Поэма «Октябрь». Произведение о Милюкове и Кусковой. «25 октября 1917 года». Названия данному проекту предлагались разные, но смысл все равно один — поэма “Хорошо!” – это творение, пропитанное духом революции, ее болью и радостью обновления. С самых первых строчек мы видим, насколько резким стихом написано произведение, можем отметить его лозунговость. «Телеграммой лети, строфа!», — восклицает поэт. В каждой строчке-лесенке заключена своя идея. Попробуем разобраться, что к чему, в данном произведении В.В. Маяковского, одного из самых неоднозначных поэтов 20-го века.

Поэма “Хорошо!” была написана в 1927 году, фактически по свежим следам революции. Являясь программным произведением Владимира Маяковского, поэма наиболее ярко отразила в себе события революционного времени.

Поэт приветствует революцию и те перемены, которые она приносит с собой. Тем не менее, на всем протяжении текста явно заметен сатирический подтекст произведения. Например, в строчках «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время» явно имеется в виду Временное правительство, и отношение поэта к нему нелицеприятное.

Жанр, размер, направление

Жанр данного произведения можно определить, как поэтическая хроника. Иначе говоря, изображение реальных событий в хронологическом порядке.

Стихотворный размер поэмы определить достаточно трудно, поскольку многие фразы представляют собой звуки, междометия, обрывочные реплики, лозунги, рубленные фразы («Трах! тах!»; «у-у-у! Сила!»; «Ах!»; «готовы умереть мы за Эс Эс Эс Эр!»; «Пишут..из деревни…сожгли…у меня…библиотеку в усадьбе»; «Вверх-флаг!/Рвань-встань!/Враг-ляг!/День-дрянь» и др.). У Маяковского в целом преобладает акцентный стих.

Композиция

Произведение разделено на 19 глав, где события идут друг за другом, последовательно, заключая в себе лозунги поэта, его переживания, а также диалоги, восклицания, риторические вопросы.

Исторические личности в поэме выходят на первый план, голос автора становится менее важен.

Мы видим положительное отношение поэта к переменам, происходящим в стране, его радость и даже гордость за Россию («Землю, где воздух, как сладкий морс,/ бросишь и мчишь, колеся,- /но землю с которой вместе мерз,/ вовек разлюбить нельзя»).

Основные образы и их характеристики

Перед нами предстают реальные исторические лица, современники поэта, в том числе и собрат Маяковского по перу –А.А. Блок.

Ленин, Каменский, Каледин, Подвойский, Дзержинский, Красин, Войков и некоторые другие — вот реальные исторические лица, появляющиеся на страницах поэмы. Так или иначе, но некоторые из них изображаются несколько иронично – например, Милюков и Керенский.

Образ Александра Блока вводится в поэму преднамеренно. Прежде всего, потому, что данный поэт является автором поэмы «Двенадцать», также посвященной революционным событиям 1917-го года. Мы видим, как у Маяковского в поэме тонет «Россия Блока», с ее таинственностью, незнакомками, дымками севера. Это время перемен, время, когда некогда ждать чуда — нужно действовать самим и поднимать страну с колен. А это возможно сделать только сообща, сплотившись и объединив усилия народа.

Темы и проблемы

Исследователь А. Лежнев считает, что единственным настоящим фактом в поэме является взятие Зимнего дворца, а все остальное – это «разговоры «по поводу», остроты, лозунги». В то же самое время в статье В.А. Катаняна утверждается, что строфа, посвященная взятию Зимнего, накладывается на мотив песни о Степане Разине:

В данной поэме остро встает вопрос о буржуях и рабочем классе, о большевиках и Временном правительстве, о переходе к новому социалистическому строю. Голод солдат («за хлебными карточками стоят лесорубы») перемежается с раздольем богачей. Революция была призвана положить этому конец, вернуть народу то, что принадлежит ему по праву — его землю, а также объединить усилия, чтобы заключить перемирие со странами, с которыми шла война. Сделать всё возможное для того, чтобы Россия вновь стала процветающим и сильным государством. Темы, поднимаемые в данном произведении – это тема вооруженного восстания, тема распределения ресурсов, тема перехода к социалистическому строю государства, тема мира и свободы («За хлебом! За миром! За волей!»), тема культурного просвещения («Нет, я не за монархию с коронами, с орлами, НО для социализма нужен базис. Сначала демократия, потом парламент. Культура нужна. А мы-Азия-с!»). Автор говорит нам о том, что в ближайшем будущем Россию ждут великие перемены. Ей предстоит кардинальным образом перестроиться, стать сильным и независимым государством преодолеть проблемы, связанные с голодом, разрухой и истощением после Первой мировой войны. Каждый гражданин в отдельности, все люди вместе взятые должны отстаивать честь родной страны, вместе способствовать росту и становлению процветающего государства.

Идея

Главная идея поэмы — это то, что только пройдя через испытание, такие, как голод, военные потрясения, готовность погибнуть за идею государственности, способны дать мощный толчок к развитию страны и способствовать позитивным переменам.

Главное — это думать о народе, о чем нам и говорит В. Маяковский в поэме «Хорошо!». И именно поэтому большевики, придя к власти, приняли декрет «О мире», «Об армейских революционных комитетах» и «О земле». Только коллективное решение задач в интересах народа может способствовать улучшению ситуации в стране в целом, привести к ее процветанию.

Конечно, можно много говорить о том, что данную поэму заказали автору большевики. Но факт остается фактом — данное произведение представляет собой оду революции и показывает настоящих героев большевизма, ставших во главе становящегося социалистического государства.

Средства художественной выразительности

В поэме очень много окказионализмов. Так, например, фразы «штыки ощетинивши», «шаги саженьи», «город, в плакаты кадрованный», «по анфиладе, приветствиями оранной». Керенки перекликается с фамилией Керенский, а также сам Александр Федорович Керенский (министр-председатель Временного правительства) ассоциируется у Маяковского с царицей Александрой Федоровной («Быть Керенскому биту и ободрану!/Уж мы подымем с царёвой кровати/ эту самую Александру Федоровну»).

Встречаются неожиданные сравнения: «слухи-свиньи», «тучи-корабли».

Часто можно встретить имитацию разговорной речи, разговорных фраз («Мне скушно…», «три тыщи дней»), очень подробно передаются аббревиатуры («Эс Эс Эс Эр», «Веэсэнха»).

Для Маяковского Россия- «страна-подросток», а значит, ее ожидает пора взросления и долгих лет жизни («Лет до ста расти нам без старости»). Молодая республика только начинает строиться и дыбиться, расти и развиваться, засеиваться и улучшаться, а значит, всё действительно будет хорошо.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Стихотворение «Нате!» было написано в 1913 году. В данном произведении лирический герой совершенно одинок. Он вынужден находиться в окружении «жирных» обывателей, которым нет дела до поэзии. Это одно из самых саркастичных произведений поэта.

Первая строфа: противопоставление людей и лирического героя

Анализ стихотворения «Нате!» Маяковского показывает, что один из основных художественных приемов, которые используются Маяковским в его произведении «Нате!» - это антитеза. Даже само броское заглавие стихотворения говорит о его характере. Лирический герой в раннем творчестве Маяковского почти всегда противопоставляет себя окружающему миру. Он старается посмотреть на действительность со стороны, и все, что вызывает в нем этот взгляд, - ужас. Лирический герой является романтиком, а обрюзгший мир противопоставлен ему. Это подчеркивается при помощи использования местоимений «я» - «мы», которые достаточно контрастно противопоставляются в структуре произведения.

Особенности второй строфы: необычные сравнения

Проводя дальнейший анализ стихотворения «Нате!» Маяковского, школьник может рассказать о содержании следующей строфы. Она отличается тем, что в ней описана не только глухота слушателей к сказанному поэтом. Люди начинают менять и свой внешний вид. Например, мужчина становится из-за своего неряшливого поведения похож на свинью, женщина - на устрицу. Здесь можно увидеть, что за этими словами, которые на первый взгляд покажутся обычными оскорблениями, стоит стремление поэта указать на ограниченность простых обывателей. Ведь устрица всегда сидит в своей раковине, и она не может увидеть, что происходит за пределами ее мирка.

Белила, которыми густо покрыто лицо героини, вызывают ассоциацию с куклой. Женщина не слышит, о чем ей говорит лирический герой. Она похожа на куклу с красивой внешностью и совершенно пустым внутренним миром.

Третья строфа: противостояние людей и лирического героя

Дальнейший анализ стихотворения «Нате!» Маяковского показывает, что здесь это противопоставление достигает кульминации. Неправильная форма, употребляемая Маяковским в выражении «бабочка поэтиного сердца» призвана подчеркнуть уязвимость поэзии перед судом толпы. Озверев, она грозит растоптать лирического героя. Для того чтобы описать толпу, Маяковский использует эпитет «грязная». Сам образ толпы людей создается поэтом с помощью всего лишь одной детали - калош. С помощью этой характеристики поэт создает достаточно приземленный образ.

Антитеза в произведении

Противостоит лирическому герою и сам город, что подчеркивается с помощью антонимов «чистое» - «грязное». Данный факт также можно указать, проводя анализ стихотворения «Нате!» Маяковского. Переулок утром прекрасен, потому что он чист. Но постепенно прохожие выползают из своих домов и начинают его пачкать. Маяковский пишет: «Вытечет по человеку ваш обрюзгший жир». В этом месте поэт применяет метод эпатажа. Это также можно указать, проводя краткий анализ стихотворения «Нате!» Маяковского по плану. Он хочет разозлить своего читателя, шокировать его. Одновременно поэт хочет заставить задуматься о настоящих ценностях, которые не могут быть заменены внешней красотой.

Маяковского раздражают сытые и самодовольные люди, которые разодеты и раскрашены. Ведь под этой благопристойной внешностью, словно за личиной, скрываются гнусные и злые души. Их внутреннее состояние, к сожалению, никак не может быть подменено внешностью.

Каждый житель города живет, идет своим путем. Ему нет никакого дела до того, что думает и чувствует лирический герой произведения. Он оказывается обделенным вниманием других людей. Возможно, именно поэтому лирическому герою Маяковского и хотелось бы задеть как можно больнее жителей города.

Четвертая строфа: разрешение конфликта

Проводя краткий анализ стихотворения «Нате!» В. В. Маяковского, учащийся может указать: в этой части пять строк, а не четыре, как в предыдущих. Поэт пишет, что если захочет, то «плюнет в лицо» толпе. И, возможно, это единственный способ разрешить существующий между поэтом и толпой конфликт. Лирический герой чувствует себя совершенно непонятым и одиноким.

В своем произведении Маяковский говорит о тех ценностях, которые принадлежат к высшему порядку. Это духовная сторона человеческой жизни, счастье и горе. Данные ценности воплотить в жизнь призвана, прежде всего, поэзия. Почти весь арсенал возвышенных художественных средств оказывается посвященным именно ей («стихов шкатулок», «бабочка поэтиного сердца»).

Анализ стихотворения «Нате!» В. В. Маяковского: поэт и толпа

Нередко критики считали, что раннее творчество Маяковского слишком эгоистично. Но важен именно тот момент, что Владимир Владимирович противопоставлял обществу не себя как отдельно взятого индивида, а тип поэтической личности - любое человеческое существо, которое одарено в философском отношении. В начале своего произведения поэт всматривается в облики прохожих, однако затем все они сливаются в одно. Когда Маяковский говорит о толпе, которая «озвереет», и о «стоглавой воши», читатель может почувствовать отсылку к определенной литературной традиции.

Что может ждать того, кто противопоставляет себя обществу

Анализ стихотворения «Нате!» Владимира Маяковского - один из лучших образцов саркастического творчества поэта. Однако такая ирония не всегда приводит к хорошему. Вдумчивый читатель может невольно вспомнить и главный персонаж произведения «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского, Раскольникова. Он все человечество делил на два типа: «тварей дрожащих» и более достойных - «право имеющих». Для тех, кто принадлежит к первой категории, жизнью уготовано жалкое существование посреди повседневных проблем, нескончаемой суеты. А другим море по колено - для них не существует ровным счетом никаких законов. И читателю из произведения Достоевского известно, к чему могут привести подобные тенденции. Но положение «хозяина жизни» для многих оказывается слишком заманчивым.

В данном отношении поэт становится похожим на Раскольникова. Он презирает людей как жалкую толпу; они представляются ему злобными и совершенно ничтожными. С другой стороны, поэт оказывается очень легкораним - ведь его сердце сравнимо с бабочкой. Во многих произведениях Маяковского лирический герой имеет смелость бросать вызов толпе. Однако в этом стихотворении его охватывает чувство другого рода - и это скорее ужас.

Я в плену. Нет мне выкупа!

В стихах и поэмах, написанных в 1916 и 1917 годах, поэт вновь демонстративно пренебрегает обыденностью, противопоставляя заурядности жизни величественные гиперболы воображения. Он по-прежнему мучительно одинок в мире наживы и чистогана. Нельзя не заметить, однако, существенных сдвигов в его художественной системе.

Его лирика становится строже, сдержанней в выражениях. Ярость переходит в контролируемый гнев, страстная патетика дополняется мягкой иронией, обличительные тирады все чаще переходят в насмешку над «сытыми».

Появляются реалистические мотивировки романтического протеста.

В стихотворении «Надоело» лирический герой появляется перед читателем без всякого эпатирующего грима. Его тянет к людям, «в кинематографы, в трактиры, в кафе». (Данный материал поможет грамотно написать и по теме 1909 – 1917 Стихи Маяковского. Часть 3.. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений. ) И только безуспешность поисков вынуждает героя снова облачиться в. привычную маску космического страдальца:

Брошусь на землю, камня корою

В кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая. Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев покрою умную морду трамвая...

Изменения в тональности поэзии отразили изменение взгляда на мир, усиление демократических и социалистических тенденций в его творчестве. К этому периоду относится сближение с А. М. Горьким. Писатель привлек Маяковского к сотрудничеству в журнале «Летопись», адресованном широкому читателю, он поддержал социальный пафос его лирики, стремление поэта видеть в своем «я» символ народной массы, «до дна поднятой и взволнованной войной». Горький подчеркнул, что Маяковский, «поднимая вопросы общественной совести, социальной ответственности, несет в себе ярко. выраженное русское национальное начало».

Важнейшими произведениями предреволюционных лет стали поэмы «Война и мир» и «Человек». Первая представляет собой страстный протест против развязанной капиталистами войны. Маяковский обратился здесь к новому жанру - картины кровавых сражений, сцены и эпизоды военной хроники, кадры из истории, фантастические видения будущего придают поэме эпическое звучание. Правда, эпос этот далеко не бесстрастен, он растворен в лирической стихии и наполнен резкими, оценочными характеристиками. «Дымящееся мира месиво» проступает в подчеркнуто натуралистических деталях, леденящих зарисовках, ошеломляющих подробностях:

В гниющем вагоне на сорок человек - четыре ноги.

Безумию империалистической войны противопоставлен живой человеческий голос. Лирический монолог, скрепляющий разнородные кадры, сцены, образные иллюстрации в монолитное целое, интонационно богат и разнообразен. Пафос переходит в сарказм, призывные кличи сменяются просительными обращениями, твердая убежденность соседствует с робкой надеждой. И все это обращено к разуму, порядочности, гуманности человека.

«Я» Маяковского олицетворяет в поэме гипертрофированную человеческую совесть, взволнованную ужасами войны и огромной моральной ответственностью, которая ложится на каждого жителя земли. «Каюсь: я один виноват в растущем хрусте ломаемых жизней!» - восклицает поэт.

В поэме «Война и мир» во многом обнаруживаются и сила и слабость романтической позиции Маяковского. Мужественный и твердый в отрицании, лирический герой практически беспомощен в утверждении, он судит мир, но не может его изменить. Трагической реальности братоубийственной бойни противопоставлена лишь вера поэта в грядущие перемены, его непреклонная убежденность:

Свободный, ору о ком я, человек - придет он, верьте мне, верьте!

Поэма «Человек» стала своеобразным итогом художественных поисков дореволюционного Маяковского. И не только Маяковского, она завершила одну из романтических тенденций предреволюционной литературы. Предчувствие больших исторических перемен приводило многих художников к грандиозной образности, к символам и аллегориям, выражающим самую общую, философскую сторону бытия. Многие писатели использовали образ Человека - не конкретного, индивидуальною Ивана, Петра, Михаила, а Человека - с большой буквы», символ всего человечества.

В 1903 году А. М. Горький выступил с лирико-философской поэмой «Человек». Е« напряженная патетика и романтическая приподнятость не всеми были приняты. В. Брюсов, например, охарактеризовал ее как «ряд довольно банальных и крикливо-риторических восторгов перед могуществом человека». Но прошло неоколько лет, и суровый критик написал стихотворение «Хвала человеку», выдержанное в той же «риторической» тональности:

Молодой моряк вселенной, Мира древний дровосек, Неуклонный, неизменный Будь прославлен, Человек!..

Стремясь поведать об общем смысле человеческого бытия, Маяковский в поэме «Человек» сделал структурной основой поэмы евангельскую легенду о рождении, жизни, смерти и воскрешении Христа, заменив мифического религиозного героя реальным Человеком.

«Рождество Маяковского», «Жизнь Маяковского», «Страсти Маяковского», «Вознесение Маяковского», «Маяковский в небе», «Возвращение Маяковского», «Маяковский векам» - так полемически житийно обозначает поэт разделы своей поэмы. Однако религиозная атрибутика здесь очень условна, и «господин бог» удостаивается лишь снисходительных усмешек.

У Человека - Маяковского другой «неодолимый враг» - Повелитель всего, главный в «логове банкиров, вельмож и дожей», Этот образ персонифицирует власть денег и денежных отношений, всю систему угнетения человека в буржуазном обществе. Всемогущий Человек - чудо из чудес, титан и исполин - оказывается опутанным тенетами законов, обычаев, условностей, религиозных и нравственных предрассудков:

Я в" плену.

Нет мне выкупа!

Оковала земля окаянная.

Я бы всех в любви моей выкупал,

Да в дома обнесен океан ее!

Некоторые считают, что поэма «Человек» пессимистична, и подкрепляют это мнение изложением фабулы: после возвращения на землю через многие тысячелетия герой снова обнаруживает власть «рублей», господство «главного танцмейстера земного канкана». Круг замкнулся, выхода нет...

Однако нельзя видеть в поэтическом вымысле только социальную аллегорию и условный сюжет воспринимать как исторический прогноз. Мир, созданный романтическим воображением, конечно, соотносится с реальным, но не по правилам подобия. В произведении искусства часто возникает своя логика, повинуясь которой художник создает коллизии и ситуации, отличные от обыденных.

В поэме Маяковского сталкиваются не только Человек и Капитал, но также Великое Чудо любви («Я сердце флагом поднял. Небывалое чудо двадцатого века!») с прозой обыденщины. Этот романтический конфликт, конечно, не мог получить реалистического разрешения. Финал поэмы - утверждение «несгорающего костра немыслимой любви» и вознесение в надзвездную ширь - выдержан в традиционном для раннего Маяковского духе.

Вместе с тем общая интонация лирического повествования в «Человеке» гораздо светлее, мажорнее. Здесь немало шуток, веселых выдумок, озорной игры воображения и легкой самоиронии. Чувствуется, что рамки условного сюжета уже стесняют поэта, он вырос из ярких романтических одежд.

Уже в предреволюционной лирике начинают звучать публицистические нотки, появляются прямые отклики на политические события («Сказка о красной шапочке», «Интернациональная басня»), агитационное обращение к солдатам («К ответу!») и даже... хроника! Такое необычное жанровое обозначение дал Маяковский стихотворению «Революция» - своего рода поэтическому репортажу о свержении самодержавия в феврале 1917 года.

«Днесь небывалой сбывается былью социалистов великая ересь!» - торжественно заявил поэт, завершая стихотворение. Может показаться, что он поспешил - Февральская революция еще не имела социалистического характера. Однако поэтическое «днесь» (древнерусская форма слова «сегодня» - «день сей») нельзя толковать буквально.

Под стихотворением о" событиях 26 и 27 февраля Маяковский поставил далеко не «хроникальную» дату - 17 апреля. Он редко прибегал к указанию времени и места создания произведения, поэтому запись «17 апреля 1917 года, Петроград» нужно рассматривать как важное указание. «Сей день» оказывается протяженным.

Незадолго до Октября 1917 года Маяковский написал:

Ешь ананасы, рябчиков жуй,

День твой последний приходит, буржуй.

Этим двустишием он гордился, называя «любимейшим стихом»: газеты первых послеоктябрьских дней писали, что его распевали матросы, штурмовавшие Зимний дворец. Стихи породнились с массами, слово поэта приняло участие в великом деле - Октябрьской социалистической революции.

Союз художника и народа, революционных масс и пламенного поэтического трибуна, возникший уже в ходе боев с Временным правительством, будет крепнуть год от года. Революция помогла Маяковскому в полную меру раскрыть поэтическую одаренность, слово поэта прославило и запечатлело в веках величие и красоту революционного подвига народа.

М. И. Калинин назвал поэтическую деятельность Маяковского «великолепным образцом» служения советскому народу: «Он считал себя бойцом революции и был таковым по существу своего творчества. Он стремился слить с революционным народом не только содержание, но и форму своих произведений, так что будущие историки наверняка скажут, что его произведения принадлежат великой эпохе ломки человеческих отношений».

Одновременно в том же издательстве вышло второе бесцензурное издание "Облака в штанах". Когда в конце января Маяковский читал "Человека" в частной компании, реакция была ошеломляющей. На вечере, Устроенном в квартире поэта А. Амари, присутствовала большая часть русского поэтического парнаса: символисты Андрей Белый, Константин Бальмонт, Вячеслав Иванов, Юргис Балтрушайтис, футуристы Давид Бурлюк и Василий Каменский, а также поэты, творчество которых не относилось к определенному течению, - Марина Цветаева, Борис Пастернак и Владислав Ходасевич.

"Читали по старшинству, без сколько-нибудь чувствительного успеха, - вспоминал позднее Пастернак. Когда очередь дошла до Маяковского, он поднялся и, обняв рукою край пустой полки, которою кончалась диванная спинка, принялся читать "Человека". Он барельефом <...> высился среди сидевших и стоявших и, то подпирая рукой красивую голову, то упирая колено в диванный валик, читал вещь необыкновенной глубины и приподнятой вдохновенности".

Напротив Маяковского сидел Андрей Белый и слушал как завороженный. Когда чтение закончилось, он, потрясенный и бледный, встал и сказал, что не представлял, что можно создавать поэзию такой силы в нынешнее время.

Публичное чтение, состоявшееся через несколько дней в Политехническом музее, прошло так же успешно. "Никогда я такого чтения от Маяковского не слыхал, - вспоминал Роман Якобсон , присутствовавший там вместе с Эльзой .

"Он очень волновался, хотел передать все и читал совершенно изумительно <...>". Посетивший и этот вечер Андрей Белый повторил хвалебные слова, назвав Маяковского самым выдающимся русским поэтом после символистов. Это было наконец долгожданное признание.

"Человек" создавался на протяжении 1917-го, Маяковский приступил к работе весной и завершил поэму в конце года, уже после Октябрьской революции. Поэма длиной почти в тысячу строк занимает, таким образом, центральное место в творчестве Маяковского чисто хронологически, на рубеже старого и нового времени. Однако и тематически она занимает центральное положение: нигде тема экзистенциальной отчужденности Маяковского не звучит так отчаянно, как здесь. Поэма структурирована как Евангелие и разделена на части: "Рождество Маяковского", "Жизнь Маяковского", "Страсти Маяковского", "Вознесение Маяковского", "Маяковский в небе", "Возвращение Маяковского", "Маяковский векам".

Религиозный подтекст подчеркивается оформлением обложки, на которой имя автора и название поэмы образуют крест.

День, когда родился Маяковский, - "день моего сошествия к вам" - был "одинаков", и никто не догадался намекнуть "недалекой неделикатной звезде", что этот день достоин праздника. И все же это событие такого же масштаба, как рождение Христа, потому что каждое совершаемое Маяковским движение - огромное, необъяснимое чудо, его руки могут обнять любую шею, его язык способен произвести любой звук, его "драгоценнейший ум" сверкает, он умеет превращать зиму в лето, воду - в вино. А еще он все превращает в поэзию - прачки становятся "дочерьми неба и зари", у булок "загибаются грифы скрипок", а голенища сапог "распускаются в арфы". Все сущее есть результат рождения Маяковского: "Это я / сердце флагом поднял. / Небывалое чудо двадцатого века!" Перед этим чудом "отхлынули паломники от гроба господня, / опустела правоверными древняя Мекка".

Однако далеко не все ценят умение поэта превращать. Реальный мир, "логово банкиров, вельможей и дожей", чувствует угрозу и идет в наступление: "Если сердце все, то зачем грести деньги? Кто дням велел изюлиться? Нет! Небо надо "запереть в провода", а землю - "скрутить в улицы". А "загнанный в земной загон" человек/поэт, язык которого оплеван сплетнями, влачит "дневное иго", с "законом" на мозгах и "религией" на сердце. Он "заключен в бессмысленную повесть", фантазия изгнана, правят только деньги, в "золотовороте" тонет все, великое и малое: "гении, курицы, лошади, скрипки". А посередине всего этого, на "острове расцветоченного ковра" живет Повелитель Всего, соперник поэта и его "неодолимый враг", в тонких чулках с нежнейшими горошинками, франтовских штанах и в "галстуке, выпест-ренном ахово".

Хотя враг Маяковского наделен стереотипными чертами буржуа, свести Повелителя Всего к социальному или экономическому феномену было бы слишком просто. В поэтическом мире Маяковского понятие "буржуй" прежде всего символ застоя, консерватизма, пресыщенности: "Быть буржуем / это не то что капитал / иметь, / золотые транжиря. / Это у молодых / на горле / мертвецов пята / это рот зажатый комьями жира" - так через пару лет Маяковский определит смысл "буржуйства" в поэме "150 000 000?.

Повелитель Всего - это "всемирный буржуй", чей дешевый и вульгарный вкус властвует и губит мир. Вывод, который Маяковский формулирует в поэме "Человек", может служить эпиграфом ко всему его творчеству:

"Встрясывают революции царств тельца, меняет погонщиков человечий табун, но тебя, некоронованного сердец владельца, ни один не трогает бунт!"

Притягательная сила Повелителя так велика, что даже любимая поэта противостоять ей не может. Он пытается удержать ее, но поздно, она уже у Него. Его череп блестит, Он безволосый, "только / у пальца безымянного / на последней фаланге / три / из-под бриллианта / выщетинились волосики". Она склоняется к Его руке, и губы шепчут имена волосиков: один называют "флейточкой", другой "облачком", третий - "сияньем неведомым" только что написанного произведения. Так "некоронованный сердец владелец" опошляет не только любовь Маяковского, но и его поэзию. Женщина в Его власти, тоска и отчаяние вызывают мысли о самоубийстве у поэта, чье "сердце рвется к выстрелу, / а горло бредит бритвою". Он идет по набережной Невы, и его душа "замерзшим изумрудом" падает на лед. Он заходит в аптеку, но, получив от аптекаря склянку с ядом, вспоминает, что бессмертен, и "потолок отверзается сам" - он поднимается на небо. Там он скидывает "на тучу / вещей / и тела усталого / кладь". Поначалу он разочарован. Он понимает, что "неодолимый враг" живет и в нем самом, и жалуется, что нет ему "ни угла ни одного, / ни чаю, / ни к чаю газет".

Но он привыкает, небесная жизнь оказывается отражением земной, здесь существование тоже с утра и до вечера подчинено строгому режиму. Кто чинит тучи, кто "жар надбавляет солнцу в печи". Но что делать ему, поэту, он ведь "для сердца, / а где у бестелесных сердца?!"/ Когда он предлагает развалиться "по облаку / телом", чтобы всех созерцать, ему отвечают, что это невозможно - и в небе нет места для поэта.

"Кузни времен вздыхают меха", года похожи друг на друга, в конце концов в груди у Маяковского снова начинает стучать сердце, и он хочет вернуться на землю. Может быть, теперь там все по-новому, спустя "i, 2, 4, 8, 16, тысячи, миллионы? лет? Но, сваливаясь с неба, как "красильщик с крыши", он быстро обнаруживает, что все осталось по-прежнему, люди заняты прежними делами, "тот же лысый / невидимый водит, / главный танцмейстер земного канкана то "в виде идеи, / то чёрта вроде, / то богом сияет, за облако канув". У врага воплощений прорва!

Оказавшись у Троицкого моста, Маяковский вспоминает, что когда-то стоял здесь, смотрел вниз на Неву и собирался броситься в воду. Словно во сне, он вдруг видит любимую, чувствует почти "запах кожи, / почти что дыханье, / почти что голос", ожившее сердце шарахается, он опять "земными мученьями узнан": "Да здравствует / - снова, - / мое сумасшествие! - восклицает он, вторя теме сумасшествия в "Облаке в штанах".

Спросив у прохожего об улице Жуковского, он узнает, что эта улица - "Маяковского уже тысячи лет: / он здесь застрелился у двери любимой".

Он осторожно пробирается в дом, узнает квартиру, "все то же, / спальня та ж". Замечает в темноте "голую лысину", стискивает кинжал и идет дальше, снова "в любви и в жалости". Но когда зажигается электричество, он видит, что в квартире живут чужие люди, инженер Николаев с женой. Он бросается вниз по лестнице и находит швейцара. На вопрос "Из сорок второго / куда ее дели?" получает ответ: согласно легенде, она бросилась к нему из окна: "Вот так и валялись / тело на теле". Маяковский прервал земное существование из-за неразделенной любви, теперь он вернулся, но любимой больше нет. Куда ему деваться? На какое небо? К какой звезде? Ответа нет. Все погибнет, говорит он, ибо "тот, / кто жизнью движет, / последний луч / над тьмой планет / из солнц последних выжжет". Сам же он стоит, "огнем обвит, / на несгорающем костре / немыслимой любви" - вариация финальных строк первой части "Облака в штанах": "Крик последний, - / хоть ты / о том, что горю, в столетия выстони!"

Экзистенциальная тематика, пронизывающая с самого начала творчество Маяковского, в поэме "Человек" достигает кульминации: одинокое "я", борющееся с врагом поэзии и любви, имя которому легион: необходимость, мещанство, тривиальность быта - "мой неодолимый враг", Повелитель Всего.

Лев Шестов говорит о "людях трагедии", которые должны постоянно воевать на двух фронтах: - и с "необходимостью", и со своими ближними, которые еще могут приспособляться и поэтому, не ведая, что творят, держат сторону самого страшного врага человечества". Шестов имел в виду Достоевского и Ницше, но определение в равной степени применимо и к Маяковскому с его трагическим мировоззрением. Как явствует из названия, "Человек" повествует не о Маяковском в России, а о Человеке во Вселенной; проблематика общая, экзистенциальная, не частная.

Тем не менее произведение, как и вся поэзия Маяковского, глубоко автобиографично. Если упоминаний о политических событиях в поэме нет, то присутствие Лили ощущается явственно. Намеки на нее многочисленны, от конкретного адреса - даже номера квартиры! - до перечисления произведений Маяковского; в набросках намеки еще очевидней.

Творчество В.В. Маяковского тематически разнопланово. В ранний период оно пронизано любовными переживаниями. В зрелые годы в нем господствует общественная проблематика.

Заслуженную известность принесли В.В. Маяковскому по-эмы «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник», «Война и мир» и «Человек». В них ярко воплотились стилевые особен-ности поэтики В.В. Маяковского: обилие неологизмов, кото-рые легко и непринужденно включаются в текст произведений («изъиздеваюсь», «выжиревший», «любёночек», «декабрый» и т.д.), изысканные метафоры («окровавленный сердца лоскут», «сердце — холодной железкою»). Метафоричны и сами на-звания поэм: «Облако в штанах», «Флейта-позвоночник».

Символично, что поэма «Облако в штанах» первоначально называлась «Тринадцатый апостол». В этом выразилась попытка противопоставить ее традиционному религиозному учению. Из-вестно, что у Христа было двенадцать учеников-апостолов. Само слово «апостол» означает «посланник». По легенде, их избрал сам Христос и отправил по миру проповедовать его учение. Само название «Тринадцатый апостол» взрывает устоявшуюся рели-гиозную традицию, указывает на то, что произведение претенду-ет на общественно значимый факт действительности, а также подчеркивает исповедальный характер поэмы.

Апостолы обладали большой властью. Они были наделены способностью творить чудеса от имени Христа. Провозглашая себя тринадцатым апостолом, герой, по сути, заявляет миру о том, что возлагает на себя важную жизненную миссию. Как видно из дальнейшего развития сюжетной линии произведения, эта миссия заключается в том, чтобы разоблачать существую-щие общественные пороки и с максимально возможной душев-ной открытостью показать миру силу человеческих чувств.

Поэму «Облако в штанах» называют иногда манифестом поэта. Это эмоционально насыщенное произведение. Его идейный смысл сам автор определил как четыре крика «до-лой»: долой вашу любовь, искусство, строй, религию. Лириче-ский герой низвергает любовь, основанную на поиске выгоды и комфорта. Он выступает против жеманной поэзии для эсте-тов, наводнившей поэтические салоны того времени. Автор считает, что буржуазный строй не является исторически про-грессивным и не принесет счастье человечеству.

Композиционно поэма определена как тетраптих: она имеет маленькое вступление и четырехчастное деление. Стремление показать исключительность и неординарность лирического ге-роя звучит во всех главах поэмы. В одной из них упоминается желтая кофта, в которую «душа от осмотров укутана». Извест-но, что сам В.В. Маяковский в жизни любил носить желтую кофту. Познакомившись с поэмой, читатель понимает, что по-добный жест вызван не только и не столько желанием выде-литься, но попыткой прикрыть нечто очень уязвимое и болез-ненное в душе за внешней оболочкой отчаянного вызова:

Хорошо, когда в желтую кофту душа от осмотров укутана!

Пейзаж в поэме то готически возвышен («В стеклах дож-динки серые свылись, фимасу фомадили, как будто воют хи-меры Собора Парижской Богоматери»), то романтический («Что мне до Фауста, феерией ракет скользящего с Мефистофе-лем в небесном паркете!»), то экспрессионистски шокирующий («Всех пешеходов морда обсосала, а в экипажах лощился за жирным атлетом атлет: попались люди, проевшись насквозь и сочилось сквозь трещины сало, мутной рекой с экипажей стека-ла вместе с иссосанной булкой жевотина старых котлет»).

В лирическом герое сильно проповедническое, пророче-ское начало:

Где глаз людей обрывается куцый, главой голодных орд в терновом венце революций грядет шестнадцатый год.

Смешение стилей, эпох, культурно-исторических реалий сменяется в поэме как в калейдоскопе. Сюжет представляет со-бой не последовательное развитие событий, а строится по ассо-циативному принципу: фрагментарность, неопределенность, недосказанность — все эти особенности как нельзя более удачно отражают характер мятежной и кризисной эпохи начала века

Лирический герой поэта переживает любовную трагедию. Героиню зовут Мария. Сюжет поэмы тяготеет к библейской обобщенности, и столь значимое в религиозном отношении имя для героини выбрано неслучайно. Герой и героиня кон-трастны во всем: он — огромный, неуклюжий индивидуалист, она — хрупкая, маленькая дочь своего общества.

Поэма написана в 1914-1915 годах, и в ней звучат отголо-ски антивоенных стихов этого времени:

Тело твое

я буду беречь и любить, как солдат,

обрубленный войною,

ненужный,

бережет свою единственную ногу.

Поэму пронизывает ощущение грядущих перемен. Символичен финальный образ спящей Вселенной, уподобленной ги-гантской сторожевой собаке. Создается впечатление, что вот- вот она воспрянет ото сна.

Анализ поэм Маяковского В.В. "Про это" "Во весь голос" "Хорошо" "Разговор с фининспектором о поэзии"

Поэма «Про это» (<1923>), напечатанная в первом номере журнала «Леф», содержавшем декларацию группы, подавалась как образец «литературы факта» (первое отдельное издание поэмы было проиллюстрировано фотомонтажами

А. Родченко с использованием фотографий В. Маяковского и Л. Брик). В действительности поэма была тесно связана с творчеством Маяковского футуристического периода не только сюжетно (поэт любит женщину, целиком принадлежащую чуждому миру, который определяется как «обывательский»), но и по своей образности. В ней используются разные стилистические пласты (городской романс, разговорная речь), мотив двойничества (герой то ли отождествляет себя с белым медведем, то ли превращается в него; соотносится с комсомольцем-самоубийцей и с героем поэмы «Человек»),

Противоречивость художественного мира в послереволюционной поэзии Маяковского можно проследить на примере его поэм «Владимир Ильич Ленин» (<1924>), «Хорошо!» (1927), «Во весь голос» (1930). Например, поэма «Хорошо!» состоит из двух самостоятельных сюжетов: сценария для «синтетического» представления под названием «25 октября 1917» и лирической исповеди современника. Связь между этими сюжетами осталась скорее внешней, чем внутренней, органического единства не получилось, несмотря на все усилия автора.

Ещё в 1926 году в стихотворении «Разговор с фининспектором о поэзии» Маяковский попытался объяснить человеку непосвящённому трудности и суть поэтического творчества:

Поэзия —
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.

В этом стихотворении Маяковский говорит о неразрывной связи поэта с народом.

...я
народа водитель
и одновременно
народный слуга?

А в 1929 году Маяковский приступил к созданию поэмы «Во весь голос», которая задумывалась как творческий манифест. В первом вступлении в поэму он сформулировал приоритеты своей поэзии:

И все
поверх зубов вооружённые войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.

В поэме прозвучало то, что составляло трагедию всей послеоктябрьской поэзии Маяковского:

И мне
агитпроп
в зубах навяз,
и мне бы
строчить
романсы на вас —
доходней оно
и прелестней.
Но я
себя
смирял,
становясь
на горло
собственной песне.

Насилие над собственной творческой личностью ставилось в заслугу поэту — «горлану-главарю».

Вторая часть поэмы не была окончена. В сохранившихся фрагментах перед читателем предстаёт совсем другой Маяковский. Это лирик, обращающийся к любимой женщине. Но и здесь заявлено кредо поэта:

...пускай седины обнаруживает стрижка и бритьё
Пусть серебро годов вызванивает
уймою
надеюсь верую вовеки не придёт
ко мне позорное благоразумие

Главным для всей поэзии Маяковского остаётся одно: готовность к жертве, к полной самоотдаче. Однако по-прежнему его чувства никем не востребованы, его порыв остаётся без ответа.

Источники