такие, как он, были востребованы тогда временем — временем научно-технического и социального прогресса в СССР. В 60—70-е годы ХХ века КПСС, чтобы оставаться руководящей силой советского общества, обязана была выдвинуть на командные позиции (в управлении производственной сферой прежде всего) хорошо подготовленные партийные кадры — кадры, компетентные в вопросах организации наукоёмкого производства. И к тому же знающие не понаслышке, а по собственному жизненному опыту социальные нужды и чаяния рядовых производственников, тех, кого называли простыми советскими людьми. Иными словами, партии, как и всегда, на новом этапе социалистического строительства нужны были кадры, прошедшие школу высококвалифицированного труда, проверку на личную ответственность за принятые решения, доказавшие свою способность руководить со знанием дела и лучшим образом и получившие доверие партийных и беспартийных низов. Романов отвечал этим требованиям в полной мере. К тому же он был необычайно талантлив, умён и, как о нём говорили, дьявольски работоспособен и совершенно бескорыстен. Его стремительное восхождение к вершине партийного руководства Ленинградом не было случайным: в 1961 году он избран секретарём Ленинградского горкома, а в 1962-м — секретарём областного комитета партии, в 1963-м — его вторым секретарём.
То были годы хрущёвского волюнтаризма, о которых Григорий Васильевич не любил вспоминать. Обходился молчанием, что понятно: чуждый непродуманному скоропалительному решению вопросов организации производства, он, производственник до мозга костей, предпочитал не говорить о времени, в которое ему приходилось ограждать, насколько это было возможно, ленинградскую промышленность (он за неё отвечал в обкоме) от лихорадочных нововведений. Чего стоила только одна перестройка партийных органов по производственному принципу: разделение на промышленный и сельский комитеты?! Но и это был для Романова своего рода ценный опыт: он, как говорится, за версту чуял авантюризм, некомпетентность и не допускал к партийному руководству тех, кто страдал этими пороками.
Первый
16 сентября 1970 года произошло поворотное событие в жизни Григория Васильевича — он был избран первым секретарём Ленинградского обкома КПСС. Ему шёл сорок восьмой год — пора расцвета личности!..
Тринадцать лет возглавлял Романов одну из крупнейших организаций КПСС, насчитывавшую к 1983 году 497 тысяч коммунистов. За эти тринадцать лет во всю силу раскрылась его творческая натура. Имя его получило всесоюзную известность. О нём заговорили и за рубежом.
Представить хотя бы эскизно всю многосложную и многообразную деятельность Г.В. Романова в бытность его первым секретарём Ленинградского обкома невозможно в границах одного очерка. Такой задачи его автор перед собой не ставил. Но сказать о выдающихся делах великого ленинградца я попытаюсь.
Первое в их ряду — создание крупных производственных и научно-производственных объединений, что позволило эффективно разрабатывать и внедрять новые технологии. И главное — соединить науку с производством в пору научно-технической революции. Только в шестидесятые годы минувшего века в Ленинграде было образовано девять отраслевых производственных объединений, которые охватывали 43 промышленных предприятия и 14 научно-исследовательских, проектно-конструкторских и технологических организаций. Объединений, подобных ЛОМО, «Светлане», «Электросиле», не было к девяностым годам на Западе (да!), и вряд ли есть они там сегодня. Романов стоял у истоков этого эпохального начинания, ещё будучи секретарём Ленинградского обкома. В семидесятые годы, благодаря его воле и способности видеть будущее производство, оно получило динамичное развитие. К концу восьмидесятых годов в Ленинграде и области уже действовало 161 производственное, научно-производственное и производственно-техническое объединение. На их долю приходилось 70% общего объёма продукции ленинградской промышленности. Да какой — высокотехнологичной! Создано более полутора тысяч новых видов машин и приборов, в том числе таких, аналогов которым не было в мире. В объединении «Электросила» изготовлен турбогенератор мощностью 1 млн. 200 тыс. киловатт. В ЛОМО — уникальный оптический телескоп с зеркалом диаметром 6 метров. Таких шедевров промышленного производства не знал тогда капиталистический Запад.
Романов в одной из бесед со мной (а их было немало: в бытность мою депутатом Государственной думы в 1995—1999 годах я часто встречался с Григорием Васильевичем в его московской квартире) говорил: «Это враньё, что мы сильно отставали от Запада в научно-техническом отношении. Во многом были впереди — в электронике, приборостроении, турбостроении, и не только. Нам нужно было время, чтобы свои достижения в оборонке перевести на рельсы быта людей. Мы приступили к этому. И вырвались бы вперёд, если бы не горбачёвская «перестройка».
Романов был одним из немногих, кто искал и нашёл конкретный способ соединения преимуществ плановой социалистической экономики с достижениями научно-технического прогресса. В этом и заключалась суть создания мощных научно-производственных объединений. Понятно, что ведущие из них были сосредоточены в военно-промышленном комплексе (ВПК), он — нерв всей экономики. США, весь Запад это сильно беспокоило. После злосчастной «перестройки» они не преминули приложить руку к удалению названного нерва: с лихорадочной приватизацией были пущены в распыл мощнейшие объединения ВПК. Боль, которую испытывал Романов, когда заходила речь о трагедии ленинградской промышленности, не передать словами. Надо было видеть его глаза…
Город и область считал общим домом
Другим великим делом первого секретаря Ленинградского обкома стала разработка комплексного плана экономического и социального развития Ленинграда и области на Х пятилетку (1976—1980 годы). Главным его звеном был такой же план развития конкретного производства. Промышленные предприятия стали обрастать учреждениями социально-бытового и культурного назначения, всей той инфраструктурой жизнеобеспечения своих работников, что ныне окончательно добита (всё, что делалось во имя человека, уничтожено во имя прибыли хозяина-собственника). Крупные производственные объединения финансировали строительство детских садов, яслей, домов культуры и отдыха, санаториев, больниц и профилакториев. Разворачивали жилищное строительство для работников и их семей.
Романов лучше других усвоил сталинскую истину: кадры решают всё. Усвоил потому, что осознал: дело не только в системе подготовки и переподготовки кадров. Оно ещё состоит в создании социально-экономических условий для их плодотворной деятельности.
Опыт комплексного планирования, рождённый в Ленинграде, получил широкое распространение в стране и был закреплён в Конституции СССР 1977 года.
При Романове была решена и задача стратегического значения для пятимиллионного города: Ленинград стал обеспечиваться основными продуктами питания (мясо, молоко, масло, яйцо, овощи), производимыми в сельском хозяйстве Ленинградской области. Решить эту задачу было чрезвычайно трудно в весьма неблагоприятных климатических условиях Северо-Запада. В первую очередь предстояло создать мощную материально-техническую базу. Для этого пригодился опыт создания крупных производственных объединений. При поддержке Романова и под его опекой они появились и окрепли в Ленинградской области: объединение тепличных совхозов «Лето» (1971 год), промышленный комплекс по откорму крупного рогатого скота «Пашский», свиноводческий комплекс «Восточный» (1973 год).
Замечу, что в период, когда Романов был первым секретарём обкома, в сельскохозяйственном производстве не то что строго, а жёстко контролировался рост поголовья скота. Его снижение расценивалось как нанесение урона стратегическим продовольственным ресурсам (а что сегодня? кто думает об этих ресурсах, да и есть ли они?).
Областники хранят добрую память о взыскательном первом секретаре. Из воспоминаний селян о нём: «Романова у нас все знали. Он был строгим и рачительным хозяином. Область никому в обиду не давал. Город и область считал общим домом. Одним словом — хозяин».
На благо рабочего класса
И всё же самым значительным из всех деяний Романова, как мне кажется, была его работа, направленная на пополнение рабочего класса Ленинграда профессионально подготовленными кадрами. Он первым из советских политиков осознал остроту этой проблемы в период динамичного развития научно-технического прогресса. И первым увидел путь её решения посредством формирования системы профессионально-технических училищ на базе общего среднего образования. Кадры решают всё. Но в том случае, когда рабочие кадры хорошо образованны, культурны, умны. Без общего среднего образования им такими не стать. Романов подходил к решению проблемы не как технократ-прагматик, каким его нередко представляют недоброжелатели, а как государственный и партийный деятель, прошедший школу ученичества в производственном коллективе.
Григорий Васильевич рассказывал мне, как он убеждал руководство страны в необходимости перевода профессиональных училищ на подготовку рабочих только со средним образованием. Невольно демонстрировал не только свою способность мыслить стратегически, но и тактически верно проводить свою стратегическую линию. Он вспоминал: «Прежде чем пойти к Брежневу, я напросился на приём к Суслову. И стал доказывать ему, что вопрос о профтехучилищах со средним образованием — это вопрос о будущем рабочего класса, о его ведущей роли. Вопрос в первую очередь политический. Вижу — он понимает меня, соглашается, поддерживает. Ну а при его-то поддержке легче говорить с Леонидом Ильичом. Ведь дело-то нешуточное, требующее очень значительных материальных затрат. Минфин сопротивлялся. Да и в Политбюро не все были согласны. Брежнев выслушал меня внимательно, согласился. На Политбюро вопрос был решён».
Ленинград был первым городом, в котором к концу семидесятых годов завершился переход профтехучилищ на среднее образование. В высоких словах о ведущей роли рабочего класса в партийной печати и в устной пропаганде не было недостатка. Романов никогда и ни с кем в красноречии не соревновался, был сдержан в словах. Он создавал условия для материализации заявляемой великой идеи. Необходимо было время, лет 10—15, чтобы сформировалась и окрепла новая генерация рабочих, прошедшая профессиональную подготовку на базе среднего образования. Но трагические для страны события («перестройка» по Горбачёву и «реформы» по Ельцину) остановили советское время, прервали его.
Клевета
Было прервано и время Романова — время созидания, творения нового, прорыва в будущее. Он становился всё более заметной фигурой на политическом небосклоне: с 1973 года — кандидат в члены и с 1976 года — член Политбюро ЦК КПСС, с 1983 года — секретарь ЦК КПСС (оставил Ленинград, переехал в Москву). На Западе к нему всё пристальнее присматривались. Бывший президент Франции Валери Жискар д’Эстен в книге «Власть и жизнь» (1990 год), вспоминая о своей встрече с Романовым летом 1973 года, отмечал, что тот отличался от иных в советском руководстве «непринуждённостью, ясной остротой ума».
Западные аналитики, советологи хорошо это видели и приложили усилия к тому, чтобы в СССР появился миф о «ленинградском диктаторе» как человеке сером, ограниченном, подавляющем малейшее инакомыслие. Наша диссидентствующая интеллигенция подхватила этот миф, сопровождая его клеветой. Самая расхожая клевета — о якобы использовании семьёй Григория Васильевича старинного сервиза из Эрмитажа. Заявлению директора Эрмитажа академика Пиотровского, что этого не было и не могло быть, антисоветские «интеллектуалы» не внимали. Ещё бы, они не могли простить Романову его любви к русской и советской классике и, в частности, его уважительного отношения к Ленинградскому государственному академическому театру драмы им. А.С. Пушкина и его художественному руководителю Игорю Горбачёву.
А вот одну быль интеллигентствующие антисоветчики всячески умалчивают. Случилась она по окончании спектакля в одном из популярных в Ленинграде драматических театров. Григорий Васильевич смотрел спектакль и пришёл к актёрам поблагодарить их за талантливую игру. Один из них, весьма известный, обратился к нему: «Григорий Васильевич, благодетель вы наш. Я к вам с нижайшей просьбой: землицы, землицы бы мне под дачу». Реакция Романова была мгновенной: «Вы забываетесь. Я землёй не торгую».
Антипод Горбачёва
После смерти генсека ЦК КПСС К.У. Черненко Романов являлся реальным кандидатом на главную роль в партии. О смерти генсека он узнал по телевидению (на день позже, чем это случилось), будучи на отдыхе в Сочи, куда его чуть ли не насильно спровадил М. Горбачёв, практически исполнявший обязанности Генерального секретаря ЦК партии в период болезни Черненко. С большим трудом Григорий Васильевич вылетел в Москву — вылет самолёта почему-то (?) задерживался. На заседание Политбюро он прибыл, когда вопрос об избрании Генерального секретаря ЦК КПСС был уже предрешён. Не было на этом заседании сторонников Романова — Щербицкого и Кунаева. Причины их отсутствия горбачёвская команда также хорошо организовала: первого якобы по необходимости задержали в США, куда он был командирован; второго оповестили о смерти генсека с опозданием. По предложению А. Громыко на предстоящий пленум ЦК выносилась одна кандидатура — Михаила Горбачёва.
Горбачёв видел в Романове своего антипода, но признаться в этом, конечно же, был не в состоянии. В характеристике непокорного ленинградца он приписывал ему то, чем страдал сам: ограниченность и коварство. Говоря о человеке крупного таланта, Горбачёв утверждал, что от него «редко можно было дождаться дельной мысли». Серость всегда мстит таланту.
В июле 1985 года пленум ЦК освободил Г.В. Романова «от обязанностей члена Политбюро и секретаря ЦК КПСС в связи с уходом на пенсию по состоянию здоровья». Все всё понимали: Горбачёв спешил избавиться от своего антипода в партийном руководстве. 62 года — это ли возраст для политика? Григорий Васильевич был преисполнен сил и желания трудиться на благо партии и народа. Он обратился к генсеку с просьбой о восстановлении его на партийной работе, но получил отказ. Горбачёв писал в своих мемуарах: «Встретившись с Романовым, я достаточно откровенно дал понять, что для него нет места в составе руководства».
Кому там было место, мы хорошо знаем.
Мужество стоика
Как геройство — альтернатива предательству, а созидание — разрушению, так Григорий Романов был альтернативой Михаилу Горбачёву. На Западе это прекрасно сознавали, о чём писал Александр Зиновьев: «Брежнев был болен. Дни его были сочтены. Прочие члены Политбюро — тоже старики больные. В качестве будущих лидеров партии стали фигурировать Романов и Горбачёв… Изучив досконально качества того и другого (а возможно, уже как-то «подцепив на крючок» Горбачёва ранее), в соответствующих службах Запада решили устранить Романова и расчистить путь Горбачёву. В средствах массовой информации была изобретена и пущена в ход клевета на Романова…» И дальше А. Зиновьев сказал о том, что в укор нам — коммунистам это явилось позорной страницей истории КПСС: «Изобретатели клеветы были уверены, что «соратники» Романова его не защитят. Так оно и случилось… В защиту Романова не выступил никто». Трусость и равнодушие в партии прокладывают в ней дорогу бесстыдной наглости и предательству, что и случилось. Это нравственный урок нам. Забыть его — значит лишиться совести.
Григорий Васильевич тяжело переживал свою незащищённость. После выдворения на пенсию он долго, почти всю «перестройку», пребывал в изоляции от партии. Мало кто звонил ему и редко кто приходил, за исключением самых верных друзей. Он находился под наблюдением соглядатаев Горбачёва. Романов стоически, мужественно, честь имея, выдержал политическую и моральную блокаду. Не согнулся, не сломался, не озлобился. Сохранил силу духа и ясность ума. Он был не только политической, но и нравственной альтернативой Горбачёву.
Романов придерживался пуританского образа жизни. Вместе с семьёй, состоявшей из шести человек, жил в трёхкомнатной квартире. Не терпел и не прощал увлечения вещизмом. Руководящим партработникам Смольного прямо говорил: «Кто хочет купить машину и построить дачу — пожалуйста. Но прежде напишите заявление об уходе». Григорий Васильевич был готов к превратностям судьбы и никогда на неё не сетовал. Никому не жаловался, никого ни о чём не просил. Был человеком гордым, независимым до щепетильности. Умел держать удар. В «перестройку» он остался непокорным и непокорённым. То же самое можно сказать и о последующих временах жизни Романова.
Человек-легенда
Григорий Васильевич стал членом КПРФ сразу после её II (восстановительного) съезда. Создал землячество ленинградцев в Москве и руководил им до последнего дня своей жизни. Оказал неоценимую помощь Ленинградской областной организации КПРФ на выборах в Государственную думу РФ в 1995 году. Звонил и писал своим соратникам по многолетней работе в городе и области, где о нём вспоминали всё чаще и чаще. Не единожды я был свидетелем того, как люди на митинге, в электричке, в магазине говорили, что видели Романова то в городе, то в области. Я знал, что этого не могло быть: Григорий Васильевич не покидал Москвы, поскольку его жена долгое время недомогала. Я не пытался разуверить товарищей, так как понимал: его «видели» потому, что очень желали видеть. Желали порядка, уверенности в завтрашнем дне. Романов был для ленинградцев символом духа советского времени, когда всё было как надо и как нужно. Был для них символом веры, и потому они его видели. Он стал живой легендой. Таких, как он, в народе не забывают, как не забывают счастье и радость. Помнят не только большие дела, связанные с его именем, но и его всегда уверенный голос, его простоту, искренность и открытость в общении с окружающими.
Помнят его человечность и благородство. Его строгую требовательность, о которой ходили легенды: строг, да справедлив; себя в первую очередь не щадит и никому спуску не даёт, одним словом — Человек!
Ленинград, ставший городом прекрасной, героической судьбы Романова, городом, которому он отдал всё, что имел, — талант, душу, самоотверженный труд — никогда его не забудет. Ленинград всегда будет ему благодарен.
Григория Васильевича Романова в Ленинграде называли «хозяином». Его деятельность оценивают по-разному: одни считают Романова крепким руководителем, хорошим организатором, другие – самодуром, душившим инакомыслие. В середине 1980-ых Романова прочили в на пост генерального секретаря ЦК КПСС и рассматривали как главного конкурента Михаила Горбачева.
Начало партийной карьеры
Родился Григорий Романов в Новгородской области в деревенской многодетной семье. В Великую Отечественную воевал на Ленинградском и Прибалтийском фронтах. После войны закончил Ленинградский кораблестроительный вуз. С середины 50-х годов началась его партийная карьера, сначала на ленинградском заводе имени Жданова, где Григорий Васильевич работал, затем Романова начали продвигать по партийной линии выше.
С сентября 1970 года по июнь 83-го Г. В. Романов возглавил Ленинградский горком партии, став фактическим главой города на Неве.
Строитель и угнетатель
Эти 13 лет – ключевые в биографии Романова. За них его и благодарят, и проклинают. При Григории Васильевиче были открыты 19 станций ленинградского метрополитена, крупный спортивно-культурный комплекс, Дворец молодежи… В это время на ленинградских заводах выпускаются такие всемирно известные марки, как трактор «Кировец» (К-700, во многих хозяйствах успешно используется и поныне), ледоход «Арктика», первым дошедший до Северного полюса. При Романове запускается Ленинградская АЭС.
Одновременно с Григорием Романовым связывают репрессии в отношении представителей культуры и искусства, в частности, преследование диссидентов. О негативном влиянии Романова говорят некоторые деятели ленинградского телевидения и товстоноговского театра БДТ. Вместе с тем, в Ленинграде с 1981 года работает Ленинградский рок-клуб и с 1975 года исполняется первая в СССР рок-опера «Орфей и Эвридика».
Однозначной оценки отношения Романова ко всем этим преследованиям нет. Скептики утверждают, что Григорий Васильевич не был таким уж монстром, каким его хотят показать. В частности, академик Дмитрий Лихачев, неоднократно встречавшийся с первым секретарем Ленинградского обкома, говорил, что с Романовым, несмотря на его сложный характер, все же «можно было договориться». При Романове действительно были арестованы или высланы (из страны, в отдаленные области СССР) многие ленинградские диссиденты. Однако этим вопросом тогда занималось «профильное» Пятое управление КГБ, и вряд ли для ускорения данного процесса требовалось личное вмешательство первого секретаря обкома.
Впрочем, незадолго до смерти Григорий Васильевич в интервью «Российской газете» откровенно признался в нелюбви к творчеству писателя Даниила Гранина – Романову не понравилось отношение литератора к ленинградской блокаде. Знаменитая «Блокадная книга» Д. Гранина и А. Адамовича в Ленинграде вышла только тогда, когда Г. В. Романов в 1984 году перебрался на работу в Москву.
Демонизации «хозяина» города на Неве способствовала история с «посудой из Эрмитажа», которую Григорий Романов якобы использовал на свадьбе дочери. Факт этот, хотя и широко обсуждался в зарубежной прессе еще при советской власти, своего подтверждения так и не нашел.
Секретарь ЦК КПСС
С 1983 года Романов в Москве, он вошел в секретариат Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, курировал в этом качестве военно-промышленный комплекс. По словам чиновника, «перетянул» его в Москву еще Брежнев. Некоторые историки-политологи полагают, что сравнительно молодой и перспективный политик Романов в свое время гипотетически мог сменить на посту сразу трех генеральных секретарей – Брежнева, Андропова и Черненко: каждый раз у него была такая возможность. Но в результате внутрипартийных интриг более сильных конкурентов и их сторонников Романову это сделать всякий раз не удавалось.
Почему он не стал генсеком
Григория Романова считают антиподом Горбачева. Лидеры КПРФ до сих пор считают, что если бы Григорий Васильевич занял место Генерального секретаря ЦК КПСС после смерти К. У. Черненко – вместо Горбачева, то СССР бы не развалился: на Горбачева ставил Запад, побаивающийся несговорчивого Романова.
Когда умер Черненко, Романов находился на отдыхе в Сочи. Когда Григорий Васильевич прилетел в Москву, все уже было решено без него. В команде Романова были еще 2 члена ЦК – Щербицкий и Кунаев. Якобы оба не прибыли на решающее заседание пленума ЦК по вине сторонников Горбачева. Щербицкий был в командировке в США, а Кунаева просто вовремя не оповестили о смерти Константина Устиновича. В итоге на пленуме обсуждалась только одна кандидатура на пост генсека центрального комитета партии – М. С. Горбачева. В сущности, Михаил Сергеевич и исполнял обязанности К. У. Черненко во время его болезни.
Как член Политбюро оказался не у дел
В марте 1985 года Горбачев стал Генеральным секретарем ЦК КПСС, а уже в июле Г. В. Романова решением пленума ЦК вывели из состава Политбюро и секретариата ЦК, объяснив это его уходом на пенсию «по состоянию здоровья». Хотя Романову было на тот момент всего 62 года – для политика это всего лишь зрелый возраст. Говорят, Романов просил Горбачева о руководящей работе, но получил отказ.
За 23 года своей последующей жизни Г. В. Романов никаких ключевых постов больше не занимал. В 1998 году Ельцин назначил ему персональную пенсию за большой вклад в развитие отечественной промышленности.
Скончался Григорий Романов в 2008 году в Москве, похоронен на Кунцевском кладбище.
«МЫ БЛОКАДУ ПЕРЕЖИЛИ, А ТЫ ЛУК НАМ НЕ ДАЕШЬ»
Как-то раз, очень давно, папа вернулся с работы взволнованный и озабоченный. Мы с мамой стали интересоваться в чем дело? Оказалось, птицеферму, которую на территории области воздвигало строительное управление, где работал папа, завтра будет осматривать Григорий Романов. Начальник поручил отцу сопровождать вместе с ним высокого гостя и отвечать на его вопросы.
На другой день папа поделился с нами впечатлениями о встрече с крупным партийным деятелем: «И строительство, и сельское хозяйство региона он знает досконально. Вопросы задавал четко и конкретно».
Романов очень хотел решить в Ленинграде продовольственную проблему, - вспоминает известный петербургский журналист, а в семидесятые годы помощник первого секретаря Александр Юрков . - Каждое утро на его рабочий стол ложились сводки: сколько в городе запасов мяса, масла, молока. Агропромышленные объединения - одно из его любимых детищ, они должны были накормить регион.
Александр Юрков рассказал забавный случай. Однажды в городе возник дефицит лука. Выяснилось, что из-за бюрократических проволочек Грузия уже несколько дней не поставляет его в Ленинград.
При мне Романов позвонил первому секретарю ЦК компартии Грузии Эдуарду Шеварднадзе , - улыбается Александр Александрович. - Григорий Васильевич говорил вроде бы шутя, но с металлом в голосе: мол, мы блокаду пережили, а ты нам лук не даешь. Быстрее решай вопрос.
Вскоре лук вновь появился на прилавках ленинградских магазинов.
ХОТЕЛ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ЛИМИТЧИКОВ
Другая громкая инициатива Григория Романова - организация в Ленинграде системы профессионально-технического образования. Промышленным предприятиям, среди которых было много оборонных заводов, хронически не хватало рабочей силы. Трудяг приходилось приглашать из других регионов. Это не улучшало криминальную обстановку в Северной столице, к тому же для лимитчиков нужно было строить общежития. Поэтому идея открыть в городе сеть профессионально-технических училищ была для того времени прогрессивной. Другое дело, что осуществлялась она, если можно так выразиться, силовыми методами. Заканчивая восьмой класс, ученик по закону имел право либо отправиться в девятый, либо перейти в ПТУ . В действительности же директора школ под разными предлогами старались отправить в училище как можно больше ребят.
Думается, если бы сеть ПТУ не разрушили в девяностые годы прошлого века, сейчас цеха и стройки, возможно, не заполоняли бы плохо говорящие по-русски неквалифицированные мигранты.
НЕ ДО ТЕАТРОВ
Григорий Васильевич нетерпимо относился к любому инакомыслию. У него были сложные отношения с творческой интеллигенцией.
Отчасти это объясняется тем, что незадолго до избрания Романова произошло два инцидента. 22 января 1969 года, за пять дней до празднования четвертьвекового юбилея снятия блокады Ленинграда, уроженец нашего города, младший лейтенант Советской Армии Виктор Ильин совершил покушение на генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева . А 15 июня 1970 года в аэропорту Ржевка «лица еврейской национальности» предприняли первую попытку угона за границу советского самолета.
Новый первый секретарь решил, что надо закручивать гайки. Он, видимо, был убежден, что даже небольшая свобода слова и творческой мысли до добра не доведет. В годы правления Романова в Ленинграде прошло несколько процессов по делам диссидентов, а многие деятели культуры переехали в Москву или даже за границу.
Романов, например, не любил Аркадия Райкина и фактически вынудил его перебраться в столицу, - говорит Александр Юрков. - Вы знаете, я склонен объяснять подобные действия первого секретаря еще и недостатком внутренней культуры и образования. Он ведь родился в многодетной крестьянской семье, затем воевал, институт окончил заочно, работал в конструкторском бюро на заводе имени Жданова , ныне «Северная верфь». До театров ли ему было?
Романов с недоверием относился и к другому выдающемуся деятелю культуры, режиссеру Георгию Товстоногову .
Премьера спектакля «Ханума» состоялась в последний день 1972 года, - делится воспоминаниями сценограф БДТ Эдуард Кочергин . - В театре и по городу тогда ходили слухи, что Георгия Александровича хотят убрать из Ленинграда, перевести в столицу. На премьеру пришли все члены нашего коллектива, многие с семьями. После спектакля мы все вместе встречали Новый год. Таким образом коллектив выразил поддержку своему лидеру. Не знаю, это ли помогло или что-то другое, но Товстоногов остался в Ленинграде.
ПУСТЬ ЛУЧШЕ БОЛЕЮТ
В так называемый «период застоя» спорт оставался, по сути, единственной сферой, где люди могли относительно свободно выражать свои чувства и мысли. По свидетельству очевидцев, Григорий Романов был безразличен не только к культуре, но и к спорту. Хотя практически в годы его правления СКА и «Зенит» впервые в своей истории завоевали медали, а баскетбольный «Спартак» даже стал чемпионом страны.
Однажды первый секретарь заглянул в «Юбилейный» на матч, в котором встречались «Спартак» и ЦСКА , - вспоминает заслуженный тренер России Анатолий Штейнбок. - Знаменитое противостояние Кондрашин - Гомельский, рев трибун. После игры гость выразился кратко: «Пусть лучше кричат «Долой Гомельского!», чем «Долой КПСС!».
КОНКРЕТНО
За тринадцать «романовских» лет в Ленинграде появилось более пятидесяти научно-производственных объединений.
В городе собирали знаменитые тракторы «Кировец» и ледокол «Арктика ».
Ленинградцев переселяли из коммуналок в отдельные квартиры.
Открыли девятнадцать новых станций подземки. Кстати, метрополитен до сих пор развивается по схемам, разработанным в конце семидесятых годов.
ИНТЕРЕСНЫЙ СЛУЧАЙ
В семидесятые годы в одной из ленинградских газет произошла такая история. Открывался мост, на церемонию приехал первый секретарь обкома партии, кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС Григорий Романов. Молодой репортер подготовил материал об этом событии, назвав в тексте Романова… кандидатом в члены КПСС. Хотя материал вычитывали несколько человек, ошибку лишь в самый последний момент «выловил» редактор номера. Уже давно поседевший, поднявшийся по карьерной лестнице репортер по-прежнему считает того редактора своим спасителем.
Впрочем, бдительный выпускающий редактор спас также и себя, и главного редактора. Если бы газета вышла с таким ляпом, вероятно, уволили бы всех троих.
ИНТРИГА В ВЕРХАХ
Он слишком много знал
Летом 1983 года недавно избранный Генеральным секретарем ЦК КПСС Юрий Андропов перевел в Москву уже самого Романова, который стал секретарем ЦК. После этого зарубежные политологи и отечественные «кремлеведы» стали рассматривать его как кандидата на роль руководителя страны. Действительно, Григорий Васильевич был значительно моложе большинства своих коллег по политбюро, отличался завидными работоспособностью и целеустремленностью. Однако у ленинградца нашлись и противники в верхних эшелонах власти. Вновь стал набирать силу не имеющий под собой оснований слух, что первый секретарь Ленинградского обкома справлял свадьбу дочери в Таврическом дворце, а в разгар праздника подвыпившие гости разбили антикварный сервиз из Эрмитажа. К тому же, по неофициальной информации, некоторые члены политборо считали, что нашей страной не может руководить человек по фамилии Романов - это порождает неуместные ассоциации.
В начале весны 1985 года, когда Константин Черненко , сменивший Юрия Андропова на посту Генерального секретаря ЦК КПСС, доживал последние дни, претендент на высший пост в партии Григорий Романов почему-то находился на отдыхе в отдаленном районе Литвы . Фактически он не участвовал в развернувшейся после смерти Черненко яростной борьбе за власть, которая завершилась победой Михаила Горбачева .
1 июля 1985-го Григория Романова «по состоянию здоровья» освободили от всех постов. После этого бывший хозяин Ленинграда вел замкнутый образ жизни: не появлялся на публике, не комментировал действия российских властей, почти не давал интервью. Вероятно, он был согласен с одним из политиков древности: «Если я расскажу все, что знаю, мир содрогнется».
Кто такой Григорий Романов?
В среде старых коммунистов и всех, кто сильно сожалеет о распаде СССР и крушении советской власти, Григорий Романов — это тот самый спаситель и герой, который все мог бы сохранить. Считается, что он проводил бы консервативную линию, закручивал гайки и продолжал бы дело Брежнева, продлевая «Эпоху Застоя». Тем более, что он действительно был вполне реальным претендентом на власть и, «по слухам», любимцем Юрия Андропова. С 1976-го он входил в состав Политбюро. Известен, однако, Романов был вовсе не этим, а тринадцатью годами управления «колыбелью Революции» — Ленинградом. Там период с 1970 по 1983 гг. иногда называют «романовской эпохой».
Романов считался крепким хозяйственником и гонителем инакомыслия
Оценки деятельности Романова расходятся. Диапазон: от «бурных восторгов» до «полного кошмара», от «выдающегося организатора» до «гонителя всего живого». Что принято ставить в заслуги Романову как руководителю Ленинградского обкома? Бурное развитие метрополитена (открыты 19 новых станций), начало возведение дамбы для защиты города от наводнения (закончили в 2011 году), а также запуск ленинградской атомной электростанции, появление трактора «Кировец» и ледокола «Арктика».
С другой стороны, имя его связывали с гонениями на всякое инакомыслие и, особенно, с травлей всех тех деятелей культуры, которые не горели желанием разделять линию партии. Многим музыкантам, писателям, поэтам пришлось несладко. Романова считают чуть ли не лично ответственным за то, что СССР пришлось покинуть Иосифу Бродскому и Сергею Довлатову. Политолог и журналист Борис Вишневский и вовсе называл Романова «Апостолом Застоя». Парадоксально, но в 1981-м, именно при Романове, в Ленинграде открылся первый в Советском Союзе рок-клуб.
Григорий Романов
Если все это сопоставить, выйдет вполне себе типичный советский руководитель. «Крепкий хозяйственник», который не терпит, когда что-то идет против его планов. Другое дело, что с точки зрения номенклатуры Романов был успешен. А в Политбюро считался едва ли не главным претендентом на власть, тем более, что Союз вступал в «пятилетку пышных похорон». Один за другим умирали зубры советской политики: Косыгин, Суслов, сам Брежнев, затем Пельше, Рашидов. Близился и смертный час Андропова. Романов был на восемь лет старше Горбачева, но значительно моложе брежневских геронтократов.
Андропов хотел, чтобы его сменил именно Романов
Считалось, что Андропов очень хотел, чтобы на посту генсека его сменил именно Романов. Видимо, в тот момент, позиции главы Ленинградского обкома действительно были сильны как-никогда. Но тогда Политбюро не рискнуло пойти на омоложение. Генсеком избрали сходившего в гроб Константина Черненко. Он пробыл на посту главы государства приблизительно 13 месяцев. Большую часть этого времени Черненко провел в больнице. Пару раз для него прямо в госпитале проводили выездные заседания Политбюро. Черненко умер в марте 1985-го, председателем похоронной комиссии назначили Горбачева. Это знаковая должность. Советские граждане уже привыкли к тому, что комиссию по организации похорон генсека возглавляет будущий генсек. Так случилось и на этот раз. После этого карьера Романова пошла на спад. Уже 1 июля его вывели из состава Политбюро, сняв с поста секретаря ЦК. Его место занял Эдуард Шеварнадзе.
Могло ли быть иначе?
Могло, но раньше. Есть мнение, что зимой 1984-го, когда умер Андропов, Романов был гораздо сильнее, чем весной 1985-го, когда умер Черненко. За 13 месяцев ветер переменился. Наиболее влиятельные члены Политбюро то ли изначально не очень любили Романова, то ли разочаровались в нем за этот самый год с небольшим. Еще одно важное обстоятельство, которое, конечно, может быть простым совпадением. В момент смерти Черненко Романова в Москве не было. Секретарь ЦК находился в отпуске — в Паланге. То есть вся борьба за власть проходила без его участия. Да и была ли вообще борьба?
Константин Черненко
Афганская война продолжалась бы, Берлинская стена осталась бы на месте
После смерти Андропова страна осталась без генсека без малого на четверо суток. Андропов умер 9 февраля, а Черненко вступил в должность только 13-го. В случае с Горбачевым все произошло гораздо быстрее. Черненко умер 10 марта. Уже 11-го был объявлено имя нового генерального секретаря. Кандидатуру Горбачева лоббировал лично министр иностранных дел Андрей Громыко, человек очень влиятельный и авторитетный. Лоббировал ли кто-то в марте 85-го Романова — неизвестно. Но, судя по всему, о смерти Черненко он узнал лишь тогда, когда Политбюро уже определилось с выбором приемника. Главным сторонником Романова был Андропов. То есть, в феврале 1984-го Романов имел реальный шансы возглавить страну, а весной 1985-го — уже нет.
Что было бы?
Сложно сказать, что было бы, но можно точно сказать, чего бы не было. Не было бы Перестройки, реформ, кооперативов, потепления в отношениях с западом и так далее. Афганская война продолжалась бы до упора (хотя трудно судить, где там этот упор), Берлинская стена осталась бы на своем месте и делила бы город пополам. СССР застегнулся бы на все пуговицы и, напряжением всех ресурсов, старался бы сохранить империю любой ценой. Акцент в таких ситуациях делается на идеологический фронт. Культуру зажали бы стальными тисками. Никакой тебе рок-волны. В этом плане Романов делал бы то же, что делал Черненко — душил бы.
Жители ГДР разбирают Берлинскую стену
Как Союз решал бы проблемы падения цен на нефть? Затягиванием поясов и отвлечением внимания. Романов любил строить. Союз занялся бы каким-нибудь масштабным строительным проектом. Возможно, вспомнили бы об идее повернуть сибирские реки. Вот только крах все равно случился бы. Только не в начале 90-х, а на десяток лет позже. Союз давал трещину, которую не запрячешь в фундамент грандиозной стройки. И как только эта трещина стала бы заметна невооруженным глазом, местная элита растащила бы республики в разные стороны. Романов мог бы оттянуть этот момент на 8−10 лет. Вот и все.